Тractatus de Тempore Continuums.
Pars Tres
МАЭСТРО ГРАНИТНЫХ КОМПОЗИЦИЙ
Философско-приключенческий остросюжетный мистический детектив
(мистический реализм)
USBN 978-5-7205-1809-7
© Уткин Денис Викторович
Москва
ЮСТИЦИНФОРМ
2022
Глава 2. По городам
§ 7. Новгород
— Позвони Рябому, он на новгородском концерте точно был, я его там очень хорошо помню. Рябого не заметить невозможно, — говорила Марина Франке, когда Кибитка уже встала на трассу и набрала ход в сторону Новгорода.
— Точно, звони Рябому, — поддержал идею Цыганов. — Он в каждой бочке затычка и точно должен знать всё касаемо концертов. Ежели, конечно, на них присутствовал.
Новгородский парень Лёха Рябой (Алексей Рябов) считал себя знатоком нестандартной музыки. Такую музыку Лёха отыскивал на питерских концертах-квартирниках, отчего «творческие командировки» в Северную столицу для молодого человека являлись обычным делом. Группа МГК попала в поле зрения Рябого, когда команда гастролировала по России и выступала в Питере. Лёха решил, что открыл для себя новый мир. Он даже пытался навязаться в качестве музыканта. Молодой человек полагал, что легко справится с данной работой ввиду нетрудной (по его мнению) техники создания музыки. Однако в коллектив Лёха не попал по причине полной ненадобности, и, кроме того, Рябой имел скверный характер. Между тем он регулярно присутствовал на концертах МГК и активно, даже навязчиво, предлагал своё участие или помощь. От помощи коллектив вежливо отказывался, но телефон Рябого у Франки имелся. Надо сказать, что девушка обладала контактными данными многих людей из числа постоянных поклонников группы. Они оставляли свои телефонные номера с тем, чтобы получать информацию об очередных выступлениях. Франка просто обзванивала завсегдатаев и сообщала время и место. Это было очень удобно и для них, и для группы.
— Ты только со звонком не затягивай, — вставил Типунов. — А то мы через пару-тройку километров свернём на второстепенку, а там связи может не быть.
Как отмечалось выше, коллектив в путешествиях предпочитал прокладывать маршруты по второстепенным дорогам. Экипаж Кибитки ненавидел федеральные трассы и передвигался по ним только по необходимости. Причина понятна: плотный трафик, фуры, колейность и катастрофическое количество чайников-самоубийц, которые, несмотря на низкое качество дорожного покрытия, умудряются разгонять свои автомобили до 150 и более км/ч. Они снуют под колёсами, лезут до одури на встречную полосу, соревнуются друг с другом по части идиотизма и нередко оказываются в придорожных кустах. Некоторые оканчивают свои дни под передними бамперами встречных фур.
Ввиду сказанного Кибитка через некоторое время свернула с трассы и пошла к цели нестандартным маршрутом. Франка никак не могла добиться устойчивой связи. Вдали от сотовых вышек звонок то и дело срывался. Связаться с Рябым удалось только к вечеру, когда Кибитку поставили на отдых. По ночам предпочитали делать привалы, так как в данное время суток концентрация пьяных и обдолбанных водителей зашкаливала (особенно на второстепенных дорогах). Остановку на ночлег сделали вблизи небольшого посёлка, рядом с которым имелась сотовая вышка с ретранслятором. Здесь мобильная связь оказалась изумительной. Кибитку припарковали в стороне от шоссе недалеко от края глубокого оврага, заглушили мотор и вышли на воздух. Вечерняя прохлада взбодрила коллектив.
Рябов ответил на телефонный звонок явно нетрезвым голосом и поначалу тормозил. Франка долго объясняла, кто она и откуда. Наконец Рябой идентифицировал собеседницу, очень обрадовался и поинтересовался датой очередного концерта.
— Лёха, мы со следующим выступлением ещё не определились, но как только определимся, я обязательно тебя проинформирую. Ты, главное, телефонный номер не меняй, — сказала Франка и продолжила: — Я тебе по делу звоню. Скажи, не помнишь ли ты о каких-либо несчастных случаях на концертах?
— На концертах? — недоумённо переспросил Лёха. — А с чего вдруг ты заинтересовалась потасовками на концертах, и… зачем тебе?
— Надо! — отрезала Франка. — Лёха, ну помоги, для нас это очень важно!
Алексей, недоумевая над неожиданным вопросом, заскрипел мозгами.
— Драки и потасовки, помню, бывали, но так… без особых последствий. Даже банальной поножовщины не припоминаю, — ответил Рябой.
— Попытайся вспомнить, может, кому-нибудь из зрителей плохо становилось, или сознание терял кто-нибудь? — уточнила задачу Франка.
Рябой снова задумался.
— Просто плохо стало, что ль? Без насилия, без драки? — уточнил он вопрос.
— Да, мне нужно знать, бывали ли на концертах несчастные случаи без какой-либо видимой причины, без драк, без потасовок, случайных падений и прочего.
Рябой опять задумался. Раздумье продолжалось около минуты.
— В Самаре, помнится, скорая одного мужика увезла… — выдал Лёха. — Щас, скажу, как его звали… Э-э-э… Потапыч…
Франку прошиб пот. Хотя Рябой ничего особо страшного не сообщил. Увезла скорая и увезла, мало ли кого скорая увозит, обычное дело, но девушка почувствовала жуть и беду.
— А что с этим Потапычем произошло, и чем всё закончилось?
— Не знаю.
— А кто вообще этот Потапыч?
— Бармен.
— Какой бармен, откуда?
— Обычный бармен. Бар находится рядом с тем клубом, где вы концерт играли. Я с этим Потапычем там, в этом заведении, и познакомился, когда мы с пацанами начало концерта ожидали. Помню, он мне классное пойло замешал. Сказал, что миксует коктейли по какому-то никому не известному семейному рецепту. Мы разговорились, ну я и посоветовал на шоу МГК сходить. Потапыч долго выспрашивал о группе и о вашей нестандартной музыке. Я всё и выдал. Он договорился со старшим, сменился и пошёл с нами на концерт. Мы тогда его затеряли в толпе. А после концерта вышли на улицу, стоим, курим… И кто-то из местных сказал, что Потапыча, мол, скорая забрала. Потапов вроде как его фамилия.
— А дальше что было?
— Я же говорил тебе, не знаю…
Рябой опять завис, очевидно, прокручивая в памяти события посещённых им концертов.
— Постой, — встрепенулся он. — Так у нас же в городе, ну, в Новгороде, прямо после концерта одна чувиха «коней дала»…
Франка прислонилась спиной к борту «Икаруса» и начала оседать…
— Что значит «коней дала»? — осторожно поинтересовалась она.
— Умерла…
Франку бросило в озноб… Почти затрясло. Только собравшись с духом, она сумела взять себя в руки.
— Расскажи поподробнее, — еле выговорила девушка.
— А чё рассказывать… В Новгороде я встретился с девицей. Звали её то ли Вика, то ли Витка. Познакомился я с ней на концерте. Она говорила, что живёт вроде как в Москве, и ещё она типа тренер по тайскому боксу. Соврала, наверное. А может, и не соврала. Видон у неё такой нетипичный, но очень эффектный. После концерта ей стало плохо, очень плохо, она глаза как-то неестественно закатила (белки только было видать, как в кино у мертвяков) и начала падать. Мы её с каким-то пацаном подхватили. Скорую вызывать не стали, поймали тут же попутку, загрузили и отвезли в больницу. Девка вся ватная была, но вроде как живая. Привезли в больницу и сдали в «приёме», этом… «покое»… санитарам. Ждали час или, может, больше, уже точно не помню. Выкурили почти пачку на двоих. Врачи в «приёме» попросили нас не уходить, так как им потребовалось наши координаты записать. Потом сказали, что помочь девке не смогли. Она… того… эт-та… не приходя в сознание… Скончалась… В общем, умерла девка. А какая клёвая! Фигура… Голос… Да, голос у неё такой, что хотелось идти за ней на край…
— Подожди про голос, скажи, как того пацана звали и как его найти?
— Понятия не имею… Он как-то представился, то ли Толян, то ли Колян, не помню. Мы как узнали, что она, ну эта Вика-Витка, умерла, так и дёрнули оттуда.
— А попутку ту или водителя помнишь?
— Какую попутку?..
— Машину попутную, на которой вы эту девицу в больницу привезли.
— Нет, не помню.
— А больницу-то хоть помнишь?
— Больницу помню, я же сам новгородский, местный… Больница та находится на Большой Московской.
— А от чего эта девушка умерла?
— Я же говорю, не знаю, дёру мы дали.
— А зачем?
— Как зачем? Нас врачи как начали расспрашивать — «Кто мы? Откуда мы?» — я понял, что они ментов вызовут, и объясняйся потом в отделе до утра. Оно нам надо? Вот мы и драпанули. Может, менты меня до сих пор ищут!
— Подожди, ты сказал, видон у неё нетипичный, а что конкретно у неё нетипичного?
— А всё!
— Поконкретнее!
— Ну, во-первых, рост невысокий, миниатюрная такая. Во-вторых ногти чёрные в виде когтей, накладные, скорее всего. В-третьих, волосы. Мы когда её до машины несли, у неё бандана с головы слетела. Платок такой, каким пираты в кино башку обматывают. Так вот… из-под этого платка волосы высыпались… Тёмно-зелёные со светло-зелёными прожилками и с таким… переливом… И уложены, как у негритянок, мелкими густыми косичками. В общем, ништяк — причесон… А… ещё… Уши проколоты, но не в мочках, а в тыльной части, в хрящах… Раз по десять в каждом ухе. И колец там, в ушах, понаставлено прорва всех цветов и оттенков. Шея шёлковым шарфом замотана, а под этим шарфом ошейник металлический, ну… как у египтянок древних. На одной руке полмизинца… Такую тётку не забудешь. А зачем тебе всё это про концерты-то?
— Долго объяснять… Ладно, Лёха, спасибо тебе за информацию, если что-нибудь ещё вспомнишь, позвони… Для нас это очень важно.
— Окей, позвоню.
— Ну всё, пока. — Франка прервала связь и уставилась на друзей, которые пожирали её глазами.
Не зная полного текста разговора, все уже догадались, что информация имеет крайне негативный смысл.
Франка кратко пересказала коллективу суть услышанного, потом залезла в Кибитку, отыскала блокнот и проворно записала туда приметы потерпевшей.
— Ну что ж, — подытожила Марина. — Ещё один смертельный случай почти на сто процентов подтверждён. Мы же сейчас в Новгород едем… Так что скоро всё выясним по поводу этой Вики или Витки. Про Потапыча из Самары тоже почти всё ясно… Если его после нашего концерта скорая забрала, то хороших новостей ожидать не стоит.
Все присутствующие, осмыслив информацию, добавили к трофеям Охоты ещё как минимум полторы жизни.
— Я думаю, что и тот Потапыч из Самары тоже… того… умер, — обречённо предположил Цыганов. — В общем, всё подтверждается самым худшим образом.
— Давайте не будем заранее паниковать, — решил подбодрить Сазонов. — Приедем на место и всё уточним, может, новгородская смерть к Охоте никакого отношения не имеет. И про Потапова из Самары тоже всё выясним, возможно, он жив и здоров.
— А я твоего оптимизма разделить не могу, — возразил Данилов. — Марина права. Нас, действительно, какая-то напасть накрыла, тут отрицать что-либо уже бесполезно. Хотя обстоятельства и детали этих несчастных случаев выяснить необходимо. Охота всё-таки сила мистическая. И я уверен, что любая сила мистической природы имеет «свою собственную кнопку», нажав на которую, мы сможем эту дрянь уничтожить или загнать обратно. Ну, вспомните легенды, сказания, мифы. Против каждой чертовщины существуют заклинания, заговоры, обряды и всё такое… Иначе говоря, у любого «Ахиллеса» есть своя «ахиллесова пята». Поэтому на Франку вся надежда. От количества и качества собранной ею информации будет зависеть: найдём мы оружие против Охоты или нет.
— Кстати, Сэм, — вмешалась Франка, обращаясь к Сазонову. — Ты должен помочь, когда доберёмся до Новгорода. Пойдём в больницу вдвоём и станем расспрашивать персонал. Так… ненавязчиво… Ты представишься женихом этой Вики или Витки, а я твоей сестрой… Скажем, что долго находились в отъезде. Недавно вернулись и узнали, что «невеста» твоя умерла. Ты теперь якобы хочешь всё прояснить: «От чего умерла? Как умерла? Где похоронена?» и всё такое…
— Постой, — возразил Типунов. — Как Сэм прикинется женихом, если он её имени-то толком не знает?
— Попробуем обойтись без имён, — уточнила Франка. — Судя по описанию, интересующая нас дама относилась к «неформалам», сразу видно, что она из нашей среды. А в наших рядах имена — редкость. У нас, как у зэков, одни кликухи и погоняла, самой противно временами становится.
Франка скорчила рожицу и продолжила:
— Мы скажем, что ищем сведения о смерти девушки, но имени её не знаем (в смысле — полного имени не знаем). Знаем только, что в нашем кругу она именовалась, ну… — Франка призадумалась. — Пусть будет Викторина или Витрина… Витрина, пожалуй, лучше. Описание этой девицы у нас полное, особых примет вагон и маленькая тележка. Прям мечта оперуполномоченного, а не потерпевшая… Пообщаемся с персоналом больницы. Я уверена, что такую пациентку там должны помнить. Считаю, что попробовать можно.
— Вам надо закосить под рок-неформалов. Ну… одеться соответственно, подгримироваться, — вставила Марина. — Чтобы персонал больницы принял вас за людей из её круга.
— Точно, — поддержала Марину Франка. — Надо облачиться в косухи, казаки, банданы и всё такое… Предлагаю также на лице Сэма нарисовать временную татуировку. А я макияж себе соответствующий сделаю и парик с дредами нацеплю.
Все согласились, но приняли к сведению, что сбор информации о новгородском смертельном случае необходим лишь для обобщения данных в целях дальнейшего исследования феномена Охоты. Сам факт летального исхода в подтверждении не нуждался. Оснований не доверять Рябому не имелось.
— Рябой есть лицо незаинтересованное и к тому же застигнутое вопросом врасплох. А таким свидетелям можно доверять, — заключила Франка. — У них оснований говорить неправду нет, и время для сочинения лживых версий тоже отсутствует.
— Две подтверждённые смерти мы уже имеем, — подытожила Марина. — Концерты в Новгороде и в Костроме стали роковыми. Наша музыка убивает со стопроцентной вероятностью, это факт…
— Марина, не делай преждевременных выводов, — возразил Типунов. — Стопроцентная вероятность пока не доказана…
— Может, и не доказана, — согласилась Марина. — Но две человеческие жизни уже загублены. Даже если кто-то и выживает после воздействия ваших долбаных ритмфоний, это не успокаивает… Тебе двух трупов мало?
Тем временем окружающая местность незаметно погрузилась в ночь. Огромная и совершенно круглая Луна взошла над тёмной полосой леса. Ночное светило зависло над горизонтом красноватым диском, освещая окрестности блёклым мёртвым светом.
Франка и Сазонов решили прогуляться и отошли от Кибитки на край оврага. Отсюда ночной пейзаж выглядел совсем зловещим. Не хватало лишь силуэта летящей ведьмы на фоне Луны. Тишина установилась почти абсолютная и нарушалась только редкими звуками, доносящимися из посёлка. В той стороне зажглись окошки, как бы сигнализируя путешественникам, что они не одни в эту зловещую лунную ночь. Люди рядом. Близость человеческого жилья успокаивала.
— Ну и как тебе такая внезапная перемена жизни? — поинтересовалась Франка у Сазонова.
— Ты знаешь, живу как во сне. Осознать пока всё это не могу, — честно ответил Ярослав. — Какое-то состояние обречённости.
И тут Сазонова прорвало, пошёл словесный шквал с использованием устоявшихся фраз и выражений.
— Понимаешь, Франка, как будто вот тут не я стою, а кто-то другой. А я за этим человеком со стороны наблюдаю. Всё смешалось. Жизнь пошла по иной колее, как будто стрелку судьбы невиданный стрелочник переключил. Мне и без Охоты впечатлений за край, а тут ещё такая чертовщина. Что с этой Охотой делать? Она же не укладывается в мою жизненную модель. Я вырос в мире, где мистика и чудеса существовали только в кино или в книгах. Нет, были, конечно, необъяснимые заморочки, байки, страшные истории на ночь… Ну… Совпадения странные иногда случались. Везло пару раз тоже на грани чуда. Но всё это казалось вполне объяснимым и обыденным… Или несерьёзным. Я помню, в детстве мечтал столкнуться с чем-нибудь сверхъестественным… Ну, например, с инопланетянами подружиться, или чудовище какое-нибудь героически завалить. Или научиться исчезать и появляться где захочу. И всё никак. Нет ничего непознанного вокруг. Сказки и мифы — удел литературы, а в нашем мире всё объяснено, описано, просчитано, спроектировано, сооружено, окрашено и в космос запущено. «Экипаж успешно вышел на орбиту»… «Слава науке». «Долой мракобесие». «Учение диалектического материализма единственно верно». «Бога нет, дьявола тоже». «Человек — царь природы». В школе меня так учили и дома. Вся семья — технари с высшим образованием… И тренер тоже вдалбливал, что всё зависит только от меня.
Франка слушала, не перебивая. Она понимала, что парню надо выплеснуть накопленные эмоции, и незаметно подсунула Сазонову взятую специально для него и уже открытую бутылку пива. Ярс механически (как говорят, мимодумно) залпом выпил полбутылки и, взбодрившись, продолжил монолог.
— А тут эта Охота. До сих пор не могу поверить. Но не поверить ведь нельзя. Уж слишком очевидно и явно эта напасть себя проявила. И кому расскажи, ведь на смех поднимут. Скажут: «Иди, проспись! Завязывай бухать! Закусывать надо!» У нас народ глумливый, пока до них самих беда не добралась. А ведь Охота — это беда.
Сазонов залпом допил пиво. Франка предусмотрительно протянула ему вторую бутылку. Её он тоже взял и продолжил говорить, ну… и пить тоже.
— Мы всегда плевались от материализма и думали, что он мешает нам жить, мы считали, что это учение ограничивает нашу свободу, фантазию, полёт мысли. Мы думали, что законы мироздания — клетка, границы которой абсолютное табу… А получилось совсем наоборот. Теперь понятно, что положение царя природы — венца эволюции как раз и давало человеку всё-всё… Свободу, фантазию, верховенство и абсолютную власть над миром… Всё что угодно. Теперь очевидно, что материализм, которым нас пичкали, — это бред. Законы мироздания — выдумка. Есть в этом мире явления и сущности, которым на эти законы наплевать, и на нас наплевать… Теперь мне очевидно, что всё это вокруг не наше.
Ярослав указал на посёлок, лес, овраг, Кибитку, дорогу, потом ткнул пальцем в небо, в землю и продолжил:
— Весь этот мир не наш. Могу ответственно заявить, что везде правят бал не люди, а совершенно другие силы. И сколько их ещё помимо Охоты? Прорва! А мы теперь никто по сравнению с этими высшими формами. Мы теперь пустое место и не хозяева больше. Мы подопытные животные, муравьи, букашки. От нас тут вообще ничего не зависит, и никогда не зависело. Что с этим делать, как теперь жить? Я, конечно, уже не смогу опровергнуть существование Охоты, но мне хотелось бы вернуть предыдущий, «доохотный» порядок вещей. Не хочу быть низшей формой жизни…
Только теперь Ярс осознал, что его монолог привлёк внимание остального коллектива. Наряду с Франкой на краю оврага он обнаружил всех остальных членов команды.
— Если хочешь вернуть «доохотный» порядок вещей, тебе надо найти рациональное объяснение всему этому, — с горечью сказал Типунов. — Но боюсь, уже не получится.
Услышав сказанное, подвыпивший Сазонов решил упереться… Тупо и незатейливо. Не принимать Охоту и всё… Как говорится, если какое-то явление или факт не вписывается в теорию миропонимания, то это вовсе не повод расставаться с теорией миропонимания. Это повод обнулить факт. Молодой человек знал, что так живут многие люди, а чем он хуже. Более того, Сазонов слышал от авторитетных лиц, что некоторые науки, например история, журналистика и политология, просто основаны на принципах игнорирования неудобных фактов. А Охота для Сазонова как раз и стала тем неудобным фактом, который надо проигнорировать. Ярослав решил на эту чертовщину наплевать.
— Получится или не получится, но я стану искать разумное объяснение, не хочу быть букашкой и не буду… — упёрся Сазонов и вдруг осознал, что ему полегчало.
Невесть откуда появилась надежда вернуть к жизни привычный материальный мир.
— Какое тут может быть разумное объяснение! — не без сарказма заметила Марина. — Ты, просто-напросто, решил упереться как баран, отрицая очевидные вещи. Люди на наших концертах умирают, следовательно, Охота существует, и Охотник существует со всей своей дьявольской свитой.
Однако упорство вселило в Сазонова надежду. Теперь он стал ей окрылён. Надежда (как известно) умирает последней, а некоторые наиболее разумные люди и вовсе уверены, что надежда не умирает никогда. Ярс начал активно возражать.
— Ну, во-первых, мы ещё не все случаи исследовали, а вдруг в остальных городах мы никаких смертей не обнаружим, это раз… — Ярс отогнул палец.
— Во-вторых, я считаю, что нам необходимо исследовать физическое влияние ритмов музыки МГК на организм человека, может быть, причина летальных исходов в негативном акустическом, психотропном и ещё каком-нибудь вполне материалистическом воздействии, это два… — второй палец также был отогнут и продемонстрирован окружающим.
— В-третьих, существуют вероятностные подходы, объясняющие, что многие непостижимые явления могут происходить просто ввиду всяких там случайностей. Может, Охота — это банальная цепь совпадений, которые укладываются в научные теории, это три, — третий палец отогнулся на фоне победоносного выражения сазоновского лица.
— А синие «девятки» — это тоже акустика? — возразил Цыганов. — Леший и Вол погибли вдали от наших мелодий…
— Согласен, акустика тут ни при чём, — уверенно принял удар Сазонов. — Однако и здесь можно попытаться отыскать разумные объяснения. Я не знаю, какие именно, но уверен, что гибель Лешего и Вола тоже можно обосновать.
— А если не получится? — спросил Данилов.
— Это будет очень прискорбно, — грустно промолвил Сазонов, в душе понимая, что имеет некоторый запас времени для поиска материалистического обоснования. Поэтому он не стал дальше спорить и заявил, что ему есть куда отступить…
— Если разумное объяснение так и не найдётся, то я признаю существование Охоты. Но я стану её воспринимать как временно неизученное (на данной ступени развития науки) физическое явление, как часть реального мира, которую рано или поздно мы сможем научно описать, измерить и, в конце концов, обнулить… Или даже обуздать, подчинить и использовать на производстве…
Сазонов уже совсем захмелел.
Франка приняла версию Ярослава как рабочий вариант. Идея материальности феномена Охоты и прочей нечисти её тоже очень устраивала. Осталось дело за малым: собрать максимум сведений и попытаться хоть как-то это доказать.
***
— Больница вон там, — сказала Франка, показывая рукой в левую сторону по ходу Кибитки. — Не надо туда поворачивать, мы выскочим тут… А вы ждите на набережной… Да… Именно там, где в прошлый раз.
Кибитка замедлила ход и остановилась на перекрёстке перед светофором во второй полосе. Справа от «Икаруса», подчинившись запрещающему сигналу светофора, встала фура. Франка открыла дверь и выскочила на дорогу. Сазонов проделал тот же манёвр. Оба, просочившись между Кибиткой и фурой, оказались на проезжей части и проследовали в сторону пешеходного перехода. До больницы оставалось недалеко. Метров триста.
Через несколько минут охранник, дежуривший на КПП, зафиксировал, как на территорию медучреждения зашли двое. Парень и девушка, одетые более чем экстравагантно. Каждый мог легко опознать в них любителей рок-музыки и приверженцев неклассического образа жизни. Кожаные куртки-косоворотки модного покроя, куча рокерской атрибутики в виде цепей, заклёпок, напульсников, металлических браслетов и прочей ерунды. Девушка также выделялась ярко-неестественным цветом волос и необычной их укладкой, а у юноши в качестве особой приметы имелась татуировка (во всё лицо) с изображением страшнейшего паука.
— Вы чего тут потеряли? — задал вопрос охранник, явно намереваясь запретить странным гостям доступ на территорию медицинского учреждения. Он решил, что эти двое никак не относятся к категории родственников или друзей кого-либо из пациентов. Причин для такой убеждённости оказалось несколько.
Во-первых, они пришли в больницу с пустыми руками, следовательно, передач с собой не несли. А кто ж к больным без гостинца ходит?
Во-вторых, охранник оказался человеком наблюдательным и не припоминал, чтобы в последнее время в больницу привозили кого-либо из числа неформалов или любителей тяжёлого рока.
Ну и в-третьих, многолетний труд в сфере охранной деятельности выработал особое чутьё. И оно явно подсказывало, что посетители имеют совершенно другую цель, нежели визит к заболевшему другу или родственнику. ЧОПовец решил, что эти двое (вероятнее всего) хотят прозондировать почву на предмет приобретения наркоты.
— Вы пришли справиться о ком-либо из больных? — задал он наводящий вопрос, с тем, чтобы начать беседу и иметь впоследствии повод спровадить странных визитёров вон с территории больницы.
Франка сжала руку Сазонова, давая понять, что сама продолжит диалог. Девушка решила, что ЧОПовцем можно манипулировать, если держаться нестандартных моделей поведения. Дед учил её, что при общении с охранниками необходимо сбить их с накатанной и отработанной схемы.
— Так вы пришли справиться о ком-либо из больных? — повторил служивый.
— Нет, мы пришли справиться о мертвеце… — сказала Франка, не соврав при этом ни капли.
— Тогда вы ошиблись адресом, вам, наверное, надо на кладбище сходить, мертвецы там, — ответил ЧОПовец, отчего Франка поняла, что служивый обладает чувством юмора и быстро соображает (большая редкость). Последнее означало, что охранник не представлял собой узколобого солдафона.
— А в больницах люди разве не умирают? — решила сменить тактику Франка. — У него вон близкая подруга — невеста, тут, в вашей клинике скончалась, — продолжала разговор девушка, указывая на Сазонова. — В мае… И мы хотим узнать, отчего она умерла и где её похоронили.
ЧОПовец задумался, внимательно рассматривая экстравагантно и необычно одетую парочку. Глядя на внешний вид Сазонова и Франки, он явно вспоминал какие-то события.
— Это такая… С зелёными дредами, что ль? — уточнил он.
«В точку! — мысленно ликовала Франка. — Охранник её помнит, как же нам повезло опять… Все обстоятельства здесь на КПП и уточним».
— Да, — подтвердила девушка и дала описание всех известных ей особых примет умершей пациентки.
ЧОПовец проявил явную заинтересованность.
— Подождите минуту, — сказал он и скрылся в будке.
Через окно было видно, как охранник говорит по телефону.
— Идите к заму главврача, он вас ждёт, — сказал служивый, выйдя на свет через минуту.
— А зачем нам главврач?
— Вы же хотели узнать, что с вашей подругой произошло?!
— Ну да, — согласилась Франка. — Только нам с администрацией как-то общаться не хочется. Давай ты нам всё расскажешь? Или посоветуешь обратиться к кому-нибудь попроще зама… А то…
Франка заподозрила недоброе.
— Я ничего вам говорить не буду, идите к заму… Тут случай непростой… Подругу вашу, ну ту, что умерла, до сих пор не опознал никто. Хотя особых примет много. У меня приказ: всех, кто этой пациенткой будет интересоваться, отправлять прямо к начальству. Так что я ничего про неё рассказывать не стану… Идите к заму.
Далее охранник подвёл Франку к стенду, на котором она увидела план территории больницы, и вкратце рассказал, как попасть к руководству медицинского учреждения.
— Значит так, Сэм, — обратилась Франка к Сазонову, когда они отошли от КПП, — тут что-то не ладно… Чую, что мы им гораздо больше нужны, чем они нам… У них вопросов к нам будет гораздо больше, чем у нас к ним. Сдаётся мне, что тут не обойдётся без ментов. У нас два варианта: первый — валим сразу. Узнаём, где ещё есть выход с территории больницы, и валим. И второй вариант: идём к этому долбаному заму, выясняем всё по максимуму и опять же валим. Только второй вариант рисковый… Пока мы у зама будем расспросами заниматься, могут менты прикатить и забрать нас на допрос. А там кто знает, когда на свет выйдем. Имеют право вообще задержать до выяснения… Что делать будем?
— Сначала надо уточнить, как можно выбраться с территории больницы, минуя КПП, — сказал Сазонов и тут же, заметив двух медсестёр, подкатил к ним с загадочным выражением лица.
Необычный вид и наряд Ярса заинтересовал молодых и неопытных медсестричек. Парень обаял девушек и тут же получил полную информацию обо всех выходах с территории больницы, включая две неофициально проделанные дыры в заборе.
Уточнив маршруты отступления, Сазонов с Франкой проделали путь до ближайшей заборной дыры. Оглядевшись, выяснили, что она прямиком выводит на какой-то проезд. Далее располагался лесной массивчик, территория которого заросла плотным подлеском и очень плохо просматривалась. Там при желании можно легко затеряться. Посреди лесополосы, недалеко от забора больницы, росла огромная берёза, крона которой торчала над прочими деревьями и представляла собой ориентир. Оценив путь бегства, визитёры (прежде чем дать дёру) решили рискнуть и посетить администрацию медицинского учреждения.
Ровно в те минуты, когда Сазонов и Франка исследовали маршруты отхода, заместитель главного врача (мужик средних лет по имени Фёдор Фёдорович) названивал в местный отдел УВД и тщетно пытался связаться с дознавателем Юрием Акимовым. Телефон постоянно был занят. С пятой попытки удалось дозвониться, Акимов поднял трубку.
— Юран, — второпях начал Фёдор Фёдорович, — тут вроде как родственники той неопознанной девки объявились. Их охрана ко мне направила…
Юран после «вчерашнего» соображал плохо, но возможность прояснить ситуацию с неопознанным и невостребованным трупом быстро привела его в чувство. Он вообще не любил, когда отсутствовали сведения о покойниках, обнаруженных на его территории. А тут ещё труп оказался непростой. Смерть какая-то не совсем стандартная, можно даже сказать, загадочная. Причина вроде как понятна, но некоторые моменты всё-таки нуждались в прояснении… Труп никем не опознан. Девушка скончалась в больнице. Доставлена туда двумя молодыми людьми, которые, узнав о её кончине, бесследно скрылись. Сведения о девице очень скудные. По предварительным данным выходила следующая картина.
Двое молодых людей (предположительно её знакомых, а в худшем случае случайных знакомых) доставили пострадавшую в больницу на случайной попутке. Информация о попутной машине получена опять же из скудных объяснений, которые молодые люди успели дать в приёмном отделении. Попутку никто не видел, и разыскать её не удалось. Никто из водителей на объявления в газетах не откликнулся (дураков мало). Откуда привезли пострадавшую, также осталось загадкой. Пациентка поступила в стационар и вскоре скончалась. Перед смертью на короткое время пришла в сознание. На вопрос врача относительно имени, фамилии и места жительства успела только произнести фразу «фром москоу». Почему-то на английском языке… А потом на совершенно русском произнесла своё имя — что-то вроде «Виталла». Больше в сознание не приходила. Причина смерти — тромб, хотя на теле имелись некоторые повреждения (колотая рана, нанесённая предположительно спицей или шилом). Обнаружили это только в анатомичке, при вскрытии. Согласно заключению патологоанатома, колотая рана не относилась к разряду смертельных, но если б траектория ранения прошла повыше и поглубже, то шило задело бы печень. А это серьёзно. Такое ранение опасно бесконтрольным кровотечением и может привести к смерти. Вот и получалось, что труп формально некриминальный, хотя криминал налицо. Покушение на убийство явно могло иметь место. В любом случае ситуация требовала расследования.
Те двое, что доставили девицу в больницу, очень заинтересовали дознавателя Юру. Но найти их не удалось. Попытка установить личность пострадавшей-потерпевшей тоже ничего не дала. Имя какое-то нестандартное «Виталла», следовательно, может оказаться не именем вовсе, а прозвищем. Регион проживания — со слов потерпевшей «фром москоу» — ситуацию не прояснил. Во-первых, если девушка на самом деле «фром москоу» (то есть москвичка), то Москва город большой, и хрен там можно что выяснить. Во-вторых, ориентир «фром москоу», по наблюдениям Акимова, ничего не означал. Юра знал, что человек, который говорит, что он «фром москоу», на самом деле может быть «фром откуда угодно». Далеко не все люди, кто считает себя «фром москоу», на самом деле являются постоянными или хотя бы давнишними столичными жителями. В Москве полно приезжих, которые вроде как и живут там, и позиционируют себя как «фром москоу», но на самом деле постоянного жилья в столице не имеют и зарегистрированы (по месту жительства) могут быть где угодно. Единственное, чего оказалось в избытке, так это особые приметы. Соответствующие запросы были разосланы, вот только ответа на них до настоящего времени не последовало. Результаты дактилоскопии и прочих положенных в данном случае экспертиз также не позволили установить личность умершей. Дознаватель Юра решил, что единственный шанс хоть как-то продвинуться в расследовании обстоятельств нанесения девушке колотой раны, это допрос родственников или знакомых. Но где их взять? Негде! Оставался небольшой шанс, если кто-то заявится в больницу и будет наводить справки о потерпевшей. Особо не надеясь на успех, Акимов, на всякий случай, проинструктировал персонал клиники. Это не составило трудностей, ибо Юра состоял в хороших отношениях со многими сотрудниками медучреждения, а заместитель главного врача вообще являлся его бывшим одноклассником и давним товарищем. Дознаватель, конечно, не питал особых надежд, что кто-то объявится, но вдруг… А тут такой шанс нарисовался.
— Ты их задержи, не отпускай… Мне этих ребят обязательно допросить надо, я щас машину найду и приеду, — скороговоркой выпалил дознаватель Юра, отвечая на звонок зама главврача, и вышел за дверь.
Сазонов и Франка тем временем достигли дверей с табличкой «Заместитель главного врача — Попов Ф. Ф.» и, робко постучавшись, вошли внутрь. Зам стоял посреди кабинета с очень приветливым выражением лица.
— Здравствуйте, молодые люди, меня зовут Фёдор Фёдорович, — представился зам, нисколько не опешив от внешнего вида посетителей, и продолжил: — Мне тут с КПП о вас доложили. Значит, это вы пациенткой интересуетесь, ну, такой необычной, с очень экстравагантной внешностью, которая в мае к нам поступила и, к сожалению, умерла. Вы и вправду имеете какое-то отношение к той молодой леди?
— Да, — сказала Франка. — Я её близкая подруга, а он — жених… Ну… был жених…
Далее зам главврача поинтересовался документами посетителей, но получил отрицательный ответ. Франка сказала, что документов у них с собой нет. Девушка также пояснила, что в город они приехали вчера и сегодня собираются уехать на вечернем поезде в Москву. Сазонов начал интересоваться судьбой «невесты». При каких обстоятельствах умерла и где похоронена? Далее рассказал, что о смерти узнал от друзей. Они же дали сведения о больнице, где скончалась девушка. Банально, но сработало. Зам главврача, казалось, был удовлетворён объяснениями посетителей и внимательно их слушал, не перебивая. Точнее, Фёдор Фёдорович сделал только вид, что удовлетворён. Он прекрасно понимал, что дознаватель Юра вот-вот явится, отведёт гостей в ОВД, а там установит их личности, выявит степень родства с покойной, уточнит источник осведомлённости о времени и месте смерти потерпевшей, в общем, вынет из них душу и всю интересующую его информацию.
Франка вскользь поинтересовалась причиной летального исхода. Фёдор Фёдорович лукавить не стал. А какой смысл? Он честно рассказал, что смерть некриминальная — тромб, но вопросы у следственных органов, конечно, имеются, так как им необходимо установить личность погибшей и выяснить все обстоятельства трагедии. Зам также не утаил информацию о колотом ранении, которое смертельным не являлось, но факт покушения на убийство при этом очевиден. Затем Фёдор Фёдорович объявил посетителям, что им предстоит дача показаний органам дознания и сотрудник ОВД уже на пути в больницу.
Франка, в свою очередь, заверила зама, что они обязательно дождутся дознавателя, и поинтересовалась, где на территории больницы разрешено перекурить. Фёдор Фёдорович отметил, что курить вредно и в корпусах больницы это делать нельзя.
— Все курят на улице… Перед входом в каждый корпус имеется пепельница в виде ведра, на треть наполненного водой, — промолвил зам. — Так что можете перекурить там. Только никуда не уходите, обязательно дождитесь дознавателя.
13 часов 25 минут.
Молодые люди кивнули в знак согласия и покинули гостеприимный кабинет. Затем они не спеша вышли наружу, так же не спеша проследовали за угол корпуса и… дали такого дёра, что, пролетая через дыру в заборе, чуть не снесли себе головы.
— Блин, ну как не повезло, они теперь нас искать будут до одури, — негодовала Франка. — А мы ещё выглядим как клоуны. Косухи не по сезону, вся эта атрибутика… Рожа у тебя разрисована как у индейца. Нас теперь любой опознает. Надо менять внешность.
Отбежав от дыры в заборе, пересекли небольшую улочку-проезд, проследовали дальше и нырнули в лесной массивчик. Углубились в заросли, потом резко свернули влево и около большой берёзы остановились. Отдышались. Франка содрала парик и стала интенсивно смывать с лица яркий макияж водой из канавы.
— Чего ждёшь, убирай с рожи эти идиотские татуировки, — крикнула девушка Сазонову, который уже снял косуху и начал сдирать с себя цепи, клёпаные браслеты и прочую ерунду.
Фальшь-татуировки водой из лужи смывались плохо, но положительный результат, после некоторых усилий, наступил.
Кожаные куртки и прочую атрибутику сложили вместе и спрятали пока в зарослях, запомнив место. Выбрасывать не решились. Типунов расстроится.
Проделав данные операции, посмотрели друг на друга и отметили, что немного начали походить на обычных людей. Из броской рокерской одежды оставались только футболки чёрного цвета. На той, что была надета на Сазонова, спереди красовалось изображение огромного черепа, а со стороны спины скалилась волчья голова на фоне ночного кладбища и полной зловещей Луны. Футболка Франки содержала логотип рок-группы «Металлика».
13 часов 37 минут. С начала побега прошло 12 минут.
— Нет, в таком виде нам на люди показываться нельзя, — критически оглядев друг друга, решили беглецы. — Кто-нибудь обязательно опознает и наведёт… И одежду эту оставлять тут тоже нельзя.
Франка достала мобильник…
— Рать, — дозвонившись, начала она, — у нас беда, менты на хвосте… Потом объясним… Нам нужно переодеться… Срочно… Найди в Кибитке две футболки… Любые… Только без черепов и прочей рокерской ерунды… Лучше светлые однотонные… У Марины спроси, блин, нам некогда… Бери Жужик и дуй к больнице. Только оденься попроще. Перед больничным забором поворачивай направо… Не знаю, какая это улица… От круга она идёт, где вы нас высадили. Повернёшь, проедешь по дорожке… Вдоль забора… Там справа лесок такой с невысокими деревцами и зарослями. Увидишь чуть в глубине лесочка берёзу здоровую… Она там одна такая торчит… Жди нас около неё, мы подойдём. Да… Кибитку снимайте с якоря и дуйте из города…. Мы сами выбираться будем.
Через пятнадцать минут Франка и Сазонов услышали треск мопедного двигателя.
13 часов 52 минуты. С начала побега прошло 27 минут.
Высунувшись из зарослей, обнаружили Марину на Жужике, подъехавшую к берёзе. Она привезла пакет, в котором оказалась нужная одежда. Кроме футболок умница Марина догадалась привезти джинсы и кроссовки для Сазонова, а для Франки длинную «лоховскую» юбку «в пол» (из своего гардероба) и подобающую обувь.
Переоделись…
— Франка, давай ты с Мариной на мопеде уедешь, а я как-нибудь один отсюда выберусь, — предложил Сазонов.
— Исключено, — возразила Марина. — Заднее колесо плохо накачано, а насоса у меня с собой нет. Мопед двоих не потянет.
— А что ж вы колесо не подкачали?
— Впопыхах не заметили…
Марина спрятала в пакет прежнее одеяние беглецов, пристегнула поклажу к багажнику и, оседлав Жужик, поехала дальше через лесок по тропинке (не стала возвращаться той же дорогой).
— Потом всё объясните, — бросила она на прощание короткую фразу.
14 часов 9 минут. С начала побега прошло 44 минуты.
Сазонов с Франкой тем временем немедля пересекли лесной массив и вышли на оживлённую улицу.
14 часов 24 минуты. С начала побега прошло 59 минут.
— Путать следы будем, — проговорила Франка, когда беглецы выбрались из лесополосы.
Тут им повезло. Удалось взять такси, на котором добрались до автовокзала.
14 часов 45 минут. С начала побега прошёл 1 час 20 минут.
Оказавшись на площади автовокзала, беглецы не стали заходить внутрь, а нырнули в противоположную сторону (в соседние дворы) и проследовали прочь. Прошагав в быстром темпе с километр по незнакомому району, молодые люди вышли к автобусной остановке, сели в первый же подвернувшийся рейсовый автобус и, проследовав неизвестным маршрутом около десяти минут, вышли.
15 часов 5 минут. С начала побега прошёл 1 час 40 минут.
— Теперь будем ловить машину и поедем до пункта назначения, — предложила Франка.
— А пункт назначения это что? — недоумевал Сазонов.
— Это то место, где мы назначим встречу нашим, — пояснила Франка.
— Зачем так сложно? — продолжал недоумевать Сазонов.
— Ты не знаешь, как умеют работать оперативники! — объяснила Франка. — Могут взять след… Я бы ещё попетляла, но времени уже нет. Кстати, ты какой-нибудь населённый пункт рядом Новгородом знаешь? Ну… чтобы не очень далеко…
Сазонов зашевелил мозгами.
— Понятия не имею. Может, Тверь?..
— Тверь не подойдёт, слишком далеко.
— Давай атлас дорог купим, — предложил Сазонов, показывая на газетный киоск.
Так и поступили.
Изучив близлежащие пригороды, Франка остановилась на городке с названием Луга.
— Пусть будет Луга, — заключила девушка.
Пройдя ещё один квартал насквозь и поймав такси, молодые люди отбыли в сторону Луги. Через час и сорок пять минут беглецы добрались до названного населённого пункта. Они сидели на скамеечке, с которой отлично просматривалась вокзальная площадь — главная, центральная и единственная местная площадь. Рядом раскинулся сквер.
17 часов 10 минут. С начала побега прошло 3 часа 45 минут.
— Теперь можно звонить нашим, — сказала Франка и, дозвонившись до Марины, объяснила, как найти место встречи.
Кибитка объявилась в поле зрения через час. Встреча состоялась.
18 часов 10 минут. С начала побега прошло 4 часа 45 минут.
Пока «Икарус» мчался прочь подальше от новгородской губернии, Франка и Сазонов подробнейшим образом рассказали обо всём, что узнали. Коллектив пребывал в шоке.
— Франка, объясни хоть теперь, зачем такие сложности с путанием следов? — недоумевающе поинтересовался Сазонов.
— Сам подумай, — начала объяснять девушка, — зам главврача сказал, что труп некриминальный, но, возможно, состоялось покушение на убийство. Ранение спицей или шилом при вскрытии обнаружили. Менты обязательно все детали устанавливать будут и от нас просто так не отстанут. Мы теперь в лучшем случае свидетели, а, в худшем случае — подозреваемые… Особенно ты, Сэм. Забыл? По нашей легенде ты — жених потерпевшей, а жених это первый из подозреваемых. Тем более что других фигурантов у них нет. Твои приметы страниц на двадцать в деле потянут. Дело-то наполнять надо, обвинение укреплять, возможный мотив придумывать, версии отрабатывать… Менты сделают всё, чтобы нас найти. А как ищут оперативники, я знаю. Землю роют… Вот поэтому-то я следы и запутывала. Теперь у нас есть фора. Вспомни, когда зам главврача интересовался нашими документами, я (предполагая, что придётся удирать) соврала и сказала, что вечером мы уезжаем в Москву. Это значит, что менты сегодня будут ловить нас на вокзале. Точнее, они уже нас там пасут… И напрасно… Таким образом, мы выиграли пять-шесть часов. Следующим шагом они попытаются установить маршрут нашего отхода.
— Так мы же переоделись… — возразил Сазонов. — Наши приметы стали другими.
— Ошибаешься, — возразила Франка. — Даже после переодевания многое осталось неизменным — рост твой и мой, телосложение и комплекция, а особенно сочетание двух этих факторов. Возможно, по этим приметам тебя и меня опознает тот таксист, который нас на автовокзал отвёз. Его оперативники завтра найдут и допросят. Бомбила-то стоял рядом с перекрёстком, явно неспроста. «Точка» у него на том месте. Я думаю, он постоянно там пасётся. Водитель расскажет, что сегодня в районе 15 часов 30 минут отвёз на автовокзал двух человек — парня и девушку. Оперативники будут шерстить автовокзал, опрашивать его работников и т. п. Сопоставив всё и изучив записи с камер, менты поймут, что на автовокзале мы не объявлялись… Но время уйдёт. Мы выиграем как минимум сутки… В данной ситуации вычислить наш нырок от автовокзала через дворы уже совсем проблематично. Время упущено… Но, допустим, кто-то из местных вспомнит нас… Маловероятно, но теоретически возможно. Однако подробно восстановить наш маршрут через все эти дворы до автобусной остановки почти нереально. А выяснить, что мы сели на рейсовый автобус, и узнать, в каком месте вышли, вообще из области фантастики. Но иногда бывают сюрпризы… в лице каких-нибудь местных бабушек, которые сидят у окна или у подъезда на скамеечке и (со скуки) запоминают всё вокруг. Возможны также неприятности в виде камер наружного наблюдения на зданиях банков, ресторанов и прочих учреждений. Теоретически по таким камерам (если их много) наш маршрут можно восстановить, но для этого нужно очень много времени, много людей и много катастрофического везения. В сложившейся ситуации наш рывок до Луги явная перестраховка, граничащая с параноидальной манией преследования… Но он не лишний.
— Почему?
— А потому, что если нас захотят найти, то найдут. Это вопрос только времени и людских ресурсов. Я точно знаю… От деда. Так что лишняя петля никогда не бывает ненужной… И ещё, мы запутали только следы отхода… Но следы прихода никуда не делись. Если оперативники будут искать в этом направлении, то их шансы увеличатся.
Франка сделала паузу и продолжила. Коллектив её внимательно слушал.
— Мы высадились из Кибитки на круговом перекрёстке, буквально в двухстах-трёхстах метрах от больницы, а то и ближе. И шли весь путь от круга до КПП открыто и в полном рокерском прикиде, будь он неладен… Здесь шансов, что нас кто-нибудь запомнил, гораздо больше. Оперативники наш маршрут до больницы вычислят и придут к выводу, что мы пришли со стороны кругового перекрёстка. Если «на кругу» имеются камеры наблюдения, то менты, просмотрев записи, поймут, что мы вылезли из Кибитки. Они установят марку нашего автобуса, его госномер и личность владельца. Хозяином числится Типун… Делайте выводы сами. Он официальный худрук группы МГК. Информация об этом есть в налоговой службе. Кроме того, я сделала в обозначенное время и из обозначенного места (там, в лесочке) телефонный звонок Братцеву. Наши номера не местные. Мы в роуминге… Вот и получается, что во время нашего побега один неместный абонент другому неместному абоненту звонил. Тоже весьма подозрительно. Этот фактор и выделит мой звонок из числа других, сделанных в данном районе. Если менты телефонные номера пробивать станут, то выйдут на нас. Сопоставив всё это, они поймут, что Витриной интересовались именно мы — участники группы МГК. И сбежали из больницы от ментов тоже мы. Теперь добавьте к сказанному, что эту Витрину, будучи при смерти, именно с нашего концерта в больницу доставили. Менты этот факт тоже смогут установить, если нас поймают и допросят как следует. Вот и думайте, кто мы, свидетели или подозреваемые. В любом случае нас ждут долгие беседы с дознавателями, в том числе я не исключаю максимальную меру пресечения… Потому как мы не местные, не новгородские.
— А что это такое… максимальная мера пресечения?
— Каталажка, ядрёнать, на всё время следствия. Закроют нас.
— Франка, не паникуй, — возразил Братцев. — По-твоему, из-за одного вполне некриминального трупа местный дознаватель весь Великий Новгород на уши поставит?! Не верю… И потом, ну выйдут они через Кибитку и телефоны на нас… Дальше что? Скажем, что подобрали двух неизвестных попутчиков, подвезли их до Новгорода и на каком-то круговом перекрёстке высадили… А где подобрали? Не помним… И телефонные переговоры между тобой и мной в районе больницы объяснить элементарно можно. Скажем, что после того, как высадили тех двоих, остановились неподалёку около магазина. Я пошёл за продуктами, а ты мне звонила, чтобы про хлеб напомнить… Выкрутимся…
Но напрасно Братцев не верил. Точнее, он и представить не мог, что для розыска «по горячим следам» весь Великий Новгород на уши ставить не нужно.
Отвлекаясь от сюжета, для сведения всех потенциальных преступников-беглецов сообщаю следующее: оперативники, если им приспичит, все нужные им обстоятельства выяснят и вычислят, а фигурантов обнаружат и обезвредят. Найдут, потому как среди всех следов следы человека наиболее ярки и многочисленны, даже в городской среде. А в сельской местности скрываться от правосудия — дело вообще безнадёжное. Там пространство просматривается на километры, и все местные жители узнают друг друга по походке и силуэту. Так что, удирая от органов, никогда не надо недооценивать дознавателей и оперативников. Особенно не стоит недооценивать правоохранителей, если они работают у себя «на земле». По горячим следам обязательно найдут. А если пренебречь правилами запутывания следов, то найдут очень быстро…
***
Дознаватель Юрий Акимов, работая в паре с опером Андреем Следневым, очень быстро напал на след беглецов… Этот след оборвался только потому, что Новгород всё-таки город большой, а молодые люди, удирая от погони, путали траектории своего перемещения, меняли маршруты, использовали различные транспортные средства и излишне перестраховывались.
А дело было так.
Мелочи… На мелочах все и горят…
Во-первых, все подробности бегства Франки и Сазонова через дыру в заборе больницы были наглядно видны из окон кабинета зама главврача — Фёдора Фёдоровича. О состоявшемся побеге зам подробно доложил дознавателю Юре, сразу после того, как тот объявился. Ввиду сказанного Акимов не потерял драгоценных минут для выяснения места нахождения фигурантов. Он не искал беглецов на территории больницы и не потратил времени на восстановление маршрута их отхода. Для Юры стало ясно — парень с девушкой ушли через лесопарковую зону, которая примыкала к территории медучреждения. Данная местность изобиловала густым кустарником и деревьями, плохо просматривалась и являлась крайне удобной для бегства. Геометрически она представляла собой прямоугольник со сторонами примерно 450 ; 300 метров и ограничивалась: с юга территорией больницы и жилого квартала, с севера улицей Державина, с запада Парковой улицей и, наконец, с востока Большой Московской. Вдоль западной и южной границы лесополосы протекала небольшая речушка под названием Донец. Все ограничивающие местность магистрали являлись оживлёнными городскими улицами. Там всегда сновало много людей, которые могли стать потенциальными свидетелями. Юран, например, точно знал, что на углу Парковой и Державина постоянно дежурил гаишник. На кругу, соединяющем Большую Московскую и Державина, располагалось много киосков и павильонов. Там торгуют квасом, газетами, шмотками, канцелярскими товарами и прочими мелочами. Продавцы работают на постоянной основе и всегда на месте. Около автобусных остановок в ожидании пассажиров «дежурят» таксисты-частники. В общем, есть кого опросить на предмет: «А не видел ли кто-нибудь парня с девушкой вот с такими-то приметами?» Потенциальных свидетелей прорва.
Акимов решил, что прочёсывать лесопарк бессмысленно, понятно, что беглецы там ночевать не будут. Гораздо важнее собрать сведения о том, в каком месте искомая парочка из лесочка вышла и куда дальше проследовала. Приметы-то очень запоминающиеся, следовательно, когда фигуранты покинут лесополосу, их обязательно кто-нибудь увидит. Но поиск и опрос свидетелей всё же требовал определённого времени и сил. Кроме того, дознаватель в ближайшие часы наметил внушительный объём оперативных действий, включая засаду на вокзале. По данной причине Юран решил привлечь к поискам своего сотоварища по службе — оперативника Андрюху.
Посетившая больницу пара в глазах правоохранителей представляла криминальный интерес. Сам факт стремительного бегства означал только одно — признание вины действием. Какой именно вины — это уже неважно. Даже если беглецы сами в преступлении не участвовали, то лиц, его совершивших, наверняка знают и хотят скрыть. А укрывательство — это тоже преступление, так что вина в любом случае налицо. Дознаватель Юра вообще считал, что невиновных людей не бывает и каждый в чём-либо противозаконном обязательно замешан. У Акимова автоматически нарисовались в сознании два подозреваемых, а уголовное дело уже мысленно начало пухнуть и множиться томами.
Отметив в блокноте (со слов зама главврача) время побега с точностью до минуты (13 часов 25 минут), Юран приступил к неотложным оперативным мероприятиям. Перво-наперво дознаватель подробно опросил охранника на КПП и зама главврача — Фёдора Фёдоровича. По результатам опроса Акимов тщательно зафиксировал приметы беглецов.
Приметы мужчины: возраст 22–25 лет. Рост намного выше среднего (около 190 см), типаж крупной комплекции, нос с «ударной» горбинкой, глаза светло-голубые, взгляд нагловат, уши средних размеров, но скорее мелковаты. Левая бровь со следами рассечения в виде крупного не заросшего шрама. Передний верхний резец отсутствует. На лице большая татуировка в виде паука. Юран условно охарактеризовал для себя приметы подозреваемого юноши одной фразой: «хоккеист-тафгай, вставший на путь рокерства». Одет: чёрная клёпаная куртка-косуха, серые джинсы, сапоги-казаки с хромированными элементами (на чуть завышенных каблуках), под курткой чёрная футболка с изображением черепа, на голове пятнистая бандана. Много характерной рокерской атрибутики (цепи, браслеты и т. п.).
Приметы женщины: возраст 20–25 лет. Рост ниже среднего (около 160 см). Комплекция миниатюрная, фигура спортивная, бёдра узкие, талии нет, шея несколько длиннее обычного. (Юран условно охарактеризовал для себя приметы подозреваемой девушки термином «отставная гимнастка».) Глаза карие. Нос мелкий, курносый. Волосы густые, уложенные в причёску типа «дреды», цвет волос бледно-жёлтый с чёрными прожилками (возможно, парик). Яркий, плотный макияж. Вытянутые стрелки на глазах, веки густо накрашены тёмно-зелёными тенями, огромные искусственные ресницы, чёрная помада. Одета: кожаная клёпаная куртка-косуха, рыжие джинсы, высокие коричневые сапоги-ботфорты, под курткой чёрная футболка с логотипом рок-группы «Металлика», на руках перчатки с обрезанными пальцами. Также много характерной рокерской атрибутики (цепи, браслеты и т. п.).
14 часов 5 минут. С начала побега (пока Акимов опрашивал свидетелей, а также фиксировал приметы беглецов) прошло около 40 минут.
Оперативник Андрей Следнев прибыл как только смог, а именно через двадцать минут. Обсудив ситуацию, Юран с Андрюхой решили разделиться. Следнев направился по следам побега подозреваемых, а Акимов пошёл по следам траектории их прибытия. Поиск всегда надо вести по двум направлениям.
Начали в 14 часов 25 минут. С начала побега прошёл один час. А ещё через два часа (в 16 часов 25 минут) оба правоохранителя уже сидели в пивной «Сухари» и обменивались результатами расследования. Выходила следующая картина.
Юран установил:
Многочисленные опрошенные свидетели зафиксировали и рассказали, каким маршрутом разыскиваемая пара попала на территорию больницы. Фигуранты пришли со стороны кругового перекрёстка. Их экстравагантный наряд и яркую бросающуюся в глаза внешность запомнили многие. Вот только никто не пояснил, как эти двое попали на круговой перекрёсток. Никто не видел, откуда они там взялись. Выводов-версий напрашивалось две. Либо пара высадилась на кругу из какого-то транспортного средства, например из рейсового автобуса, либо (вторая версия) они вышли на круг из лесного массива.
Первая версия несколько расстроила Юру, так как при этом возникала необходимость посещения автобусного парка и транспортных компаний-маршруточников на предмет: «Не запомнил ли кто-нибудь из водителей пассажиров с вышеобозначенной внешностью?»
Вторая версия являлась несколько несуразной. Хотя если предположить, что беглецы (перед тем как пойти в больницу) решили укрыться в зарослях лесополосы и выкурить, например, по «косячку», то картина уже не становилась такой уж невероятной.
Задачу можно было облегчить, если организовать просмотр записи с камеры видеонаблюдения, которая (как минимум) в одном экземпляре на круговом перекрёстке имелась. Таким образом, по данному направлению наметилось ещё два оперативных действия: просмотр видеозаписи и определение транспортного средства, на котором подозреваемые прибыли на круговой перекрёсток. Далее по обстановке. По предварительным данным (но это со слов самих подозреваемых), фигуранты прибыли в город только сегодня и остановились «у друзей». Если получится выяснить весь их маршрут с самого начала, то, возможно, также удастся установить место жительства и личности этих «друзей» и далее выйти на самих беглецов. Кроме того, зам главврача рассказал, что фигуранты сегодня же собирались покинуть Новгород на вечернем московском поезде. Таким образом, мероприятия по обустройству засады на железнодорожном вокзале Акимов также запланировал, но решил подумать об этом позже, до вечера ещё оставалось время.
Опер Андрюха установил следующее:
Никакие хиппи, металлисты, фанаты хард-рока и представители прочего неформального люда из лесополосы в обозначенный период времени не выходили. Этот факт Следнев установил точно, опросив многочисленных свидетелей, в том числе гаишника Витю, который стоял на углу Державина и Парковой. Тот нёс дежурство, наблюдая за транспортной обстановкой с использованием спецсредства в виде мощного армейского бинокля. Оптика оказалась крайне полезной для выявления нарушений на круговом перекрёстке, который находился от пересечения Парковой и Державина на расстоянии около 450 метров. По словам гаишника Вити, из лесополосы (в интересующий период времени) появилось всего три объекта. Бродячая собака, дама на мотороллере с пакетом, притороченным к багажнику, и молодая пара (парень с девушкой). Никто из перечисленных объектов приметам беглецов не соответствовал. Собака отпала сразу, дама на мотороллере тоже. Молодая пара также не подходила по приметам, так как выглядела совершенно обыкновенно: парень был одет в белую футболку, синие джинсы, кроссовки. Никаких косух, цепей и татуировок на нём не оказалось. Девушка представляла собой неброскую особу, одетую в неприметную бледно-жёлтую футболку и длинную (почти в пол) однотонную серо-голубую юбку из лёгкой материи. Какой-либо макияж и парик отсутствовали. Волосы обычные русые, уложенные в куцый хвост. Эту пару гаишник Витя хорошо запомнил, так как молодые люди прошли мимо него на расстоянии примерно метров в двадцать. Поклажи никакой при них не имелось… Единственное, что совпадало с приметами беглецов — это комплекция и телосложение. Да, действительно, парень оказался довольно высок и широк в плечах, а девушка, напротив, росточком и фигуркой не вышла — почти на голову ниже своего спутника. Опер Андрюха (несмотря на несовпадение особых примет) решил поподробнее изучить эту парочку ввиду следующего.
Во-первых, изучать было больше некого.
Во-вторых, парочка по численно-половому составу и комплекции соответствовала приметам беглецов.
В-третьих, их дальнейший маршрут передвижения поддавался анализу. Гаишник Витя рассказал, что на перекрёстке улиц Державина и Парковой парень с девушкой сели в частное такси и уехали. Это была белая, наглухо затонированная и отспойлерованная «по кругу» «Волга»… Машина к тому же ещё имела антикрыло, длинную антенну и броскую наклейку – раскидистое изображение орла на капоте. Кроме того, указанный таксист-частник постоянно работал с той «точки», и его нетрудно будет найти и допросить. По результатам допроса станет понятен конечный пункт маршрута фигурантов и появится информация о том, что обсуждали пассажиры между собой по пути. Здесь возникал некоторый шанс установить их имена, профессии, место жительства и многое другое… Если, конечно, повезёт.
Таксист на «орластой» белой «Волге» обозначился на точке через десять минут. Следнев его допросил. Однако свидетель разговорился не сразу… Молчал, изображал тупоумного и амнезирующего субъекта. Тогда опер Андрюха поинтересовался лицензией на извоз, коей, естественно, не оказалось. Потом оперативник предположил, что таксист, скорее всего, работает «в чёрную» и налогов не платит. Далее Следнев очень убедительно заявил, что «Волга» вряд ли когда-нибудь проходила ежегодный технический осмотр, и дежуривший рядом гаишник (если его очень попросить) с удовольствием оштрафует молчаливого свидетеля, скрутит с машины государственные номерные знаки, а саму тачку отправит на штрафстоянку. Кроме того, оперативник сообщил, что похожий по приметам автомобиль вроде как числится в угоне, и предложил водителю побеседовать «в отделе». Память к таксисту вернулась, он разговорился не на шутку и выдал все интересующие опера Андрюху подробности. Выяснилось следующее.
Да, действительно, сегодня (некоторое время назад, в районе 14 часов 30 минут) некие люди (парень с девушкой) попросили довезти их до автовокзала. Далее таксист подробно описал их внешность. Он также запомнил, что у парня имелся шрам на левой брови и отсутствовал один зуб. Из разговоров, которые вели пассажиры по пути, выяснилось, что оба они не местные… Даже понятия не имели о том, что автостанция находится рядом с железнодорожным вокзалом. Они постоянно обсуждали какую-то охоту… Охоту на людей… Охоту, которая их уже достала, ну… в смысле надоела. Устали они, дескать, от этой охоты… Вообще говорили загадками… Обсуждали какую-то девку-витрину, какое-то колотое ранение и недоумевали, откуда оно взялось. Парня, судя по разговорам, зовут Семён (девушка обращалась к нему по имени Сэм), а как зовут девушку, таксист не понял, так как за всё время поездки молодой человек свою спутницу по имени так и не назвал. И… ещё, выбравшись из машины, пара очень быстро удалилась. Но побежали они не на автостанцию, а ровно в противоположную сторону. Внутрь квартала, во дворы. Причём оба так спешили, что забыли взять сдачу. Тысячную купюру таксист потратить и разменять не успел, и оперативник её, естественно, изъял… но не в целях личной наживы, а для снятия с последней пальцевых отпечатков. Андрюха аккуратно вложил денежный знак в полиэтиленовый пакет и сообщил таксисту, чтобы тот завтра обязательно в 14:00 явился в отдел (в кабинет номер семнадцать) для оформления протокола допроса и протокола добровольной выдачи вещдока — купюры достоинством в тысячу рублей. Далее Следнев прокатился с таксистом до автовокзала, где водитель показал оперативнику направление ухода беглецов.
Андрюха проследовал по следу фигурантов, но тут «постоянных глаз» практически не оказалось. Около одного из домов на скамейке сидела мамаша с двумя детьми. Но она информации не прибавила, так как сообщила, что «вышла только что»… В следующем дворе три бабульки болтали возле подъезда и кого-то похожего на беглецов видели. Но старушки явно путались в показаниях. Первая утверждала, что молодая пара шла в сторону магазина «Продукты», вторая бабулька указывала на противоположную сторону, а третья вообще сказала, что видела парня с девицей, только шли они не вместе, а порознь, и в разных направлениях. Проследовав дальше, опер обнаружил двух сварщиков, которые варили трубы… Те вообще ничего толком не запомнили, так как занимались делом. Опрошенный дворник показал, что видел парня с девушкой, только таких пар вроде как проходило три или даже четыре и проследовали все они в разных направлениях. Одна пара прошла в сторону вон того дерева и ускорилась в направлении автобусной остановки. Очевидно, поспешили на автобус. Но та это пара или не та? Установить на месте не представлялось возможным… Приметы-то у беглецов до визита в больницу были яркими и запоминающимися, а после побега фигуранты (предположительно) переоделись и стали совершенно обычными людьми… Вот никто на них внимания и не обратил.
«Глухо, — подумал Следнев. — Надо обходить жилой сектор поквартирно, но ресурсов для этого сейчас нет. А жаль, время-то уйдёт. И этот след оборвётся».
На этом Андрюха решил пока остановиться и, созвонившись с Юраном, согласовал место встречи. Появилась необходимость обсудить результаты поиска.
Через полчаса опер Андрюха и дознаватель Юра встретились и обсудили все полученные данные. Правоохранители пришли к однозначному выводу, что пара, которая проследовала на такси до автовокзала, и есть те люди, которые посетили больницу в броском рокерском прикиде. Именно они интересовались погибшей. Об этом красноречиво свидетельствовали темы их бесед в такси и приметы в части роста, телосложения, комплекции, шрама на брови у парня и отсутствующего зуба. Не совпадала только одежда, а также некоторые приметы в виде макияжа и татуировки. Но одежда и макияж вещи легко сменяемые, а татуировка вполне могла быть выполнена легко смывающейся краской и удалена.
Теоретически можно было предположить, что действовали четверо… Пара «рокеров» и пара «цивилов»… Тогда выходило, что двое в цивильном ожидали в лесополосе тех, кто посетил зама главврача. Получив информацию об обстоятельствах смерти потерпевшей, «цивилы» поспешили прочь. Тогда непонятно, куда делись «рокеры»? Подождали в зарослях и ушли?.. Маловероятно… При этом приметы в части шрама, отсутствующего зуба и телосложений у «рокеров» и у «цивилов» совпадали… Подумав немного, правоохранители решили, что версия с четырьмя субъектами отметается… Их было двое. При этом получалось, что беглецы, покинув территорию больницы, успели в зарослях лесополосы переодеться и привести лица в божеский вид. Парень смыл татуировку, а девица удалила макияж.
Осознав сделанный вывод, Юран и Андрюха пришли в изрядное недоумение… Вопросов только прибавилось. Получалось, что визит в больницу они тщательно продумали. В том числе разработали план внезапного отхода и подготовили одежду для переодевания… То есть беглецы явно что-то скрывали от правоохранительных органов… Кто эти люди? Какую роль они играли в судьбе потерпевшей? Почему скрываются от органов? Вопросы множились, хотя круг подозреваемых начал формироваться.
Предварительная картина происшествия нарисовалась следующим образом.
Парень с девушкой приехали в город для того, чтобы получить информацию о потерпевшей, точно зная, что та умерла. Перед визитом в больницу они изменили внешность (предположительно зашли в лесополосу и переоделись). Тщательно закрыли лица: девушка наложила плотный макияж, а парень спрятал лицо под временной татуировкой… Переодевшись в костюмы рокеров-металлистов, они вышли из лесополосы рядом с круговым перекрёстком и, сменив направление, выдвинулись в сторону больницы. Это, кстати, объясняет тот факт, что свидетели из числа «постоянных глаз» не заметили, как пара оказалась на кругу. Далее, фигуранты нанесли визит к заму главврача клиники, со слов которого им стало ясно, что смерть потерпевшей является предметом уголовного расследования. Узнав, что оперативники скоро прибудут в больницу, парень с девушкой подались в бега. Уходили опять же через лесополосу, где переоделись, умыли лица и продолжили путь. Правоохранители отметили, что (судя по разговорам в такси) визитёры очень удивились факту наличия колотой раны у потерпевшей. Следовательно, они не знали о ранении и к предполагаемому преступлению отношения не имеют. Пришедшие интересовались только причиной смерти и местом захоронения. Но, позвольте, зачем же тогда такой маскарад? При всём при этом они сами являлись свидетелями или даже участниками некой охоты. Охоты на людей. А это уже пахнет сектой. Или ещё хуже, возможно, кто-то организовал сатанинский клуб убийц-самоубийц, где люди собираются, а затем жеребьёвкой распределяют роли. Кто-то становится «охотником», а кто-то «жертвой». И начинается охота. Такие случаи в литературе и кинематографе подробно описаны, Юран это отлично понимал. Он также знал (из истории криминалистики), что подобные клубы имели место в реальной жизни, правда, это случалось очень давно… В конце девятнадцатого, начале двадцатого века. Но что мешает организовать подобный клуб сейчас? Любителей пощекотать нервы прорва. Проанализировав вышесказанное, правоохранители укрепились в убеждении, что беглецов необходимо найти, допросить и провести расследование на предмет обнаружения этого «криминально-сатанинского клуба». Далее планировалось установить личности организаторов и членов этой секты, разыскать их, задержать, обезвредить и отдать под суд. Нужное дело.
Наметив конечную цель, Юран и Андрюха продолжили раскручивать ситуацию.
Возникал вопрос: а куда беглецы дели свою «рокерскую» одежду? Гаишник и таксист показали, что при фигурантах не имелось никакого багажа… ни сумок, ни пакетов... ничего. Между тем «рокерская» одежда (даже в сложенном виде) представляла бы собой внушительный свёрток. Получалось, что свой скарб они спрятали где-то в зарослях лесополосы. Если это так, то местность можно прочесать, отыскать спрятанные вещи и по ним попытаться выйти на дальнейший след. При этом хорошо бы устроить засаду, вполне возможно, что за одеждой кто-нибудь явится…
— Постой, — встрепенулся Юран. — Ведь гаишник сказал, что из лесополосы ровно в интересующий нас отрезок времени выехала некая дама на мотороллере с большим пакетом на багажнике.
— Странно, а что могла делать эта дама в лесополосе?.. Давай подумаем, — предложил Андрюха.
Подумали… Версий выдвинули много, но все какие-то несуразные. Ну, например:
— Заехала в лесочек отдохнуть. (Версию отмели сразу ввиду её слабости.)
— Следовала через лес транзитом, то есть срезала угол. (Версию не приняли, изучив подробно карту местности. Выяснили, что лесополоса имела две водные преграды в виде речек-ручьёв, а тропинки очень неудобны для оптимизации маршрутов.)
— Версию со сбором грибов тоже озвучили, но развития эта тема не получила ввиду её явной глупости.
— Сломался мотороллер, и дама ремонтировала его в лесу. (Версия тупее некуда.)
— Приезжала к кому-то в больницу и забрала вещи больного, например, постирать (тоже слабая версия, так как непонятно, зачем ехать через лес, если можно воспользоваться нормальными человеческими дорогами).
В общем, покумекали и пришли к выводу, что взрослой женщине на мотороллере в лесополосе днём делать особо нечего. Вот и получалось, что дама-то вроде как сообщница. Именно она забрала весь их «рокерский» наряд, а затем спешно покинула место переодевания. Если это так, то получается, что действовала целая группа с тщательно распределёнными ролями… А это уже серьёзно. Кстати, установив пути отхода мотороллера, можно также попытаться выйти на след фигурантов. Далее правоохранители подытожили результаты и сформулировали план дальнейших мероприятий:
; прочёсывание лесополосы на предмет поиска схрона с «рокерской» одеждой или места переодевания;
; установка засады на вокзале во время отхода московского поезда;
; отработка частного сектора в районе кругового движения — для ответа на вопрос, откуда «рокеры» попали на круг. Возможно, кто-то из окон их видел;
; повторный опрос гаишника, для конкретизации примет дамы на мотороллере;
; просмотр записей с камеры видеонаблюдения на круговом перекрёстке;
; мероприятия по восстановлению пути отхода мотороллера (просмотр записей с камер видеонаблюдения на всех ключевых перекрёстках в радиусе трёх километров);
; получение распечаток о телефонных переговорах в данном районе и их анализ;
; дактилоскопическая и прочая экспертиза купюры, которой беглецы расплачивались в такси.
Отработку частного сектора в районе жилых кварталов автовокзала признали нецелесообразной.
— Можно докладывать руководству и просить подмогу, а по результатам отработки назначенных мероприятий уже думать дальше… — подытожил дознаватель Юра.
17 часов 5 минут. С начала побега прошло около 3 часов 40 минут.
Засада на вокзале результатов не дала. Горячий след остывал. Хотя определённые сведения, конечно, накопились и были приобщены к материалам дела, которое продолжало пухнуть.
Напомню, что в это самое время беглецы только закончили свой побег и добрались до города Луга, а правоохранители уже обладали значительными сведениями. Они знали приметы фигурантов, восстановили маршрут их отхода, владели информацией о том, что беглецы намеренно изменили свою внешность, знали про сообщницу на мотороллере, знали про некую охоту на людей и понимали также, что беглецы этой охоты очень сильно опасаются.
На следующий день дознаватель Юра подробно доложил начальству о своих планах и запросил помощь. Руководство план оперативных мероприятий одобрило и согласовало, но никого в помощь (кроме оперативника Андрюхи) не предоставило.
Весь следующий день Акимов и Следнев потратили, пытаясь реализовать намеченный план.
Прочёсывание лесополосы на предмет поиска схрона с «рокерской» одеждой осуществили ещё до полудня. Следует заметить, что прочёсыванием местности данную процедуру назвать, конечно, было нельзя, так как количество участников оказалось всего двое. Однако, используя логический аппарат и опыт, а также особенности ландшафта и рельефа местности, правоохранители воссоздали все теоретически возможные траектории движения беглецов по лесополосе. Пройдя по этим маршрутам, отметили все места, где беглецы могли бы переодеться (таких мест насчитали около девяти). Одно из них представляло собой небольшую, почти лишённую растительности поляну, окружённую густым кустарником. Осмотр пятачка дал некоторый результат. Там обнаружили кожаный клёпаный браслет, заколку с серебристым черепом, платок, вымазанный чем-то чёрным, и множество следов, которые хорошо виднелись на влажной почве. Один тип следов представлял собой отпечатки кроссовок сорок пятого размера, второй тип следов был оставлен ботинками или сапогами также сорок пятого размера с ярко выраженным каблуком и острым мысом. Третий тип следов относился к женским туфлям тридцать пятого размера, четвёртый тип следов оставили сапоги или ботинки также тридцать пятого размера, пятый тип следов — армейские берцы сорокового размера, шестой тип следов представлял собой отпечаток протектора мопедных или мотороллерных покрышек. Изучив местность в некотором отдалении от исследуемой поляны, правоохранители пришли к следующему выводу. Два человека, один из которых в сапогах сорок пятого размера с острым носом, а второй в сапогах тридцать пятого размера, пришли на поляну со стороны больницы, по тропинке. Далее их следы обрывались… Улетели?.. Ещё двое фигурантов, один из которых в кроссовках сорок пятого размера, а второй в женских туфлях тридцать пятого размера, покинули поляну и ушли напрямик через лесополосу в сторону перекрёстка улиц Державина и Парковой. Эти двое, судя по следам, на поляне оказались из «ниоткуда»… С неба свалились?.. Человек в армейских ботинках сорокового размера попал на поляну, не оставив никаких следов прихода, и исчез, не оставив, соответственно, никаких следов отхода. При этом правоохранители зафиксировали на тропе мопедный след, шедший по направлению от больницы и направляющийся (с заездом на поляну) далее в сторону улицы Державина.
— Вот тут-то они и переоделись, — заключил Юран.
— А тётка на мотороллере забрала их засвеченную одежду вместе с обувью и увезла, — согласился Андрюха.
Сопоставив все прежние данные, правоохранители пришли к выводу — действовало как минимум трое: двое беглецов и их сообщница на мотороллере. Приметы фигурантов дополнились размерами их обуви, сорок пятый размер у юноши и, соответственно, тридцать пятый размер обуви у девушки. Про сообщницу на мотороллере пока выяснили немного. Она имела сороковой размер ноги и предпочитала ходить в ботинках армейского образца.
Учитывая добытые сведения, засаду в лесополосе признали бессмысленной затеей. Понятно, что беглецы сюда не вернутся…
Правоохранители осуществили фотофиксацию места осмотра, включая обнаруженные следы и вещественные доказательства. Поляну огородили ярко-жёлтой лентой. Вещдоки изъяли и (впоследствии) в установленном порядке приобщили к материалам предварительной проверки. Дело продолжало пухнуть.
Повторный опрос гаишника Вити (в целях конкретизации примет дамы на мотороллере) решили осуществить, не откладывая. Благо инспектор и сегодня дежурил там же, где и вчера — на углу улиц Державина и Парковой.
До Виктора добрались быстро и задали ему много вопросов про женщину-мотоциклистку.
— Плохо помню, — сказал тот. — Она вон оттуда выехала из лесополосы, ну… от меня метров пятьдесят будет. Пересекла тротуар, спрыгнула с бордюра прямо на проезжую часть и газанула в сторону круга. Волосы вроде как тёмные. Лицо я разглядеть толком не успел, но лицо точно не юное… Мне показалось, что дама постарше сорока будет, ну… или около сорока, это точно… Может, моложе сорока, но ей точно не двадцать лет, отвечаю…
— А мотороллер как выглядел?
— Мотороллер? Обычный мотороллер… Даже не мотороллер, а скорее скутер, такой маломощный… Без номеров… А таким номера и не положены… Тёмный… Да! Вспомнил… Зеркала заднего вида на нём отсутствовали, и стоп-сигнал не работал. Заднее колесо немного приспущено…
— А женщина как была одета?
— Одежда? Не припоминаю… Да… Эт-та… Ботинки такие мощные военные, точно помню… Ярко-красные… Почти оранжевые…
— Какие?
— Красно-оранжевые, это точно…
— Ты не путаешь?
— Нет, не путаю, армейские ботинки, с высоким голенищем, зашнурованные. Но цвет точно красно-оранжевый, я ещё сам удивился: «Зачем в армии красные ботинки? Их же за версту видать».
Юран подсунул гаишнику на подпись составленный тут же на месте протокол допроса, затем правоохранители удалились.
Попытка просмотра записей с камер видеонаблюдения на перекрёстке с круговым движением ничего не дала. Там (на перекрёстке) имелась в наличии единственная камера, но она уже давно не работала и висела на столбе бесполезным муляжом… Юран с Андрюхой очень переживали по этому поводу, но ничего поделать не смогли. Бардак.
Опрос жильцов близлежащих домов принёс неожиданный результат. Тут явно повезло. Одна из старушек, проживающая рядом с «кругом», точно вспомнила, что «двое: парень и девка в чёрных кожанках с размалёванными рожами» вылезли на кругу из автобуса. Его марку, цвет и госномер бабулька не запомнила. Единственное, что сказала — автобус вроде как не рейсовый. Рейсовые не такие.
Мероприятия по восстановлению маршрута отхода скутера также результатов не принесли. Акимов изучил записи с камер наблюдения на всех ключевых перекрёстках в радиусе трёх километров. Судя по записям, скутеров в это время суток на дорогах ездило много. Какой-то мопед с пакетом на багажнике попал в зону видимости одной из камер в трёх километрах от больницы (в районе набережной), но потом след скутера затерялся… Нить оборвалась.
В последующие дни дознаватель Юра разослал по городским ОВД приметы троих фигурантов, включая приметы дамы в ярко-красных армейский ботинках.
По результатам исследования распечаток телефонных переговоров в районе городской больницы (полученных уже через несколько дней) Акимов отметил факт короткого разговора между двумя абонентами с московскими телефонными номерами. Этот факт бросался в глаза. Остальные соединения в обозначенный период времени состоялись между местными пользователями сотовой связи. Затем по базе данных Юран установил персональные данные этих московских абонентов, в том числе узнал их профессии и место работы. Первый (точнее, первая) — администратор, второй — музыкант, и оба числятся в составе неинструментальной группы «Маэстро Гранитных Композиций». Акимов отметил этот факт.
Дактилоскопическая экспертиза вещественных доказательств результатов не принесла. Обнаруженные пальцевые отпечатки оказались нечёткими и исследованию на предмет идентификации их владельцев не подлежали.
Вскоре (в рамках ответов на запросы по приметам фигурантов) пришли новые данные. Один из новгородских оперативников, расследуя кражу кошелька, опрашивал очевидцев и получил необычную информацию. Преступление произошло на набережной. Кто-то из свидетелей рассказал, что видел там некую даму в странных армейских ботинках. Они почему-то имели светло-красный, почти оранжевый цвет. Дама беседовала с группой молодых людей. Разговор происходил на проезжей части между припаркованными на небольшом расстоянии «лоб в лоб» фурой и автобусом. Марку и цвет автобуса свидетель не вспомнил… Фуры тоже. Он рассказал только про «красно-оранжевые берцы». Это обстоятельство так развеселило свидетеля, что кроме этих ботинок парень ничего в памяти не зафиксировал. Никаких скутеров при даме или где-нибудь рядом свидетель также не отметил.
Юран вызвал этого свидетеля и повторно его допросил. Долго показывал фотографии разных автобусов. Выяснилось, что, вероятнее всего, это был «Икарус». Старый добрый «Икарус». Такие машины массово колесили по стране в восьмидесятые годы, а теперь они перешли в разряд раритетов и редко попадаются на дорогах.
Получалось, что «рокеры» приехали на круг на автобусе, причём автобус был точно не рейсовый. Дама в красных берцах также засветилась рядом с автобусом и также не рейсовым. Сопоставив все данные, дознаватель Юра решил, что надо искать «Икарус». Некий «Икарус» неясного цвета… Благо автобусов такой марки на дорогах осталось немного. Акимов убедил себя в том, что необходимо просмотреть записи с камер, установленных на постах ДПС на всех въездах-выездах из города. Хотя бы за три дня до инцидента в больнице и за три дня после. Дознаватель набрался терпения и сделал это. Автобусов марки «Икарус», въезжающих и выезжающих из города в обозначенный период, оказалось около двадцати. Из них иногородних машин всего пять. Юран решил, что нужный ему «Икарус» необходимо искать среди иногородних транспортных средств. Теперь Акимов знал номера пяти автобусов, среди которых (как ему казалось) находился искомый. Позже пришли данные на владельцев всех пяти машин. Ими оказались четыре юридических лица и одно физическое. Связавшись по телефону с руководством юридических лиц, Акимов допросил директоров и водителей. По результатам допросов четыре «Икаруса» из следствия были исключены. Проверив по базе владельца оставшегося автобуса, Юран установил все его персональные данные. Выяснилось, что этот «Икарус» принадлежит художественному руководителю музыкального коллектива под названием «Маэстро Гранитных Композиций».
— И тут «Маэстро Гранитных Композиций», — удовлетворённо заключил Акимов, вспомнив данные с распечаток телефонных переговоров.
Таким образом, искомыми людьми оказались участники музыкального коллектива МГК, а искомым «Икарусом» оказалась Кибитка. Дознаватель знал цвет автобуса (по техпаспорту светло-жёлтый), знал его государственный номерной знак (с199тт 99), знал особенности его конструкции и имел чёрно-белые фотографии машины с переднего и заднего ракурсов. Кроме того, все персональные данные Типунова, Цыганова, Братцева, Данилова, Марины и Франки теперь имелись в распоряжении следствия.
Однако во всероссийский розыск ребят объявлять не стали. Улик-то против музыкантов никаких не существовало, и смерть потерпевшей носила некриминальный характер. Наличие гипотетического клуба убийц-самоубийц доказательственной основы не имело. Юрана похвалили, но уголовное дело возбудить пока не разрешили.
— Продолжай предварительное расследование, но действуй своими силами, — получил Акимов указание от руководства. — Дело будем возбуждать, если материала нароешь достаточно.
Юран, изучив карту автодорог Новгородской области и прилегающих областей, собрал сведения обо всех ближайших стационарных постах ГИБДД, через которые теоретически мог проследовать искомый «Икарус», и на всякий случай разослал запросы в органы ГИБДД. Суть запросов сводилась к следующему: «Представить в адрес ОВД Дербенёвского района г. Великий Новгород сведения о дате и времени прохождения автобусом марки “Икарус” с государственным номерным знаком (с199тт 99) стационарного поста ГИБДД (далее следовало наименование поста)». Дознаватель отдавал себе отчёт, что информация по запросам, скорее всего, не придёт. Вряд ли кто-нибудь из руководства ГИБДД станет поручать работникам стационарных постов просматривать все записи камер наблюдения и вычислять время и дату прохождения вышеназванного автобуса. Несмотря на сказанное, имелась маленькая надежда, что «Икарус» где-нибудь обозначится или засветится. Нарушит ПДД, например, или станет участником дорожно-транспортного происшествия. Может, кто-нибудь из сотрудников ГАИ запомнит разыскиваемое транспортное средство по какой-либо случайной причине.
— В конце концов, найду эту группу через Интернет, явлюсь на ближайший концерт и там всех накрою, — решил Юран и успокоился.
§ 8. Осташков
Коллектив МГК продолжал свой скорбный маршрут по городам состоявшейся концертной деятельности. Новгород остался позади, а расследование показало, что Охота и там проявила свою смертельную хватку. На очереди стоял Осташков. Кибитка мчалась именно туда. Все участники группы помнили, что на осташковском концерте без скорой не обошлось. Точнее, скорую из них никто не видел, но информация поступила. А дело было так.
Вечером 4 июля сего года (на третий день после концерта) группа потихоньку собирала вещи перед тем, как продолжить гастроли. Решили не торопиться. Реквизит, аппаратуру и декорации укладывали не спеша, так как планировали побыть некоторое время в городе. Очень уж Осташков понравился. Например, Франке он (в своей малоэтажной части) напоминал дореволюционную Москву. Москву, которую девушка, естественно, никогда не видела, но с детства изучала по картинам и репродукциям. Точнее сказать, Осташков напоминал не саму дореволюционную Москву, а то, как Франка её себе представляла. Субъективное впечатление, его никуда не денешь. Девушка часами бродила по улицам и не могла насытиться ощущениями. Остальным участникам группы Осташковский район тоже приглянулся: озёра, сосны, песок и спокойный уклад. Кроме того, на берегах Селигера имелось очень много удобных туристических стоянок. Погода стояла великолепная, и не исключалась возможность организовать пикник где-нибудь неподалёку от города. В общем, с отъездом решили не спешить.
Так вот, на третий день после концерта (вечером) к Кибитке подплыла, пошатываясь, подвыпившая девица и представилась как Дарья Газина. Она хотела выяснить подробности исчезновения своего мужа (Олега Газина).
— Он уже почти три дня дома не объявлялся, — пояснила девица. — Ушёл на ваш долбаный концерт и пропал.
— А не пойти ли тебе, детка, в милицию! — предложил Дарье кто-то из участников группы.
Девушка пояснила, что в ОВД она была (вчера), но её там послали. Послали по двум причинам. Во-первых, отсутствие человека в течение двух дней — это не повод объявлять его в розыск (может, сам объявится). Во-вторых, Дарья заявилась в ОВД в состоянии тяжёлого алкогольного опьянения, и ей предложили проспаться и протрезветь. Протрезветь девица никак не могла. Это было выше её сил, так как последние пять лет Дарья пила непрерывно и пребывала только в двух состояниях: либо среднетяжёлое подпитие, либо «в хлам». С коллективом МГК Газина разговаривала, будучи в фазе подпития. Но эта фаза грозила в самое ближайшее время трансформироваться в состояние «хлама», ибо девица, ведя беседу, то и дело прикладывалась к бутылке с дешёвым портвейном.
Дарья объявила, что, ввиду невозможности явки в ОВД в подобающем трезвом виде, она ведёт поиски мужа своими силами. Девушка опросила знакомых и получила некоторую информацию. Оказалось, что муж пропал после концерта группы МГК. Его увезла машина скорой помощи прямо после выступления — и с концами… Больше Газина никто не видел. Подробности исчезновения выяснить не удалось. Те, кто при инциденте присутствовал, информацией не располагали. Им запомнилась только скорая помощь и проблесковый огонёк синего цвета. Газина на этой машине и увезли. Погрузили как мешок и увезли, а больше никто ничего не помнил: ни диагноз, ни фельдшера, ни причину вызова скорой. То ли плохо стало, то ли оступился и упал неудачно, может, и то, и другое. Кто врачей вызвал, тоже осталось загадкой. Дарья выяснила, что в Осташковскую больницу её муж не поступал. Она (на всякий случай) обзвонила некоторые медучреждения окрестных райцентров. Тщетно… Везде ей предоставили аналогичную информацию. Девушка совсем отчаялась и решила обратиться ко всем возможным свидетелям инцидента. Руководствуясь данным соображением, Дарья пришла к участникам группы МГК за помощью. Её интересовало всё: Во сколько закончился концерт? Какое количество зрителей на нём присутствовало? Пьяные они были или трезвые? Не случилось ли после концерта каких-нибудь драк или потасовок? Как выглядела машина, которая увезла мужа? Откуда эта скорая взялась, и кто её вызвал? Почему вообще вызвали медиков для её ненаглядного, и что с ним произошло? Что сказал фельдшер? Куда повезли? И так далее.
Но Дарью ждал облом… Никто из участников МГК об инциденте ничего не слышал. Помочь девушке ничем не смогли, но факт прибытия скорой помощи остался зафиксированным.
Дарья, перед тем как исчезнуть, попросила музыкантов незамедлительно сообщить ей о Газине, если тот объявится. Мало ли… Вдруг её ненаглядный нагрянет в клуб. Формулируя просьбу, девушка (как смогла) описала приметы своего мужа, сказала, что живёт неподалёку, и указала рукой на небольшой двухэтажный двухподъездный дом с грязно-жёлтым фасадом и множеством печных труб, торчащих на крыше. Так что разыскать эту девицу при желании труда не составит.
— Этой Дарье надо было не только больницы, но и морги обзвонить, — заключил Сазонов.
— В морги она звонить побоялась, — парировала Франка, вспоминая события того вечера.
Кибитка тем временем, преодолев положенный километраж, добралась до Осташкова. Однако в город решили не заезжать. Притормозили на подступах и провели рекогносцировку.
— Ну что ж, попробуем выяснить всё про этого Олега Газина, — констатировал Типунов.
— На этот раз никаких официальных визитов, — проговорила Франка. — Осташков город небольшой, вся местность просвечивается, поэтому Кибитку (на всякий случай) оставим подальше. Лучше в другом районе. А мы с Сэмом доедем до Осташкова своим ходом. Там найдём эту Дарью (благо это не сложно) и разузнаем у неё всё о судьбе пропавшего Газина. Должна же жена, в конце концов, знать, что с мужем стряслось.
Так и поступили. Уехали от Осташкова в соседний район. Кибитку пристроили на поляну, недалеко от берега неизвестного круглого озера. Не дожидаясь темноты, устроились на ночлег. Решили день провести тут (на берегу), а визит в Осташков запланировали на послезавтра. Коллектив после новгородского приключения нуждался в отдыхе и психологической разгрузке. Разожгли костёр, вытащили из Кибитки походный стол и прочие необходимые для пикника вещи. Обустроились. К вечеру беглецы совсем успокоились.
— План такой, — объявила Марина, когда все уже пребывали в состоянии умиротворения. — Сегодня пьём и гуляем, завтра спим до одури, потом вечером все детали дальнейших действий обсудим. Как план?
— Великолепен, — сказал Типунов. — Особенно в части «пьём, гуляем, спим до одури»…
— Подожди, — вставил Цыганов, — Франка что-то про телефоны говорила, мол, следаки могут засечь по сигналу наше местоположение.
— Да, совсем забыла, — встрепенулась Франка. — Если там, в Новгороде, менты нашими телефонными переговорами всё-таки заинтересуются и будут нас по трубкам отслеживать, то местоположение группы они легко определят. Некоторое время им, конечно, потребуется, сразу на след не нападут, но маршрут наш рано или поздно они отследят. Поэтому предлагаю обе трубки выкинуть к чертям собачьим от греха.
— Зачем трубки-то, достаточно сим-карты вытащить и с концами, — возразил Цыганов.
— Нет, Цыган, ты не догоняешь, — заявила Франка. — При всех звонках фиксируется не только номер сим-карты и номер абонента, но и номер самой трубки. Если аппараты не выкинуть, то они нас по их номерам потом вычислят.
— У тебя мания преследования! — вставил Братцев. — Мы что, разведчики в тылу врага или особо опасные беглые каторжники? Кому мы нужны-то? Может, предложите окопчик для Кибитки вырыть в полный размер и камуфляжной сеткой накрыть, а то вдруг вертолёты с воздуха засекут…
— И костёр не мешало бы погасить, — добавил Типунов. — А то через перископ нашу стоянку с озера могут обнаружить…
— Давайте свалим, пока не поздно, а то щ-щас ка-ак морская пехота на экранопланах пойдёт, — продолжил глумиться Братцев.
Короткий сеанс примитивно-армейского юмора ещё больше успокоил коллектив. У всех возникло ощущение недосягаемости. Ну действительно, где Новгород — и где группа! Новгород, с его больницами, главврачами и дознавателями остался далеко позади. Кругом вечер и тишина. Людей не видно. Вместе с тем коллектив не избавился от ощущения погони и не хотел избавляться… Погоня — это же приключение как-никак. А приключение — это фактор интереса и источник острых ощущений. Теперь за группой не только мистические силы гоняются, но и вполне земные менты тоже. Обложили со всех сторон. Прикольно…
В итоге, поразмыслив и обсудив подробности новгородского приключения, пришли к выводу, что опасность преследования сохраняется. При таких обстоятельствах телефонные трубки Франки и Братцева (вместе с сим-картами) решили утопить.
— А зачем топить? — осенило вдруг Сазонова. — Давайте их полностью зарядим и во включённом виде в кузов какой-нибудь фуры забросим. Пусть едут себе и направляют ментов по ложному следу.
Идея всем очень понравилась… Единственный её недостаток заключался в том, что Франка и Братцев оставались без связи. Данное обстоятельство расстраивало, но не огорчало. В конце концов, решили, что ничего страшного не произошло. Некоторое время можно потерпеть, а новые трубки и сим-карты легко купить в Осташкове или, на худой конец, в Москве.
Телефоны отнесли в Кибитку и поставили на зарядку. Через полтора часа оба аппарата зарядились полностью. Их упаковали в бумажный пакет, тщательно замотав скотчем… Надо сказать, что к этому моменту компания пребывала уже в состоянии среднего подпития. Мания преследования усилилась. По данной причине решили перестраховаться и упаковку телефонных трубок переделать. Франка предположила, что на скотче и на трубках осталось много пальцевых отпечатков, которые необходимо стереть. Сам бумажный пакет оказался исписанным Марининым почерком и содержал контактные телефоны каких-то лиц, которых сейчас вспомнить уже никто не мог. Упаковку вскрыли и, надев на руки носки (вместо перчаток), тщательно вытерли аппараты снаружи и изнутри (под крышками и аккумуляторами). Затем поместили телефоны в какую-то коробку. Дальше хуже, вторую упаковку тоже отбраковали. Она оказалась из-под какой-то дряни, которую Типунов купил в интернет-магазине и получил посредством курьерской доставки. Понятно, что на этой коробке имелся адрес Макса. Мания преследования усиливалась.
— Куда ни кинь — одни подставы, — расстроился Типунов. — Везде следы оставляем.
Долго думали… «Гениальная» мысль посетила Сазонова.
— Давайте завернём трубки в лопухи и замотаем скотчем, — предложил он.
— Сэм, ты умница! — оценила Франка.
Остальные идею поддержали.
Пошли искать лопухи, но таковых вокруг не оказалось. Местность не та. Сосны, песок, мох. Подлесок практически отсутствует, лопухов нет.
В конце концов, после долгих экспериментов упаковали аппараты в плотно скрученный пучок из травы и, не снимая носков-перчаток, замотали скотчем. Посылка «в никуда» была готова. Осталось теперь найти тот грузовик, который её в это «никуда» доставит. Дорога проходила рядом, метрах в ста. Только по ней никто не ездил. Ни фур, ни грузовиков. Ночь…
Идея постепенно разбивалась о стену под названием «Невозможность практической реализации». Ждали долго, потом вдруг повезло. Со стороны шоссе донёсся шум подъехавшей и остановившейся машины… Тяжёлой машины.
Решили закинуть свёртки с телефонами в кузов остановившегося на дороге грузовика. Отряд из семи человек начал продвижение к дороге короткими перебежками, сохраняя полное «инкогнито». Вышли к шоссе. Да, действительно, на обочине остановился бортовой ЗИЛ, гружёный лесом. У поднятого капота, мелькая лучом фонаря-переноски, хлопотало двое в тёмных одеждах. Что-то у них там не сложилось в моторе…
Семёрка лазутчиков притаилась в придорожных зарослях.
— Ну, я пошёл, — заявил Сазонов, уподобившись партизану, готовящемуся пустить под откос вражеский эшелон.
Проследовав незаметно чуть в сторону, парень бесшумно, на цыпочках, перебежал шоссе и зашёл к ЗИЛу со стороны кузова. Те двое, что возились с мотором, его не заметили. Ярс осторожно подкрался к грузовику и, вглядываясь в темные силуэты автомобиля, начал соображать, куда бы спрятать свёрток с телефонными аппаратами.
«За топливный бак? Или, может быть, лучше вон за тот железный ящик?!» — мелькали мысли.
Но додумать их Ярослав не успел, так как наткнулся коленом на что-то мягкое внизу и услышал яростный, почти нечеловеческий крик… Вопль оказался настолько неожиданным, что Сазонов сам чуть не заорал. Его так пробрало, что на некоторое время Ярс лишился подвижности. Так прошло около полминуты.
— Что случилось? — услышал Сазонов неуверенный мужской голос откуда-то сбоку.
А случилось вот что.
***
Гружёный лесом (точнее, деревянным срубом) грузовик марки ЗИЛ выполнял рейс из Великих Лук в Новгород. Маршрут в силу причин, совершенно не относящихся к нашему повествованию, пролегал с некоторым крюком через Осташковский район и прилегающие к нему местности. В кабине грузовика ехало трое… Водитель по имени Остап, его брат Егор и жена Егора — Светлана. Ночь застала машину в дороге, но путники решили не останавливаться. Где-то тут по пути было «нехорошее место». Его решили проскочить, а остановку на ночлег запланировали устроить уже ближе к Осташкову или в самом городе.
«Нехорошее место», которое ждало путников где-то по дороге, являлось действительно «нехорошим»… Там по ночам часто случались дорожные инциденты: то машину с трассы уведёт в кювет, то мотор заглохнет ни с того ни с сего, то колесо спустит. При этом бедолаг, вынужденных делать ночную остановку, посещал некий дед, который уже давно умер. Наряду с дедом существовали и другие персонажи, а именно две утопленницы, которых этот самый старик в придорожном озере и утопил за какую-то там провинность (племянницами они ему приходились, вроде как). Провинность ту никто не помнит, история давняя была, ещё дореволюционная. Так вот… Согласно легенде, дед вроде как безвреден и даже нестрашен… Дед как дед, разве что покойник… А, вот девки те, им утопленные, могли кого угодно до смерти напугать и потом в озеро уволочь. Говаривали, что выглядят они совершенно непотребно. Вспученные, разлагающиеся и зело смердящие утопленницы. Ничего общего с русалками. Существовал даже сказ, что эти самые утопленницы во время войны фашистский разведывательно-диверсионный отряд извели. Всех вражеских диверсантов перепугали до смерти. Их наутро обнаружили бездыханных с перекошенными от ужаса лицами. Выжил только один немец… Его взяли в полубезумном состоянии. Отвели в Смерш, допросили. Пленный об утопленницах рассказал, а потом окончательно обезумел. С ума сошёл, замкнулся в себе, ну… и был за ненадобностью расстрелян. В общем, тоже плохо кончил… И всё из-за этих двух баб. Вообще, эта история имела около пяти версий, но все они непременно признавали наличие и деда-покойника, и утопленниц. А «нехорошее место» так и называлось: «Мёртвое озеро».
Так вот, вышеописанный ЗИЛ в аккурат в том самом «нехорошем месте» и оказался… Точнее сказать, до «нехорошего места» он ещё не доехал, но был уже на подходе. Во всяком случае, так решил водитель, потому как мотор машины перестал тянуть и начал работать с провалами, периодически задыхаясь и дёргая.
— Ну, точно, влипли… — негодовал Остап. — И зачем я согласился ехать этой дорогой? Здесь же где-то Мёртвое озеро? Всё ты виновата…
Обвинение было адресовано в сторону жены брата — Светланы, по инициативе которой выбирался маршрут. Причём инициатива-то обосновывалась совершенно никчёмной причиной: к бабке ей захотелось заехать…
— Заехали… — продолжал негодовать Остап. — И время потеряли, и крюк приличный загнули, и теперь вот вблизи от Мёртвого озера ночь застала… Мотор забарахлил явно неспроста.
Надо сказать, что троица, которая ехала в данный момент в кабине ЗИЛа, смелостью не отличалась. Нет, вы не подумайте, живых людей они не боялись. Монтировку или топор в руки взял — и можно идти хоть против целой шайки. А вот «чертовщина» всякая, которую ни монтировка, ни топор не берёт, ночных путников явно забеспокоила. Здесь смелость уходила на задний план, освобождая место леденящему душу страху. Дело в том, что в сельской местности, где ночи тёмные, леса вокруг нехоженые, народу мало и пространства огромны, отношение ко всяким «чертовщинкам» несколько другое, нежели чем в городской среде. В сельской местности непознанных явлений очень даже хватает. Деревенские жители за свою жизнь либо сами неоднократно сталкиваются с нечистой силой, либо узнают о ней из рассказов авторитетных людей. Поэтому и относятся к «нехорошим местам» без всякого скепсиса, стараясь их избегать, дабы не будить лихо. Городским этого не понять. Жители крупных мегаполисов ни во что сверхъестественное не верят, так как непуганые они и живут среди неоновых огней. Остап, Егор и Светлана всю жизнь прожили в сельской местности. Никто из троих не сомневался в реальности событий, которые временами происходят в «нехороших местах», ну и на Мёртвом озере, в частности. Опасения Остапа все разделяли.
— А ты уверен, что мы в районе Мёртвого озера находимся? — с надеждой спросила Светлана. — Может, до него ещё далеко?.. Или уже проскочили?
Остап и сам немного сомневался в том, что Мёртвое озеро именно тут, но точно знал, что оно где-то неподалёку… К тому же странное поведение двигателя косвенно указывало на близость «нехорошего места». Не мог совершенно исправный и тщательно проверенный перед рейсом мотор ни с того ни с сего забарахлить.
— Я точно не знаю, где оно, — промолвил Остап. — Там озеро небольшое должно быть, слева от трассы, но его видно только мельком. Лесополоса почти весь обзор закрывает. А ночью шансов разглядеть Мёртвое озеро совсем нет. Вот и думай теперь, проскочили мы его или не проскочили. К тому же я не могу понять, где мы сейчас находимся… Не следил я за километражем, но, судя по времени, вроде как должны быть рядом.
Мотор опять забарахлил. Провалы в работе системы зажигания стали очевидны.
— Да и потом… Ты что, не чувствуешь сама, как мотор дурит? — продолжал Остап свою речь, обращаясь к Светлане. — В общем, рядом с Мёртвым озером мы можем оказаться в любой момент.
ЗИЛ продолжал путь, но поведение двигателя всё больше и больше свидетельствовало о том, что машина вскоре встанет… Мотор обречённо чихнул, дёрнул пару раз и внезапно заглох. ЗИЛ прошёл чуть вперёд накатом и замер на обочине. Фары и приборная панель вмиг погасли… Тишина и темнота обрушились на путников. Хорошо ещё, что ночь стояла летняя и тёплая. Смерть от холода не грозила.
— Ну всё, приехали, — подытожил Егор. — Что делать будем?
— Бери фонари, — буркнул Остап брату и начал потихоньку выбираться наружу. — Пойдём посмотрим, что там с мотором случилось.
Подняв капот, братья (несмотря на животный страх) углубились в обсуждение причин случившейся поломки, сопровождая разговор отборным матерком и поминая персонажи, которых обычно в тёмное время суток не поминают. Первое, что бросилось в глаза и очень удивило братьев, так это полное отсутствие аккумуляторной батареи в моторном отсеке. Причём Остап явно помнил, что аккумулятор был. Ну не мог опытный водитель махнуть в дальний путь без него. Машина, конечно, поедет, но глушить её нельзя, так как любая остановка двигателя грозит невозможностью его запуска без посторонней помощи.
— Куда делся аккумулятор? — недоумевал Егор.
— Может, украли? — предположил Остап.
— И когда его успели украсть? — недоумевал Егор. — Остановку мы делали только у Светкиной бабки, перед домом. Зашли-то на две минуты. Светка бабке от матери какой-то «важный свёрток» передала, по чашке чая выпили и двинулись дальше…
— Постой, — спросил Остап у брата, — а ты не помнишь, я мотор глушил или нет, когда мы в избу заходили?
— Не помню… — ответил Егор. — Ты хочешь сказать, что пока мы у бабки чай пили, у нас с работающего ЗИЛка батарею свистнули?
— А другого варианта нет! — анализировал Остап. — Машину мы изначально завели? Завели! Значит, аккумулятор был. Далее, мы ехали, не останавливаясь, до Светкиной бабки. Зашли к ней на пару минут и поехали дальше, также не останавливаясь, вплоть до этого места. Батарея пропала… Получается, что мы у бабки мотор не глушили… Иначе бы не завелись.
— Мне кажется, что глушили, — засомневался Егор.
— Тогда аккумулятор у нас никто не крал, мотор-то мы завели и поехали себе дальше… — заключил Остап.
— Куда же тогда он делся? — спросил Егор.
— По дороге выпасть не мог? — предположил Остап.
— Ты чё, сдурел? Как он мог выпасть? Он же прикручен намертво, — возразил Егор.
— Ну… Может, открутился? — опять предположил Остап.
— И чё? Даже если открутился, куда он тут выпадет? Обязательно застрянет и не провалится на дорогу… Да и потом, как он мог открутиться одновременно в трёх местах… Тут две клеммы и скоба-держатель на двух шпильках… Я вообще раньше никогда аккумуляторы не прикручивал, они и так прекрасно держатся…
Так прошло около десяти минут.
— Спроси у Светки, глушили мы мотор у бабки или нет?
Егор поинтересовался. Светлана точно не помнила, но сказала, что вроде как глушили.
— Значит, аккумулятор у нас всё-таки по дороге пропал! — подытожил Остап. — И кто его смог вытащить-то на ходу, не дьявол же?
Вот на этом месте вся троица оцепенела… Единственная правдоподобная версия, объясняющая пропажу батареи, оказалась связана с нечистой силой. Других объяснений не существовало. Последнее обстоятельство свидетельствовало о том, что путники остановились недалеко от Мёртвого озера.
Страх перед кромешной тьмой, давящей зловещей тишиной и привидениями-утопленницами усугубился невозможностью покинуть опасное место. Даже если братья смогут выявить и устранить неисправность мотора, то завести двигатель всё равно не выйдет. Аккумулятора-то нет… Путникам оставалось только надеяться на помощь извне. Но шоссе, как назло, оказалось безнадёжно пустым на многие километры в обе стороны. Никаких шумов и всполохов фар. Дорога мертва, как будто её вообще нет. В этот жуткий момент Светлана вдруг ощутила, что ей необходимо по малой нужде… Страх усилился, потому как девушке пришлось покинуть мужчин, а ночные фобии в одиночку переносятся гораздо тяжелее, чем «за компанию». Светлана зашла за ЗИЛ со стороны обочины и угнездилась под задним колесом, дрожа от страха. В этот момент на неё внезапно что-то налетело из ночной тьмы (прямо-таки навалилось сверху). И это «что-то» оказалось огромным, тёмным и страшным.
«Демон, не иначе… — пронеслось в мозгу у Светланы. — Или старик-мертвец, тот самый, что у Мёртвого озера бродит…»
Девушка завопила страшно и громко, чем вконец перепугала как своих спутников, так и Сазонова. Да! Сазонова! Ибо тем страшным внезапно навалившимся на Светлану демоном оказался именно он. Тайный лазутчик, подкравшийся к ЗИЛу с целью спрятать куда-нибудь за бензобак свёрток с палёными телефонными трубками. В общем, конфуз вышел… Нехорошо получилось. И девушку напугал, и сам напугался, и всех остальных тоже напугал. При этом инкогнито соблюсти не удалось. Парень быстро пришёл в себя, незаметно упрятал свёрток куда-то под кузов ЗИЛа, но понял, что объясняться с ночными путниками всё-таки придётся. В это время товарищи Ярослава выгреблись из придорожных кустов на крик и обозначились на дороге.
Объяснения, последовавшие со стороны группы МГК, оказались простыми и банальными. Сидели, мол, с компанией на бережку у костра, услышали, что машина остановилась на шоссе, вот и подошли узнать, может, помощь какая-нибудь нужна.
Троица из ЗИЛа несказанно обрадовалась, когда осознала, что Ярослав — живой человек, да ещё и не один, а с друзьями (тоже вполне живыми людьми). По данной причине объяснение внезапного появления Сазонова было принято.
— Подожди, — чуть придя в себя, поинтересовался Егор, — ты сказал: «На бережку сидели». А тут что, озеро рядом?
— Ну да, — ответил Сазонов, — у нас там костерок…
Егор оглядел окрестности, благо глаза стали потихоньку привыкать к темноте. Ночь оказалась не такая уж непроглядная. Парня перекосило от ужаса… Он вспомнил дядькин рассказ про Мёртвое озеро. Привожу эту историю слово в слово.
«Дорога, что мимо Мёртвого озера идёт, давнишняя. Там ещё с петровских времён старый тракт проходил. Шоссе в том месте долгий поворот делает. Озерцо слева от дороги, а справа пригорочек небольшой. Дед (тот самый, что мёртвым ходит) на пригорочке том и жил. Изба там у него стояла. Жил не один, а с племянницами. И всё было хорошо, пока девицы не наломали дров. Что там конкретно у них стряслось, никто не знает, но по какой-то причине старик на своих племянниц очень сильно осерчал и в озере утопил. Спустил за волосы с пригорочка (каждую по очереди) и утопил по одной. Словом, извёл дед девок и мучился потом всю оставшуюся жизнь. Мучился, мучился, так и помер с грехом на душе. С тех пор прошло много лет. Изба его давно сгнила и разрушилась, но почти каждую ночь привидение в виде деда-мертвеца спускается с пригорочка к дороге. Придёт, постоит у обочины, подумает, посмотрит вокруг... Как будто ищет кого-то. Потом мёртвый дед переходит шоссе и бредёт к озеру, племянниц своих загубленных кликать. Покличет, покличет и возвращается назад. А утопленницы дождутся, пока старик обратно пойдёт, и выбираются из озера. Выходят, чтобы сзади на него напасть и в озеро утащить: отомстить за свои загубленные молодые жизни, значит. Но дед-то — мертвец, его в озеро уволочь никак нельзя. Не уволакивается он, и точка. Помаявшись, расстроенные утопленницы бредут обратно к озеру, злые-презлые… И если какой-нибудь бедолага по пути попадается, то волокут они его в озеро заместо деда. Злобу свою на случайных путниках вымещают таким вот образом. Не дай Бог в том месте ночью оказаться. Если машина сломалась и встала — плохо дело. Увидишь деда-мертвеца, знай, что скоро утопленницы из озера выйдут. Бросай всё и убегай… Не стой у злых тварей на пути».
Егор огляделся ещё раз… Место точь-в-точь как дядька рассказывал. Вот дорога поворот пологий делает, вот лесок, а за леском озеро. А вот и пригорочек с противоположной стороны шоссе.
«А мы ведь в аккурат на пути утопленниц стоим», — заключил молодой человек.
Надо сказать, что троица из ЗИЛа своими страхами, конечно, поделилась. И про Мёртвое озеро они поведали, и про деда-мертвеца, и про утопленниц — про всё рассказали, включая пропавший аккумулятор и заглохнувший безнадёжно мотор.
— Не выдумывайте чепухи, — парировал Сазонов. — Какое тут Мёртвое озеро, мы на берегу уже несколько часов стоим, никаких пенсионеров и кикимор тут нет… Озеро как озеро, мало ли озёр в здешних местах... И потом, вон там на пригорочке… Видите… Дом жилой стоит. Далеко, но окошко видно. Вон оно светится. Хозяева, небось, телевизор смотрят…
И действительно, на пригорке бело-лунными и порой голубоватыми всполохами светилось окошко. Ночь как-то сразу ожила человеческим присутствием. Стало спокойнее. Все поняли, что Мёртвое озеро находится не тут, а где-то в другом месте.
По причине тёмного времени суток ремонт ЗИЛа отложили до утра, а остаток ночи решили провести с пользой: ну, выпить, значит. Так и сделали.
Наутро некоторые вещи получили разумное объяснение. А именно, аккумулятор (как выяснилось при свете дня) никуда не пропадал. Под капотом его, действительно, не оказалось, но в этом обстоятельстве не выявили ничего необычного. Дело в том, что перед рейсом на машине заменили батарею. Новый аккумулятор (повышенной ёмкости) размерами в штатное гнездо не лез. Вот его и поставили в кабину под сиденье. Установкой занимался сосед Остапа (за бутылку). Он-то аккумулятор под сиденье и притулил, а сказать забыл. Сосед (по халатности) одну из клемм не затянул, она и отскочила по дороге. В итоге электроснабжение автомобиля осуществлялось только от генератора. А мотор заглох по совершенно простой причине: из бобины центральный провод выпал. Держался слабо, расшатался от вибрации, подёргался, подёргался и выпал. Вот мотор и стал поначалу работать со сбоями, а потом совсем заглох. Генератор перестал вращаться, фары погасли, панель приборов тоже… ЗИЛ встал и потух. Но потух по самой прозаической причине. Никакой мистики. Утром провод в бобину воткнули, клемму аккумулятора накинули и затянули. Ключ на старт, ЗИЛ завёлся с полуоборота.
А вот с избой на пригорочке промашка вышла. При свете дня стало очевидно, что на пригорочке-то никаких жилых домов нет. Сазонов с Франкой даже поднялись наверх и осмотрели всё. Не нашли они там никакой избы, точнее, изба-то была, но давно когда-то… Только фундамент остался и пара совершенно истлевших венцов…
Экипаж ЗИЛа не на шутку встревожился. Даже при свете дня их всех затрясло. Выходит, ночью светилось окошко давно исчезнувшего дома, а дед-мертвец (по неизвестным причинам) всю ночь просидел в своей призрачной избе и к озеру не спустился. Получалось, что путники в самое опасное время суток пьянствовали на берегу Мёртвого озера, и только благодаря счастливому случаю не столкнулись они с мёртвым дедом и его страшными племянницами-утопленницами… Какое-то чудо спасло всех от неминуемой и страшной смерти. Данное обстоятельство так ужаснуло водителя и пассажиров ЗИЛа, что они (узнав о фундаменте разрушенного дома на пригорочке) проворно забрались в кабину своей машины и заперлись изнутри. Потом Остап (белый как гипс) врубил передачу и, бросив сцепление, вдавил педаль газа в пол. ЗИЛ мгновенно сорвался с места и дал такой копоти, что над дорогой ещё долго стоял устойчивый запах горелой резины… Засвеченные телефонные трубки Франки и Братцева уехали вместе с ночными гостями. Очень быстро уехали.
— Может, нам тоже место дислокации сменить? — предложила Марина. — Уж очень реалистично они забздели… Вдруг тут действительно «нечисто»…
Все согласились. Особенно убедительно подействовал неподдельный страх ночных гостей. Решили не медлить, наскоро собрались и рванули в сторону проверенных стоянок, чтобы следующую ночь спокойно переночевать без «чертовщинки».
Подходящее место нашли примерно через час пути. Здесь неподалёку от шоссе тоже раскинулось озеро, но явно не «мёртвое». Тут и там обнаруживались рыбацкие снасти, а где-то вдалеке маячила моторка. Водоём оказался большим и вытянутым, а рядом с ним расположилась вполне обитаемая деревня с лодками и мостками по берегам… Живое озеро и деревня живая… Можно обустраивать лагерь. Кибитку припарковали в пятидесяти метрах от дороги, недалеко от берега.
— Когда планируем в Осташков ехать? — задала Марина вопрос.
— Сначала надо разобраться, как туда попасть, — промолвил Сазонов. — А потом решать, когда двинемся.
— Тогда надо идти в деревню, — предложил Типунов. — Местных расспросим и во всём разберёмся.
Разобрались быстро. До Осташкова (не считая такси и попуток) можно было добраться на рейсовом автобусе или по железной дороге. Раз в сутки курсировал местный поезд, но на нём решили не ехать… В поезде насчитывалось только три вагона, пассажиров, соответственно, тоже мало (все на виду). Кроме того, в каждом вагоне работала проводница, обилечивая народ. В общем, на поезде ехать побоялись… обязательно кто-нибудь запомнит. Решили так, поедут четверо: Марина, Франка, Сазонов и Цыганов. Марина с Франкой отправятся в Осташков на какой-нибудь попутке, а Сазонов с Цыгановым на автобусе. Потом передумали. Водителю попутки будет проще запомнить попутчиков, а в рейсовом автобусе пассажиров ещё меньше, чем в поезде. Решили всё-таки поехать на поезде, только все в разных вагонах, как незнакомые. Марина и Франка оденутся неброско и попроще, а Сазонов и Цыганов нарядятся в камуфляж, благо несколько комплектов армейской одежды в Кибитке имелось. Выбор камуфляжа обуславливался тем фактором, что такой прикид в здешних местах пользовался популярностью и был очень распространён у егерей, охотников, рыбаков и грибников. Кроме того, частыми гостями в здешних лесах являлись группы поисковиков (чёрных и белых копателей), которые также облачались в камуфляж. Неприметная и удобная одежда. Сазонов и Цыганов не будут выделяться из общей массы.
Далее запланировали доехать до Осташкова и пешком двинуться в сторону клуба, где играли концерт. Дарьин дом располагался неподалёку. Там понадеялись эту девицу отыскать и всё про Олега Газина выведать…
***
До Осташкова добрались без приключений. Сошли с поезда и сориентировались по карте, которую приобрели здесь же на вокзале. Единственное, что огорчало, это пеший поход от вокзала до жилища Дарьи… Пришлось несколько километров отмахать. Дойдя до места, без труда отыскали клуб и нужный дом. Здесь путники огляделись и поняли, что им очень повезло. Газина сидела с какой-то бабкой около своего подъезда на скамеечке и выпивала. Судя по почти полной бутылке портвейна «777», она только-только начала нагружаться спиртным. На самом деле эта бутылка портвейна была уже второй, но девушка оказалась стойким бойцом и сохранила ещё некоторую ясность рассудка — могла говорить. Способность к почти членораздельной речи демонстрировалась непосредственно и явно, то есть путём беспорядочной ругани в адрес окружающего пространства.
Решили, что Франка будет действовать одна, а остальные останутся неподалёку…
Та подошла к Дарье и присела рядом…
— Дай на бутылку, — с ходу проклянчила Газина.
— Ты же ещё эту не выпила, — поддержала разговор Франка.
— Этой всё равно не хватит, — возразила Дарья.
— Ты мне лучше скажи: где твой муж? — сменила тему Франка.
— В пи..де! — выкрикнула Дарья. — Сдох он, скотина…
— Как? — испуганно спросила Франка, понимая, что произошла беда. — Умер?.. А что стряслось-то?
— Хрень ему в голову вдарила, сволочи такой! — злобно ответила Дарья.
— Кровоизлияние в мозг, что ль? Инсульт? — решила уточнить Франка.
— Изливание, неизливание, какая разница, сдох и всё, — не стала утруждаться объяснениями Дарья. — Схоронили, поминки отгуляли… И зачем я его на этот долбаный концерт отпустила?.. Там его костлявая и настигла… Забрала у меня костлявая мужа…
Дарья посмотрела на Франку заплаканными глазами:
— Ну… Денег на бутылку дашь, не дашь?
Франка сунула вдове две купюры, и ту в момент сдуло.
— Побежала… — прокомментировала сидящая рядом на скамеечке бабулька. — Магазин-то скоро закроют… Эх, жалко девку, пропадёт она… совсем одна, без мужа-то… И ведь был муж, был… И вот и нет его…
— А чего она его так материт?
— Тяжко одной, вот и материт…
Франка вздохнула и с сочувствием посмотрела в сторону уходящей Дарьи. Та шла, покачиваясь из стороны в сторону, в направлении небольшого обшарпанного павильона с надписью «Продукты».
«По всей видимости, у неё (кроме вина) никаких жизненных интересов уже не осталось, — подумала Франка. — А ведь совсем молодая… Теперь точно пропадёт… Врагу такой судьбы не пожелаешь».
Попрощавшись с бабулькой, девушка вернулась к друзьям и сообщила им страшную весть. Марина, Сазонов и Цыганов понимающе закивали, они и сами всё слышали, ибо находились недалеко. Осташковский концерт также оказался смертельным… Охота и здесь оставила свой дьявольский след.
Между тем время близилось к закату. Задачу выполнили и поняли, что в Осташкове больше делать нечего. Надо возвращаться назад. Однако обратный маршрут совершенно не продумали. Поезда уже не ходили, автобусы тоже… Как вызвать такси — никто не знал. Решили, что попутная машина — это единственный возможный вариант. Компания потихоньку выбралась на шоссе и, устроившись на обочине, стала ловить попутку. Автостоп не получался. Легковушки не останавливались принципиально, а грузовики игнорировали компанию, потому как четверых человек в кабине разместить трудно. Так прошёл час. Сумерки потихоньку стали налегать на окрестный пейзаж, небо и асфальт приняли одинаковый цвет, окружающие предметы постепенно сливались в единую серую массу. Наступило самое опасное время для тех, кто передвигается по дорогам на автомобилях… Ни ночь, ни день… Очертания приближающегося автобуса замелькали из-за поворота. Старенький ПАЗ вёз рабочих. Водитель, увидев голосующую на дороге компанию, притормозил. После короткого диалога выяснилось, что машина направляется в нужную сторону. О цене за проезд договорились быстро, так как переговоры вела Франка. Она, кроме женского обаяния, предложила более весомый аргумент — приличную оплату. Водитель не смог отказаться от сделанного предложения, и компания, разместившись в салоне, отправилась в сторону нужного им пункта назначения.
Сумерки тем временем всё гуще и гуще окутывали местность… Ехали молча довольно долго.
— Вот это место, — вдруг громко произнёс водитель.
При этом он слегка притормозил на пологом повороте и, оторвав ладонь от рулевого колеса, указал в сторону правой обочины.
За окном в сумеречной дымке проплыл добротно сработанный крест. Все затихли. Тяжёлая тишина в салоне длилась около минуты. Она нарушалась только монотонным гулом двигателя и трансмиссии. Лица рабочих были угрюмы, невеселы, задумчивы и озабочены. В каждом взгляде читался зловещий коктейль из страха, удивления и непонимания. Франка посмотрела в сторону друзей также с явным непониманием… Подобных крестов вдоль российских дорог много. Такая уж традиция сложилась — отмечать место, где погибли люди. По данной причине придорожные кресты вызывали чувство скорби и жалости к погибшим. Но в данном случае реакция рабочих представляла собой не скорбь, а ужас.
После того, как крест остался далеко позади, автобус пошёл резвее.
В салоне повис гул низких мужских голосов. Рабочие принялись горячо обсуждать детали каких-то событий. По мере обсуждения смысл дискуссии стал проясняться.
Оказалось, что около трёх месяцев назад на том самом месте, где стоит крест, произошло загадочное ДТП. Микроавтобус «Митсубиси» стал участником лобового столкновения. Удар оказался настолько сильным, что передняя часть автомобиля оказалась смята почти на четверть длины кузова. Но по странной случайности никто из находящихся в микроавтобусе не погиб. Точнее, людей не нашли. Ни живых, ни мёртвых. В общем, страшная история. Однако эта история оказалась не только страшной, но и странной… Но обо всём по порядку.
У катастрофы имелись очевидцы. Точнее, само ДТП они не видели, но застали последствия автоаварии буквально через две-три минуты.
Очевидцами оказались двое отпускников. Они ехали на автомашине марки «Лексус» по шоссе и, выходя из долгого затяжного поворота, наткнулись на последствия катастрофы. Дождь, начавшийся совершенно недавно (две-три минуты назад), уже успел намочить асфальт повсюду, в том числе дорожное покрытие оказалось мокрым и под разбитым микроавтобусом. Отсюда и следовало, что ДТП произошло уже после того, как начался дождь, то есть две-три минуты назад, не более. Осматривая место происшествия, очевидцы зафиксировали очень странный факт, который заключался в том, что в микроавтобусе не обнаружили людей. Ни водителя, ни пассажиров. Рядом с местом ДТП также не оказалось ни погибших, ни раненых, хотя пострадавшие в таком столкновении обязательно должны быть. Следующая странность заключалась в том, что второй участник автокатастрофы отсутствовал. Не нашлось на месте дорожно-транспортного происшествия никаких других объектов: ни машин, ни людей, ни лосей, ни деревьев, случайно поваленных ветром, ничего и никого. Следы присутствия второго участника лобового столкновения (в виде обломков, разлитых масляных пятен, полос торможения и т. п.) также не имели места. Только единственный перекорёженный микроавтобус и части его кузова, разбросанные тут и там.
Инспектор ДПС, прибывший на место ДТП, отметил вышеизложенные факты и подробно зафиксировал их в протоколе. Таким образом, следствие установило, что второй участник ДТП испарился, а водитель и пассажиры микроавтобуса также бесследно исчезли.
Объяснение этому не нашлось.
В протоколе так и записали «…автомашина (микроавтобус) марки “Митсубиси” (государственный номерной знак /такой-то/), управляемая неустановленным лицом, следуя по шоссе (номер /такой-то/), в направлении от города Осташков на /таком-то/ километре совершила лобовое столкновение с неустановленным автотранспортным средством или иным препятствием. Следы встречного автотранспортного средства и (или) иного препятствия обнаружить не удалось… Водитель и пассажиры микроавтобуса с места ДТП скрылись…»
В общем, толковый протокол, ничего не скажешь. Придраться не к чему. Не удалось обнаружить и всё…
Пострадавший в ДТП микроавтобус приехал совершенно из другого и неблизкого региона — Новосибирской области. Потом выяснилось, что автомашина числилась в угоне уже как год.
Случившееся дорожно-транспортное происшествие слегка покоробило всю округу. Никто не понимал, что здесь произошло. Народ начал верить в сверхъестественную природу странного ДТП. Причастность нечистой силы почти не подвергалась сомнению. По данной причине на обочине поставили добротный крест. Место освятили. Однако это помогло только верующим. Атеистам не помогло. Эмоции непонимания очень быстро переросли в эмоции опасения. А после того, как народ напридумывал многочисленные версии произошедшего, эмоции опасения переросли в ужас и страх. Все боялись проезжать мимо проклятого места, так как страшились стать участником столкновения с неизвестным объектом. Предполагалось, что он появляется тут внезапно. Потом страх (налететь на неизвестный, неведомый и, возможно, невидимый объект) распространился на все местные дороги. Версии происшествия множились и множились, не добавляя спокойствия. Водители осторожничали и перестали нарушать скоростной режим. Средняя скорость передвижения по здешним дорогам уменьшилась до 40–50 км/ч, отчего в первый месяц после странного происшествия резко снизилась статистика ДТП. Однако в последующие месяцы люди (со страху) перестали садиться за руль трезвыми, и интенсивность дорожно-транспортных происшествий поднялась до прежних среднестатистических значений.
Версий, объясняющих странное происшествие, появилось великое множество. Как раз эти версии и стали предметом обсуждения между рабочими, находящимися в автобусе. Франка с компанией волей-неволей услышали все (ну или почти все), а именно:
Первая и основная версия заключалась в том, что микроавтобус столкнулся с неправильно припарковавшимся на шоссе НЛО. После ДТП корабль пришельцев (ввиду особой прочности) совершенно не пострадал и преспокойно стартанул в небеса… Ушёл-таки, гад, от ответственности за нарушение ПДД РФ. Пострадавших в ДТП людей пришельцы оживили и забрали с собой в качестве «контактёров третьего рода». Потом инопланетяне высадили их в Новосибирской области (поближе к дому).
Вторая версия оказалась вполне земная. Более того, она опиралась на местную легенду, согласно которой в здешних лесах якобы водились тролли (такие дюже сильные, но крайне неказистые сущности). Так вот, согласно «тролльной версии», эти самые ребята переносили через дорогу какую-то длинную хреновину, на которую микроавтобус и наскочил. Тролли, поняв, что накосячили, втянули эту хренотень в лес и скрылись вместе с ней. Ушли бесследно, под землю… Куда же ещё?! Водителя и пассажиров микроавтобуса они оживили, заколдовали и увели к себе в плен, как нежелательных свидетелей.
Третью группу версий придумали приезжие туристы-отпускники из сословия технической интеллигенции (летом тут таких много). Так вот, третья версия говорила о том, что ДТП на самом деле произошло в Новосибирской области. При этом (ввиду высвободившейся энергии столкновения) разверзлось четвёртое измерение. Микроавтобус, провалившись в пространственно-временную дыру, исчез там и мгновенно перенёсся сюда, на шоссе под Осташков. Водитель и пассажиры микроавтобуса через пространственно-временной туннель пройти не смогли и застряли в гиперпространстве. Ну а второй автомобиль — участник ДТП (в свою очередь) остался на шоссе под Новосибирском. Теперь тамошняя ГИБДД, потеряв следы перенёсшегося под Осташков микроавтобуса, ломает голову над аналогичной проблемой. Разновидностью данной версии являлась гипотеза, что ДТП произошло всё-таки здесь (под Осташковым), но второй участник провалился в бездну иных миров или распался на элементарные частицы (опять же по причине неестественно распределённой энергии столкновения). Такая же участь постигла водителя и пассажиров микроавтобуса. Кто-то предполагал, что столкновение произошло с объектом из иного измерения, который лишь на секунду появился тут (у нас) и после ДТП вернулся к себе.
Четвёртая версия признавала существование блуждающих невидимых энергетических стен или столбов, которые появляются временами тут и там, угрожая теперь каждому.
Водитель ПАЗика, услышав эту версию, сбросил газ, отчего скорость снизилась до 30 км/ч. Шофёр упёрся выпученными глазами в трассу, пытаясь обнаружить препятствие-невидимку.
Пятую версию взяли явно откуда-то из жёлтой фантастической прессы. На страницах сомнительных газет как-то описывалось явление под названием «поезда-призраки». Они якобы появляются тут и там (по всей России) и не только. Редко, конечно, но появляются… Более того, они возникают не просто так, а вместе с железнодорожным полотном, которое также имеет призрачное происхождение. Так вот, появится такой поезд-призрак, проследует мимо и исчезнет… Жути нагонит, хотя страху тут никакого нет. И вреда тоже. Однако рассказывали, что иногда отчаянные смельчаки вскакивали на подножки вагонов таких составов и… больше этих людей никто не видел. В общем, поезда те безопасны, если к ним на подножки не вскакивать… Вот народ и предположил, что микроавтобус как раз с таким поездом-призраком и столкнулся. Автор данной версии предполагал, что водитель и пассажиры микроавтобуса, интересуясь странным поездом-призраком, зачем-то вошли в его вагон. Состав (вместе с рельсами и людьми) потом исчез, а одинокий перекорёженный микроавтобус остался… Вроде версия тоже хороша. Не прикопаешься…
Шестая версия вполне материальная. Согласно этой версии, микроавтобус вывалился из транспортного самолёта (или вертолёта) и, пролетев несколько километров вниз, ударился передней частью о шоссе. Последствия очевидны. Причина отсутствия людей, пострадавших в ДТП, также понятна — вывалившийся из самолёта микроавтобус никого не вёз.
Седьмая версия допускала существование в здешних лесах и озёрах крупного, очень сильного и фантастически живучего зверя. Кто-то предполагал, что это лось-мутант гигантских размеров и недюжинной силы. Он вышел из леса на шоссе, подставился случайно под микроавтобус, а потом убежал в чащу, унеся на своих рогах водителя и пассажиров. Кто-то предполагал, что это был вовсе не лось, а ископаемый змееящер, который вышел из озера на шоссе, подставился также случайно под микроавтобус, сожрал людей, а потом уполз обратно к озеру и ушёл на глубину. Некоторые утверждали, что видели в лесу гигантского кабана. Его габариты варьировались от размера лошади до размера среднего слона. Причём слухи о кабане-гиганте ходили уже не один десяток лет. Этот кабан также мог стать причиной ДТП.
Ничего не поделаешь, Осташковский район находится на водоразделе. Здешние места особенные. Тут неподалёку располагается самая высокая часть Восточно-Европейской равнины. Может, это обстоятельство и обусловливает наличие всяких загадок.
Восьмая версия относилась к разряду шпионских. Согласно восьмой версии, столкновение произошло в реальности, но второй участник лобового удара служил в ФСБ и находился при исполнении… Или таковым оказался какой-то суперблатной человек (может, даже родственник самого губернатора). В общем, на место ДТП быстро и тайно (на вертолётах) прибыли оперативники спецслужб и зачистили все следы, забрав с собой пострадавших.
Девятая версия вообще предполагала, что никакого странного ДТП в реальности не произошло, а загадочную автокатастрофу полностью смоделировала местная власть, чтобы отвлечь народ от политической активности.
Десятая версия объединяла группу факторов под общим термином «природные явления». К таковым относились, например: удар молнии, который смял переднюю часть микроавтобуса; смерч, который поднял машину в воздух, а потом сбросил на шоссе с высоты… Водитель и пассажиры также стали жертвой смерча, который унёс их в неизвестном направлении. Кто-то предполагал, что смерч подхватил пустой автомобиль, в то время, когда его водитель сделал остановку и пошёл в кусты по малой нужде.
Все эти темы живо обсуждались пассажирами ПАЗика, и по мере того, как темнело, версии нагоняли всё больше и больше страха. Наконец, ночь завладела окрестностями. ПАЗик следовал по шоссе среди корабельных лесов, шаря фарами в темноте. Пассажиры автобуса, все как один, смотрели вперёд по ходу машины с опаской. Они внимательно вглядывались в дорогу, явно желая вовремя заметить кого-либо или что-либо на шоссе и предупредить водителя. Кто-то опасался НЛО, кто-то гигантского кабана, кто-то невидимого столба, кто-то и сам не знал, чего опасался. Но взгляда от шоссе не отводил никто. Разговоры затихли. ПАЗик ехал в тишине, и только гул мотора монотонно напоминал о том, что все присутствующие находятся всё-таки в реальном мире, а не где-то там — в призрачных измерениях.
Прошло около часа. Автобус притормозил и замер во тьме. Водитель сообщил, что попутчикам пора выходить…
Марина, Франка, Сазонов и Цыганов вышли, а старенький ПАЗик исчез в ночи. Теперь предстояло определить, в какой стороне находится деревня, и найти путь к месту стоянки Кибитки. Ориентировались долго, ибо вокруг стояла совершенно непроглядная темень. В конце концов, поплутав, дорогу отыскали. Теперь весь коллектив был в сборе. Группа, посещавшая Осташков, поделилась информацией о гибели Олега Газина. Франка также рассказала все подробности странного и загадочного ДТП.
— Предлагаю рвануть отсюда прямо сейчас, — предложила Марина после того, как Франка закончила рассказ.
Посовещавшись, приняли предложение Марины и, несмотря на ночь, решили поскорее покинуть эти места.
Кибитка взревела мотором, выхватила фарами из кромешной тьмы световой коридор и тронулась в путь. Выбрались на шоссе. Дальнейший маршрут не представлял трудностей. Автобус повернул налево и направился в сторону Новорижской федеральной трассы. До неё, судя по карте, оставалось около семидесяти километров. Далее путь лежал по Новорижскому шоссе, в сторону столицы. Ещё триста двадцать вёрст — и Москва.
Кибитка почти бесшумно скользила в ночи. Путь проходил по малообитаемой сельской местности, и лишь небольшие поселения проплывали за окнами «Икаруса» еле заметными тёмными силуэтами. Судя по редким огням, населённые пункты находились в почти заброшенном состоянии. Попадались деревни, где вообще не виднелось ни одного огонька — разруха, запустение… А ведь когда-то тут кипела жизнь…
Никому не хотелось спать. Тишину нарушил Цыганов.
— И как вам история про одиночное лобовое ДТП? — поинтересовался он у всех.
— Я столько версий только про Тунгусский метеорит слышал, — сказал Сазонов.
— Эта история не хуже Тунгусского метеорита, — вставила Марина. — В обстоятельствах этого ДТП загадок не меньше….
— Точно, — согласился Типунов, закладывая Кибитку в очередной долгий поворот. — Там, в тайге в 1908 году, ведь тоже участник катастрофы исчез. Метеорит… Или что там было?.. Пропал… Бесследно пропал.
— Сравнил, — вступил в дискуссию Братцев. — Метеорит в тайге искать — всё равно что иголку в стоге сена. Тем более что метеорит этот вроде как взорвался. На огромной высоте… Его обломки разлетелись и могли куда угодно упасть. Ищи их потом. Поисками серьёзными занялись только через двадцать лет. Там, в тайге, за такое время все следы зарастут и исчезнут… А тут… Машина… Не иголка. Место ДТП конкретное, ни с чем не спутаешь. Свидетели оказались там почти сразу после столкновения. И на тебе… Один автомобиль на месте, а второй исчез… И следов нет. И обломков нет. И людей нет… Загадка Тунгусского метеорита по сравнению с этим странным ДТП — ничто.
Путники проехали очередную заброшенную, тёмную (без единого огонька) деревушку. Далее дорога, умеренно петляя и полого изгибаясь волнами спусков-подъёмов, опять углубилась в тёмный мрак леса.
— Смотрите! — закричал Типунов, вдарив по тормозам.
Кибитка завизжала резиной и, сорвавшись в небольшой юз, замерла на дороге. Фары продолжали освещать асфальтовое покрытие. Путники увидели следующую картину.
Дорогу переходили… Да, именно переходили… Примерно метрах в тридцати от Кибитки. И тех, кто переходил, оказалось много, целая вереница в количестве примерно семи-восьми персонажей. Загадочные сущности походили на людей, точнее, они шли как люди… На двух ногах. И были одеты… Точно одеты… В короткие чёрные плащи и головные уборы — странные шапки, непропорционально высокие (как колпаки), только загнуты плавно дугой вперёд. Шли эти сущности друг за другом на одинаковом расстоянии, вереницей, «нога в ногу». Они даже слегка маршировали, но не по-военному, а как-то иначе (как зомби, наверное, а может, и нет). Странный ход. Идущие смотрели точно перед собой вперёд. Никто не повернул головы. Создавалось впечатление, что окружающий мир их совершенно не волнует. Шли так, как будто нет тут ни дороги, ни Кибитки, ни фар, и ничего такого, что могло бы их заинтересовать, расстроить, напугать, удивить или разозлить. Удалось разглядеть профили лиц, которые походили одно на другое, но не являлись одинаковыми. Стало ясно, что идущие через шоссе персонажи совершенно разные индивидуумы, хотя и принадлежащие к какому-то одному виду или расе. Подбородки неестественно вытянутые. Лица имели такое строение, что нижние челюсти каждого существа заходили вперёд за верхнюю губу. Носы неестественно большие и загнутые крючьями. Вереница отбрасывала на дорогу длинные тени, из чего следовало, что происходящее на шоссе не является видением или массовой галлюцинацией… Шедшие поперёк дороги персонажи оказались вполне материальны. Рост фигур, судя по приблизительным прикидкам, составлял около полуметра, телосложение плотное, коренастое. Также бросались в глаза непропорционально короткие ноги, массивные икры, выступающие колени и длинные ступни ног.
Странные существа организованно пересекли шоссе и исчезли в темноте леса. Никому из экипажа Кибитки не захотелось выйти, посмотреть и выяснить: «Куда это они там пошли?!»
— Ходу! — почти хором заголосили все в адрес сидевшего за рулём Типунова.
Тот не стал спорить и дал по газам. Кибитка ещё никогда не развивала на извилистых дорогах такой быстрый ход.
***
Экипаж перевёл дух, когда увидел впереди огни какого-то довольно крупного и явно обитаемого населённого пункта. Решили, что на этом месте ночное передвижение нужно прекратить и дождаться утра. Кибитку припарковали около круглосуточного магазина и заглушили мотор. Место оказалось освещённое и обитаемое. За прилавком работал продавец, отпуская товар редким покупателям. В основном водку…
Припарковав Кибитку на привал в относительно людном месте, все немного успокоились.
Прошло полчаса. Экипаж разместился в кубрике, поглощая наскоро организованный поздний ужин и запивая ночные страхи пивом.
— Не кажется ли вам, что количество чертовщины в нашей жизни начинает зашкаливать? — задал вопрос Цыганов.
— Почему ты решил, что чертовщина зашкаливает? — поинтересовался Типунов. — Я пока могу согласиться только с двумя странными явлениями: Охота, ну… и… эти… «чухари» в лесу.
— А мёртвый дед с утопленницами? — вставила Марина.
— А вот деда с утопленницами мы не видели! — возразил Братцев.
— А ДТП с пропавшим вторым участником и исчезнувшими людьми? — напомнил Данилов.
— Тем более что по одной из версий виновниками странного ДТП стали некие тролли! — поддержала Марина. — Франка, что скажешь?..
— Я (когда услышала версию про троллей) подумала, что все местные, кто верит в этих чудиков, сошли с ума. Теперь мне так не кажется, — вынужденно согласилась Франка, вспомнив вереницу странных сущностей, переходящих шоссе.
— Ситуация, действительно, зашкаливает, — констатировал Типунов. — Сэм, твоё мнение? Попробуй опровергнуть…
— Я, честно говоря, сам в шоке, особенно от этих, как сказал Типун, «чухарей» на дороге, — начал Сазонов. — Однако если поставлена задача опровергнуть всю эту чертовщину, то я попробую.
Ярс собрался с мыслями, хлебнул глоточек пива и начал… опровергать по пунктам.
— Во-первых, относительно мёртвого деда и призрачных девок-утопленниц! Стоит признать, что мы их не застали, значит, существование этих привидений не подтверждено. Но мы видели там (на пригорке) светящееся окошко в доме, которого (как выяснилось утром) существовать не могло. Здесь разумных объяснений хоть отбавляй. Мало ли что может светиться в темноте. Могли сиять, например, гнилушки… Они (гнилушки), как известно, фосфоресцируют, светятся и иногда пугают тёмный люд по ночам.
— Хорошо, с окошком на пригорке объяснение принято, — согласились все. — А как насчёт ДТП?
— Насчёт ДТП могу предложить материальный блок гипотез… — продолжал Сазонов. — Мне крайне нравится версия падения микроавтобуса откуда-то сверху. Причём неважно, из самолёта вывалился автомобиль, из вертолёта или ураган приволок его откуда-то. Важно то, что такой вариант возможен. Более того, в мировой практике подобные случаи бывали и не раз. Смерч — вполне разумное объяснение. Почему бы здесь аналогичной истории не произойти?
— Маловероятно! — возразил Братцев.
— А призрачные поезда — это, по-твоему, более вероятно? — парировал Ярослав. — Кроме того, почему никто не хочет рассмотреть совершенно земную версию?
— Это какую?
— А вот такую: стоял себе на шоссе мощный трактор «Кировец» с прицепом, гружёный, к примеру, брёвнами. Почему стоял? Ну, допустим, поломка незначительная произошла или на дороге водитель заметил что-то странное и остановился. Неважно. В общем, стоял трактор с прицепом на дороге и всё. Далее, можно предположить, что микроавтобус, двигаясь на значительной скорости, на этот трактор с прицепом и налетел. «Митсубиси» всмятку, а прицепу ущерба ноль. Вот водитель трактора и решил с места ДТП уехать… И уехал.
— И ради чего ему уезжать-то? — спросил Данилов.
— А, может, он пьяный был! Не хотел с ментами общаться, вот и уехал. А микроавтобус остался. Трактор мог проследовать по шоссе от места ДТП на некоторое расстояние и свернуть затем в лес на бездорожье. Свидетели, прибывшие на место происшествия «почти сразу», вполне могли трактор не застать. И потом, «почти сразу» — это через сколько минут? Если это случилось минут через пять, то «Кировец» вполне мог скрыться из виду, даже не сворачивая с дороги. Там шоссе поворот делает, хоть и пологий, но поворот…
— А люди куда исчезли? — задал вопрос Типунов.
Сазонов задумался.
— Не было там людей, — заявил Ярс после недолгого раздумья. — Микроавтобус тот никого не вёз. Машина буксировалась на жёсткой сцепке. Сцепка на скорости сорвалась, когда водитель объезжал трактор с прицепом, вот пустой микроавтобус на него и налетел.
— И куда же буксировщик делся? — спросила Марина.
— Уехал… А микроавтобус бросил на месте ДТП, — ответил Сазонов.
— И зачем он его бросил? — вставил вопрос Цыганов.
— А нахрена ему сдался перекорёженный микроавтобус, который, кроме прочего, в угоне числится? — заключил Ярс. — Я полагаю, что водитель буксировщика и был тем самым угонщиком. При таких обстоятельствах ему надо валить с места ДТП без оглядки…
— Складно говоришь! — процитировал Братцев фразу из известного фильма. — Может, и вереницу этих «чухарей» в лесу тоже сможешь объяснить с материалистической точки зрения?
Сазонов задумался…
Первая версия, которая пришла на ум, звучала до омерзения банально. Согласно этой версии, дорогу переходили туристы. Но не простые… Это шли лилипуты, которые приехали сюда на отдых. Лилипуты всегда ведь держатся вместе, значит, и отдыхать тоже должны вместе. Рожи и колпаки у них, конечно, странные были, но мало ли на земле людей со странными лицами и одеждой.
На Сазонова со всех сторон посыпались вопросы.
— Почему переходили дорогу ночью? — спросила Марина.
— Ну… Мало ли людей ходит по ночам! — парировал Сазонов.
— Почему Кибитки не испугались? — спросил Данилов.
— А пьяные они были!.. — вновь парировал Сазонов.
— Почему рост такой маленький? — спросила Франка. — Не более полметра каждый. Где ты таких лилипутов видел?
— Точно… — согласились все.
— С чего вы решили, что их рост не более полуметра? — не сдавался Сазонов. — Может, мы в темноте обознались и неправильно оценили расстояние. Вот рост лилипутов и показался небольшим. А на самом деле они вполне могли быть около метра или даже больше.
Первая версия выглядела не очень убедительно, но опровергнуть её никто не смог.
Вторая версия оказалась ещё менее убедительна. Сазонов предположил, что дорогу переходили какие-то животные. Например, ежи или лисицы… Только по неизвестной причине они шли на задних лапах. Версия рассмешила всех, опровергать её не стали за ненадобностью. Все отчётливо помнили, что дорогу переходили абсолютно человекоподобные существа.
Третья версия представляла собой модификацию предыдущей и предполагала, что из бродячего цирка-шапито сбежали обезьяны или иные дрессированные животные, одетые в сценические костюмы и в маски гномов или троллей… А почему нет? Сбежали из цирка прямо с репетиции и бродят теперь по лесам вереницей. Версия всех тоже не на шутку развеселила, смеялись долго, но опровергнуть её никто не смог. Человекоподобная внешность существ объяснялась масками и костюмами, что для шапито вполне естественно. То, что животные из цирков и зоопарков убегают, тоже не новость, бывало и такое. В общем, хорошая версия. Теоретически такая же вероятная, как и версия «про всамделишных троллей».
— И потом, — закончил Сазонов, — увиденное объяснять всегда легко… А вот если бы эти чудики остановились и поговорили бы с нами! Вот тут, действительно, запахло бы чертовщиной…
§ 8.1. Опять Новгород
У опера Андрюхи чертовски болела голова… Но негативный фактор головной боли некоторым образом компенсировался, так как расследование эпизода с покушением на убийство неизвестной девушки продвинулось вперёд. Оно действительно продвинулось, ибо Следнев нашёл те телефонные трубки, с которых велись переговоры между посетителями больницы и их сообщниками. Более того, эти телефонные аппараты фактически сами в Новгород и приплыли. Их обнаружили на посту ГИБДД (при въезде в город) в процессе досмотра автомобиля марки ЗИЛ-130.
Задержание и досмотр грузовика произвели по причине крайне неадекватного поведения автомобиля на дороге. Камеры зафиксировали значительное превышение скорости и зигзагообразную траекторию движения. ЗИЛ ехал по шоссе, как по гоночной трассе, обгоняя попутный транспорт и резко уклоняясь от встречных машин. При этом грузовик мотало из стороны в сторону, от края к краю. Манёвры автомобиля поднимали с обочин густые облака придорожной пыли. Вся дорога оказалась усеянной пылевыми завесами.
Грузовик сначала пытались преследовать, но затем решили остановить его на посту ДПС при помощи «ежей». Спецсредство сыграло свою роль, и шофёр затормозил, увидев, что путь перекрыт. Всех, кто оказался в кабине, задержали. Водителя по имени Остап, его брата Егора и жену Егора — Светлану. Все трое носили одну и ту же фамилию — Заяц. На удивление сотрудников ГИБДД, задержанные оказались трезвы, как стекло, но чрезвычайно напуганы. Причину своего агрессивного поведения на дороге водитель объяснил крайней спешкой и ещё какой-то бредовой болтовнёй про неких утопленниц. В итог сотрудники ГИБДД составили протокол об административном правонарушении, инкриминируя Остапу сразу несколько статей — превышение установленной скорости, выезд на полосу встречного движения и нарушение правил обгона. По совокупности совершённых действий парню светил крупный штраф и лишение права управления автотранспортными средствами на срок от четырёх до шести месяцев. Остап молча выслушал все нарекания в свой адрес, подписал протокол и замкнулся в себе.
Грузовик в целях профилактики официально обшмонали. В результате досмотра не выявили ничего противозаконного и подозрительного за исключением странного травяного свёртка. Найденный предмет очень заинтересовал сотрудников ГИБДД, и они поспешили поинтересоваться его содержимым. Водитель и пассажиры ЗИЛа в один голос заявили, что вещь им не знакома. Свёрток решили вскрыть. Пригласили компетентных лиц, включая кинолога с собакой. Пёс обнюхал объект и не проявил к нему интерес. Это означало, что внутри странной находки никаких взрывчатых веществ или наркотиков не имелось. Затем нашли понятых, вскрыли свёрток и составили протокол. На свет извлекли два мобильных телефона в режиме ожидания вызовов. Впоследствии выяснилось, что обнаруженные аппараты находятся в сфере интереса компетентных органов (в лице опера Андрея Следнева и дознавателя Юрия Акимова).
Таким образом, водитель и пассажиры ЗИЛа попали под жернова следственной машины. Всех троих Зайцев ждали допросы и (если очень не повезёт) иные следственные действия. Первым вызвали на допрос Остапа — водителя ЗИЛа.
Итак, у опера Андрюхи чертовски болела голова… Однако Следнев собрался с духом и, несмотря на тяжёлое похмелье (после вчерашнего), героически начал допрос.
— Фамилия, имя, отчество?
— Заяц… Остап Сергеевич!
— Чего?
— Заяц…
— Какой заяц?
— Фамилия моя — Заяц!
Андрюха раскрыл паспорт допрашиваемого…
— Да, действительно, Заяц… Ну, хорошо… — констатировал Следнев и продолжил допрос: — Место жительства?
Следует отметить, что оперативник задал этот вопрос совершенно правильно, выделив интонационно пробелы и применив надлежащие падежи. Последнее обстоятельство не всегда на допросах имеет место, так как большинство следователей вопрос о месте жительства формулируют посредством единой среднеродовой конструкции: «местожительство».
— Город Великие Луки, улица Северная, дом 8, — ответил Остап.
— Образование?
— Среднее.
— Род занятий?
— Шофёр я…
— Судимости были?
— Нет.
— Так зачем ты телефоны в траву упаковал?
— Какую траву?
— Ну… обычную траву… Телефоны-то в траву были завёрнуты. Что, другой тары не нашлось?
— Я вообще не понимаю, откуда эти телефоны взялись?
— Что значит не понимаешь? Их в твоей машине нашли… За бензобаком спрятанные…
— Я не знаю, откуда они там взялись! Я вообще их в первый раз на посту ГАИ увидел…
— То есть телефоны ты не вёз?
— Нет, не вёз!
— Тогда объясни, как они к тебе попали?
— Понятия не имею…
В таком ключе прошёл час или полтора. Вопросы, задаваемые оперативником в разных контекстах и под разными смысловыми углами, результата не приносили. Допрашиваемый пребывал в глухой несознанке и сам себе не противоречил.
Андрюха начал уставать. Но иначе не получалось. Ускорить допрос возможности не имелось, так как (согласно последним установкам руководства) применять побои категорически запрещалось. По данной причине приходилось использовать только логические ловушки-конструкции и, в крайних случаях, психологическую обработку лёгким запугиванием.
— Понимаешь, Заяц, — продолжал допрос Следнев, на ходу выдумывая штрихи этюдов психологического давления, — в таких вот травяных свёртках наркокурьеры обычно свой товар криминальный перевозят. Заворачивают наркотики в траву и везут.
— А трава-то зачем?
— Ну как зачем? А то ты не знаешь! Чтобы собака, натасканная на наркоту, запах не почувствовала…
Допрашиваемый занервничал, так как явно понял, на что опер намекает…
— Вот видишь, почерк и привычки-то у тебя, как у наркокурьера. Может, ты и есть наркокурьер? Получается, что отпускать тебя на свободу никак нельзя. Придётся твою задницу в СИЗО упечь, пока я не разберусь, откуда у тебя этот свёрток. При таких раскладах любой судья твой арест (без проблем) санкционирует.
Допрашиваемый занервничал ещё сильнее. Андрюха продолжал:
— Сам подумай, зачем честному человеку перевозить что-либо не в кабине, как все нормальные люди, а за бензобаком? Зачем добропорядочному гражданину прятать поклажу в свёрток, который недоступен собачьему нюху? Ответ тут только один… Ты осознавал, что перевозишь что-то запрещённое, и знал, что твою машину могут обыскать. Ты также понимал, что обыск будет происходить в том числе с помощью кинологов. Вот ты свой криминальный груз в траву и упаковал…
— А что криминального в телефонных трубках? — попытался возразить Остап.
— Как это что? — удивился опер Андрюха. — Всё что угодно… Эти трубки могли быть использованы для организации и совершения преступления или… они могли быть похищены, а их хозяева убиты. Мало ли по каким причинам ты решил перевозить эти улики с особыми предосторожностями… Ясно одно! Ты никак не хотел, чтобы у тебя их нашли. Вот и спрятал аппараты со всеми своими наркокурьерскими примочками. Понимал, что везёшь улики. Так что… Колись… Выкладывай всё на чистоту.
— Не знаю я, откуда они взялись, ну хоть убей! — упёрся Остап.
Следнев разозлился, но взял себя в руки. Оперативник немалым волевым усилием подавил в себе желание съездить Зайцу по зубам шахматной доской, которая постоянно находилась под рукой и использовалась всякий раз, когда тот или иной допрашиваемый «включал дурака». Этот приём всегда выручал опера в тяжёлых случаях… Причём травма от удара, нанесённого углом шахматной доски, ничем не отличалась от травмы, приобретаемой при случайном падении лицом на угол письменного стола. Требовалось только грамотно выбрать траекторию удара и правильно сориентировать шахматную доску в конечной фазе. Оперу Андрюхе это всегда удавалось. Но сейчас к помощи шахматной доски прибегать не захотелось… Накажут, уволят, а может, и посадят…
Андрюха вздохнул и продолжил допрос цивилизованными методами.
— Ну хорошо, давай разбираться логически. Объясни тогда, как эти телефонные трубки могли оказаться у тебя за бензобаком?
— Может, подложил кто? — предположил Остап.
Надо сказать, что выдвинутая Зайцем версия новизной не отличалась. Такая версия занимала (по рейтингу) первое место у всех допрашиваемых наркоторговцев, взяточников и прочих криминальных элементов. Следнев даже не удивился.
— Ну хорошо, допустим, — предположил опер. — Тогда объясни: когда и где это могло случиться. Опиши маршруты следования твоего ЗИЛа с 6 августа сего года.
Андрюха определил дату с некоторым запасом. Так, на всякий случай.
— Ну…— начал Остап, — с 6 августа по вчерашний день мы никуда не ездили. Вчера загрузились в Луках… Сруб то есть загрузили и двинули в Новгород.
— И что же, нигде не останавливались? Перекусить? Заправиться?.. — спросил Андрюха.
— Ну как же не останавливались, останавливались. Во-первых, у Светкиной бабки остановку делали.
— Это где?
— Это не доезжая до Осташкова километров шестьдесят… Деревня там… То ли Кромино, то ли Кримино называется, не знаю точно. У Светки можно спросить.
— А в котором часу это было?
— Точно не скажу, часов в одиннадцать вечера.
— Надолго у Светкиной бабки останавливались?
— Нет, чай наскоро попили и поехали.
— И зачем из-за чашки чая такой крюк делали? От Великих Лук до Новгорода дорога и покороче есть.
— Почему из-за чая? Не из-за чая! Светка бабке продукты кое-какие передала и денег немного… Она к ней каждый месяц заезжает.
— А бабка одна живёт?
— Одна… Причём на всю её деревню человек шесть всего наберётся. Все старики уж…
— К машине кто-нибудь чужой подходил?
— Нет, не подходил…
— Ну ладно, ещё где-нибудь останавливались?
— Ну да. По дороге у Мёртвого озера останавливались. У нас мотор заглох…
— Мёртвое озеро — это где?
— Ну… Это там, где дед мёртвый!
— Стоп… Какой мёртвый дед? Вы что, труп обнаружили?
— Нет, мёртвого деда мы не видели.
— Тогда с чего вы взяли, что он мёртвый?
— Люди рассказывают.
— Какие люди? Фамилии, адреса назвать сможешь?
— Какие, какие… Вот, например, дядька мой покойный про этого мёртвого деда рассказывал…
— А дядька твой когда скончался?
— Лет с десять уже.
— Не понял, а дед-то тот (мёртвый) когда умер?
— Он ещё до революции умер…
— Ты что, шутить со мной вздумал? Придурок…
— Нет, я правду говорю. Там ещё две девки ходят…
— Они что, живут там?
— Нет, они тоже мёртвые… Их утопили…
— Кто утопил?
— Дед тот и утопил…
— И когда утопил?
— Давно… Ещё до революции дело было… Они ему племянницами приходились.
— Как же они могут ходить, если их дед утопил?
— Вот так и ходят… Место там заколдованное…
— Ты на учёте в психдиспансере не состоишь?
— Не состою я нигде… Здоров я…
— Тогда зачем мне голову морочишь?
— Я правду говорю, мы там (в проклятом месте) дом видели, где мертвецы живут… А наутро этот дом исчез… Испарился… Только нижние венцы остались…
Следнев понял, что его терпению пришёл конец.
— А… Кстати! — завопил Заяц. — Свёрток тот (с телефонами) мне могли те люди подложить.
Андрюха не дал Остапу закончить и саданул ему ладонью в ухо.
— Ты мне тут дебилом не прикидывайся…
— Я не прикидываюсь… — взмолился Остап. — Они, правда, могли эти телефоны за бензобак засунуть…
— Кто? Мёртвые племянницы мёртвого деда?
— Нет, те, другие!
— Это те мертвецы, которые в разрушенном доме живут?! — проорал Андрюха и понял, что без классических методов допроса не обойтись.
Рука оперативника инстинктивно потянулась за шахматной доской… Ещё секунда, и Заяц получил бы ей по зубам.
— Нет, не мертвецы, а живые. Они на «Икарусе» путешествуют. «Икарус» такой… Необычный… Ну, как сказать? Переделанный… Задняя часть у него оборудована под грузовой отсек и двери от железнодорожного контейнера сбоку вварены. Они на Мёртвом озере на ночлег останавливались и пивом нас угощали.
При слове «Икарус» шахматная доска выпала из Андрюхиных рук, ударилась об пол и безнадёжно раскрылась, рассыпав по потёртому линолеуму все тридцать две деревянные фигурки…
— Так, давай про «Икарус» поподробнее… — сказал опер, не обращая внимания на рассыпавшиеся фигуры. — Только подожди, я дознавателя позову, при нём всё и расскажешь.
Дознаватель Юра прибежал почти мгновенно. Заяц рассказал о ночном приключении и подробно описал «Икарус»-Кибитку, включая состав её экипажа.
Затем допросили остальных Зайцев. Их показания обобщили, суммировали и разложили по полочкам. Теперь следствие располагало вполне подробной информацией о разыскиваемых людях. Затык состоял лишь в том, что начальство категорически не давало добро на возбуждение уголовного дела. По данной причине объявление фигурантов в розыск не представлялось возможным. Дознаватель в очередной раз пошёл к руководству с рапортом и в очередной раз получил отказ.
— Ну ты сам подумай, — убеждал Юрана начальник (майор Пётр Иосифович Флягин), — деяния, совершённые экипажем этого «Икаруса», заключались только в попытке тайного посещения больницы. А в больницу они припёрлись в целях сбора информации об обстоятельствах смерти некой неопознанной потерпевшей. Причём заметь, они знали, что она умерла, но не знали причину смерти. Все действия этих молодых людей из «Икаруса» к категории уголовно наказуемых отнести нельзя. Ты же сам прекрасно осознаёшь, что кроме твоих умозаключений и предположений нам предъявить-то им нечего. Никаких доказательств у тебя нет. А теория про «клуб самоубийц имени принца Флоризеля» — бред. Над нами все смеяться будут. Более того, ты же сам говоришь, что про факт колотого ранения ребята ничего не знали. Отсюда вывод — рана нанесена кем-то другим. Как ты этого фигуранта искать будешь? Ребята из «Икаруса» тебе не помогут, потому что они сами не в теме. И потом, с того момента, как потерпевшую в больницу доставили, прошла уйма времени. Точное время происшествия мы не знаем. Место нанесения ранения тоже не знаем. Само повреждение неглубокое и не смертельное. Даже если мы найдём злодея, что ему инкриминировать?
— Ну как что! Покушение на убийство, естественно! — парировал Юран.
— Почему именно покушение на убийство? Может, просто пугнули девку или вообще случайно ткнули. А если она сама себя слегонца показушно пырнула в истерике, пытаясь какому-нибудь своему мужику продемонстрировать, что способна на самоубийство? Рана-то неглубокая… Ты же знаешь, какая молодёжь нынче бестолковая… Чуть что — вены режут или с моста в реку сигают. Может, она вообще случайно на гвоздь, торчащий из какого-нибудь забора, наткнулась. Так что уголовное дело ты возбудить-то сможешь, а вот довести его до логического конца вряд ли получится. А это, Юра, висяк… Тебе висяк нужен? Мне, например, не нужен… Зачем мне тут висяки? Так что, Юран, никаких официальных разработок я не разрешаю. Я знаю, ты парень упорный, и у тебя это дело из головы не выходит. Я даже понимаю причину твоего негативного отношения к этим ребятам из «Икаруса». Они же сбежали. Ты их упустил, а для тебя это личное оскорбление… Вот и занимайся ими… неофициально, если хочешь. Башка у тебя варит, связи тоже имеются. Личности этих людей ты уже установил. Ищи… Наблюдай, рой, если тебе это надо. А как что серьёзное нароешь, докладывай, может, и дадим делу ход… Только, кажется мне, что всё это пустая трата времени. Потому как парни из «Икаруса» к ранению потерпевшей никакого отношения не имеют. Единственное, что веселит (и одновременно настораживает), так это способ, которым они захотели от телефонных трубок избавиться. Странновато как-то — заворачивать аппараты в травяной пучок и засовывать его за бензобак первой же попавшейся машины. Может, они сумасшедшие?
Акимов вернулся в свой кабинет, где опер Андрюха одиноко опохмелялся. Допросы закончились, Зайцы отпущены, и Следнев смог наконец-то поправить здоровье.
— Ну что?.. Осич тебя опять послал? — почти угадал Андрюха результат разговора Юрана с начальством.
— Послать-то послал, только не совсем, — парировал Акимов. — Дело заводить запретил, в розыск их объявлять тоже не разрешил, но сказал, что расследование можно продолжать своими силами.
— Значит, будем продолжать, — согласился Андрюха. — Итак, что мы имеем?
— А имеем мы вот что, — начал обобщать результаты расследования Юра. — Согласно показаниям Зайцев, некие граждане в количестве семи человек, из которых две женщины и пять мужчин, шоркаются по стране на старом «Икарусе», который имеет следующие приметы.
Далее Акимов перечислил все приметы Кибитки и продолжил.
— Одну из женщин (ту, что постарше) зовут Марина, фамилия её Зайцам неизвестна. Это она носит камуфляжные брюки и ботинки армейского образца, выкрашенные в красно-оранжевый цвет. Имя второй женщины (той, что помладше) особенное. Зайцы сказали, что оно какое-то иностранное, но какое именно, вспомнить не смогли. По описанию она невысокого роста и худого телосложения. Из мужчин они назвали имя только одного человека, его зовут Сэм, по-видимому, Семён. Судя по описанию, эти двое больницу и посещали. Имена всех остальных Зайцы не слышали и сказали, что обращаются те ребята друг к другу только по прозвищам-погонялам: Нил, Рать, Цыган и Типун. Но мы-то знаем, кто они такие.
— Да, кто такой Типун, понятно, — вставил Андрюха. — Это хозяин «Икаруса»: Типунов Максим Александрович, 1983 года рождения, уроженец города Краснодар, зарегистрирован по адресу: Московская область, Талдомский район, деревня Дубки, улица Комдива Чапаева, дом 8. Судимостей нет, к административной ответственности не привлекался. Холост, детей нет. Имеется в виду — официально признанных детей нет, а на самом деле, может, и есть… Образование высшее. Профессия по диплому — историк. Неоконченная аспирантура. В армии не служил. Работает художественным руководителем группы «Маэстро Гранитных Композиций». Информация обо всех участниках этой группы у нас также имеется. Сопоставив фамилии с прозвищами экипажа «Икаруса», получаем следующую картину. Цыган — это Цыганов, Нил — это Данилов, а Рать — это Братцев. Музыканты группы. Тоже с высшим образованием и неоконченной аспирантурой… Историки. Девица со странным заграничным именем — это, по-видимому, Францева Анна — администратор всё той же группы. От фамилии Францева можно вывести какое-нибудь прозвище с иностранным корнем. Например, Франц или Франк. Марина — это завхоз группы — Шульга Марина Евгеньевна. У нас теперь есть все их персональные данные. Остаётся неизвестным только человек по имени Семён. В группе он не числится. Но рано или поздно мы и с ним познакомимся.
— Итак, идём далее, — продолжил Юран. — Эта семёрка граждан проявила крайний интерес к судьбе некой девушки по имени (или прозвищу) предположительно Виталия. Они точно знали, что Виталия умерла в больнице в Новгороде, но не знали причину смерти. А она им крайне интересна. Колотое ранение стало для фигурантов сюрпризом. Значит, виноваты не они. Иначе в больницу бы не пошли. Незачем лишний раз светиться. Обобщая изложенное, можно заключить, что ребята из «Икаруса» к покушению на жизнь потерпевшей отношения не имеют. При этом справки о ней они наводили тайно и настолько тайно, что те двое, кто пошёл за информацией в больницу, полностью изменили свою внешность и вели себя так, чтобы никто не узнал про их визит. И бегство оттуда тоже хорошо организовали и тщательно продумали. Я делаю вывод, что ребята к мероприятию готовились, то есть они предполагали, что придётся удирать.
— При этом, — вставил Андрюха, — они в такси обмолвились о какой-то охоте на людей.
— Таким образом, они являются участниками некоего действа, в результате которого гибнут люди, — предположил Юран. — Но это в теории.
— Я даже предполагаю, что наши беглецы могут быть не преступниками, а жертвами преступления, — произнёс Андрюха. — Я почти на сто процентов уверен, что потерпевшая — Виталия одна из них. А тот парень, которого предположительно зовут Семён, скорее всего, не врал. Потерпевшая действительно его невеста. И её явно хотели убить или запугать. Возможно, наших беглецов кто-то преследует или шантажирует. Не удивлюсь, если все они — потенциальные жертвы.
— Похоже, что так оно и есть, — согласился Юран. — Ребята явно от кого-то скрываются. У них все приёмы скрытого сбора информации продуманы и тактика внезапного отхода отработана. У меня тоже сложилось впечатление, что компания влипла в крайне неприятную историю. Может, нежелательными свидетелями случайно стали. А может, и сами накосячили. Серьёзных людей подвели и теперь от своих бывших подельников прячутся. Или прекратили участие в какой-то преступной организации, и их решили устранить. Возможно, что они действительно члены некоего клуба самоубийц и потенциальные жертвы этой охоты на людей. Жребий выпал, вот и стали жертвами, а охотники идут по пятам. Спасать надо всю эту компанию.
— В любом случае их нужно разыскать и допросить, — заключил Андрюха. — С чего начнём?
— Первая ниточка — это персональные данные участников группы, — сказал Юран. — Полагаю, что надо выезжать по адресам фигурантов. Может, накроем по какому-нибудь из этих адресов всю команду.
— Вторая ниточка — это их маршрут, — предположил Андрюха. — Зайцы рассказали, что наши беглецы ехали из Костромы. Затем они были у нас в Новгороде. Далее планировали отправиться в Осташков, Москву, Владимир и Самару. Может, наши фигуранты и там смертельными случаями заинтересовались? Возможно, в этих городах тоже есть жертвы этого клуба убийц-самоубийц? Эх… Если бы все больницы обзвонить. Или запросы разослать.
— Точно! — согласился Юран. — Только все больницы нам не обзвонить. Особенно в Москве.
— Да, это затык… — подтвердил Андрюха.
За непринуждённой беседой фаза опохмела плавно перешла в фазу деятельного прорыва. Следнев подошёл к огромной и очень подробной карте Российской Федерации, которая занимала почти всю стену и являлась, пожалуй, единственным предметом в кабинете, способным надолго приковать взгляд. Карта имела глянцевую поверхность, на которую без какого-либо вреда для изделия наносились линии, отметки и надписи. Впоследствии все эти пометки легко удалялись влажной салфеткой. Итак, Андрюха подошел к карте и тонким фломастером наметил на ней маршрут следования «Икаруса». Траектория движения группы по городам теперь выглядела очень наглядно, но каких-либо прояснений в сложившуюся ситуацию не внесла.
— Ладно, давай всё подробно обрисовывать, — предложил Акимов, когда понял, что выявленная информация о маршруте оказалась малополезной.
Согласившись с Юраном, Андрюха пересёк кабинет по направлению к противоположной стене, на которой (во всю её длину) размещалась школьная доска. Точнее, две школьные доски, расположенные одна над одной и плотно прилегающие друг к другу. Таким образом Следнев и Акимов организовали себе пространство для рисования различных схем, которые помогали правоохранителям наглядно представлять структуры и все мелочи раскрываемых преступлений. В данный момент доска оказалась чиста, а полка для мела изобиловала множеством окурков и пустых пивных банок. За рисованием схем правоохранители частенько засиживались до утра, отгоняя сон сигаретами и лёгким алкоголем. Надо сказать, что методы раскрытия преступлений, которые использовались Юраном и Андрюхой, приносили неплохие результаты.
Через час все обстоятельства дела оказались на школьной доске в виде схем, стрелок, имён, надписей, набросков и рисунков. Доска превратилась в хаотичную композицию форм, понятных только Юрану и Андрюхе. Заполненная таким образом, она стала второй (после карты) вещью в кабинете, на которой надолго задерживался взгляд. Расследование продолжалось.
§ 9. Москва
Кибитка тем временем добралась до Москвы, а в Москве удалось выяснить вот что…
Точнее, ничего выяснить не удалось…
Москва — это хаос, неразбериха и кишащий людьми громадный мегаполис. При этом жители воспринимают город как неодушевлённую среду обитания, в которой незнакомые люди и людские толпы — это всего лишь элемент городского ландшафта. В Москве все живут в автономных мирах и передвигаются по заранее продуманным траекториям. Люди видят только элементы из сферы своих собственных интересов, но не более. В мегаполисе окружающие события никем не фиксируются, а всё, что случайно попадает в память, в течение двух-трёх дней из памяти напрочь вымывается. В Москве явный дефицит наблюдательных людей. Все заняты. Все куда-то спешат.
Фанатов, конечно, обзвонили… Несчастный случай после концерта в клубе «Решето» некоторыми из них подтвердился. Скорая помощь приезжала. Многие её запомнили, однако детали происшествия никто не зафиксировал. Кто скорую вызывал? Не помнят. Имя пострадавшего также никто назвать не смог. Внешность пострадавшего, возраст, рост… никто не запомнил. Марка скорой, госномер, цвет также остались в числе загадок.
Франка с Сазоновым приехали на место происшествия и опросили, как смогли, работников клуба и кое-каких завсегдатаев. Те вообще ничего вразумительного сказать не смогли. То ли была скорая, то ли не была. Может, и была, но когда это случилось, никто пояснить не смог. Милиция по данному поводу не приезжала. А может, и приезжала. В клубе часто вечерние дискотеки и концерты заканчиваются драками (иногда с поножовщиной), имеют место также кражи и грабежи. Крайне часты криминальные эпизоды в сфере незаконного оборота наркотических и психотропных средств. Временами случаются преступления, связанные с оказанием сексуальных услуг. Так что и скорая, и правоохранители тут завсегдатаи. Данные службы посещают клуб часто… Особенно менты.
Установить больницу, куда доставили потерпевшего, также не представилось никакой возможности. В Москве больниц много, а пострадавших ещё больше. Принцип, кого и куда скорые возят, вообще анализу не подлежит. Где есть свободные места, туда и везут. Выбор клиники зависит от характера травмы или недуга, а также от степени тяжести и состояния больного. У пострадавшего, в частности, могла быть медицинская страховка. В этом случае его могли в любую клинику доставить: и в частную, и в государственную. В какую угодно. А если он по дороге умер, то в больницу его вообще не повезли. Сразу в морг. Принцип выбора морга также анализу не подлежал.
Можно было, конечно, поговорить с местным участковым или с оперативниками… Но этот вариант показался опасным. Новгородский побег от ментов навсегда отбил охоту общаться с правоохранительными органами. Единственная информация — это дата происшествия — 30 июля сего года, время происшествия — около 22:00 и место происшествия — клуб «Решето». Цыганов предложил дать объявление в газету, но его тут же объявили дебилом.
Короче, в Москве ничего выяснить не удалось…
§ 10. Владимир-не-Владимир
Кибитка, покинув Первопрестольную, мчалась по дорогам Рязанской губернии. Франка уже час методично обзванивала фанатов группы МГК, пытаясь выяснить детали концерта, состоявшегося 20 апреля в клубе «Водник» (недалеко от города Владимир Рязанской области). Те, в свою очередь, скрипели мозгами, но подробности концерта вспоминали с трудом. Несчастных случаев, равно как и факт приезда скорой помощи, никто не вспомнил. Франка набирала телефонные номера по списку, пока не добралась до фамилии Рябов.
— Слушайте, вы уже достали со своими скорыми, — негодовал Лёха Рябой, когда девушке удалось до него дозвониться.
Дело в том, что телефонный опрос фанатов группы МГК на предмет «Не припомнит ли кто-нибудь приезд скорой после концерта во Владимире?» в большинстве случаев приводил к тому, что опрашиваемый, безрезультатно покопавшись в собственной памяти, перезванивал Рябову и задавал ему тот же вопрос. В данном случае Франка дозвонилась Алексею восьмой. Лёха, услышав про скорую помощь, даже не удивился.
— И чего вам сдались эти скорые? — продолжал негодовать Рябой.
Франка озвучила заранее придуманную версию и пояснила, что изучает статистику влияния современной музыки на психику людей в сочетании с разными факторами: алкоголь, травка, наркотики и т. п.
— Во Владимире после концерта сознание кто-нибудь терял? Может, падал или на здоровье жаловался? Скорую помощь не припомнишь? — уточнила вопрос Франка. — Ты же во Владимире на нашем шоу точно присутствовал.
— В каком Владимире?.. Вы что, во Владимире без меня концерт играли?
— Почему без тебя? Ты был на том концерте, я точно помню.
— Франка, ты не пей так много, я во Владимире вообще никогда не был.
— Ты сам лучше завязывай пить и вспомни. Город Владимир, небольшой такой городок на Оке…
— А… Этот… Ну вспомнил… Только он, мне кажется, не Владимир назывался? И концерт вы играли не в городе, а неподалёку…
— Владимир, именно Владимир, можешь не сомневаться. Ну что, не припоминаешь никаких инцидентов?..
— А чё, музыка может до потери сознания довести? — удивлённо поинтересовался Рябой.
— Точно никто не знает, но исследования в настоящий момент ведутся, я вот статистику и обобщаю, — объяснила Франка. — Вспомни. Конец апреля. Город Владимир. Концерт в клубе «Водник»…
— Конец апреля… — начал вспоминать Рябой. — А, помню! «Водник»… Такой странноватый клуб, там ещё перед входом две старые морские мины стояли.
— Точно! — поддержала Франка.
Девушка вспомнила эти мины, и ей тоже показалось странным наличие мин перед входом в обычный клуб. Это же не военно-морской музей. В музее такое уместно, а возле клуба эти экспонаты совершенно не смотрелись. Кроме того, функционально они оказались очень неудобны — на мине могла устоять только одна бутылка и точно по центру, иначе упадёт. Цыганов по этой причине пиво там опрокинул. Почти целую банку. Только половину содержимого удалось спасти.
— Всё! Вспомнил! — воскликнул Рябой. — Никакой скорой не было… Скорую точно никто не вызывал. Я после концерта вышел наружу и присел на одну из этих мин покурить. Так вот, я там полчаса просидел, видел, как все разошлись.
Франка с облегчением вздохнула.
«Неужели никакой Охоты и впрямь нет. Видать, мы сами себе всё напридумывали, — пронеслось в мозгу у девушки. — Интересно, что теперь скажет паникёрша Марина?»
— Никаких скорых я не помню, но пацана одного… матросика… в больницу всё-таки увезли, — продолжал Рябой. — Увезли на мотоцикле с коляской. Двое корешей подтащили его к мотоциклу, погрузили в коляску, сказали: «Держись, мол, Ветер, мы тебя щас живо в больницу доставим!» — и увезли.
У Франки всё внутри оборвалось.
— Куда-а-а?
— В больницу… Франка, ты что, глухая?
— А что с ним случилось?
— Понятия не имею! Может, перепил, может, подрался с кем-нибудь, не знаю.
— Он что, без сознания был?
— Да…
— А ты видел, как он упал?
— Нет… Они его из-за угла вытащили. А что там с ним стряслось, понятия не имею…
— Этот парень точно ходил на наш концерт?
— Конечно. Я помню, как он из клуба со своими корешами вышел. Потом они за угол завернули. Я вообще подумал, что пацаны ушли совсем. А потом гляжу: несут. Он как-то неестественно голову запрокинул…
— Подожди, ты назвал его матросом. А почему, собственно? — поинтересовалась Франка.
— Форма матросская. Тельняшка, китель… Воротник матросский, кепка форменная с якорем, и всё такое… — ответил Рябой. — Они все трое такую форму носили, я же говорю — кореша.
— Ещё что-нибудь вспомнить можешь?
— Нет, больше ничего, — подытожил Рябой.
— А мотоцикл как выглядел?
— Ну, мотоцикл как мотоцикл. С коляской. Тяжёлый. «Днепр» или «Урал», точно не скажу, но не «Иж» и не «Ява».
— Цвет не запомнил?
— Цвет как цвет! Обычный цвет!
— А номер?
— Франка, ты что, меня за доктора Вацинга держишь?
— Какого Вацинга?
— Как какого? Из кино про собаку Баскервилли.
— Ладно, проехали с номером! А как они друг друга называли?
— Не помню… Помню только, что они этого парня (которого в больницу повезли) называли «Ветер».
— А возраста они какого?
— Обычного возраста, лет тридцать, а может, и помоложе, я не знаю.
Франка поняла, что ничего больше не добьётся от Рябого, и завершила разговор. Лёха обещал позвонить, если вспомнит какие-нибудь подробности, и отключился.
Итак, владимирский концерт явно не обошёлся без происшествий. Во всяком случае, описанный Рябовым инцидент нуждался в расследовании. Честно говоря, Франка лелеяла надежду, что с тем парнем (по кличке Ветер) ничего не стряслось. Может, действительно, перепил или приступ эпилепсии с ним случился.
Марина, узнав первые новости, оптимизма не разделила. Остальные члены команды, включая скептиков, также не сомневались в том, что владимирский концерт не прошёл без участия Охотника. Типунов, например, вообще высказал мнение, что расследования пора прекращать «ввиду очевидности нависшей над коллективом страшной мистической силы».
— Я считаю, что нам нельзя терять время, — высказался Типунов. — Пора прекращать поиски доказательств существования Охоты. И так всё ясно. Надо искать пути её нейтрализации. Поймите, рано или поздно нам придётся играть очередной концерт, и мы должны быть к нему готовы… Чтобы предотвратить очередную смерть.
Остальные участники команды с Типуновым не соглашались. Все склонялись к мнению, что намеченное расследование надо продолжать и одновременно решать вопрос с поиском «противоядия».
Кибитка тем временем двигалась дальше по дорогам Рязанской губернии, а странности продолжали посещать её экипаж.
Первая странность заключалась в следующем. Типунов, изучая предстоящий маршрут, раскрыл атлас автомобильных дорог России, но не обнаружил в Рязанской области города под названием Владимир. Не имелось там такого города.
— Я точно помню, что город тот назывался Владимир! — негодовал Типунов.
Остальные уверенность Типунова тоже разделили, все помнили, что город назывался именно Владимир.
— Может, вы в другую область гастролировали? — предположил Сазонов.
Все категорически запротестовали.
— Ты ещё скажи, что мы в другом полушарии были! — съязвила Марина. — Я точно помню, как мы в тот городок въезжали. Указатель все видели… Надпись «Владимир» на белом фоне, как положено. От Рязани это относительно недалеко, километров пятьдесят или, может, семьдесят, не более. Нас ещё в Рязани (на площади) человек от Константина Константиновича встретил, и мы за его машиной дальше проследовали до самого Владимира.
— А Константин Константинович это кто? — поинтересовался Сазонов.
— Не бери в голову, это один из наших почитателей, он зачастую сам наши концерты организовывает, через своих людей. Продюсером выступает… Очень влиятельный человек, — ответила Марина.
— А ты дорогу от Рязани до этого Владимира-не-Владимира помнишь? — поинтересовалась Франка у Типунова.
— Нет, естественно, за рулём-то не я сидел, а Цыган.
— Цыган, сможешь дорогу вспомнить?
— Нет, конечно… — ответил Цыганов. — Я же за сопровождающей машиной ехал, дорогу не помню, и темно было.
— Ладно, город не иголка, отыщется, — вставил позитивную нотку Братцев. — Найдём как-нибудь. Местных в Рязани порасспрашиваем, справки наведём… Непонятно только, почему этого города в атласе нет.
— Странно, но Рябой тоже говорил, что город как-то иначе назывался, — заметила Франка.
— Может, ему перезвонить?
— А что это даст? — возразила Франка. — Я помню, что концерт тот Константин Константинович организовывал, он даже микроавтобус для наших постоянных фанатов заказал. Их встретили на вокзале в Рязани и прямо к клубу тому… как его… «Водник» отвезли, а после концерта обратно в Рязань доставили. Ты думаешь, кто-то вспомнит, что город как-то по-другому назывался? И потом, я точно помню, что Константин Константинович говорил про город Владимир, и парень тот, который нас в Рязани встречал, тоже сказал, что едем, мол, во Владимир…
Все в один голос поддержали Франку, ошибки быть не могло, город назывался именно Владимир и никак иначе…
— Тогда, почему его в атласе нет? — изумился Сазонов.
— Может, атлас бракованный? — предположил Цыганов.
— Надо где-нибудь тормознуть и купить другой, — предложил Данилов.
На том и порешили.
Вторая странность, приключившаяся в дороге, заключалась в том, что купленный на ближайшей заправке атлас автодорог России также оказался «бракованным». В нём не содержалось никаких сведений о городе в Рязанской области под названием Владимир.
Третья странность проявилась уже в Рязани, когда Кибитка до неё добралась. Попытка выяснить у прохожих место нахождения города под названием Владимир не увенчалась успехом. Память всех опрошенных местных жителей так же имела «брак», никто не знал в Рязанской области города с таким названием.
Тогда Франка решила произвести опрос на предмет нахождения клуба «Водник». Тут повезло. После нескольких неудачных попыток девушка выловила среди прохожих сероватого блёклого мужчину лет сорока, одетого в форму речника. Тот и рассказал, что клуб с названием «Водник» действительно существует, только это не клуб в смысле «дом культуры», а клуб в смысле «спортивный клуб», по интересам. Там располагается секция парусного спорта. Мужчина-речник подробно, тыкая пальцем в атлас, объяснил Франке дорогу и, награждённый ослепительной улыбкой, был отпущен на все четыре стороны. Удалился, правда, он не сразу. Предпринял несколько неудачных попыток познакомиться с девушкой. Коварная улыбка сбила его с толку. Речник принял простой жест вежливости за флирт, и напрасно. Шансов у мужика не существовало никаких. Блёклая внешность, разница в возрасте и, судя по речи, низкий интеллект. Все эти «качества» никак не могли произвести положительное впечатление на Франку. Она намекнула ему два раза вежливо и ещё четыре раза грубовато. Мужчина не понял. В конце концов, девушка послала его открытым текстом и удалилась.
Парусный клуб «Водник» нашли без труда. Он располагался на высоком берегу Оки, метрах в ста от шоссе, которое соединялось с клубом разбитой подъездной дорогой, отсыпанной шлаком. В месте их пересечения образовывался перекрёсток неравнозначных дорог, обозначенный соответствующим знаком. Ближайший населённый пункт располагался на расстоянии около пяти километров. Клуб стоял на отшибе.
Когда Кибитка приблизилась к перекрёстку, все увидели деревянное, выкрашенное в синий цвет здание. Это оказалось именно то место, где группа выступала 20 апреля сего года. Его опознали по двум морским минам, располагавшимся по обеим сторонам от входа. Перед клубом имелась площадка для стоянки автотранспорта, однако Франка скомандовала сидевшему за рулём Цыганову проскочить поворот, не сбавляя скорости.
— Для конспирации! — пояснила девушка. — Ты притормози где-нибудь подальше.
Удобная для стоянки площадка обнаружилась примерно через пять километров. Она представляла собой стандартный карман-отстойник, обозначенный знаком «Место для отдыха». Цыганов припарковал Кибитку подальше от края дороги и заглушил мотор. Все вышли из автобуса.
— Пешком до клуба пойдёте или как? — поинтересовался Данилову Франки.
— Жужик возьмём.
— Только скутер не светите там, — параноидально промолвила Марина. — Как доедете, спрячьте его где-нибудь в кустах, подождите минут десять и выступайте. Нельзя, чтобы кто-либо ваше появление идентифицировал со скутером.
— Телефоны выключить тоже не помешает! — добавил Данилов.
— Их мало выключить, их надо полностью обесточить, — прокомментировал Типунов. — Батарейки вытаскивайте… И… звоните только в самых крайних случаях.
— Постарайтесь не задерживаться, — попросила Марина. — Я погоню чую… Нельзя нам долго на одном месте прохлаждаться. Кибитка тут как на ладони.
— А мы её подальше переставим, — предложил Цыганов. — Вон, дорожка в лес углубляется. Пойду посмотрю, можно ли там «Икарус» заховать.
— Я с тобой, — сказал Братцев.
Парни направились в сторону леса. Через некоторое время они вернулись с хорошими новостями. Место для тайной парковки «Икаруса» нашли.
В это время у Типунова зазвонил телефон, но номер звонящего абонента не определился.
— Слушаю, — сказал Макс.
— Типунов Максим Александрович? — раздалось в трубке.
— Ну я, — ответил Типунов.
— 1983 года рождения? Уроженец города Краснодар? Проживающий по адресу: Московская область, Талдомский район, деревня Дубки, улица Комдива Чапаева, дом 8? — продолжал уверенный голос.
— Ну… типа того… — неуверенно подтвердил Типунов.
— Вас беспокоит старший оперуполномоченный… — раздалось в трубке, но связь прервалась, ибо Макс нервно нажал на кнопку «сброса вызова» и отбросил трубку в кусты, как будто он держал в руках не мобильник, а раскалённый кусок стали.
— Что такое? — решила уточнить Франка.
— Опер какой-то… — пояснил Типунов.
— Какой опер? Откуда?
— Понятия не имею, — нервно выкрикнул Типунов. — Но он про меня всё знает: и фамилию, и имя, и отчество, и год рождения, и прописку.
Девушка бросилась к кусту, где лежал отброшенный Типуновым телефон, подняла аппарат и быстро его разобрала, вытащив батарею.
— Все телефоны надо обесточить, — сказала Франка. — Все и немедленно.
Данную операцию проделали моментально, и компания вмиг оказалась без связи.
— Это менты из Новгорода, больше некому нас разыскивать, — подытожила Марина. — Теперь они у нас почти на хвосте. Надо немедленно валить отсюда.
— Стоп! — оборвала Марину Франка. — Никуда валить не надо. Я считаю, что нам, наоборот, стоит затаиться где-нибудь здесь и несколько дней никуда не дёргаться. Менты наше теперешнее место нахождения по мобильникам вычислят и, естественно, решат, что мы отсюда ходу дадим. Телефоны мы обесточили, следовательно, наш дальнейший путь им придётся отслеживать только путём обзвона постов ДПС или по письменным запросам. На это потребуется время. Поэтому предлагаю манёвр. Нам надо сейчас, немедленно сорваться с места, выехать на федеральную трассу, засветиться на ближайшем стационарном посту ДПС и затем вернуться сюда, но уже по второстепенным дорогам. Здесь несколько дней пробудем, тут менты нас искать не станут. За это время постараемся всё разузнать про парня по кличке «Ветер». Что с ним случилось после нашего концерта? Жив он или мёртв? В общем, всё разузнаем и потом двинем в сторону Самары. Поедем также второстепенными путями, насколько это будет возможно.
Все решили, что это разумный ход.
Цыганов с Типуновым углубились в изучение атласа автодорог. Маршрут предложенного Франкой манёвра был составлен и пройден. Всё получилось безукоризненно, Кибитку засветили на двух постах ДПС. У потенциальных преследователей теперь должно сложиться впечатление, что беглецы направились обратно в Москву. В одном из райцентров прикупили два подержанных телефонных аппарата и оформили две сим-карты без предъявления паспортов (за мелкую мзду). Продавец пояснил, что формальными владельцами номеров являются местные деклассированные элементы, именуемые в простонародье алкоголиками. Мобильную связь решили использовать только в случае крайней необходимости.
Затем Кибитка свернула с федеральной трассы и второстепенными дорогами-тропами (среди которых даже попались участки грунтовых дорог) вернулась на прежнее место. На весь манёвр ушло около пяти часов, после чего «Икарус» встал на стоянку недалеко от берега Оки, припарковавшись на небольшой поляне, скрытой от посторонних глаз раскидистыми клёнами и плотным кустарником. Ни с дороги, ни с реки Кибитка не просматривалась.
— Надеюсь, это место без «чертовщины», — произнёс Цыганов, выходя из автобуса на воздух.
Все последовали его примеру. С высокого берега на Оку открывался великолепный вид. Место стоянки опасений не вызывало, признаки нечистой силы отсутствовали.
Поиски парня по кличке «Ветер» решили начать с клуба «Водник». Других зацепок пока не имелось. До наступления темноты оставалось около двух часов. Время позволяло не откладывать расследование на завтра, поэтому решили посетить клуб немедленно.
Франка и Сазонов отправились в путь. Жужик, ввиду солидного веса Сазонова, оказался несколько перегружен, но тянул. Франка сидела за рулём и вела скутер очень аккуратно, чтобы не насиловать технику. Расстояние до клуба составляло около пяти километров. Скутер преодолел дистанцию примерно за двадцать минут и был спрятан в зарослях дикой малины на расстоянии ста метров от цели. Выждав на всякий случай полчаса, Франка и Сазонов направились в нужную сторону. Люди вокруг отсутствовали, но дверь клуба оказалась незапертой. Вошли и отметили, что внутри почти пусто. Гости прошагали по всем доступным помещениям, коих оказалось немного. Внутренние двери в подавляющем большинстве оказались запертыми. Одна из них поддалась, впустив молодых людей в крохотное помещение. Зашли, осмотрелись. Комната представляла собой унылый вид: обшарпанные стены, массивный письменный стол, старая настольная лампа, кожаный диван, пара стульев и несгораемый металлический шкаф-сейф отвратительно коричневого цвета. Вся мебель, судя по внешнему виду и изрядно потрёпанному состоянию, относилась к временам сороковых-пятидесятых годов. На стуле, подперев подбородок прикладом двустволки, дремал старик. Услышав шум открываемой двери, он очнулся и попытался вскинуть ружьё.
— Э-э, полегче с берданкой, мы по делу! — быстро произнёс Сазонов, выставив вперёд ладонь.
Дед прервал агрессивный выпад, а увидев Франку, и вовсе успокоился.
— По делу так по делу, — промолвил старик. — Вы кто будете-то?
Сазонов вопросительно посмотрел в сторону ружья.
— Оно не заряжено, — заверил дед, отставив оружие в угол за диван.
— А что пусто так в клубе? — спросила Франка, желая разрядить обстановку и завязать разговор. — Где люди-то все?
— Так клуб-то продан, — ответил дед. — Закрыли его, инвентарь вывезли, всех уволили, я, вот, один из персонала остался. Сторож я. Меня тоже, наверное, скоро уволят. А вы по какому вопросу-то?
— Нам знакомых разыскать надо, — пояснила Франка. — Раньше они тут частенько бывали, может, подскажете, где их найти?
— А кого ищете-то? — уточнил старик.
— Нам нужен Ветер и два его приятеля. Они речники… На мотоцикле с коляской сюда часто приезжали, — пояснила Франка, доставая из небольшого рюкзачка заранее заготовленную бутылку виски.
— Большой такой мотоцикл… «Днепр» или «Урал», — вставил Сазонов.
— Поможете? — спросила девушка, протягивая деду виски и подумав про себя, что в данном случае вполне хватило бы чекушки «Столичной».
Дед от подарка отказался.
— Не пью я эту заграничную дрянь, — сказал он, скривив лицо, как будто съел целиком лимон. — Вы б мне на водочку дали…
Франка протянула старику двести рублей. Дед подарок принял и рассказал, что компанию эту, где Ветер верховодит, он очень хорошо знает. Причём знает давно, потому как выросли парни у него на глазах. При этом старик пояснил, что Ветер — это Михаил Ветров. А друзья его — это Пашка Пахомов (Пахом, значит) и Егор Егоров (по прозвищу Егерь). Все трое местные жители.
— Так вот, Пахом и Егерь вроде как уехали куда-то на Иртыш, — пояснял дед. — А по поводу Ветра я ничего вам рассказать не могу… Про Мишку лучше у Савельича спросить…
— А Савельич это кто? — поинтересовалась Франка.
— Савельич — это Мишкин дед. Он живёт тут неподалёку, километров пять, — уточнил сторож и рассказал, как до этого Савельича добраться. — Сначала с километр по шоссе, потом надо свернуть на просёлочную дорогу направо и проехать ещё километра четыре, не сворачивая. Деревня там будет. Её проедете и повернёте налево в лес. Увидите дом, там Савельич и живёт. Лесничий он.
Франка и Сазонов, довольные полученной информацией, покинули клуб.
Оказавшись на свежем воздухе, удачливые сыщики констатировали скорое приближение вечера. Солнце уже на три четверти завалилось за горизонт, и еле заметные сумерки потихоньку стали наползать с темнеющего на востоке края небес.
— Нам очень повезло, что мы на сторожа нарвались, — отметил Сазонов. — Теперь Ветрова быстро найдём. Имя знаем, фамилию знаем, и всё остальное через этого лесника-Савельича сможем выяснить. Повезло… Масть пошла…
— Успеем к нему засветло смотаться, или завтра поедем? — засомневалась Франка.
— Я полагаю, что надо ехать сегодня, — предложил Сазонов. — Ты же видишь, как нам тут везёт: и клуб отыскали быстро, и сторож Ветрова давно знает, и дорогу к Савельичу нам подробно описал… Если дело пошло как по маслу, то удачу отпускать не надо. Нужно сегодня вопрос дожать. Завтра может быть другой расклад, и удача уйдёт.
Франка согласилась. Таким образом (несмотря на скорое приближение темноты) решили, что до Савельича надо доехать сегодня. Тем более что живёт он недалеко, и дорога туда, судя по рассказу сторожа, близка и несложна. Оседлав скутер, Франка с Сазоновым направились в недолгий путь.
Вообще, незнакомая местность — штука подставная. Расстояния ощущаются как-то не так. Кажется, что едешь долго, а на самом деле проехал-то всего километра полтора. Другое дело знакомые дороги. Там всё наоборот, доезжаешь до пункта назначения вроде как быстро, а когда узнаёшь реально пройденное расстояние, то удивляешься: «Откуда такой большой километраж взялся?»
Плутали долго, точнее, поначалу-то не плутали, а ехали по шоссе, исправно выполняя указания сторожа и ожидая появление поворота направо, на просёлочную дорогу. Путники решили, что проехали уже достаточно. Однако поворот как-то не вырисовывался. Франка с Сазоновым предположили, что проскочили просёлок, и решили вернуться, чтобы проделать путь по шоссе заново. Вернулись. Доехали аж до клуба «Водник», поворота не обнаружили. Развернули скутер и помчали по второму разу, внимательно вглядываясь в детали местности. Ехали долго, поворот появился, но явно на расстоянии большем, чем один километр. Свернули на просёлок. Судя по описанию сторожа, где-то через четыре километра должна быть деревня. Ехали около десяти минут и обнаружили развилку, которая представляла собой импровизированную «рогатку» равнозначных дорог. Про развилку сторож ничего не говорил, и перед путниками встала задача выбора пути. Смеркалось.
Сначала поехали направо и через некоторое время упёрлись в свалку. Пришлось разворачивать оглобли. Вернулись к развилке и направились в левую сторону. Через пять минут пути опять оказались на шоссе. Только это было явно не то шоссе, с которого путники свернули на просёлок. А может, и то? Определить не удалось. Грунтовая дорога пересекала асфальтовый тракт и уходила куда-то дальше через поле. Посовещавшись, решили пересечь шоссе и двигаться дальше по просёлку. Так и сделали. Далее дорога шла через поле и углубилась затем в лес. По лесу ехали ещё минут пять, пока не добрались до очередной развилки. Выбрали правое направление, направились туда. Через четверть часа пути поняли, что данная дорога к дому Савельича точно не приведёт, слишком долго. Развернулись и поехали обратно. Дорога петляла в лесу и внушала дискомфорт. Путники ожидали появления развилки, полагая, что теперь выберут левый поворот. Развилка не появлялась, стемнело.
Дорога упорно шла дальше без каких-либо развилок и вывела путников к небольшой речушке-ручью. Через водную преграду перекинулся мост, представляющий собой банальную бетонную плиту.
— Речушку и мост мы точно не проезжали, — констатировал Сазонов.
Франка согласилась.
— Ну что, обратно поворачивать будем? — предложил Сазонов.
— Куда обратно? — недоумённо произнесла Франка. — Мы и так уже вроде как обратно едем…
— Выходит, мы где-то что-то пропустили, — заключил Ярс. — Что делать будем?
— Предлагаю двигаться вперёд… Только вперёд.
Скутер поехал дальше и упёрся лучом фары в высокие железные ворота, за которыми простиралась какая-то огороженная забором производственно-хозяйственная территория или что-то похожее. Определить её назначение не удалось ввиду спустившейся темноты. Ворота оказались запертыми, а дальнейший путь перекрыт.
Итак, путники заплутали и оказались одни. Направо и налево от ворот вдоль забора шла асфальтированная дорожка шириной в метр. Покумекав несколько минут, решили двигаться по ней. Ехали осторожно. Через несколько десятков метров забор повернул на девяносто градусов. Скутер завернул за угол и проследовал дальше. Через пятьдесят метров дорожка вывела к небольшому домику, составляющему с забором единое целое. Фасад строения имел дверь и маленькое окошко, которое светилось. Последнее обстоятельство вселило некоторую надежду. Путники предположили, что там внутри кто-то есть и этот кто-то вполне может помочь советом.
Франка заглушила мотор скутера. За окошком возникло некоторое шевеление. Очевидно, обитатели домика, услышав треск подъехавшего мотороллера, решили выяснить, кого это принесло на ночь глядя. Входная дверь отворилась на небольшую щель. Оттуда вырвалась полоска света и высунулось дуло охотничьего ружья-двустволки. Франка с Сазоновым услышали лёгкие щелчки взводимых курков.
— Кто здесь? — произнёс обитатель домика, даже не показав лица.
— Э-э, полегче с берданкой! — воскликнула Франка. — Мы не разбойники, нам помощь нужна.
Обладатель ружья высунул голову, оглядел путников и, решив, что они для него абсолютно безопасны, спрятал двустволку. Им оказался старик лет восьмидесяти, невысокого роста, сухой, худощавый, но ещё весьма шустрый.
— У вас тут война или беглый преступник? — поинтересовался у старичка Сазонов. — Что это вы все с ружьями наперевес?
— Время тёмное, а народ тут у нас хоть и немногочисленный, но пьющий, а потому временами лихой, — пояснил старик. — Так чего вам надо-то?
— Заблудились мы, — пояснила Франка. — Как бы нам отсюда к клубу «Водник» выбраться?
— Знаю я такой клуб, — ответил старик. — Только вам до него сегодня точно не доехать.
— Это почему же?
— Дорога туда уж очень непростая, особенно по ночам, — начал разъяснять старик. — Вы откуда путь-то держали, как сюда попали-то?
— Вот оттуда и ехали! — пояснила Франка. — От клуба…
— А куда направлялись-то? — поинтересовался собеседник.
Франка вкратце пояснила цель их вечернего путешествия, рассказала про клуб «Водник», про деда-сторожа и про Савельича. Старик изобразил на лице понимающую физиономию и произнёс:
— Савельича я сам неплохо знаю, до него от «Водника» действительно недалеко, только там местечко по дороге есть одно… Болотце… Проехав мимо этого болотца, можно с пути в два счёта сбиться. Вот вы и заплутали.
— Как же нам выбраться отсюда? — переспросил Сазонов.
— Боюсь, что сегодня никак, — сказал старик. — Буря будет.
В этот момент лес как по волшебству пришёл в движение. Воздух наполнился холодом и свинцовой влагой. Налетел ветер. Деревья, скрытые тьмой, начали проявлять признаки жизни и зашумели кронами в такт стихии. Франка ощутила на плече первую тяжёлую ледяную каплю…
— Бросайте свой мотоциклет и заходите в дом, — пригласил дед. — Переночуете тут, а завтра я вам дорогу к Савельичу обрисую в лучшем виде.
Франка с Сазоновым проскользнули в открытую дверь, и очень вовремя, так как в следующую секунду внезапно начался сильнейший ливень.
— У вас выпить есть? — поинтересовался старик.
— Виски, — сказал Сазонов, вытаскивая из небольшого походного рюкзачка пол-литровую бутылку.
— А что это такое? — поинтересовался дед. — Я эту заграничную «виску» никогда не пробовал.
— Это самогон, только из Шотландии, — пояснила Франка. — Вам понравится… Стаканы-то есть?
Вместе со стаканами на столе образовалась нехитрая закуска: копчёная окская рыба, картошка в мундире, лук и чёрный хлеб. Закуска, может быть, не очень совместимая с виски, но вполне съедобная. С таким набором можно не без удовольствия переждать холодный ливень.
За ужином разговорились. Франка и Сазонов вспомнили про странное болотце.
— А почему, проезжая мимо того болотца, заплутать можно? — заинтересовался Сазонов.
— Бес его знает. Болотце небольшое, безобидное, только мимо него в сумерки лучше не ходить и не ездить, — пояснил старик. — Ничего сурового, конечно, не произойдёт, никакой чертовщины там нет, но есть единственная странность, с пути можно сбиться. Я пару раз на эту странность нападал. И всякий раз одно и то же. Идёшь как-то вечерком мимо, вдруг бах… задумаешься… о чём задумаешься, уж и не помнишь потом… то ли молодость в памяти всплыла, то ли планы какие начнёшь строить, но после того, как дума уйдёт, стоишь, озираешься вокруг и не понимаешь, где находишься. Начинаешь плутать наугад, плутаешь, плутаешь… Пока, наконец, куда-нибудь не выйдешь. Получается, что в думах заблудился. Я вообще считаю, что в лесах много таких мест, иначе как объяснить, к примеру, что человек, прекрасно знающий всю округу, выросший в здешних краях, и тот может заплутать. Есть такие места, которые забытие навевают. У человека часть пройденного пути из памяти вышибает, вот он и не поймёт никак: «Как это заплутал?»
Далее старик вкратце рассказал «за свою жизнь». Гости слушали его без интереса. Так, из вежливости. Дед всё говорил и говорил, скучно, видать, тут одному. Старик про Савельича тоже рассказал. Таковым оказался давний приятель — Ветров Максим Савельевич. Франка с Сазоновым отметили про себя, что он тоже носил фамилию Ветров, что в принципе логично. За разговорами выпили почти всю бутылку. Дед поинтересовался:
— А Савельич-то вам зачем?
— А нам, собственно, не Савельич нужен, — пояснила Франка. — Нам нужен его внук — Михаил.
— Мишка-то?.. — переспросил сторож.
— Ну да, — подтвердил Сазонов. — А он вам знаком?
— Я всю семью знаю, — промолвил дед. — А Мишка здесь недалеко, утром я вас к нему провожу.
— Недалеко? — переспросила Франка.
— Ну да, — подтвердил дед. — Пешком минут десять…
— Так, может, мы сейчас до него дойдём? — предложил Сазонов. — Дождь вроде как закончился…
— Ночью? — недоумённо переспросил дед.
— А что такого-то? — не понял Ярослав и принялся уговаривать старика: — Время сейчас вроде как тёмное, но не такое уж и позднее. Спать рановато… Да и ружьё у вас под рукой…
Старик согласился не сразу. Было видно, что дед побаивается. Вечерняя прогулка в темноте ему почему-то не нравилась. Бутылка виски тем временем закончилась. Франка достала ещё одну.
— Ну, пойдём, — согласился, наконец, дед, глядя на вторую непочатую бутылку.
Махнув по стопочке, все трое поднялись из-за стола и вышли на воздух. Старик захватил старый, видавший виды железный фонарь, а ружьё почему-то оставил в доме.
Выбравшись наружу, Франка с Сазоновым отметили, что убежище деда они покинули через совершенно другую дверь. Обиталище старика имело две двери.
Дождь действительно закончился. С деревьев падали остаточные капли, очень холодные и неприятные. Ветер тоже стих. Ночь стояла бесшумная и непроглядная. Дед продолжал ворчать. Идея ночного визита к Ветрову ему явно оказалась не по душе.
— Ну что вы всё ворчите и ворчите? — решил подбодрить старика Сазонов. — Подумаешь, ночь. Считайте, что мы перед сном решили прогуляться…
— А кто ж ночью по кладбищу-то гуляет? — произнёс дед. — Утречком и дошли бы.
— По какому такому кладбищу? — удивилась Франка, ощутив, как по спине прошёл холодок нехорошего предчувствия.
— Как по какому? По этому самому… — промолвил старик, описав рукой полукруг. — Кладбище тут, а я сторож… А вы думали, мы где?
Только теперь Франка с Сазоновым сообразили, что ночное плутание вывело их к местному погосту, а домик, где они нашли гостеприимный приют, не более чем сторожка, конструктивно встроенная в забор. Она состояла из двух небольших комнатёнок и имела две двери, одна выходила наружу, а вторая, как теперь выяснилось, вела внутрь кладбищенской территории. Привыкшие к темноте глаза уже начали потихоньку различать в ночи силуэты крестов и надгробий. Где-то впереди послышался лёгкий треск. Как будто кто-то наступил на сухую ветку.
— Может, всё-таки вернёмся? — предложил дед. — А то кондрашка вас хватит. Тут по ночам порой такие звуки раздаются, что волей-неволей на покойников грешишь. Я-то человек привычный, а вот вы…
Предложение вернуться в сторожку приняли единогласно без дополнительных обсуждений. Путники заспешили обратно, но даже за запертой дверью спокойствие не наступило.
Только сейчас Сазонов и Франка заметили, что дверь, которая выходила внутрь кладбища, оказалась массивной, железной (на совесть сваренной), и закрывалась она, не считая замка, на надёжный кованый засов. А дверь, которая вела наружу, выглядела совсем обычно — лёгонькая, каркасная, обшитая нехитрым влагостойким оргалитом и оборудованная единственным накладным незатейливым замочком. Такая дверь без труда вскрывается или, на худой конец, выбивается банальным натиском плеча. Франке и Сазонову стало ясно, что гостей из мира живых, кем бы они ни были (хоть убийцы, хоть хулиганы-отморозки, хоть грабители) сторож опасается гораздо меньше, чем тех, которые могут прийти со стороны кладбищенской территории.
Сторож запер дверь на засов и внутренний замок, проверил надёжность конструкции и, отступив назад, уселся за стол.
Франка поинтересовалась причинами существенного различия в конструкциях дверей. Дед долго отнекивался, потом сознался, что дверь, ведущую на внутреннюю территорию, укрепил (а точнее, заменил) ещё прошлый сторож, лет десять назад. Причиной послужил трагический случай с его предшественником (с позапрошлым сторожем, значит). Трагедия заключалась в том, что нашли того позапрошлого сторожа утром в сторожке мёртвым. Причина смерти — разрыв сердца. Выражение лица бедолаги свидетельствовало о том, что перед смертью его что-то очень сильно напугало. Дверь со стороны внутренней территории оказалась выломана. Не взломана, не вскрыта, а именно выломана вместе с петлями. Из сторожки ничего не пропало кроме собственно этой двери. Её так и не нашли. Озадачившись, поставили новую — железную, сварную, с надёжным замком и кованым засовом. С тех пор несчастных случаев в сторожке вроде как не происходило.
— Только я вам вот что скажу, молодёжь, — промолвил сторож, закончив рассказ. — По ночам меж могил действительно кто-то разгуливает. И это не живые…
В подтверждение сказанного все трое явно услышали шаги, которые медленно приближались из глубины кладбища. Осторожная, тихая поступь, неспешная. Кто-то подошёл к сторожке и затих. Франка почувствовала, как её сердце проваливается куда-то в бездну от страха. А со стороны кладбища повеяло каким-то непонятным и одновременно ужасным холодом. Нежить и только… Девушка прижалась к Сазонову. Так в полной тишине прошло минут десять. Обитатели сторожки опять услышали шаги. На этот раз они удалялись, пока не затихли где-то там во тьме, меж могил.
— Ушёл, — констатировал дед.
— И часто тут по ночам такое? — задал Ярс вопрос сторожу, которого в душе зауважал.
— Не часто, но бывает, — промолвил старик. — Один раз, помню, подошли, судя по шагам, двое. Постояли около двери минут пять. И стучать начали… Сначала тихо так, потом громче. Я в дальний угол забился, меня то страх, то интерес берёт… то злость… Тут самое главное сидеть тихо и дверь не открывать.
— Ну и что дальше было?
— А ничего. Постояли, постучали и ушли… — ответил дел, осушив очередную стопку. — И чё я, дурак, согласился с вами к Мишкиной могиле среди ночи идти?
В этот миг все вспомнили про Ветрова.
— А Ветров что, всё-таки умер? — задала вопрос Франка, уже зная на него ответ.
— Ну да, — подтвердил дед. — Могилка его туточки… А вы не знали?
— Нет, не знали. А что с ним случилось?
— Говорили, что Мишка помер от остановки сердца…
— Так он же совсем молодой был…
— Ну, что ж теперь поделать. Молодой-то молодой, только сердце возьми и остановись. Судьба, значит, такая, — философски заключил дед.
— А он ничем не болел? — поинтересовался Сазонов.
— Нет, не болел вроде как, — ответил сторож.
До рассвета никто глаз не сомкнул.
Наутро старик очень удивился, когда ночные гости отказались идти к Ветрову на могилу.
— Зачем тогда приезжали? — удивился дед.
Франка с Сазоновым поблагодарили старика. Потом сказали, что могила Ветрова им не нужна, и так, мол, всё понятно. Дед, конечно, не уразумел, что же им такое понятно, но уточнять не стал. Рассказал, как до клуба «Водник» доехать, и ушёл к себе в сторожку.
§ 11. Самара
— Так, что у нас с Самарой? — проговорила Марина. — Там после нашего концерта тоже какого-то парня скорая вроде как увезла.
— Да, про скорую нам рассказал всё тот же Лёха Рябов, — напомнила Франка и продолжила: — Он вспомнил некоего бармена по фамилии Потапов. По словам Рябого, этот бармен умеет делать какие-то клёвые коктейли по особому секретному рецепту. Сам бар находится совсем рядом с тем клубом, где наша группа выступала. Думаю, что мы легко отыщем это место, надеюсь, баров там не уйма. Рябой с Потаповым там и познакомился. Лёха оценил его «особый» коктейль, а потом зазвал на наше шоу. После концерта бармена забрала скорая, но это со слов местных… Что потом с Потаповым случилось — загадка. Будем выяснять, тем более что информации о нём более чем достаточно: фамилия нам известна, место работы, должность и профессия тоже.
Данный разговор происходил уже в Маринином логове под Сызранью. Группа добралась сюда двое суток назад. Кибитку загнали на участок, припарковали между баней и сараем, а с торцов замаскировали как смогли. С улицы не видно, но от соседей всё равно не скроешь. Два дня на сызранской земле прошли в относительном спокойствии. Решили, что вылазку в Самару совершат уже отсюда, благо ехать недалеко.
В Самару из Сызрани можно добраться по железной дороге. Назначили день поездки и утром тронулись. Состав разведчиков не изменился: Франка и Сазонов. Утренний час для старта выбрали из тех соображений, чтобы завершить расследование при свете дня. Похождения, связанные с ночными кошмарами и загадочными событиями, уже несколько надоели и очень расстроили нервную систему каждого из участников группы. Франка, например, обнаружила в себе давно забытый с детский лет страх темноты и дискомфорт от одиночества в ночные часы. Сазонов (после заката) не выходил на улицу без обрезка трубы, как будто это оружие могло спасти от нечистой силы. Ярс и сам понимал, что труба от тёмных сил не спасёт, но с такой увесистой штукой в руках ему делалось как-то спокойнее. Марина стала держать в кармане небольшую иконку и насушила прорву каких-то трав, которыми обложила весь сызранский дом, а также все подсобные постройки и участок по периметру. Типунов не расставался с ножом. Цыганов всё чаще перед наступлением сумерек косился в сторону топора, воткнутого в колоду около печки. Братцев ничего с собой не носил, он оружие не любил, но подсознательно начал верить во всякого рода приметы. В некоторых случаях даже соблюдал импровизированные обряды. В частности, он стал воздерживаться от употребления слов типа «чёрт», «сатана» и пр., а если оговаривался и произносил что-либо подобное, то совершал обряд «затирания» — то есть натирал себе плечо (собирая как бы весь негатив на руку) и затем сдувал его с ладони в сторону реки. Данный обряд оказался родом из детства, но почему-то теперь всплыл. Данилов помешался на пасьянсах и гаданиях. Парень постоянно держал при себе игральные карты и периодически проверял свою прозорливость, вытаскивая из колоды карту на предмет — чёрная она или красная. Если угадать не удавалось, Данилов впадал в уныние до следующего раза. Надо сказать, что вынужденное безделье усугубляло всеобщую хандру. Однако все надеялись, что случай с самарским концертом окажется счастливым и всё как-то встанет на свои места.
Итак, в положенный день Франка с Сазоновым уехали поутру в Самару, а оставшиеся участники остались ждать в Сызрани, разбавляя ожидание спиртным. В коллективе потихоньку начала возникать задача: «Не пить хотя бы до пяти вечера». С ней справлялись с трудом и не все.
Если кто-то из читателей посещал Самару, то он, безусловно, подтвердит, что местный железнодорожный вокзал — это чудо архитектуры. Очень своеобразное и высокое здание. Таких многоэтажных вокзалов нет нигде. Через двери данного уникального сооружения Франка с Сазоновым вышли в город и стали продираться наружу, уворачиваясь от назойливых таксистов. Шли порознь, как незнакомые друг другу люди. Франка шагала впереди, а Сазонов следовал за ней на дистанции в десять метров, озираясь по сторонам и стараясь не фиксировать взгляд на своей спутнице. Так поступили, чтобы никто не смог запомнить пару «высокий мужчина с миниатюрной девушкой». Ничего не поделаешь, мания преследования прочно поселилась в умах всей компании. Тем более что факт преследования группы со стороны новгородских оперативников действительно имел место.
Покинув вокзал, Сазонов сел на рейсовый автобус, а Франка пересекла площадь и углубилась в самарские каменные джунгли. Парень с девушкой договорились встретиться в заранее установленном месте, которое Франке было известно, а Сазонову нет. Именно поэтому Ярс получил от спутницы подробную инструкцию, а именно: сесть на рейсовый автобус заранее определённого маршрута, проехать ровно пять остановок, выйти и ждать. Вот именно там они и встретились. Теперь можно было взять такси. Машину поймали «с бордюра» и направились в нужную сторону.
Через полчаса пара оказалась на месте. Вот клуб, где в мае играли концерт, а вот бар, где фанат Лёха Рябой познакомился с барменом Потаповым. Франка с Сазоновым вошли в питейное заведение (которое в эти часы оказалось почти пустым) и сели за самый дальний от входа стол. Отсюда зал хорошо просматривался.
Бар назывался «Отзовитесь, горнисты» и был оформлен в стиле эпохи социализма. На самом видном месте висел огромный плакат с изображением горниста. Нарисованный на плакате человек излучал полную политическую благонадёжность и, судя по возрасту, являлся пионервожатым. На голове горниста красовалась красная пилотка, а на шее развевался пионерский галстук. Рубашка вожатого имела до омерзения белый цвет. На рукаве пылала «пламенная звезда» — эмблема пионерской организации СССР. Галстук при этом оказался натуральным, объёмным, пилотка тоже. Пионервожатый изображал на лице маску серьёзности и трубил что-то, запрокинув голову. Что играл горнист (тревогу, торжественный марш или отбой), оставалось тайной. Тем более что вместо горна пионервожатый сжимал в руке опрокинутую и поднесённую к губам бутылку пива. Чуть ниже красовался лозунг «Будь готов!» и ответ: «Всегда готов!». Плакат выглядел цинично, но посетителям он явно нравился. Циничность несколько сглаживалась тем обстоятельством, что во времена СССР разумный (технологический) алкоголизм считался нормой. Все также знали, что в среде пионервожатых факты употребления пива имели место, хотя такое поведение и не одобрялось старшими товарищами из КПСС. Те, в свою очередь, предпочитали водку.
В углу бара в стеклянной призме стояло переходящее красное знамя, а рядом на постаменте красовался бронзовый бюст вождя мирового пролетариата. На стенах разместились вымпелы, лозунги и прочая атрибутика упомянутых советских времён. Столы и стулья представляли собой массивные изделия в стиле мебели наркомовских кабинетов. Столешницы имели отделку, как полагается, зелёным сукном, а на каждом столе располагалась характерная зелёная настольная лампа. Такую лампу можно увидеть в кабинете наркома обороны, если посмотреть какой-нибудь исторический фильм про Сталина. Кроме ламп на каждом столе стояла массивная хрустальная пепельница и небрежно валялась пачка папирос «Герцеговина флор». Обложки меню представляли собой точные копии книги Карла Маркса «Капитал». Складывалось впечатление, что все посетители бара, перед тем как позвать официанта, перечитывали труд основателя мирового коммунистического движения и всякий раз обращались к обозначенному труду, когда желали сделать дополнительный заказ. Идея оформления бара оказалась не нова, но оригинальна. Бар «Отзовитесь, горнисты» пользовался успехом. Особенно у людей в возрастной категории «от тридцати пяти и чуть старше», то есть у тех, кто ещё застал позднесоветские времена, но уже не имел глубоких коммунистических убеждений.
Окна бара оказались заложены мешками с песком, обнажая лишь небольшие проёмы-бойницы. В каждом из проёмов стоял макет пулемёта «Максим», обращённый дулом наружу… Эдакий рубеж обороны от агрессивно настроенного «империалистического запада».
Сазонов решил сделать заказ и углубился в чтение «Капитала». Франка наблюдала за Ярославом, отмечая несоответствие между легкомысленно-пофигистическим выражением сазоновского лица и потенциально серьёзным содержанием читаемой им «книги». Наконец девушка расхохоталась. Маркетологический трюк авторов концепции удался. Когда Франка стала, в свою очередь, изучать меню, Сазонов тоже развеселился. В общем, настроение слегка улучшилось.
Услышав смех за столом, одна из официанток поняла, что посетители оценили идею оформления бара. Выждав паузу, она подошла к столику и уставилась на клиентов с приветливо-вопросительным выражением лица. Молодые люди сделали заказ, официантка удалилась.
— Нам надо посидеть тут некоторое время, осмотреться и попробовать разговорить кого-нибудь из персонала, — произнесла Франка. — А потом как бы невзначай поинтересоваться барменом Потаповым. Торопиться не будем, тем более что времени у нас вагон.
— Согласен, — отозвался Сазонов. — Однако Потапова тут явно нет…
И действительно, в баре присутствовало только трое сотрудников из числа обслуживающего персонала: две официантки, скучающие в углу, и барменша за стойкой.
— Может, не его смена, — предположила Франка.
Официантка принесла пиво в двух пол-литровых кружках и аккуратно разместила их на зелёном сукне массивного стола.
Ярс оглядел стол и ещё больше развеселился.
— У меня такое впечатление, что мы на совещании где-то в райкоме, — произнёс он, глядя на официантку. — Прям как в кино.
Девушка сделала вид, что не отреагировала на шутку, хотя её губы слегка тронула «улыбка Джоконды».
— Вы впервые у нас? — дежурно поинтересовалась официантка.
— Да, — отреагировал Сазонов. — У вас очень оригинальный бар.
Далее последовал обмен остротами, который трансформировался в диалог «ни о чём». В общем, контакт с персоналом бара наладили. Ещё через полчаса (в тот момент, когда молодые люди решили заказать ещё пива) Франка как бы невзначай, изучая меню и обращаясь к официантке, проговорила:
— Не могу найти в меню… Ну… Нам рассказывали, есть у вас бармен, который какие-то оригинальные коктейли делает…
— Он, к сожалению, здесь больше не работает, — ответила официантка. — Так что его фирменные коктейли мы вам предложить не можем.
— А почему? — разыграв недоумение, спросил Сазонов.
— Он рецепт приготовления своих коктейлей никому не раскрыл, — ответила официантка. — Ушёл и рецепт уволок с собой…
— А давно он уволился? — поинтересовалась Франка.
— В мае, — ответила официантка. — Только он не увольнялся…
— Это как?
— Он просто не вышел на работу и всё…
— Как такое может быть? — недоумевала Франка. — А трудовая книжка, зарплата за отработанные дни… расчёт?
— Он работал у нас неофициально и зарплату не получал, — ответила официантка.
— Это как? — недоумённо спросил Сазонов.
— Ну… Вы понимаете… — продолжала девушка, — наше руководство полагает, что бармены делают много «левых» денег на чаевых и подворовывают. Поэтому зарплата им вообще не начисляется. Кроме того, наш управляющий предпочитает барменов очень часто менять. Политика такая. Считается, что если взять бармена без опыта работы, то воровать он будет немного. Но это поначалу. Потом, когда парень входит во вкус, воровство увеличивается. В этот момент его и выгоняют. Выгоняют и берут на освободившееся место человека без опыта работы. Политика такая. У нас бармены меняются каждые два месяца, а то и чаще. Поэтому Потапов работал без договора, без оклада и без трудовой книжки. Так легче уволить. Он знал, что его скоро выгонят, и подыскивал себе другое место. В начале мая он просто не вышел на работу и всё.
— А этого бармена… Потапова… «Можно найти?» — спросил Сазонов.
Далее последовал шутливый диалог на предмет покупки рецептуры потаповских коктейлей. В процессе диалога Франка с Сазоновым «признались», что сами недавно открыли бар в Тольятти и хотели бы познакомиться с этим барменом. Кроме того, Франка по-свойски дала понять официантке, что она не прочь позаимствовать идею оформления заведения в «социалистическом» стиле.
Официантка сказала, что разыскать Потапова сложно, так как место его жительства никому не известно, в Самаре он не так давно… Приехал откуда-то с Урала. Где сейчас живёт и где работает — никто из персонала не знает.
— Впрочем, вы можете поискать его среди мотолюбителей, — обнадёжила официантка. — Я слышала, что его видели на байкерских слётах, хотя мотоцикла у него вроде как никогда не было. Зовут его Фома.
— А где эти байкеры тусуются? — задал вопрос Сазонов.
— На набережной…
— А как он выглядит? Рост, телосложение, цвет волос… — вставила свой вопрос Франка. — А то вдруг байкеры его фамилию не знают…
Официантка задумалась.
— Он такого… среднего роста. Волосы? Обычные волосы, не длинные, но и не короткие. Цвет?.. Шатен, наверное. Очков не носит, усов и бороды тоже. Одевается обычно… Ничего такого особенного даже вспомнить не могу, — с сожалением произнесла официантка и тут оживлённо воскликнула: — О, постойте, у нас же его фотография осталась.
— Это как? — удивился Сазонов.
— А на «доске почёта», — сказала официантка, указывая в сторону входа.
И действительно, только сейчас Франка с Сазоновым обнаружили стилизованную в духе СССР «доску почёта» с надписью «Ударники коммунистического труда. Передовики производства».
Все трое (Франка, Ярослав и официантка) подошли туда и разглядели «передовиков» — весь персонал бара.
— Потапов хоть и ушёл, но доску переделывать не стали, — пояснила официантка. — Так что портрет его имеется. Вот он.
С «доски почёта» смотрел «передовик производства, ударник коммунистического труда» — Потапов Ф. Н. Совершенно обычного вида человек блёклой внешности, без особых примет, словом, субъект, совершенно незаметный в толпе.
— С такой внешностью хорошо в разведке служить, — подытожила Франка, вынула из кармана свежекупленный смартфон и сфотографировала портрет Потапова.
— Принесите нам ещё пива, пожалуйста, и счёт, — обратилась она к официантке.
Та кивнула и направилась за стойку бара. Сазонов бросил взгляд в сторону стойки и увидел объявление: «Застоечное пространство, посторонним не входить».
— Ну что, — довольно заметила Франка, — считай, что мы этого Потапова уже нашли.
— Рано радоваться, — скептически промолвил Ярс. — Байкерская тусовка — это такое место, где народу прорва. Может, эти мотоциклисты его и не вспомнят совсем.
— Допускаю, — согласилась девушка. — Хотя байкеры — народ дружный и общительный, так что шанс у нас есть.
Официантка принесла пиво и счёт. Получив хорошие чаевые, она подробно объяснила, где находится место слёта самарских мотоциклистов, и рассказала, как лучше туда добраться. Раздобыв нужную информацию, Франка и Сазонов решили, что пора возвращаться.
***
Вернувшись в Сызрань, обсудили с остальной командой план действий.
Марина, выслушав информацию относительно байкерской тусовки, долго ходила по комнате из стороны в сторону, что-то обдумывая.
— К байкерам лучше поехать на мотоцикле, — предложила она. — А мотоцикл можно одолжить у Плякина.
— А Плякин — это кто? — спросил Типунов.
— Мишка Плякин — мой давний приятель, — объяснила Марина. — Ему от покойного дядьки мотоцикл с коляской достался. Так и стоит в сарае… И вроде как на ходу. С документами и с номерами полный порядок. Плякин хотел технику на себя по наследству оформить, но не стал. Водительского удостоверения у него всё равно нет, так что хозяином покойный дядька так и числится. Байк можно подшаманить, а доверенность от имени дядьки от руки самим накатать. Цыган сядет за руль, у него категория «А» открыта, а Сэм с Франкой разместятся кто в коляске, кто за водителем… Так и поедут они втроём на байкерскую тусовку.
— Надо будет облачиться в «рокерский прикид», чтобы не выглядеть там белыми воронами, — предложил Данилов.
— И цивильную одежду с собой возьмём, — предложил Сазонов. — А то вдруг опять переодеваться и убегать придётся.
Идея с мотоциклом понравилась. Плякин жил в соседнем селе, туда добрались на попутке. Мишка оказался на месте и очень обрадовался гостям. Приехали и начали вести переговоры на предмет аренды мотоцикла. Безуспешно. Мишка давать технику напрокат отказался. Спиртным его совратить не удалось, потому как Плякин не пил… Точнее, пил, но не запойно… Хоть и каждый день, но умеренно и не в хлам. Без похмелья… На работу ходил исправно, заборы не подпирал, в лужах не ночевал. В общем, пил так же, как пьют в цивилизованной Европе. С точки зрения некоторых семей — почти трезвенник.
Плякин поставил условие:
— Либо мотоцикл берёте насовсем, то есть покупайте, либо идите в жопу…
Мишку можно понять, байк ему не нужен, а деньги пригодятся. Начали переговоры по цене. Торговались всю ночь, но лишь для того, чтобы пообщаться. Плякин оказался парнем не жадным. Сторговались на девятнадцати тысячах и ещё пятьсот рублей заплатили Мишкиному соседу, чтобы тот на своей «Газели» мотоцикл до Марининого домовладения доставил.
Настало утро. «Газель» неслась через огромное поле по ухабам, раскачиваясь, как катер на волнах, и скрипя рессорами. Франка с Сазоновым ехали в открытом кузове, возвышаясь над кабиной. Девушка развела руки в стороны и подставила лицо под набегающий воздушный поток. Сазонов стоял позади и, ухватившись руками за стальной каркас, «зафиксировал» спутницу между собой и передней перегородкой кузова «Газели». В общем, как в фильме «Титаник». Парень страховал девицу, чтоб та не слетела ненароком за борт. Оба молодых человека вглядывались в даль… Они неслись навстречу восходящему Солнцу и, наверное, судьбе. Романтичную картину портила только ржавая «Газель».
Марина с Цыгановым прозаично разместились в кабине.
За спиной Сазонова так же прозаично бултыхался свежевыкупленный мотоцикл, привязанный крепкими линями к кузову. Мотобайк нуждался в мелком ремонте, регулировке и стилизации под современный «байкерский» вид. Для компании настали хорошие времена, ибо теперь появилось конкретное занятие.
***
Через неделю трёхколёсный агрегат обрёл нужные формы и, благополучно добравшись до Самары, принял участие в еженедельном байкерском сборище. Франку, Сазонова и Цыганова посчитали за своих, ибо их внешний вид отвечал внутренним требованиям членов неформального клуба. За непринуждённым общением как бы невзначай интересовались: «Почему это не видно старого приятеля Потапова?» Парня с такой фамилией никто не знал, так что вопрос о местонахождении данного лица оставался без ответа. Дело сдвинулось с мёртвой точки, когда Франка стала демонстрировать фотографию. Потапова опознали. Только здесь он именовался по-другому. Тут парня знали по кличке Серый… И действительно, данное прозвище очень подходило к его блёклой внешности. Судьбу Серого никто прояснить не смог. Удалось выяснить только то, что он когда-то водил дружбу с некой байкершей по имени Фёкла. Настоящее имя у Фёклы могло быть и другим, но в тусовке её называли именно так.
Фёкла имела яркую запоминающуюся внешность. Спутать её с кем-либо иным не представлялось возможным. Судя по описаниям, девушка обладала очень массивным и грузным телосложением: рост около двух метров и… примерно столько же в ширину. Во всяком случае, все описывали её именно так, сопровождая описание сначала поднятием руки на максимальную высоту, а потом разведением обеих рук в стороны на максимальную ширину.
Фёкла объявилась в тусовке ближе к ночи. Она приехала на хромированном «Урале», который, казалось, с трудом выдерживал её вес. Байкерша почти сразу подверглась атаке со стороны Франки.
— Фёкла, нам сказали, что ты знаешь, как найти Серого, — поинтересовалась Франка после того, как девушки познакомились и обменялись парой дежурных фраз.
— Ты что, спала с ним? — ревниво и нахраписто спросила Фёкла.
— Нет, не спала, — парировала Франка. — Он мне денег должен…
— Тогда забудь!
— Это почему же?
— Мертвецы долги не отдают!
— Не поняла? — удивилась Франка, хотя нехорошее подозрение вторглось в сознание девушки.
— Что тут непонятного. Умер он… Ещё в мае…
— А отчего?..
— Внезапная смерть…
— С какого хрена?..
— Скорее всего, это передоз… Он с наркотой завязал (недели две не кололся), а потом, я думаю, не выдержал и вколол себе свою привычную дозу. Только после перерыва эта доза ему оказалась не по силам.
— Ты так думаешь?.. — спросила Франка. — Или точно знаешь?
— Я уверена, — ответила Фёкла. — Хотя в мае меня тут не было, но я всё равно уверена… Отчего же здоровый молодой мужик может копыта откинуть? Только передоз… Чудес не бывает… Не черти же его в ад утащили! Он очень любил тяжёлую музыку… Ну… Которая по мозгам долбит. Ни один концерт в Самаре не пропускал. И ширялся всякий раз. Думаю, пошёл на очередной концерт, закинулся по старой привычке… И… Того… Умер.
Франка не стала спорить, хотя причин для скоропостижной смерти знала много и помимо передозировки наркотиками. Ситуация оказалась абсолютно ясна — Потапова убила музыка МГК. Никакого смысла доказывать Фёкле ошибочность её мнения не имелось. Франка решила, что можно уезжать, так как смерть Потапова получила подтверждение.
— Позвольте поинтересоваться, — послышался за спиной вкрадчивый голос, — а сколько денег вам задолжал этот субъект?
Девушка от неожиданности вздрогнула.
— Какой субъект? — не оборачиваясь, спросила она.
— Как какой? Байкер по кличке Серый…
Франка ощутила лёгкий озноб. Уж очень голос оказался необычен. Тихий такой тембр, не грозный, не ужасный, но какой-то жуткий и проницательно-сильный. Казалось, что обладатель такого голоса должен знать всё про всех. Франка обернулась. Автором вопроса и обладателем жутковатого голоса оказался человек средних лет, среднего роста и неопределённой наружности… Серый такой… Незаметный…Только он оказался не тем Серым, который умер в мае, хотя и обладал аналогичным типажом. Точнее, он (как и Потапов) вообще никаким типажом не обладал. Франка не сомневалась — попади данный человек в незнакомую компанию, его тоже нарекут кличкой Серый. У девушки сразу же мелькнула мысль, что неопределённого вида человек очень подходит на роль секретного сотрудника компетентных органов. Равно как и сам Потапов.
«ФСБшник, — подумала Франка. — И Потапов тоже, по всей видимости, служил в ФСБ. Тоже агент. Потому-то он и оказался в числе байкеров. По-видимому, задание новое получил».
Странный человек сверлил Франку глазами, а Франка продолжала размышлять.
«Потапов умер при странных обстоятельствах, точнее, он умер от эффекта музыки МГК, — мысленно заключила она. — А этот наверняка расследует смерть своего сослуживца. Вот и крутится тут. Убийц ищет. А убийцами являются музыканты группы… Получается, что он ищет нас».
Эта мысль ввела Франку в ступор, но девушка постаралась не показать вида. Следует заметить, что ни одежда, ни манеры загадочного человека никак не соответствовали облику и привычкам участников байкерского сборища. Последнее обстоятельство только укрепило уверенность в том, что это агент ФСБ, и Потапов тоже был агентом.
«Надо линять, и быстрее… — подумала девушка. — Только уходить нужно по-тихому, запудрив мозги и не показав испуга».
Франка вспомнила совет своего деда: «Если хочешь скрыть замешательство или испуг — надо хамить», — и решила воспользоваться дедовским опытом.
— Слышь, баклан, а тебе-то какое дело, сколько денег у меня Серый занимал?! — развязно заявила Франка.
При этом девушка сплюнула сквозь зубы и манерно исказила лицо.
— Я готов за покойного расплатиться, если, конечно, докажешь, что долг имеется, — ответил странный человек.
Франка изобразила на лице удивление вперемешку с внезапной радостью:
— Вернёшь долг? Ну… клёво…
Собеседник взял девушку под локоть и повёл в сторонку.
— Ну? Чем докажешь? Может, присутствовал кто-нибудь при этом? — промолвил тип, остановившись возле скамейки.
— Не-е-ет… Свидетелей у меня нет… Но есть расписка… Двести евро. Хочешь, покажу? Она у меня в машине валяется. Могу принести! — выпалила Франка и показала рукой в сторону ларька: — Слушай, купи мне пива, а я щас, жди! — добавила обманщица и растворилась среди байкеров.
Своих она нашла быстро.
— Надо валить, опять вляпались по самые ноздри! — выплеснула Франка и отодрала номерной знак от заднего крыла мотоцикла (благо он был алюминиевый и держался на заклёпках с тонкими шляпками).
Затем девушка, не выпуская номерной знак из рук, забралась целиком в мотоциклетную люльку-коляску и стала накрываться брезентом так, чтобы её никто не смог увидеть снаружи.
— Валим отсюда, потом всё объясню! — повторила Франка. — Только не суетись, Цыган, выезжай неторопливо вон с той группой…
Франка окончательно спряталась в коляске, а Цыганов с Сазоновым оседлали железного коня. Мотоцикл чинно и неторопливо покинул тусовку, смешавшись с небольшой группой байкеров.
Через километр свернули и начали петлять по Самаре. Остановились через полчаса, огляделись, погоню не почувствовали. Съехали с дороги во двор небольшого необитаемого строения.
Франка посвятила друзей в суть предшествующих событий, и её опасения парни полностью разделили. Если этот тип служит в ФСБ, то потенциальная опасность преследования действительно существует, решили беглецы.
— Возможно, будет план «Перехват», и искать будут девушку-байкершу, — начала Франка. — Так что на мотоцикле мне дальше нельзя. Цыган, уводи байк без нас, один ты никакого подозрения не вызовешь. Номер не цепляй, покажешь его только гаишникам, если остановят. Скажешь, что случайно отвалился. А мы с Сэмом будем уходить сами. Только ещё не знаю, как.
Сазонов с Франкой переоделись в заранее подготовленную цивильную одежду. Снятый с себя «байкерский прикид» решили как-то замаскировать. Беглецы предположили, что если в городе объявят план «Перехват», то менты на постах ДПС будут останавливать и досматривать всех байкеров. Цыганов в этом случае рисковал. Если в результате обыска обнаружится комплект женской «рокерской униформы», то парня заподозрят в знакомстве с Франкой и задержат. По данной причине байкерские футболки и банданы истоптали в грязи и положили в багажничек под видом тряпок. Сазоновские клёпаные штаны и сапоги-казаки спрятали в мотоциклетной коляске, хаотично раскидав по полу. Цепную атрибутику, перстни и прочий изготовленный из металла рокерский хлам частично надели на Цыганова, а частично утопили в бензобаке. Парик, джинсы и обувку Франка решила взять с собой и поместила всё это в обыкновенный белый пластиковый пакет. Женские вещи в мотоцикле оставлять не стали. Приступ мании преследования вошёл в кульминационную фазу, и на то имелись объективные причины. Во всяком случае, беглецы свято в это верили.
После всех манипуляций Сазонов и Франка представляли собой обычную загулявшую (за полночь) парочку. Парень с девушкой остались посреди Самары в совершенно незнакомом месте, а Цыганов с треском укатил.
Теперь беглецам оставалось понять, как и в какую сторону отсюда выбираться. Проще всего поймать машину или банально вызвать такси, но Франка решила воспользоваться одиноким пустым трамваем, который совершал, по-видимому, свой последний на сегодняшний день рейс.
***
Часом ранее странный незаметный человек (агент ФСБ — майор Крутов) проводил взглядом девушку с очень приметной внешностью. Особенно запомнилась чёрная футболка с изображением огромного улыбающегося жёлтого черепа с перевязанной глазницей. Также бросалась в глаза причёска: ярко-бежевые (очевидно крашеные) волосы, заплетённые в кучу мелких косичек-дредов.
«Никуда не денется, — подумал майор. — Слишком яркая внешность у этой бабёнки».
Крутов купил для девушки пиво и стал ждать, когда она принесёт долговую расписку. Эта расписка могла оказаться важной зацепкой в деле, документ всё-таки. Майор рассчитывал обнаружить там фамилию, имя, отчество и паспортные данные байкера по кличке Серый, который умер при непонятных обстоятельствах и унёс очень важный секрет в могилу. Незадолго до смерти он, по воле случая, стал обладателем некой вещи, которую где-то спрятал. И эту вещь требовалось вернуть во что бы то ни стало. Она представляла собой очень большую ценность и принадлежала государству. Поисками занималось ФСБ. Крутов получил это задание совсем недавно, но надеялся продвинуться в расследовании и закончить дело в кратчайшие сроки. Расписка от байкера Серого могла очень в этом помочь.
Майор прождал десять минут, девушка с яркой внешностью не появлялась. Крутов начал нервничать.
«Может, забыла? — предположил он. — Заболталась с кем-нибудь и забыла».
ФСБшник начал сканировать взглядом стоявшие тут и там мелкие группы байкеров. Искомая девушка среди них не обнаруживалась. При этом мотоциклисты пребывали в состоянии перманентной ротации. Кто-то постоянно приезжал, а кто-то покидал сборище. Майор внимательно вглядывался в отъезжающих. Яркие девушки тусовку не покидали. Более того, девушки тусовку вообще не покидали. Точнее, одна уехала на хромированном «Урале», но она походила на борца-сумоиста… Грузная и широкая. В общем, приметам не соответствовала.
«Хотя её тоже надо допросить… Байкера по кличке Серый она ведь знала… — подумал майор, вспомнив подслушанный разговор Франки с Фёклой. — Но это я всегда успею сделать... Сейчас расписка важнее».
Крутов обошёл всю тусовку, но девушку с яркой причёской не обнаружил.
«Сбежала, сучка», — подумал агент и осознал, что его накололи.
Впечатление усилилось, когда майор проанализировал ситуацию.
«Во-первых, с чего вдруг эти неформалы будут выписывать долговые расписки? — пришла на ум первая мысль. — Хотя и это не исключено».
«Во-вторых, бабёнка сказала, что расписка у неё не с собой, а в машине… — продолжал размышлять Крутов. — Допустим, что это так. Она ведь разыскивала субъекта по кличке Серый как должника, вот и прихватила расписку с собой. Возможно, она хотела предъявить документ к взысканию, опираясь на авторитет окружающих байкеров. Тоже логично… Только вот незадача… Никаких машин здесь не было и нет, а девица сказала, что расписка у неё именно “в машине”. Байкеры такую терминологию в отношении мотоциклов не используют. Отсюда вывод — никакой машины у девки той нет… А если машины нет, то и расписки там тоже никакой нет. А если расписки нет, то и долга тоже, скорее всего, нет. Следовательно, наиболее вероятно, что девица разыскивала Серого по какой-то другой причине. И розыск она вела, скрывая истинный мотив. При этом девица не знала, что парень умер. Кроме того, чертовка очень виртуозно отсюда исчезла, а это наталкивает на мысль — бабёнка непростая, и она определённо скрывает что-то важное… Вполне вероятно, что подлежащая возврату государству вещь (или информация о ней) может быть у исчезнувшей девки. Эта бабёнка мне очень нужна… Жаль, упустил… Старею… Ну ничего, отыщется…»
Завершив свои размышления, майор начал действовать. Теперь у него была нить.
§ 12. Сызрань
Итак, Франка, Сазонов и Цыганов, что называется, «сорвали когти» с «байкерской тусовки». Как и предполагала Франка, на выезде из Самары все мотоциклисты подвергались досмотру. Пикеты организовали на постах ДПС. Досмотр и расспрос байкеров поначалу поручили простым гаишниками, а потом к ним стали присоединяться серьёзные люди в штатском (агенты ФСБ). Цыганов, к счастью, успел проскочить пикет в тот момент, когда ФСБшников там ещё не было. Парень проехал мимо поста на скорости 20 км/ч (как и предписывал дорожный знак), его даже не остановили. Гаишники явно схалтурили и осмотрели проехавший мотоцикл, бросив беглый взгляд в пустую коляску. Одинокий мотоциклист никого не заинтересовал. Цыганов, не спеша, отъехал от поста примерно на три километра и остановился в стояночном кармане, чтобы выпить пива и прийти в себя. Само собой, после употреблённой бутылки, следовало хотя бы два часа воздержаться от продолжения пути. Парень вальяжно развалился в коляске мотоцикла и мечтательно уставился в звёздное небо.
Через полтора часа он услышал глухую канонаду, источником которой являлся двигатель приближающегося тяжёлого мотоцикла. Байкер заметил собрата и решил притормозить.
— Здорово, земеля, — поприветствовал Цыганова гость.
Заглушив двигатель и указав рукой куда-то назад, он спросил:
— Тебя тоже там шмонали… на посту?
— Не-е, я проскочил без проблем, — ответил Цыганов. — Гайцы меня осмотрели на ходу, но не остановили…
— Гайцы? — переспросил гость. — А что, на посту никаких типов в штатском не было?
— Нет.
— Ну, тогда тебе повезло! А меня-то остановили, документы забрали, по компьютеру проверяли, весь мой чоппер обшмонали (даже в бензобак лазили зачем-то), а меня самого допрашивали как шпиона какого-то! Хорошо ещё, что травы у меня при себе не оказалось, всю скурили ещё вчера!
— А что спрашивали-то?
— Кто я такой? Где живу? Где работаю? Откуда еду? Как в Самару попал? Куда девку дел?
— Какую девку?
— А я знаю? Они решили, что я какую-то девку с тусовки вывез и где-то высадил. Вот они и интересовались, где я её высадил? Допрашивали минут двадцать… Там ещё двоих наших харями в асфальт положили, а руки за спиной наручниками… того… Потом эти в штатском сказали, что все мои данные у них есть и если я соврал, то остаток дней проведу в каком-то Лефортово… Слушай, а что такое Лефортово?
— Тюрьма в Москве…
— Ё-ё-ё-ё… — ужаснулся гость. — Поеду-ка я отсюда подальше…
Парень укатил, а Цыганов вдруг осознал, что ему несказанно повезло. Сорвался он с большого крючка. Если бы на штатских нарвался, его вмиг бы раскололи. А гаишники явно схалтурили. Особенно учитывая то обстоятельство, что на мотоцикле отсутствовал номерной знак… Глядя в направлении уезжающего мотоцикла, этого нельзя не заметить. Могли вдогон пуститься. Явно поленились, очевидно, не осознавали важность задачи. Цыганов решил, что оставаться тут ему никак нельзя, надо спешно удирать и желательно избавиться от байкерского прикида и мотоцикла.
«А то ненароком начнут местность с вертолёта просматривать, кто знает?» — пронеслась в голове шальная параноидальная мысль.
Парень проехал несколько километров по шоссе, затем свернул на просёлок и помчал наугад.
Начало рассветать, и беглец заметил небольшое озерцо с грязной, мутной и вонючей водой. Никакого жилья вокруг не наблюдалось…
«Купальщики сюда точно не придут, рыбаки тоже», — подумал Цыганов и решил утопить в этом озерце свой мотоцикл как ненужную улику.
Парень вытащил из коляски и багажничка все спрятанные там вещи, оседлал мотоцикл, разогнал его до небольшой скорости и выпрыгнул. Байк плюхнулся в озерцо и быстро ушёл на дно. Далее Цыганов переоделся в бежевенькую невзрачную футболочку, сложил байкерские вещи в пакет, припрятал его в камышах, посидел некоторое время на бережку, собираясь с мыслями, и побрёл в сторону шоссе на шум проезжающих автомобилей. Народ начал потихоньку просыпаться. Через полчаса Цыганов уже болтался в салоне небольшого микроавтобуса, который довёз его до ближайшей станции пригородного сообщения. Там беглец сел в электричку, направляющуюся в сторону Сызрани, и без приключений добрался до нужного места.
Франка с Сазоновым (как указывалось выше) в качестве транспортного средства побега избрали трамвай, который их куда-то довёз. Они и сами не знали куда. Потом долго шли пешком, особо не выбирая дороги. Шагали, что называется, «куда глаза глядят». Ночь была тёплая и безлюдная. Так прогуливались до утра, потом сели в автобус, проехали три остановки и вышли. На этом с плутанием следов решили закончить. Франка купила ещё один мобильный телефон и нелегальную сим-карту без предъявления паспорта. В Самаре это несложно. Вызвали такси и добрались до вокзала. Там смешались с толпой, сели в пригородный поезд и уехали в сторону Сызрани. Только вышли не в Сызрани, а на следующей станции. В Маринино логово вернулись пешком, изрядно уставшие. Достигнув цели, отвалились в глубокий анабиоз. Без объяснений, рассказов и комментариев. Коллектив решил Франку и Сазонова не беспокоить и дать им выспаться. Цыганов к тому времени уже вернулся и кое-какой информацией успел поделиться. Таким образом, некоторое любопытство всё-таки было удовлетворено.
***
На следующий день Франка с Сазоновым вкратце поведали о своих приключениях. Все жутко расстроились и напились. Никто не хотел анализировать ситуацию. Устали. Спьяну решили приколоться и зачем-то составили «Распорядок дня». Нутро ужаснулись… Распорядок дня — это уже форменное сумасшествие, учитывая время подъёма 6:00, а также обязательность зарядки и политинформации. Политинформация-то им зачем? Потом, поразмыслив, поняли, что если этот распорядок не соблюдать, то пьянство приведёт к ещё более печальным последствиям… Решили попробовать.
В понедельник начиная с утра погода испортилась. Старенький барометр показывал низкое давление. Все ждали грозу. К вечеру буря налетела на местность. Густые сумерки (приближаясь к ночи) потемнели до состояния полной черноты. При взгляде на окна создавалось впечатление, что стёкла снаружи выкрашены кузбасслаком. Ливень накрыл пространство на многие километры вокруг. Разыгравшаяся стихия усугубила впечатление необычайно яркими вспышками молний. За разрядами следовали мощные и продолжительные раскаты грома. Иногда казалось, что гром гремит где-то прямо над крышей около трубы.
«Хорошо, что мы не в море», — думал Сазонов всякий раз, когда шквальный ветер, налетая на избу, звенел стёклами и содрогал стены.
Деревья ветвями бились в окна, подобно неведомым чудовищам, готовым ворваться в дом и погубить его обитателей. Вся компания расположилась в самой большой комнате избы за массивным круглым столом, над которым свисал старенький абажур. Впрочем, абажур оказался бесполезен, так как свет в доме погас полчаса назад. Очевидно, стихия вмешалась в целостность электрических сетей и обесточила всю округу. Источником света теперь служила батарея свечей, помещённая в старый медный подсвечник. Его установили посреди стола, но трёх огоньков не хватало, чтобы осветить все углы комнаты. Казалось, что там прячется нежить, и сама изба теперь стала крайне небезопасна для обитания.
Воздух начал отсыревать, стало зябко. Цыганов затопил печь. Повеселело, но ненамного.
За нехитрым ужином компания, наконец, могла подвести итоги «Мертвецкого турне». Этот термин выдумала Марина два дня назад. Итог «Мертвецкого турне» оказался неутешительным. Все опасения подтвердились, группа МГК, действительно, несла смерть. Незримый Охотник оказался страшной, загадочной и неведомой реальностью, которая избрала в качестве формы своего существования музыку группы.
— Какие будут мысли? — задал вопрос Данилов.
— Надо найти разумное объяснение… — начал Сазонов, но Марина его оборвала:
— Какое такое разумное объяснение?.. — закатив глаза под потолок, сказала она. — Тебе мало фактов? Тут разумное объяснение только одно — демоны, бесы, черти, призраки, нечисто тут… И мы их контролировать не можем. Одно слово — дьявольщина, а Охотник — это, может быть, и есть сам дьявол.
— Тогда предлагаю отремонтировать старый лодочный мотор, законопатить «Казанку» и порыбачить неделю-другую, может, что-нибудь само собой прояснится, — предложил Сазонов.
— Ты предлагаешь смириться? — спросил Цыганов.
— У тебя есть предложение получше? — задал вопрос Данилов, глядя на Цыганова.
В этот момент в дом (через оконца сруба) мгновенно и безапелляционно проник белый ослепительный свет. Вспышка молнии оказалась настолько яркой, что избу осветило как днём, даже ярче. Все предметы вокруг предстали перед глазами в необыкновенном, неестественном и непривычном ярко-бело-голубоватом освещении. Таким цветом пылает магний. Затем почти сразу (где-то через полсекунды) ударил гром. Эпицентр молнии находился совсем рядом. Раскат грома оказался коротким, очень громким и сокрушительным, как взрыв авиабомбы… Казалось, избу снесёт. Оконное стекло в верхней части рамы лопнуло и с треском высыпалось наружу. Сазонов (дабы преградить путь потокам дождя и стихиям ветра) схватил подушку и бросился затыкать образовавшийся проём. Франка пришла на помощь.
Очередная молния осветила окрестности.
Затыкая образовавшуюся дыру, парень с девушкой увидели пейзаж за окном в ярко-белом освещении. На этот раз эпицентр оказался дальше. Немедленного грома не последовало, но молодые люди, как ошпаренные, отскочили от подоконника.
— Там под окном кто-то есть, — испуганно произнесла Франка. — Их двое, один замер, как вкопанный, а у другого глаза белые… Без зрачков. Стоят и смотрят на наши окна.
Все обратили вопросительный взор на Сазонова.
— Франка не врёт, — подтвердит Ярс. — Я тоже видел двоих, и они очень похожи на ходячих мертвецов… Как в кино.
Типунов осторожно подошёл к окну. Вспышка очередной молнии позволила увидеть происходящее за окном.
— Там никого нет, — констатировал он.
Братцев и Цыганов тоже подскочили к окну. После очередной вспышки они также заявили, что перед избой никаких привидений нет.
— Придётся и этот случай записать в каталог необъяснимого, — подытожил Типунов. — С нами в последнее время много неясного происходит. Одной чертовщиной меньше, одной больше, какая разница!
— Может, нам экстрасенсы или колдуны помогут? Расскажем всё как на духу, — предложила Марина.
Типунов загоготал:
— Какие колдуны? Ты знаешь, сколько их развелось! Деньги дерут немалые, успех гарантируют. Потом говорят, что ситуация изменилась… Дополнительные потусторонние факторы вмешались… Опять деньги дерут. Опять гарантируют… И так до бесконечности. Причём отличить нормального колдуна от шарлатана никак невозможно. Вспомните Диму-волшебника, сколько лохов он обобрал до нитки?
— Это точно, — согласился Данилов. — Колдуны народ непонятный. Критерии оценки их профессионализма отсутствуют. Плохая идея. Может, к цыганам пойдём?
— И где их ловить будем?! На вокзале? — съёрничала Франка.
— Зачем на вокзале? Надо табор искать. Или с бароном переговорить, изложить суть… Цыгане если с душой подойдут, смогут помочь, есть у них люди необыкновенные, — пояснил Данилов.
— Ну и где мы табор или цыганского барона найдём? — засомневался Типунов.
— На Волге много таборов кочует, — не сдавался Данилов.
— И что?.. Всю Волгу будем прочёсывать? — скептически спросил Братцев.
Данилов не нашёл что ответить. Действительно, поиски цыганского табора наугад вряд ли принесут удачу.
— Может, выловить цыганку на вокзале и спросить, где можно табор найти или барона? — предложил Сазонов.
— Нет, — возразила Марина. — Вокзальные цыгане — это не то. Неизвестно, что они нам насоветуют. Тут рекомендация нужна от человека из их среды… уважаемого…
— Такого человека у нас нет, — констатировал Типунов. — Так что цыганский вариант отпадает. Какие ещё будут предложения?
— Я всё-таки предлагаю отремонтировать мотор и законопатить лодку! — вставил Сазонов.
В этот момент входная дверь содрогнулась под глухими ударами. С той стороны кто-то настойчиво стучал, и этот кто-то имел явное намерение проникнуть внутрь. Все замерли… Очередная вспышка молнии и необычайной силы раскат грома повергли присутствующих в околошоковое состояние. В дверь опять настойчиво постучали…
— Ладно, будем открывать, — предложил Типунов. — Цыган, возьми топор.
Цыганов вооружился топориком, Сазонов схватил увесистую кочергу. Данилов взял в руки огромный столовый нож, а Братцев не побрезговал лопатой, сориентировав её подобно копью и готовясь нанести противнику колющий удар (лопата была неплохо заточена). Марина, как и положено отчаявшейся женщине, предпочла ухват. При таких раскладах у противника (если это человек) шансов победить оставалось немного.
Все перебрались к входной двери. Каждый занял подобающую позицию. Основной ударной силой здесь оказалась сазоновская кочерга, которую он (подобно клюшке) занёс над плечом так, как это делают игроки в гольф. Если непрошеный гость получит удар кочергой по бороде, то множественный перелом челюсти и долгий реабилитационный период в стационаре ему гарантированы.
В дверь опять постучали.
— Какой дьявол там ломится? — твёрдо спросил Типунов. Воинственный вид коллектива придал ему уверенности.
— ФСБ, — прозвучал короткий ответ. — Открывай и без глупостей!
Фраза «ФСБ» несколько успокоила всех присутствующих, всё-таки не призраки из болота.
— Мы ФСБ не вызывали… — кратко ответил Типунов.
— Нас никто и никогда не вызывает, мы сами приходим, — раздался голос из-за двери.
Типунов отодвинул засов и мгновенно отскочил назад. Дверь открылась. В проёме стояли двое. Оба мрачные и совершенно промокшие. Первый (автор голоса) казался вполне вменяемым, но другой явно производил впечатление неживого существа. Его шатало из стороны в сторону, глаза пустые (полузакрытые), зрачки отсутствовали. Мертвецкий взгляд. Тот, который казался вменяемым, слегка поддерживал качающегося мертвеца.
Сазонов не выдержал.
— Нам только мертвечины ходячей тут не хватало! — выкрикнул он и начал угрожающее движение к двери.
В следующий миг все услышали свистящий шум, источником которого стал энергичный мах кочерги в сторону врагов.
— Стой, придурок! — выкрикнул гость, увернувшись от удара и увлекая за собой мертвеца.
Удар металлического снаряда пришёлся в косяк двери, расщепив древесину. Сазонов не расстроился и решил повторить атаку… Очередной замах грозил ночным гостям стопроцентными шансами на инвалидность, если им повезёт. Сазонов вошёл в кураж.
— Прекращай уже! — повторил приказ гость, выхватив пистолет.
Металлический щелчок взведённого курка произвёл охлаждающий эффект. Первый выстрел был произведён в потолок, отчего охлаждающий эффект многократно усилился. Кочерга дрогнула.
— Он не мертвец, он живой, оглушило его, — произнёс обладатель пистолета, наведя дуло в лоб Сазонову. — Молния ударила в метре от нас. Он сознание потерял и ещё головой о валун приложился, пока падал. Бросай кочергу.
Кочерга глухо ударилась о деревянный пол, пару раз подскочила на месте и замерла.
Гость спрятал оружие. Оценив ситуацию, все потихоньку пришли в себя. Топор, нож, лопату и ухват вывели из активно-боевого состояния. Инвентарь занял своё мирное место в нехитром деревенском хозяйстве. Кочерга тоже.
— Надо его куда-нибудь уложить, — предложила Франка.
Контуженого устроили на диван и накрыли одеялом.
— Это опер из Новгорода, — пояснил гость. — А я майор ФСБ.
Перед глазами присутствующих мелькнула красная корочка с золотыми буквами.
— Крутов моя фамилия, зовут Сергей Владимирович, — представился гость. — Водка есть?
При слове «водка» компания совсем успокоилась. Во-первых, спиртным обычно начинают примирительные процедуры, во-вторых, мертвецы, даже ходячие, водку не употребляют. Из данных тезисов вытекало, что ночные гости суть живые люди и пришли без агрессивных намерений. Последнее обстоятельство вселяло надежду.
Все, за исключением контуженого, устроились за столом и начали пить. Раскаты грома продолжались.
Пострадавший пришёл в себя примерно через час. Марина, имеющая в недалёком прошлом некоторое отношение к медицине, осмотрела пациента. По результатам осмотра и нехитрых тестов она констатировала сильное сотрясение мозга, порекомендовала строгий постельный режим, абсолютный покой и полный отказ от алкоголя. Выслушав рекомендации, контуженый приподнялся на локте, встал с дивана, шатаясь, подошёл к столу, налил себе полный стакан водки и выпил залпом.
Под канонаду грома и шум стихии ночные гости объяснились. Выяснилось следующее.
Новгородский опер Андрей Следнев (контуженым оказался именно он) по своим каналам всё-таки вычислил наиболее вероятное место нахождения новгородских беглецов. Суть розыскных мероприятий сводилась к следующему.
Установив круг телефонных номеров, с которыми держалась связь через аппараты Франки и Братцева, опер Андрюха и дознаватель Юра выявили большое количество постоянных абонентов. Следнев установил личности и персональные данные всех вышеназванных лиц и узнал номера, принадлежащие Типунову, Цыганову, Данилову, Шульге, а также около двадцати номеров постоянных поклонников (фанатов) группы. В этом списке, в частности, присутствовал телефонный номер вездесущего фаната Лёхи Рябого. Методично обзванивая весь список, Андрюха допросил постоянных поклонников группы, среди которых оказалось несколько очень разговорчивых субъектов. Они рассказали про некую музыкальную группу, которая путешествует по стране на старом автобусе марки «Икарус» и даёт оглушительные концерты. Опрашиваемые также поведали, что члены группы именовали друг друга следующими прозвищами: Франка, Типун, Рать, Цыган, Марина, Нил. Приметы каждого из участников группы опер Андрюха в результате опроса также повторно установил. Таким образом, полученная от Зайцев информация полностью подтвердилась от сторонних и независимых источников. А это означало, что Следнев и Акимов достигли объективной истины. Однако персональные данные человека с приметами «хоккеиста-тафгая» установить по-прежнему не удалось. Никто из опрашиваемых его не вспомнил. Юран и Андрюха решили, что «хоккеист-тафгай» в группе, скорее всего, недавно.
По имеющимся данным, Марина Аркадьевна Шульга была зарегистрирована в Сызрани. Так правоохранители получили информацию о сызранском обиталище. Далее Следнев попытался связаться с Типуновым, но тот отказался разговаривать. Однако место нахождения Типунова в момент звонка выяснить удалось. Абонент находился в районе трассы Москва — Самара, то есть, как предположил оперативник, по пути в Сызрань. Далее, сопоставив все данные, Следнев и Акимов предположили, что вся компания поехала туда. Версия оказалась верной. Следнев решил, что надо ехать по адресу Шульги, застать всю команду врасплох, взять с них объяснения и принять дальнейшее процессуальное решение. Недолго думая Андрюха выпросил у начальства три дня за свой счёт (это оказалось непросто) и ломанул на Волгу. Сызрань встретила опера непроглядной ночной тьмой и жуткой грозой. Дом Марины удалось найти не сразу. Следнев припарковал машину на расстоянии ста метров от калитки и двинулся в сторону логова беглецов. По дороге, тараща глаза во тьме и умываясь потоками ливня, опер наткнулся на странного человека, который стоял невдалеке от дома Шульги и, укрывшись армейской плащ-палаткой, медленно покуривал длинную, толстую и необыкновенно вонючую сигару. При этом он не сводил глаз с окон дома, как бы раздумывая: «сейчас нагрянуть в гости или немного погодя».
Как догадался читатель, странным человеком в плащ-палатке оказался майор ФСБ Крутов Сергей Владимирович, который расследовал очень важное дело, связанное с интересами государственной безопасности. Это именно он упустил Франку с байкерского слёта в Самаре и объявил в городе план «Перехват». Ввиду исключительной важности расследования Франка понадобилась майору как очень нужный и важный свидетель. План «Перехват» результатов не дал. Девица на мотоцикле из города не выезжала. Почти все байкеры, покидающие в ту ночь Самару, были остановлены на постах, допрошены сотрудниками ФСБ и зарегистрированы в соответствующем реестре. И только один-единственный мотоциклист уехал из города без допроса и досмотра. Байкеру явно повезло, он проскочил пост ДПС в тот момент, когда сотрудники ФСБ ещё не успели прибыть. Опрос сотрудников ДПС выявил приметы недопрошенного мотоциклиста и описание мотоцикла. Майор очень долго интересовался у гаишников, почему байкера не остановили? Те, в свою очередь, умело оправдывались, ссылаясь на тот факт, что план «Перехват» содержал приказ задержать девушку-мотоциклистку, а таковая через пост не проезжала. Майор Крутов попытался уточнить номер мотоцикла, однако ответа не получил. По словам гаишников, «государственный номерной знак на мотоцикле отсутствовал». Крутов не нашёл слов для описания такого разгильдяйства. Сославшись на свои особые полномочия, он пообещал уволить всех нерадивых сотрудников и отправить их в пожизненную отставку «на вольные хлеба». Гаишники поняли, что майор не шутит, и пообещали (во что бы то не стало) отыскать беглый мотоцикл. Перспектива зарабатывать деньги «на вольных хлебах» их явно не устраивала.
Поиском мотоцикла занялись плотно. Его марка (несмотря на то, что байк изрядно оттюнинговали) гаишникам запомнилась. Это был мотоцикл «Урал». По горячим следам проследовали по всем вероятным маршрутам «Урала». Опросили население. Скрупулёзно изучили все съезды с шоссе на протяжении десяти километров. Один из съездов крайне заинтересовал поисковиков. На грунтовой дороге проступал чёткий след, принадлежащий мотоциклу с коляской. По рисунку протектора установили, что след принадлежит покрышкам, которыми комплектовались тяжёлые мотоциклы отечественного производства. Далее, следуя по отпечаткам шин, упёрлись в небольшое болото-озерцо. Следы протектора на берегу обрывались. Поразмыслив немного, решили, что единственная разумная гипотеза, объясняющая такое явление, заключалась в следующем: «мотоцикл утопили путём разгона в сторону озерца с предварительным выпрыгиванием мотоциклиста» (в протоколе потом так и записали). Сквозь мутную воду установить истинность гипотезы не представлялось возможным. Нырять в зелёно-коричневую подванивающую жижу желания не было, однако перспектива увольнения пересилила брезгливость. Гаишники бросили жребий. По результатам жеребьёвки один из них разделся и вошёл в воду. Глубина озерца оказалась около полутора метров, нырять с головой не пришлось. Гаишник просто пошёл наугад по дну и через три метра наткнулся на объект, напоминающий искомый мотоцикл. Теперь, когда предмет поиска обнаружили, пришлось поднырнуть, чтобы зацепить трос. Штатный УАЗик ловко рванул конец и вытащил на берег мотоцикл с коляской марки «Урал» без государственного номерного знака. Сличив номер двигателя с данными базы ГИБДД, установили владельца мототехники и предоставили майору Крутову все необходимые данные. Тот оказался доволен, гаишников простили и оставили на службе. Далее майор попытался отыскать владельца мотоцикла, но обнаружил, что тот давно умер. Пришлось посетить и допросить родственников умершего. Один из них (племянник по имени Михаил Плякин) признался, что дядькин байк купили некие люди, которых привела его давняя знакомая Марина Шульга. По словам Плякина, Шульга проживала по адресу: г. Сызрань, ул. Посольская, д. 8.
Крутов, как только выяснил адрес, рванул в Сызрань. По пути его застала ночь и гроза. Майор стоял на сызранской земле, укрывшись плащ-палаткой от ливня, напротив калитки дома № 8 по улице Посольской.
«Щас… Докурю сигару и всех обезврежу», — думал майор, когда на плечо ему опустилась тяжёлая рука.
Крутов без предупреждения (с полуразворота) ударил локтем по направлению назад. Атака направлялась в то место, где предположительно находилось лицо обладателя тяжёлой руки. Однако удар отразили. Соперник — новгородский опер Андрюха (а это был именно он) не оплошал.
«Всё-таки старею», — подумал майор, потом развернулся лицом к неприятелю и саданул снова.
Вспышка молнии осветила противников. Мент и ФСБшник обменялись серией ударов, каждый из которых грозил длительным нокаутом, но все они увязли в умело поставленных блоках. Бой продолжался. Через минуту, осознав бесполезность спарринга, решили поговорить. Последовали жесты-демонстрации служебных удостоверений, однако в темноте прочитать ксивы не удалось. Молнии светили ярко, но очень кратковременно и ситуацию не прояснили. Осознав бесполезность предъявления документов, решили всё-таки на самом деле поговорить.
Поговорили. Выяснилось, что оба пришли по одному и тому же адресу и искали, по сути, одних и тех же людей. Однако причины поисков оказались совершенно разными и не связанными между собой. Последнее обстоятельство расстроило и опера, и майора. По всей видимости, беглецы не прояснят ситуацию ни тому, ни другому. Однако допросить их следовало. На том и порешили. Дружно двинулись в сторону калитки, но войти в неё не удалось, так как в это время саданула молния… Совсем рядом… Очень сильный удар и адский грохот. Обоих оглушило, а опер Андрюха потерял равновесие и упал, крепко приложившись головой о валун. Крутов подхватил новоиспечённого приятеля, встряхнул его обмякшее тело и повёл в сторону дома беглецов, поддерживая в вертикальном положении практически на весу. Сила майора позволяла проделывать такие манипуляции, хотя опер Андрюха оказался не из мелких. Потом опять саданула молния. Крутов разглядел в окне дома два лица: мужское и женское. Глядя на женское лицо, майор без труда опознал девицу, которая обманом скрылась с байкерской тусовки.
«Вот я и у цели, — подумал Крутов. — Есть ещё порох в пороховницах».
Далее удалось кое-как привести оперативника в чувство. Он по-прежнему не подавал признаков интеллекта (оказался явно контужен), но мог кое-как стоять на ногах. В таком состоянии промокшие насквозь правоохранители проникли в дом. После короткой перепалки с хозяевами незваных гостей приняли. В итоге они оказались за столом, попивая не без удовольствия водочку.
За водочкой Крутов и Следнев выяснили причины, по которым беглецы интересовались судьбой самарского байкера по кличке Серый и неизвестной девушкой, скончавшейся в новгородской больнице. Коллективу МГК пришлось выдать всю правду от начала и до самого конца: и про концерты, и про смертельные исходы, и про Охоту на людей, и про Лешего, и про Вола, и про все странности, произошедшие с группой, и про все мистические приключения, а также про жуткий страх, который поселился в душе каждого, в общем, про всё…
По ходу повествования опер и ФСБшник атаковали рассказчиков градом перекрёстных вопросов, требуя уточнений, разъяснений и комментариев. Они умело выстраивали логические вопросы-ловушки, но в эти ловушки никто из допрашиваемых не попался. Допрос длился несколько часов, по окончании которого Крутов и Следнев поняли — беглецы не врут и не фантазируют. Никаких противоречий в процессе беседы не выявили, признаки вранья отсутствовали полностью. Выслушав интереснейший рассказ, Крутов нахмурил брови.
— Допускаю, что вы во что-то вляпались, — сказал майор серьёзным тоном. — Только к моему расследованию все ваши похождения не относятся. Байкера по кличке Серый вы не знали, информация у вас о нём минимальная. Помочь вам, к сожалению, ничем не могу… У нас в конторе вашей тематикой совершенно другой отдел занимается. Рекомендую написать подробный рапорт и отправить его в Москву на Лубянку. Может быть, там разберутся. Единственное, что могу сказать, по всем признакам влипли вы, ребятки, серьёзно. Я знаю, и не понаслышке, что наш мирок не совсем такой очевидный, как его официально малюют. В молодые годы я участвовал в некой секретной операции и кое-что увидел… похлеще ваших историй. Подробности сообщить не могу, информация засекречена без срока давности. Но не расстраивайтесь, есть вероятность, что ваши концертные трупы вполне могут оказаться банальными совпадениями.
— А такие совпадения возможны? — удивился Сазонов.
— В нашем мире многое возможно, — ответил майор. — А если в нашем мире возможны необъяснимые науке чудеса, то почему бы не быть чуду в виде вот такого крайне чудесного совпадения?! Извините за тавтологию… Просто совпадение и всё… Да, очень редкое и почти невозможное, но всё-таки произошедшее.
— А если я не верю в чудесные совпадения? — возразила Марина.
— Совсем не веришь в чудеса? — уточнил майор.
— Ну да, — не сдавалась Марина.
— Тогда почему ты веришь в этого незримого Охотника, он же тоже из разряда чудес? — непонимающе произнёс ФСБшник. — Или ты веришь в чудеса выборочно? Непонятный Охотник, бестелесный и не поддающийся разумному объяснению, существует, свита его существует, Охота ваша незримая тоже существует, а остальные чудеса невозможны? Где логика?
Марина поняла, что Крутов поймал её на противоречиях…
— Очень ловко вы, майор, всё развернули, — не унималась Марина. — Но люди-то умирают…
— Люди умирают, согласен, только вы-то тут при чём, если всё это совпадения?
— Не нравятся мне такие совпадения!
— А незримая Охота тебе нравится?
— Тоже не нравится.
— Тогда выбери версию, которая тебя меньше пугает: Охота или совпадения… И не парься.
— Майор, вы всего лишь обозначили нашу проблему другим термином, а суть-то не поменялась, — вставил Типунов.
— Поэтому я и рекомендую написать подробный рапорт на Лубянку. Психушка вам не грозит, тюрьма тоже. Но вопросов к вам будет много… Так что думайте сами, — заключил майор.
— Я тоже в ваших действиях криминала не вижу, — заявил опер Андрюха. — Нет никакой причинно-следственной связи между вашими выступлениями и трупами. Возьмём, например, новгородский инцидент. Смерть девицы по имени Вика (или Вита) носила ненасильственной характер — тромб оторвался. Вы предполагаете, что от вашей музыки могут тромбы отрываться? Но это же бред! Вам даже неосторожную форму вины предъявить нельзя. А вина — это субъективная сторона преступления. Нет вины, нет субъективной стороны… Нет субъективной стороны, значит, нет состава! Нет состава, значит, нет преступления! А если нет преступления, значит, нет и наказания! Майор прав. Тюрьма вам не грозит.
— Уже лучше! — воскликнул Сазонов. — Одной проблемой меньше. А это значит, что мы можем с чистой совестью отремонтировать лодочный мотор, законопатить лодку и-и-и…
— Достал ты уже со своей лодкой, — оборвала Сазонова Марина. — Ты ещё не всё знаешь. Что мы будем делать, когда нам очередной концерт навяжут?
Все как-то подрасстроились.
— Кто навяжет? — спросил Сазонов и услышал в ответ тишину…
Опер Андрюха полез в сумку и извлёк оттуда два телефонных аппарата.
— Заберите обратно ваши трубки, — сказал он, обращаясь к Франке и Братцеву. — Эти вещдоки мне больше не нужны… Признаки преступления в действиях группы МГК отсутствуют, так что дело возбуждать я не буду. Но оставайтесь на связи. На всякий случай... Мало ли какие вопросы у меня возникнут.
Настало утро, гроза закончилась.
Как только Франка включила полученный от Следнева телефон, раздался звонок. Девушка взглянула на экран аппарата.
— Марина, похоже, ты накаркала, — произнесла Франка. — Это Константин Константинович…
При фразе «Константин Константинович» все как-то забеспокоились, а беспокойство тут же переросло в лёгкий ужас. Напряглись все, кроме Сазонова, опера и майора. Сазонов понятия не имел, кто такой Константин Константинович и чем он так опасен. А Следневу и Крутову на этого человека было совершенно наплевать.
Франка ответила абоненту и около минуты напряжённо выслушивала звонившего.
— Мы не можем, — коротко заявила девушка.
Собеседник явно не ожидал такого ответа и, судя по напрягшемуся лицу Франки, попытался внушить ей мысль о том, что никакие отказы не принимаются…
— Мы не можем, — повторила Франка. — У нас очень серьёзная проблема.
Константин Константинович что-то сказал в ответ.
— Мы в Сызрани, у Марины дома, — произнесла девушка. — И никуда отсюда не поедем…
Звонивший ещё минуту что-то говорил, затем закончил разговор.
Все обречённо посмотрели на Франку.
— Он сказал, что приедет сюда сам и во всём разберётся, — пояснила девушка своим друзьям. — Но концерт нам играть всё равно придётся и очень скоро.
Сазонов с непониманием глазел на Франку.
— Потом расскажем, — сказала она.
В полдень опер Андрюха и майор Крутов, оставив (на всякий случай) свои контактные телефоны и адреса, покинули логово беглецов. Правда, беглецы, собственно говоря, беглецами-то уже и не являлись. Теперь они опять стали свободными людьми, живущими в свободной стране.
Следнев поехал в Новгород, а Крутов взял противоположный курс на Самару. Так они и расстались. Майор разогнал свой автомобиль до 120 км/ч и поспешил в контору, чтобы написать подробный рапорт о результатах расследования. А результаты имелись. Теперь майор знал не только кличку байкера, который украл у государства очень важную и секретную вещь. Он знал его имя, фамилию, место работы, должность и получил дополнительную информацию о смерти гражданина Потапова, которая наступила 2 мая сего года после концерта группы МГК. Прижизненный фотопортрет фигуранта также теперь имелся в распоряжении Крутова. Обладая полученной информацией, майор рассчитывал установить все данные о преступнике, отыскать его родственников, друзей, знакомых и напасть на дальнейший след. С такими сведениями завершение расследования — вопрос почти решённый. Однако дальнейшие поиски не состоялись. Майор уснул за рулём, потерял контроль над дорогой, и его автомобиль вынесло на встречную полосу в самый неудачный момент. Столкновения со встречным транспортным средством избежать не удалось. В результате скользящего удара машину майора выбросило в кювет. Она ещё долго кувыркалась там, пока не застряла в придорожном кустарнике. Водителя выбросило наружу, он пролетел несколько метров вдоль шоссе и, ударившись о землю, очень сильно пострадал. Несмотря на тяжёлые травмы и множественные переломы, Крутов выжил, хотя и впал в долгую кому… Здоровый мужик. Вы думаете, что встречным автомобилем оказалась синяя «девятка»? Вовсе нет, это был обычный рыжий КамАЗ, гружёный щебнем.
Всю оперативную информацию майор Крутов унёс с собой во временное небытие. По данной причине расследование на несколько месяцев захлебнулось, но это уже совсем другая история.