На письменном столе, на раскрытом журнале "Хирургия" лежал свернувшись "калачиком" старый стетоскоп, нехитрый врачебный инструмент.
Вид был у него усталый, старые, потертые края тускло отдавали матовым стальным цветом,
он положил свою головку на свои резиновые трубочки, так отдыхая, от дел своих повседневных, читал статью.
Его маленький глаз-дырочка скользил по колонкам журнала, он любил читать, вот и сегодня статья о пересадке сердца не оставила его равнодушным,
тем более, что пациентом был ребенок. Стетоскоп вздохнул, в его памяти возникли те шумы, шумы работающих сердец.
Сколько их было... Он понимал с полу прикосновения, с полутона, кто перед ним, вот ровное, спокойное тум- туп, тум-туп, тум-туп.
Это спортсмен на контрольном осмотре, здоровое, сильное сердце. Так перебирал он тоны и шумы, их комбинации, сколько их было!
Но, не мог он забыть тот особенный комплекс, который вызывал содрогание, тяжелое переживание,
тогда его фибры-мембрана издавала жуткие звуки, звуки завывали пилой, то напоминали проносящийся мимо грузовой поезд,
работу какой-то адской машины. Он помнил прикосновение той липкой, холодной, синюшной кожи,
Стетоскоп не мог забыть того малыша, который имел тяжелейший врожденный порок сердца.
Вспоминая этого ребенка, ему так хотелось узнать его дальнейшую судьбу. Думы накатывали волна за волной...
Оцепенение охватившее его улетучилось, ему пришлось встать,
кряхтя своими потрескавшимися трубками он принялся прослушивать молодого человека.
Сердце поет, оно говорит тум-туп, тум-туп, тум-туп...
Но, что-то шевельнулось, какие-то знакомые, неповторимые обертоны,нотки заставили напрячь свою память, что это!?
Точнее, кто это перед ним!?
Его собственное сердце забилось так, что он не мог слышать пациента, волнение захлестывало, ему было трудно дышать!
Он узнал, он узнал бы его из тысяч таких, но это было то, то, которое когда-то умоляло о помощи, то, которое не давало ему многие годы покоя.
Вот оно перед ним здоровое и крепкое.
Стетоскоп совсем обессиленный сполз с груди пациента, но он был счастлив!
Судьба свела его вновь и теперь он точно знал, что прожил не зря такую длинную, трудную жизнь.
Жить стоило, он был счастлив еще от понимания того, что он причастен к общему делу,
его маленькая капля труда приносило ему понимание большого и великого!
Тум-туп, тум-туп, тум-туп-это были звуки благодарного сердца.
Стетоскоп закрыл свой маленький черный глазок, в голове шумело, нестерпимая боль в сердце разрывала его грудь.
Он умер от инфаркта.
Счастливая улыбка застыла на его бледном, стальном лике...