Лучи солнца, пробиваясь сквозь виноградные лозы, обвившие высокую яблоню, создают причудливый орнамент из широких светло-зеленых листьев винограда и мелкой темно-зеленой листвы яблони.
В густой кроне, то здесь, то там, словно дорогие украшения, висят крупные аметистовые, изумрудные и гранатовые гроздья винограда.
К стволу яблони приставлена высокая деревянная лестница. У верхней ступеньки на небольшом крюке висит старая корзина из потрескавшегося коричневого ивняка.
Секатором срезаю гроздья созревшего душистого винограда, время от времени отщипывая ароматные ягоды. Жмурюсь от удовольствия и складываю тяжелые кисти в корзину.
Все, полна коробочка, тяжелая. Осторожно нащупывая ногой ступеньки, спускаюсь. Переношу корзину на большой, расположенный неподалеку стол со скамейками по обеим сторонам.
Стол, серый от времени и дождей, но еще крепкий, сделан еще старыми хозяевами из толстых, сейчас обветшавших струганных досок. Крепится он на вкопанных в землю деревянных опорах. Скамейки тоже из толстых серых досок, прибитых покрытыми ржавчиной гвоздями к столбикам, вкопанным в землю.
За столом мы любим обедать и вечерять при неярком сиянии луны и света из окон веранды. Старые хозяева тоже любили здесь трапезничать, так здесь уютно.
Осенью, когда начинает веять прохладой, стол и скамейки покрываются утренней росой, часто сопровождаемой туманом. Тогда открывается замечательный вид на синие, желтые и коричневые ирисы, растущие на клумбе около стола. Ирисы утром влажные и блестят от росы.
Это любимые цветы дочери Ларисы. Всегда срезаю несколько ирисов, и они всю неделю стоят дома в большой хрустальной вазе на низеньком столике у дивана в гостиной.
http://proza.ru/2023/11/13/1343
Ирисов много, и я привез несколько корней маме. Мы вместе посадили их в огороде и они много лет радовали маму, а папы уже не было.
Кроме ирисов на даче еще много флоксов, растущих то тут, то там по всему саду, примул, маргариток, фиалок, приютившихся вдоль дорожек из бетонных плиток, едва просвечивающих из травы.
Дачный участок от чужих взоров и узкой асфальтированной дороги, проложенной между дачами, отделяет высокий тын, состоящий из множества веток, переплетенных проволокой, натянутой между железными столбиками, вбитыми в землю.
Между столом и дорожкой из плиток, уложенных в траве от веранды до тына, на железных столбах натянуты шпалеры, тоже из проволоки. Виноград сформирован и подвязан к шпалерам, как положено, как папа учил. Подвязана так-же крупная черная ежевика, подаренная моим другом Сашей, она прекрасно уживается с виноградом.
Стол и шпалеры после обеда оказываются в тени огромного абрикосового дерева, растущего между столом и синим решетчатым гаражом. Отдыхать в тени очень приятно, солнце не так печет, как на нашей старой даче в Дмитриевке, да и местность гористая, больше прохлады, но и крупных помидор не вырастишь – мы пробовали, но отказались от этой затеи.
Абрикос очень высокий, и все лето укрывает своей тенью машину от южного зноя. Уже с начала лета он усыпан крупными желто-оранжевыми плодами замечательного вкуса. Но уж очень его много, каждый раз приходится собирать упавшие плоды, прежде чем заезжаешь в решетчатый гараж.
Виноградная лоза, смело выросшая от шпалеры до вершины яблони, совсем не похожа на своих собратьев, послушно подвязанных к шпалере и дающих гораздо меньший урожай. Причиной, видимо, служит тень от абрикоса, ложащаяся на шпалеру после обеда.
Лозе уже несколько лет, она давно созрела, больше напоминает толстый, причудливо изогнутый ствол заморского дерева, кора которого напоминает растрепанную мочалку.
Я забрался на лестницу и продолжил наполнять корзину. Собирать виноград с высокого дерева нелегко, и выглядит это достаточно оригинально и неестественно; к тому же лестница уже раза два меня подводила, но все заканчивалось благополучно. И в этот раз я удержался за толстые ветки яблони, когда ступеньки неожиданно начали клониться в сторону.
Каждый год хотел срезать эти десятиметровые лозы, упрямо поднимавшиеся к вершине яблони, но каждый раз богатый урожай словно говорил мне – пожалей нас и я сдавался.
И в этот раз моя рука не поднялась на это чудо – виноград на вершине высокого дерева. Я уже подошел с кривой пилой к толстому мохнатому стволу упрямой лозы и замер в нерешительности - плетеная корзина, наполненная большими гроздьями с крупными ароматными ягодами, напоминающими дорогие украшения, словно говорила:
- Не надо!
Я вспомнил, как, прибежав домой из школы, срывал гроздь спелого, такого же красивого винограда, во множестве росшего в ограде прямо над головой, и ел его с белым хлебом, не дожидаясь, что мне предложит мама. Тот виноград вырастил папа.
Вряд ли он одобрил бы мой поступок. На этой даче он был только в первый год, смотрел, какую я построил баню. Теперь его нет.
Я еще постоял в раздумии, потом положил приготовленную пилу на стол, принес из веранды белого хлеба, сел на скамейку, выбрал из корзины гроздь поспелее и с удовольствием поел винограда с хлебом, так, как делал это в детстве.
Это был замечательный обед в память о папе, стараньями которого в доме моего детства были настоящие виноградные плантации.
07.04.2022 г., Санкт-Петербург.