Сон был явлением ярким, интересным, полноценным, как детство, в отличие от почти всегда унылой яви. По утрам Пустота становилась особенно невыносимой. Увы, Дина в последнее время просыпалась в шесть, а то и раньше. До старта надомной работы оставалось целых два часа, и Пустота этим нагло пользовалась. Она, как мерзкий паук, протягивала щупальца, разъедала душу - самим своим абсурдным существованием.
Дину изо дня в день, словно короед, точили мысли о никчёмности жизни, в которой ничего хорошего уже не будет, и вина перед матерью. «Лучше бы я умерла, как брат», - думала уже не в первый раз молодая женщина, ворочаясь в постели.
К размышлизмам о судьбе, которая её обманула, примешивались и обида на родительницу Веру Ильиничну, простившую брата и продолжавшую дуться на неё, Дину, и жалость к маме.
«Мёртвых прощают, а живых - нет», - грызла сама себя Дина. А ведь вина братца была куда более весомой. Но, видимо, карма у неё такая - страдать из-за мужиков-хмырей.
Словно подслушав её мысли, заворочался муж. Дина глянула на него с неприязнью. Василий смотрелся ужасно: мешки под глазами, глубокие морщины, которых ещё год назад не было, седина. А ведь он старше всего на три года, ему только сорок. Из-за этой ранней старости да ещё из-за сохранившейся с юности привычки плохо одеваться супруга порой принимали за алкаша, хотя он не пил.
- Ты что такая лохматая? - первым делом поинтересовался благоверный. - Ну-ка марш давление измерять!
«Дед, как есть дед, - поморщилась Дина. - Зануда! И ведь не отвяжется, пока не сделаю, как он требует».
Вася был, в сущности, неплохим, но недалёким, увы, мужиком, одержимость справедливостью которого то и дело использовали разные манипуляторы. Он суетливо и надоедливо заботился о своей второй половине и дочери, но Дина иррационально не могла простить Василию нынешних мытарств матери и своей бесцветной жизни.
Десять лет назад Одинцовы вместе со сводным братом Дины Антоном Супиновым и его женой Галиной надавили на Зою Ильиничну и заставили разделить на три части квартиру, в которой ранее проживали Дина, Антон и их мать.
Всё началось с селянки Галины. Ей надоело мыкаться по съёмным квартирам. Дамочка воспользовалась тем, что Дина с мужем, тоже уроженцем глубинки, арендует жильё, в то время как Ильинична живёт барыней в просторной квартире. Под натиском её упрёков сначала сдался Антон, а потом и Василий. Очень уж его возмутило самодурство тёщи. Дина попыталась отговорить мужа. Тщетно. К тому же она забеременела. Как тут поборешься?
Четвёрка поселилась в одной из комнат. Антон втихаря подал иск против матери, требуя разделить жильё. Зоя Ильинична испугалась и выбросила белый флаг. Несчастную двушку порвали, как свинья фуфайку. Однако, оказавшись в общежитии, мать Дины прокляла обе семейные пары.
Может быть, поэтому победителей в битве за «квадраты» не оказалось. Супиновы вынуждены были довольствоваться большим домом в селе, а Одинцовы - маломеркой в городе. В этой облезлой квартирке Пустота и начала проделывать бреши в душе Дины. Кстати, брат умер спустя три года после раздела жилья.
- Мамочка, чмоки! - в комнату вбежала девятилетняя дочь Кристина. - Какая же ты у меня красивая!
- Ты - тоже! - откликнулась её несчастная родительница. На глазах вдруг выступили слёзы. Ничего! Какие её годы! У Дины есть дочь и мама, и никакой Пустоте её не одолеть.