3. Майский субботник на руинах.
На расчистку, т.е. разобрать мусор до самых стен в разбитом снарядами «града» дом, приезжал на майские праздники Сережа всем семейством, заранее обзвонив друзей, дружно приходивших на субботники день за днем в течение целых 4-х дней. Работали, пока не начинало темнеть, чтобы засветло уехать до наступления комендантского часа, там же и праздновали с шашлыками, крылышками, сосисками, обжаренными на уличной печке, похожей на печку из сказки «Гуси-лебеди».
Печкой-то активно пользовались и временные местные жители – семья старшего сына, который продолжал жить в ее доме. А в их доме по-прежнему постреливают с очевидной регулярностью ввиду большей близости к аэропорту – и живут там теперь только стаи бродячих домашних животных, все больше собак и котов.
По-хорошему, поскольку все оказались в одинаковом положении, старшой вместе со своими великовозрастными детишками и свободным графиком работы преподавателя вуза, вполне мог разобрать горелый дом, ведь он у него перед носом.
Ан нет, занять дом, напустить собак и кошку, устроить курятник, пользоваться гаражом и печкой, а также всем, что в доме, включая телевидение и интернет – это он мог с превеликим удовольствием, а в остальном – больно надо.В том числе и платить за коммуналку должен кто? Мать! Ведь ее же дом. А ведь недаром говорится: если ты поможешь, и тебе, глядишь, помогут. Но, увы, не случилось.
В первый день детей оставили с ней – чтобы без них оглядеться на пожарище и сделать как можно больше на расчистке. На второй день впервые взяли туда и детей. Младший умилялся найденным в разных уголках двора и песочнице игрушкам – не забыл, скучал, оказывается.
А когда вдруг стали стрелять в районе аэропорта, скорее всего, как-то чересчур забеспокоился, засуетился, стал запихивать игрушки в яркую детскую тачку, подаренную два года назад на двухлетие. Сначала написала было «год назад», но тогда подарили настоящий практически фирменный мотоциклетный детский шлем, который благополучно украли из пробитого осколками гаража наряду с другими хорошими и нужными вещами.
На следующий день малышня опять осталась с ней, только была настоящая весенняя и очень мощная гроза, очень похожая на разрывы снарядов, а дети подтащили к дивану два кресла и прятались за ними, как бы играя, но уже и вкладывая свой новый опыт:
- Это мы от осколков, на всякий случай, прячемся, как ты не понимаешь?
Теперь гроз боялась и она, раньше восхищавшаяся этими разрядами, этой небесной страстью и мощью. И невольно понимала теперь, почему грозы всегда боялась ее мама, бывшая на фронте. А она еще и смела подсмеиваться над ней: - Что ты за трусиха такая!? – и неизменно получала в ответ:
- Вырастешь, Оля, узнаешь!
С тех пор, т.е. с майских и одновременно Пасхи, до самого конца октября сын с семьей больше не приезжал – усложнилась процедура преодоления то ли блокпостов, то ли границы, как это ни назови – все равно усложнился приезд, превратившийся в многочасовые стояния на новоявленном пограничном пункте.