- Картузов! – окликнули в конторе. – Где Картузов? Цигель ай-люлю на выход! Его там Адская машина вызывает!
Егор Картузов мысленно перебрал свои возможные косяки. На всякий пожарный попрощался с рабочим местом и с трепетом пошёл в кабинет руководителя Адели Хохловой, прозванной в кулуарах завода «Адской машиной».
- Я тут, Адель Тимуровна, - просунул голову за кожаную дверь. – Вызывали?
Хохлова по своему обыкновению сидела по уши в бумажках, на столе звонили телефоны, под столом пикала оргтехника. В стене кабинета литейной синевой отсвечивал аквариум, помахивали хвостами золотые и алые рыбки.
- Не топчитесь на пороге, Картузов. Моё время строго лимитировано.
Приспустив очки, Адель Тимуровна изучила подчинённого, словно неизвестную науке бактерию. Если бы Егора попросили описать начальницу одним словом, он бы сказал «сосулька». Официозная, холодная блондинка с мрачным выражением лица и презрительной складкой у губ. Ни разу заводчане не видели начальницу смеющейся или в юбке выше колен.
- Так-так-так… - сказала Адель. – Рост у вас какой?
- Метр семьдесят восемь.
- Возраст?
- Тридцать четыре, - сказал Егор. – Беспартийный.
- Хронические заболевания есть?
- Нет, - сказал Картузов. – Но если прикажете – будут.
- Фигура вроде не жирная, - отметила Адель. – Тип сложения – спортивный. Ну-ка, подпрыгните.
Егор подпрыгнул и приуныл. Он понял, что начальница набирает наряд на военные сборы. Или создаёт заводскую спортивную команду для массовой сдачи ГТО, футбола, тенниса и тому подобной лажи. Опять обязаловка! Носись вечерами по стадиону как конь, да ещё безо всякой оплаты.
Вероятно, внешний осмотр сотрудника удовлетворил вечно недовольную Хохлову.
- Бицепсы бы ещё померить, - озабоченно сказала она. – Но у меня нет рулетки. У вас тоже нет при себе рулетки, Картузов?
- Увы, измерительных приборов не ношу, - сказал Егор. – На работе они мне как-то без надобности. Вроде мои бицепсы – около сорока сантиметров. А вы хотите отдать меня в секцию бокса?
- Сорок сантиметров – сойдёт. Могло быть и хуже, - кивнула начальница. – Егор Алексеевич, способны ли вы ради одного важного дела переступить через некие моральные нормы и нравственность?
Картузов не ждал такого вопроса.
- Смогу ли я ради дела переступить через моральные нормы и нравственность? – переспросил он. – Адель Тимуровна, я что, на подлеца похож? Конечно, смогу!
- Мне нравится ваш ответ, - сказала Адель. – Скажите мне, Егор Алексеевич, начистоту: я злой руководитель?
- Ни в коей мере! – тут же отреагировал Егор. – Наоборот, Адель Тимуровна, вы образец невиданной доброты и душевной щедрости!
Сидящая за бумагами руководительница погрозила ему пальцем, но скорее ради порядка.
- Как нагло вы врёте! – сказала Хохлова. – Вы так нагло врёте, Картузов, что даже приятно. Я знаю, на заводе меня дразнят Адской машиной. И все подруги утверждают, что я зла как цепная собака. И они правы.
Картузов разумно промолчал, ибо так оно и было. Адель повозилась в кресле, переложила документы и снова подняла свои суровые начальственные глаза.
- Да, подруги в голос заявляют, что я зла как собака, - повторила она. – И настоятельно советуют завести любовника. Это повышает тонус, активизирует работу гормонов и улучшает цвет лица. Понятно вам, Картузов? Мне – завести любовника! Будто у меня других геморроев мало. Как вам это нравится?
- Ну… - промычал невразумительно Егор. – Оно как бы… э-э-э… полагаю, я тут не вполне компетентен…
- Хватит блеять! – внезапно рассердилась Хохлова. – Бицепсы по сорок сантиметров отрастил, а блеет как коматозный баран! Да, подруги велят мне найти любовника, но я женщина сверхзанятая. Я ответственный руководитель, у меня все дни расписаны от и до, включая воскресенье!
Хлопнула по столу толстенным ежедневником, из которого во все стороны торчали закладки.
- Вот мой единственный любовник на каждый день! С шести утра до двенадцати ночи! Мне физически некогда заниматься такой банальной фигнёй, как ухажёры, сопли и шуры-муры! Вам ясно?
- Так точно! – по-военному сказал Егор. – Предельно ясно!
- Поэтому, - Адель Тимуровна бросила фолиант на угол стола. – Поэтому, Егор Алексеевич, ввиду производственной необходимости моим любовником будете вы. Вопросы?
К такому повороту Картузов не был готов. Он усиленно тёр подбородок, глупо пялился на начальницу, на золотисто-алых рыбок и надеялся, что ему померещилось. Лучше бы Адская машина его в секцию бокса отправила, честное слово!
- Вопросы есть? – выждав минуту, снова спросила Адель Тимуровна. – Наше время кончается. Ау-у-у, Картузов, я с вами беседую или с аквариумом?
Егор наконец разжал сведённые челюсти.
- Э-э-э… вопросы, пожалуй, найдутся… - пробормотал он. – Но как бы поудачнее их сформулировать?…
- Постарайтесь сформулировать чётче! – приказала Хохлова. – Потом поздно будет.
Подтянув фолиант обратно, она вытащила нужную закладку и показала Егору.
- Вчера я лично внесла в ежедневник запись: «Двенадцатого числа к 14.00 – завести себе любовника». Что записано пером – не вырубишь топором. Это надёжнее, иначе руки вообще не дойдут. С ранних лет я приучила себя исполнять всё, что намечено накануне.
Егор молчал, подавленный такой железной пунктуальностью. Тут под маской холодной Адской машины на миг мелькнуло что-то человеческое:
- К моему стыду, Егор Алексеевич, я и сама довольно расплывчато представляю реализацию данного проекта… У меня же все дни по часам расписаны, понимаете?
- Ещё бы не понимать! – сказал Егор. – Кстати, у меня созрел первый чёткий вопрос: Адель Тимуровна, почему именно я?
Хохлова пожала плечами.
- Дело добровольное. В случае отказа карательных санкций не последует. Просто забудьте о нашем разговоре и позовите мне, пожалуйста…
Адель глянула в компьютерный монитор.
- … да хотя бы Лукницкого, что ли?...
Егор почувствовал себя уязвлённым. Нет, он никогда не мечтал затащить угрюмую начальницу Хохлову в постель, но… по-мужски всё равно как-то обидно. К тому же более дурацкой кандидатуры, чем Санька Лукницкий, на свете быть не могло.
- Зачем вам этот сухарь? – вырвалось у Егора. – Э-э-э… в смысле, я уже почти согласен! Но хотелось бы подробнее, Адель Тимуровна. Как часто, когда именно, где, сколько… и всё в таком роде.
- Речь не мальчика, но мужа! – похвалила Хохлова. – Вы избавили меня от дальнейших поисков, Егор Алексеевич, вдобавок время уже поджимает. Я рада. Присаживайтесь, обсудим как взрослые люди.
Егор сел напротив, будто речь шла о некоем стандартном контракте на поставку подшипников в сборочный цех. Наряду с абсурдностью ситуации его раздирало любопытство: что будет дальше и насколько далеко зайдёт этот цирк?
Первым делом Адель Тимуровна торжественно вычеркнула в ежедневнике строчку «завести любовника к 14.00» и приписала пометку: «вып».
«Серьёзно всё поставлено!» - подумал Картузов.
- Нюансов тут масса, - сказала Адель. – Вы меня знаете, Картузов. Руководитель я злой, требовательный, но справедливый. В должности любовника вам придётся тратить на меня личное время, я обязана его оплачивать. Но бухгалтерия такое не пропустит, поскольку штатный любовник на заводе не предусмотрен…
Егор Картузов чуть не прыснул в кулак. Он тут же представил запись в трудовой книжке: «Любовник начальницы 4-го разряда с правом льготного выхода на пенсию», а в скобочках - «по совместительству техник-наладчик».
- Кроме того, я не знаю, в чём правильнее измерять вашу занятость, - добавила Хохлова. – В человеко-часах подойдёт?
- Ага, - хмыкнул Картузов. – Или ввести новую единицу «любовнико-минуты».
«…или стоно-сантиметры» - хотел он съязвить, однако сдержался.
– Чем возместить ваши затраты? - размышляла Адель. – Может, удастся давать вам дополнительные дни отдыха к отпуску. Не против?
«Мы все сошли с ума!» - подумал Егор.
- Решайте сами, - великодушно сказал он вслух. – Материальная часть вопроса меня интересует мало. Лучше скажите: где и когда мы осуществим, так сказать, пробный пуск данного… проекта?
Исподтишка он изучал руководительницу так же пристально, как она его совсем недавно. Смех смехом, а ведь это в какой-то степени его будущее рабочее место.
В целом результаты радовали. Бизнес-леди Хохлова была ненамного старше Картузова, следила за собой и посещала тренажёрный зал. Спина прямая, грудь аккуратная, ноги стройные. Если бы Адель Тимуровна хоть чуточку умела улыбаться, сменила гардероб и не красилась в ледяные офисные цвета, с ней и в люди не зазорно выйти.
- С точной датой – проблема, - начальница зашуршала верным ежедневником. – Сегодня не получится однозначно. Завтра… завтра, боюсь, тоже. У меня всё впритык, Егор Алексеевич! До семи вечера – встречи, переговоры, раздача волшебных люлей, рабочие моменты с мизерным перерывом на бизнес-ланч. В девятнадцать пятнадцать – тренажёрный зал. Потом сразу – подготовка к завтрашнему дню, написание статей, рассылка корреспонденции, короткий ужин, корректировка плана на завтрашний день, в двенадцать ноль-ноль – отбой. Ни минуты свободной! Вот какая карусель…
- Ну, а… ночью? – осторожно спросил Картузов. – Сверхурочных и ночных доплат просить не буду, обещаю!
- Плохо вы меня знаете! – наставительно сказала Адель. – Мой организм приучен к режиму и дисциплине. Ровно в полночь падаю в койку и отключаюсь до шести утра. Сон – это святое. Лишнего не сплю, но и своего не отдам!
Егор ностальгически вспомнил бывшую подружку Лариску. По пятницам-субботам они с ней до трёх ночи зависали в баре, потом до шести кувыркались в постели, а потом дрыхли до обеда.
- Определите хотя бы примерные ориентиры, - попросила Адель. – Чтобы мне прикинуть, в какое окошко вас втиснуть. Сколько времени вам в среднем нужно для выполнения поставленной задачи?
«Разговор двух идиотов, - подумал Картузов. – Но прикольно, блин…»
– Хм-м… – удивился он. – Точной цифры здесь нет, Адель Тимуровна. Даже затрудняюсь ответить.
- Но у кого ещё спрашивать? – наивно сказала Хохлова. – Я же не знаю, как там у вас принято, у любовников…
- А я будто знаю! – буркнул Егор. – У меня тоже их не бывало.
Глядя в серые стальные глаза, Картузов уже жалел, что подписался на это безрассудство.
- Час! – сказал он наобум. – Нам нужен как минимум час!
- Какое расточительство! – охнула Адель. – При моём жёстком режиме – это целое богатство! Копи царя Соломона!
Она снова уставилась в список запланированных дел.
- Вот тут у меня выкраивается минут двадцать… - ткнула лакированным ногтем в график. – Между маникюрным салоном и онлайн-конференцией. Не подойдёт?
- Нет! – Егор решил стоять до последнего. – Что такое двадцать минут, Адель Тимуровна? По трудовому законодательству я должен принять рабочее место, проверить чистоту, исправность всех узлов и агрегатов…
В душе он хохотал во всё горло, зато Хохлова серьёзно кивнула.
- Профессионально рассуждаете. Значит… значит, ставлю вас на четверг, в семнадцать тридцать, - она пометила в ежедневнике. – Приглашать мужчину в дом мне почему-то неловко. Гостиница «Тридевятое царство» вас устроит?
И они распрощались до четверга – работодатель и исполнитель. Красно-золотые рыбки ехидно смотрели из аквариума вслед Егору.
***
До четверга Картузов успел передумать всякое, но любопытство пересилило. И в конце концов, хозяин он своему слову или нет? Он пришёл.
Номер на третьем этаже. Красиво убранный, двухместный, окном на восток. Адель Тимуровна стоит у окна и Егор замечает, что непробиваемая сосулька Хохлова тоже слегка не в своей тарелке. Ещё не совсем живая женщина, но уже и не Адская машина.
- Вы точно вовремя, Егор Алексеевич. Номер снят до утра. Мне показалось несолидным арендовать его на час, мы же не студенты-первокурсники. Поэтому в восемнадцать тридцать я отбуду по делам, а вы можете с комфортом ночевать тут, если хотите. Вот…
- Ага, - сказал Егор. – Учту.
И они оба замолчали.
«Зря я подписался на этот цирк, - думал Егор. – По идее я должен её сгрести в порыве страсти, смять роскошное платье, чтоб пуговки во все стороны брызнули, бросить в койку… но неловко. Начальница всё-таки! И с её стороны – ни малейшей инициативы, будто новокаина с утра наглоталась. Неужели у нашей Адской машины за всю жизнь мужика не было?»
- Вы, наверное, думаете, что у меня за всю жизнь не было мужчины? – Адель Тимуровна расправила салфетку на столе. – Нет, был. Когда-то за мной ухаживал молодой человек, мы даже хотели пожениться… но потом я с головой окунулась в карьеру. Учёбы, сессии, дипломы, разъезды… И это увлекло меня гораздо больше, чем вздохи под луной и совместные походы по магазинам. Я уже тогда чётко планировала своё время, вела ежедневник, и моему молодому человеку в нём отвелось ничтожно мало места. По-моему, бедняга обиделся. И исчез навсегда.
«Представляю этот ежедневник! – хихикнул про себя Егор. – Адель пишет: 16.00: чмокнуть жениха в щёчку. 16.05: сесть за курсовую работу. 18.00: вытереть следы за сбежавшим женихом. 18.05: всплакнуть вдогонку по-девичьи. 18.10: вытереть безутешные слёзы и снова сесть за курсовую…»
Адель Хохлова глянула на часики.
- Уже семнадцать тридцать пять, Картузов, - сказала она. – Подруги говорили, что наличие любовника повышает женский тонус, активизирует работу гормонов и улучшает цвет лица. Как вам мой цвет лица? Он ещё не улучшился?
- Э-э-э… - опешил Егор. – Как бы вам сказать, Адель Тимуровна?... Однозначно, положительная динамика уже есть. Осталось это дело развить и закрепить. Будем приступать… или как?
Картузов шагнул к ледяной начальнице, но она вдруг попятилась в угол.
- Что вы делаете?
- Как что? – удивился Егор. – Я это… приступаю.
Адель Тимуровна села в кресло – подальше от Картузова. Коленки у неё были круглые, крепкие, точёные – в кои-то веки начальница надела платье с разрезом и не до середины икры, а намного выше.
- Жуть какая-то, - жалобно сказала она. – Мне страшно не по себе. Вы что, Егор Алексеевич, будете трогать меня руками?
- А разве есть другие варианты? – Картузов начал потихоньку злиться. – Без рук не обойтись! Так уж принято у нас, диких и разнузданных любовников!
- Я поняла, что меня смущает, - сказала Хохлова. – Вы – мой подчинённый по работе, Егор Алексеевич. Точно. Через субординацию не перепрыгнешь. Отсюда вся вымученность нашего общения. Вам вовсе не хочется ходить у меня в любовниках и улучшать мой цвет лица, и я чувствую себя мерзкой домогательницей.
- Странная домогательница, - заметил Егор. – Даже в руки не даётесь. Может, мне заявление на увольнение написать?
- Заявление?
- Да, чтоб я временно перестал быть вашим подчинённым. А в половине седьмого вы примете меня обратно.
Егор, конечно, пошутил, зато начальница приняла идею на ура. Вынув из сумочки чистый лист, Адская машина заставила Картузова набросать текст «Прошу временно уволить меня по собственному желанию такого-то числа с 17.45…», а внизу поставила свою затейливую резолюцию «Не возражаю».
- Ну вот, - сказал Егор, глядя на заполненный бланк. – Вашими стараниями я пополнил ряды безработных, Адель Тимуровна…
Злясь на себя, он поднялся и пошёл к выходу из номера.
- Куда вы, Егор Алексеевич? – окликнула Хохлова. – Вы сильно расстроились? Но я же полседьмого приму вас обратно!
- Я буквально руки помыть, - сказал Егор. – Негоже хватать красивую женщину грязными лапами.
В гостиничном санузле он включил краны на полную мощность, щедро плеснул в ванну какой-то розовой пены, стоящей на полке. Вскоре ванна наполнилась, помещение быстро затянулось горячим паром и цветочным благоуханием.
- Егор? – позвала Адель из-за стенки. – Вы скоро?
- У меня тут проблема! – крикнул Картузов. – Зайдите на минутку, срочно нужен ваш совет!
Едва Хохлова вошла, он схватил её в охапку и засунул в ванну вместе с одеждой – только ноги сверкнули!
- Картузов! – взъярённая Адель вынырнула, забарахталась в обильной пене. – Как вы смеете? Вы уволены!...
- Так я уже…
- Ты уволен ещё раз! У меня конференция полседьмого! Мерзавец, беспредельщик, негодяй! Что вы себе позволяете?
Одежда облепила её тело, с глаз бежал безупречный грим.
- Безработным всё можно, - сказал Егор. – В моём ежедневнике написано: «В 17.50 – купание бывшей начальницы!» И я не привык нарушать график.
И рухнул в ванну сам, заглушив женские крики.
***
Когда клубы пара рассеялись, в гостиничной ванной стоял немыслимый потоп. На воде покачивались туфли, над раковиной висели мокрые колготки, под порогом лежали разорванная рубашка Егора и разодранный лифчик Адели.
- Ты псих ненормальный, - сказала Адель, обнявшая Егора на дне ванны. – Что это было?
- У нас, безработных любовников, это называется полный производственный цикл, - пояснил Картузов. – Профессиональный жаргон.
- А почему мне так хорошо?
- Значит, цикл прошёл с соблюдением всех технологий.
- До конференции десять минут! – сообщили в номере. – До конференции десять минут!
- Кто там орёт? – встрепенулся Егор. – Тебе звонят?
- Нет, - прошептала Адель. – Просто голосовая напоминалка. Но твоими стараниями мне всё равно идти не в чем. А ну их в баню! Слушай… ты можешь ещё немножко побыть уволенным, Егор?
- Не возражаю, - сказал Картузов. – Всё равно номер наш до утра.
(использована иллюстрация из открытого доступа)