В многоэтажном доме на первом этаже жила она. На имя Василиса откликалась. Была мила, прелестна, немножечко строптива, немножечко ленива…Но… Не всем же трудоголиками быть. Ведь так? Так вот, жила себе жила... В тот день она скучала. Да, что там говорить, тот день не задался уж с самого утра. Сначала повалялась, помечтала… Без этого никак. Потом…Потом вставать опять же не хотелось. Но так шумели за стеной, что в пору мертвому проснуться. И встала нехотя… Затем сметану опрокинула. Нечаянно, конечно. А без неё какой же завтрак? И это, безусловно, никак улучшить настроенье не могло. Тогда отправилась на подоконник. На пост обычный свой. Грешна была, что говорить, любила на подоконнике сидеть. Глазеть на улицу никто не запрещал ведь. А что? Всех видит, слышит всё … Вот, например, надрался кто-то, а кто-то и подрался даже, случается скандалят… Сплошное развлеченье. А как же? Ведь это жизнь. А ней не только поэзии есть место, и проза должна существовать. Но даже любимое занятье не в силах было сегодня развлечь капризницу.
Тем более, что тучи черные, хмурые тучи по серому небу плавали скучно. Им тоже лениво, тоскливо им было. И плакать хотелось. Ах, как хотелось им плакать! Наполнились влагой они до отказа. Крепились пока… Даже ветер ленился, слегка колыхал занавески, не давая прохлады, зноем дышал… Василиса зевнула, на улицу глядя… Спать пойти разве? Вокруг ни души. Только в дальнем дворовом углу, под деревом старым пристроился Валька соседский. Валетом он звался в народе. Не гордый он был. Да и потом…. Два имени всё ж лучше, чем одно. А так… Внимание, считал, дороже. И был он добрым, любили во дворе его. Итак, под деревом Валет расположился. Грыз яблоко.
Опять зевнула Василиса. И вдруг, насторожилась. Инородный запах какой-то появился. Она же славилась тем, что нюх имела тонкий. Головкой повертела и видит…Шагает важно Жорик с соседнего двора, который задирой, бузотёром слыл. Видать, всё та же скука в двор чужой направила его стопы. Да-а… Навострила Василиса ушки, глазки заблестели. И приготовилась… А, скука-то и вовсе стала отступать, сказать можно, растаяла, как утренний туман.
- Ах, будет что-то, –подумала она. Заметила ведь, что Валька тоже напряженно следит за недругом своим. Терпеть друг друга не могли и вечно дрались. Задирался, как правило, Жорик, а Валька… Валька честь двора отстаивал, достоинство свое.
Вот и сейчас… Заметив чинно ступавшего Жорика, Валька, зевнув, тявкнул лениво. Казался миролюбивым он. Но это только показалось. Клыки оскалил всё же пёс, как будто сказать хотел «поберегись, не лезь». И Жорик замер на мгновенье, шерсть поднялась, но отступать он не желал. Да, в двор чужой пришел он. Ну и что? Что не сделаешь от скуки? Подраться даже можно. На миг остановился, кровь забурлила, оскалил зубы тоже он. Шагнул вперёд и… Началось. Хвосты мелькали, уши, клыки, носы… Летела шерсть. И… Враг бежал… Бежал позорно. За ним во весь опор Валет летел. Мчал за ним, хватая то за хвост, то в бок впиваясь супостату.
А, что же Василиса? Та киска милая, решила лепту внести свою и, разумеется, развлечься. Угадав, когда Валет гнать будет мимо её окна чужого пса, изловчилась и прыгнула на спину Вальки и… Жорика теперь уж драли вместе, а тот…. Постыдным бегство оказалось. Скулил он, подвывая, пытался даже огрызнуться, но получив очередную порцию укусов, ещё быстрее нёсся.
Полюбоваться этой потасовкой народ собрался. Со всего двора коты и псы сбежались, со всей округи слетелись птицы. Гвалт поднялся такой, оглохнуть можно. Кричали все. Все обсуждали, спорили, кто ж победит в дворовой битве. Хвалили Вальку, да и Василисе доставались тоже похвалы. Неизвестно, когда бы кончилось побоище сие, если б вдруг не грянул гром. За ним и дождик не заставил ждать себя. Полил, как из ведра. Довольные собой и другом, отправились домой Валет и Василиса. День удался. Следа от скуки не осталось. Чего ж ещё желать? Жить надо весело, ведь жизнь у нас одна.