Глава 21. Сборы.
Отодвинул к окну почти исписанную тетрадь, и задул огонь. Пойду пройдусь. Легкий ветерок взлетел из-под крутого берега и, описав восьмерки среди редких сосен, приземлился напротив моего пришествия. Именно так мне виделось свое возвращение домой, в этот раз силы оказались совсем истрачены, и несколько дней пролежал в раздумьях и записях. В тот год, пять лет назад мне неимоверно повезло, что встретил такого дорогого человека – Владимира Ивановича. Наше общение продлилось до самого лета, пока не закрыли ту самую станцию, и ко мне не подселили двоих, то ли геодезистов, то ли картографистов, но точно любителей выпить. Владимир Иванович забрал меня с Альфой сначала к себе, а уж после переправил на Подкаменную Тунгуску, где я и нашел свое последнее пристанище. С обрыва открывалось замечательное зрелище! Как я любил это место, и этот край! Казалось, что все бытие случилось на этих берегах, а прошлая жизнь почти окончательно стерлась из памяти. Посреди реки, в наступающих сумерках, еще можно различить кусок острого камня, выпирающего изо льда, и я окрестил его Клыком. Напротив же, вдоль берега стояли вековые каменные столбы, и я насчитал их числом ровно в двенадцать. Летом часто там пристают моторки с туристами, иногда заглядывают и ко мне, наверное, прослышав про мои лечебные травы. За спиною опять проухал филин – где-то живет поблизости, и почти каждый вечер приветствует мое появление в своих владениях, да я и не противлюсь, здесь каждый себе хозяин.
Через месяц щенята подрастут и окрепнут, я уже сговорился с поселковыми - кому, и за сколько отдать. Альфа же мне будет нужна свободной и сильной спутницей. Свой последний поход в неизведанное я задумал более года назад, и еще ни с кем не делился планами, даже с Владимиром Ивановичем. Однажды, в свое третье лето на этих берегах, вышел на странного вида парочку, расположившуюся на привал в тени отвесной скалы. С их стороны тогда случилась великая радость от встречи с человеком, а мне же пришлось почти месяц выхаживать старшего из них. Младший на другой же день уплыл в город, но так и не вернулся, и только спустя несколько дней от нашей встречи я ознакомился с историей их путешествия. Два преподавателя новосибирского вуза, начитавшись архивных историй, отправились на поиски пещеры древнего человека за тысячу километров на север, но не пройдя и трети, вернулись обратно. Я уж было согласился стать их проводником на следующее лето, но, видимо, решили обойтись без меня. Только остались от них на память копии тех самых архивов столетней давности, а мне, к тому времени уже ставшему любителем к написанию всяких историй, запала в душу первопричина, повлекшая их на такое самопожертвование. Если в той летописи и была хоть частица правды, то я был поражён возможностью проживания наших предков в суровом северном крае, и долго размышлял по этому поводу.
Путь до ближайшего райцентра был неблизким, и за две недели я исходил его дважды. Сдал в заготконтору оставшиеся травы, поменял у лихих людей добытое золото на патроны и походное снаряжение, удалил так мучивший меня зуб. Впереди еще десять дней, а до прихода нового года – чуть меньше месяца. Денег на все не хватит, а вырученные за щенков захвачу с собою – на пути еще будут кордоны, где можно подкупить продуктов. Часто вспоминался вертолет, и пачки новеньких купюр, спрятанные на вершине ели. Уже год, как они потеряли свою ценность, жаль, что никого не навел тогда на них, и, видимо, побоялся, что завладеют оставленным там оружием. Альфу последнее время держал на привязи и взаперти, что бы не сбежала к своему лесному сожителю, да он и сам больше не появлялся. Щенки подросли, уже вовсю лакали из миски, через пару дней собрался снести их за реку в поселок. Начисто переделал свои сани, сделал чуть длиннее и уже, а полозья слепил из легких листов дюрали, найденной однажды недалеко у берега. Для Альфы сделал упряжку, еще в прошлом году пытался ее натаскивать в санях, да не было особой надобности. Теперь же ей суждена была роль моего главного спутника и помощника в пути.
Перед тем, как двинуться на север, оставалось еще одно незавершенное дело. Вниз по реке второй год проживали странные люди. Появились они внезапно, два мужика и две бабы, да пацан с ними лет семи. Сколотили себе шалаш, и проживали в контакте с природой. Мальчонка был обезножен, и они постоянно таскали его с собою, то в тайгу, то на реку. Из разговоров с ними я понял то, что прибыли они из дальнего города по научению своей секты, однажды решившей найти исцеление на этих берегах. Мою помощь не отвергали, ибо были наслышаны, и, сегодня, собрав заготовленные настои и измельченные корешки, я с утра выдвинулся по реке. К вечеру должен вернуться, поэтому Альфа остается дома на хозяйстве, а большой замок на двери известит об отсутствии хозяина. Путь был недолгим, и к полудню я уже был на месте. Мальчонка называл себя Сергей Сергеичем, и ножками он перестал ходить после какой – то семейной драмы, то ли напугали, то ли еще что. Я мог помочь только укрепить силы, да добавить духа в тело, а все остальное он сделает сам, лишь бы родители не мешали. Так им и объяснил, и как поить наказал на прощание. Еще оставил ключ от зимовья, и почти уговорил их через пару дней перебраться ко мне.
В этих широтах декабрь, по моим наблюдениям, казался самым спокойным и малоснежным месяцем. На смену осенним ветрам приходило холодное январское противостояние, а между ними природа вдруг замирала. В это уготовленное мне оконце я и собрался проскочить на первых порах своего пути, а что там далее – то было неведомо. К концу второго от своего возвращения из гостей дня я осмотрел вконец собранную поклажу. Кажется, что учел все, хотя по опыту сознавал, что всякое может случиться. Однажды даже сломал лыжу, и теперь новая запасная красовалась на правом боку. Двигаться настроился в легкой и удобной одежде, в которой уже не раз хаживал, все было из натурального меха – кухлянка, штаны, унты. В доме оставил недельный запас продуктов на случай, если залетный путник найдет себе в нем приют, или родители с мальчонкой решатся на переезд. Два дня, как Альфа кружит вокруг дома в поисках своих детенышей, но не находит. Еще не пойдет со мною. Я уж ей и нашептывал на ухо – не помогает. Вспомнил, что еще не положил законченные тетради, хотел отослать Владимиру Ивановичу, да ему сейчас не до чтения – плох совсем. В райцентре углядел на витрине школьный альбом, и не удержался, взял даже два. Еще на старом месте пробовал рисовать окружающие причуды, а там, куда направляюсь, этого добра должно быть предостаточно…