На правом берегу Подкумка, среди частных домов и современных пятиэтажек посёлка Белый Уголь, ныне одного из «спальных» районов города-курорта Ессентуки, у здания бывшей гидроэлектростанции сохранились два более чем столетних двухэтажных дома, возведённых в дни строительства гидростанции.
Из прежних работников ГЭС живет в одном из этих домов пенсионер И. В. Лукьяненко, он поделился своими воспоминаниями о последнем его периоде работы на ГЭС в большом и дружном коллективе.
Иван Васильевич, на момент нашего знакомства, ещё довольно бодрый и активный для своих лет, а ему уже за восемьдесят. Коренастый, с открытым и добрым лицом, несуетлив, обстоятелен.
Он патриот своего края и, в отличие от киношного тёзки, известного по фильму Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию», никогда профессии не менял. Работал на гидростанции шофёром с первого трудового дня и до её закрытия. Иван Лукьяненко один из тех русских людей, про которых говорят: «правильный мужик».
И хотя он звёзд с неба не хватает, но дом, семью содержит в порядке, честно живет, по моему мнению, если надо, пойдёт и на труд и на подвиг.
Нелегко было разговорить нашего героя, на вопросы о жизни, работе он отвечал сначала неохотно.
– Что рассказывать? Работал как все.
Машина у меня была ещё военная ЗИС-5. На ней возил грузы и людей, часто мотался в Ставрополь за трансформаторами, – постепенно увлекаясь, Лукьяненко вспоминал. – Как-то ехал я однажды зимой, время клонилось к вечеру, на дороге сплошной гололёд, позёмка мела, а у меня колесо возьми да и лопни.
Колесо тяжёлое, а машина гружёная, запаску с помощью домкрата с трудом поменял, а забросить в кузов спущенное колесо не могу. Долго голосовал, но никто не останавливался. Наконец, на трассе появился цементовоз, я обрадовался, машу ему, но вновь осечка – тот промчался мимо.
Чертыхнулся я, и в сердцах взял да и перегородил своим «ЗИСом» дорогу. На горизонте появилась машина «скорой помощи», остановилась, водитель бранится, говорит, что торопится на вызов. С ним врач и медсестра, тоже недовольны, кричат на меня, я же им своё толкую, мол, помочь надо, не куковать же мне всю ночь на дороге…
И они вошли в моё положение, помогли. Поблагодарил я медиков, и мы разъехались.
Еду дальше, вижу – знакомый цементовоз вынесло по гололёду в кювет. Я остановился и спрашиваю: «Ну что, друг, бог шельму метит? Когда я попал в беду, просил тебя помочь, ты как поступил? Теперь сам «загораешь?»
Парень стал извиняться: «Прости, дядя, чёрт попутал…»
Тогда в большинстве своём люди всё-таки были отзывчивей, а наш брат-шофёр тем паче. Вижу: водитель молодой, «необстрелянный сжалился, зацепил цементовоз да и вытащил.
Случаев, подобных этому, было немало. А вообще-то я больше крутился здесь по городу да в электросетях: то подвезти-отвезти, то бригаду подбросить.
На объект в поле, а вечером забрать так называемую «сетевую бригаду» из семи человек, в которой бригадирствовал Данилиди Ефим Данилович. Работал в той бригаде электриком Василий Лягушов, он был в большом почёте у руководства электросетей и у директора Любови Леонидовны Магарадзе.
Если я уж завёл о нём речь, то скажу, что Василий Александрович был работником добросовестным, известным зачинателем рабочей династии на ГЭС.
Портрет его не раз помещали на Доску почёта, что на городской Аллее Славы. А это тогда высоко ценилось.
До последнего дня Лягушов работал на производстве, но ушёл из жизни нелепо...
Разгружали столбы линий электропередач, и вдруг он, не удержав столб, уронил себе на ногу.
Тогда это были деревянные столбы, к нижней части которых прикручивались два рельса-пасынка, закапываемые в землю. Вот этот рельс и размозжил ему палец на ноге. К врачам он не стал обращаться, думал, пройдёт, как и раньше. «Столько в жизни пришлось испытать, бывало и похлеще, а тут – палец, подумаешь...»
Но работать в прежней должности уже не смог, и перешёл в дворники на той же гидростанции.
Вскоре началась гангрена, спасти человека не удалось...