«Перед зеркалом девчушка лет пяти…
Смотрит в зеркало невеста не спеша…
И, вздохнув печально, женщина прошла…»
«Песенка без конца»
сл. Игоря Шаферана
Анна Павловна внесла последние правки в список гостей и приступила к ревизии закупленных продуктов. Дочь уговаривала отметить день рождения в ресторане, но Анна Павловна не согласилась. Ни к чему. Не юбилей. Так что решено было отметить дома, хоть и хлопотно, но зато душевней. Придут самые близкие: родные да старые друзья. Уж на двенадцать человек как-нибудь накрыть стол можно. Не прежние времена, времена тотального дефицита. Все, чего душа пожелает, а точнее желудок, не избалованный заморскими изысками, можно найти в магазинах и на стол подать.
Оставшись довольна ревизией и спохватившись, что время уже позднее, а более или менее выспаться, чтобы назавтра прилично выглядеть, именинница просто обязана, Анна Павловна пошла в спальню. Спальня была хоть и маленькой, но хорошо спланированной и очень уютной. Из мебели только и было, что шкаф, широкая удобная кровать да гордость Анны Павловны – старинные венский стул, той самой знаменитой тонетовской модели номер четырнадцать, и, не уступающий ему в изяществе, трельяж на высоких ножках с плоской столешницей с тремя выдвижными ящичками в ней и двумя, расположенными на ней, как раз под подвижными боковыми зеркалами. Зеркала, обрамленные деревянными рамками, были словно три арки в зазеркальный мир – две боковые чуть ниже и короче, дугообразный верх рамки центрального зеркала украшал гребень.
Этот трельяж Анна Павловна помнила с детства, лет с пяти, когда впервые увидела себя в его зеркалах, прошмыгнув в спальню прабабушки, куда ее потянуло, словно магнитом. С тех пор она часто смотрелась в эти зеркала, корча смешные рожицы. Подросшая Анюточка, так звала ее прабабушка, тоже частенько заглядывала в зеркала трельяжа. Однажды прабабушка сказала ей, что трельяж этот волшебный и ту, которая смотрится в него, он делает красивее и счастливее. Анюточка в ту пору скептически отнеслась к словам прабабушки. А еще прабабушка сказала, что трельяж сам выбирает кому в него смотреться, и раз Анюточку он притягивает, то следующей хозяйкой трельяжа станет она.
Через несколько лет, став хозяйкой трельяжа, Анечка, как звали ее в ту пору дома, время спустя, вспомнила прабабушкины слова и относиться к ним скептически уже не стала.
Устроившись перед трельяжем, Анна Павловна посмотрела на портрет покойного мужа, стоящий на столешнице, и, грустно улыбнувшись, сказала:
- Вот, Андрюша, уже седьмой раз встречаю день рождения без тебя.
Она немного посидела молча, словно вспоминая что-то из прошлого, вздохнула, взяла косметическое молочко и спонжик и привычными движениями стала снимать с лица легкий макияж и заботы прошедшего дня.
Время спустя, с полчаса отдав должное заботам завтрашнего дня, Анна Павловна заснула. Тишина спальни нарушалась только ее глубоким и ровным дыханием. Плотные шторы на окне надежно охраняли темноту спальни от уличного света, и только от трельяжа исходило легкое чуть заметное серебристое свечение. Свечение становилось все ярче и ярче. Вскоре оно стало таким ярким, что сама хозяйка ночи луна не смогла бы соперничать с ним.
В одном из боковых зеркал появилось личико девочки с озорными глазами, как две капли воды похожее на личико девочки Анюточки. Смешно топорщившиеся на голове два хвостика украшали большие оранжевые банты. В другом боковом зеркале появилось миловидное лицо девушки с лучистыми глазами, как две капли воды похожее на лицо девушки Анечки. Смешные хвостики Анюточки, превратившись в длинные густые волосы, струились по плечам. И, наконец, в центральном зеркале появилось лицо женщины с необыкновенно добрыми глазами, как две капли воды похожее на лицо Анны Павловны в ее зрелые годы. Волосы, собранные на затылке, придавали ей немного строгий вид, но, при таких как у нее глазах, в эту строгость верилось с трудом. Анечка и Анюточка переглянулись, и Анечка сказала:
- Аня, мы готовы.
- Ну что ж, приступим, - сказала Аня, и все трое вышли из зеркал.
Аня и Анечка направились к постели, где мирно спала Анна Павловна, а Анюточка задержалась у трельяжа. Хитровато прищурив глаза, она посмотрела вслед Ане и Анечке, решительно придвинула к трельяжу стул и взобралась на него с ногами. Пристроившись поудобней у трельяжа, она сложила губы трубочкой, смешно наморщила нос и через прищуренные щелочки глаз принялась рассматривать свою рожицу в отражениях зеркал.
- Анюточка! – слегка укоризненным тоном обратилась к ней Аня.
Анюточка немного смутилась, слезла со стула и, приняв виноватый вид и демонстрируя полное раскаяние, медленно подошла к кровати.
- Ну, ну, как же, как же, верим, верим, - насмешливо сказала Анечка.
Все трое тихонечко рассмеялись.
- Повеселились и будет, - сказала Аня. – Теперь займемся делом. Начнем Анюточка с тебя. Что подаришь на этот раз?
- Радость! – ответила Анюточка.
Она взмахнула руками. Над спящей Анной Павловной появилось оранжевое облако, усыпанное оранжевыми искрами. Анюточка придала ему вид покрывала и опустила его на одеяло, укрывавшее Анну Павловну.
- Что у тебя, Анечка?
- Нежность весны.
Анечка взмахнула руками и над Анной Павловной появилось нежно-зеленое облако. Придав облаку вид покрывала, Анечка усыпала его серебристыми и зелеными искрами. Покрывало опустилось поверх искристо-оранжевого.
- А я подарю сияние счастья, - сказала Аня взмахивая руками.
Искрящееся золотое облако, превратившись в покрывало легло поверх серебристо-зеленого. Затем Аня, Анечка и Анюточка простерли руки над Анной Павловной, и все три покрывала, пройдя сквозь одеяло, окутали Анну Павловну. К этому моменту большая стрелка на циферблате часов уже начала отсчитывать первые минуты новых суток.
- С днем рождения! – по очереди проговорили Аня, Анечка и Анюточка, а затем в полной тишине покинули спальню, уйдя в свой мир через зеркала трельяжа.
Спальня погрузилась в темноту и тишину.
Анна Павловна распахнула шторы и улыбнулась солнечному утру. Она чувствовала себя необыкновенно бодрой. Прекрасное настроение заставило ее тихонечко напевать любимую мелодию по пути на кухню.
После завтрака на нее посыпались телефонные звонки и сообщения с поздравлениями. А время спустя раздался звонок в дверь. Анна Павловна открыла дверь, и ее окутал аромат чайных роз огромного букета в руках Ромы.
- С днем рождения, мамочка! – чуть ли не с порога, широко улыбаясь, начала поздравлять ее Лана. – Здоровья, любви и радости!
И, завершив поздравление звонким поцелуем в щеку, она уступила Анну Павловну сыну.
- С днем рождения, самая прекрасная, самая замечательная на свете бабушка!
От избытка чувств, Рома подхватил Анну Павловну вместе с букетом роз и закружил по прихожей. Когда смеющаяся от счастья Анна Павловна вновь оказалась на ногах, у нее слегка кружилась голова, но от аромата роз или от кружения по прихожей она и сама не понимала.
- Мы тебе помогать пришли, - сообщила Лана.
- А где Володя? – спросила Анна Павловна.
- Я его отправила в «Ароматный мир».
- Ланочка, но ты же знаешь, Тимофей Ильич придет со своими фирменными наливками и настойками.
- Я прекрасно об этом помню, но согласись, Тимофей Ильич шампанское не делает. А какой день рождения без шампанского?
- Ладно, ладно. Дорогие помощники, проходите на кухню, я вас сначала чаем напою. Как чувствовала, заранее приготовила.
- Катя звонила. Они с Полиной над фирменным Катиным тортом колдуют, - усаживаясь за кухонный стол, доложила Лана. – Все утро Костю из кухни выгоняли. Этот хулиган, то кусок бисквита норовил отщипнуть, то в крем ложкой залезть, то вишенку утащить. Наконец, Катя догадалась из обрезков коржей и крема для него мини торт соорудить, что-то вроде муравейника, даже вишенкой его украсила. Радости-то у ребенка сколько было!
- Днем торта наестся, а вечером поди за столом только смотреть на торт будет, - предположила Анна Павловна.
- Это Костя! – вступил в разговор Рома. – Мне кажется, если бы ему позволили, то этот сладкоежка завтракал, обедал и ужинал либо тортом, либо пирожными.
Все дружно рассмеялись. Анна Павловна разлила чай, достала вазочку с любимым печеньем Ромы и заботливо подвинула ее немножечко поближе к внуку.
- Какая у тебя сегодня по-особому солнечная кухня, - заметила Лана, и отхлебнув чая добавила, - И чай просто изумительный, мне словно глоточек весны внутрь попал.
- Я в чай кое-какую травку добавила.
- Примулу весеннюю? – предположил Рома.
- Угадал, - улыбаясь, ответила Анна Павловна.
Лана пристально посмотрела на Анну Павловну.
- И что же ты такого во мне увидела? – лукаво спросила Анна Павловна.
- Ой, мамочка, ты вся сегодня словно светишься, и глаза у тебя озорные!