21.
- Кладбище мобилей, говорите Вы? – уточнял Бухгалтер, делая пометки в блокноте, не в маленьком, кожаном, какие носили в кармашках официантки из снов Трубадура, а в большом рабочем блокноте.
Вся история была уже рассказана от начала до конца. Трубадур «выступал», размахивая руками, бросая грозные взгляды, играя лицом, иногда даже вскакивал со стула и создавал дистанцию меду рассказчиком и слушателем, потом резко сокращал ее, чувствуя себя на площади.
Бухгалтер слушал внимательно, часто работал карандашом в блокноте, на актерские пассы Трубадура внимания почти не обращал, разве что иногда поводил бровью, изображая удивление, или чуть поднимал угол губ, изображая улыбку. Трубадур выдохся и на последнем аккорде своей новой песни мешком рухнул на гостевой стул. А теперь историю приходилось пересказывать сначала, по частям, останавливаясь на тех моментах, что особо интересовали Бухгалтера, что несколько раздражало Трубадура.
- Разных механизмов. Некоторые, как я понимаю, могут летать, многие, наверное, умеют стрелять.
- Стрелять? – Бухгалтер скосил глаза на карман Трубадуровой жилетки, где спал Вольф.
- Там стволы побольше. И не только стволы. Не могу объяснить. От многих механизмов исходила угроза.
- Вы нашли туда дорогу вместе со своей спутницей, Любой?
- Люба уже знала дорогу. Они бывали там со Стервятником.
- Зачем Вы вообще отправились на это… Кладбище?
- Завести Вольфа домой.
- Тогда почему пистолет в правом кармане Вашей жилетки?
- Откуда Вы вообще знаете об этом? – не выдержал, возмутился Трубадур.
- Так почему не завезли? – Бухгалтер оставил возмущение без ответа.
- Мы взяли патроны. Одну коробку. Пятьдесят штук.
- Вам хватит одной коробки? – хитро спросил Бухгалтер.
- Хватит, - кивнул Трубадур и тут же спохватился. – Нам вообще не нужны патроны.
- Зачем же вы взяли целых пятьдесят штук?
- Не знаю, - признался Трубадур. – Утром нас напугал… удивил Химик.
- Чем же Вас удивил Химик?
- Ему была нужна проволока.
- Проволока?
- Длинная медная нить.
- Я знаю, что такое проволока. Зачем она была нужна Химику?
- Не знаю. Целый моток.
- В вашей лавке был целый моток медной проволоки?
- Да, Люба и Стервятник привезли его с Кладбища.
- И Химик забрал его?
- Купил.
- За сколько?
- Люба запросила две серебряных монеты.
- Торговался?
- Сначала вообще не хотел платить, а потом насыпал больше, не глядя.
- Значит, ему очень была нужна медная проволока, - Бухгалтер сделал очередную пометку в рабочем блокноте. – Взял что-то еще?
- Нет, только проволоку. Потом мы хотели завести Вольфа на Кладбище, но от Химика и Жерди исходила угроза. Мы решили подстраховаться. Поэтому взяли пачку патронов вместо того, чтобы оставить Вольфа.
- В музее?
- Там, в пирамиде…
- В пирамиде?
- Огромное здание такое. Как скала Немого хребта. Крыши даже не видно. И на первом этаже – музей. Арсенал – так Люба его назвала. Собрание всякого оружия. От древних копий до Паши.
- Паша?
- Пульсар какой-то – не знаю, что это такое, похож на каплю. На руку надевается. Он был последним экспонатом. Более мощного не было. Еще подпись: «Наши дни».
- Почему не взяли Пашу вместо Вольфа?
- В нем нет угрозы, - пояснил Трубадур. – На игрушку похож. Ткнешь таким в живот обидчику, он только рассмеется. Да и пользоваться им не умеем.
- А Вольфом умеете?
- Люба научила, - кивнул Трубадур. – Снял с предохранителя, направил в нужную сторону и - стреляй.
- В кого уже стреляли? – участливо спросил Бухгалтер.
- Ни в кого мы не стреляли, - разозлился Трубадур.
- Теперь все понятно, - улыбнулся Бухгалтер. - Вы Хотите убить Химика и всю его компанию?
- Нет! – Трубадур протестующе взмахнул руками. – Зачем? Мы просто… просто хотели защитить себя.
- Значит, вас хотят убить? – уточнил Бухгалтер. – И Вас, и Любу?
- Не знаю, - пожал плечами Трубадур. – Химик странно себя ведет. И на равнине пытались. По дороге домой.
- Химик напал на вас, когда вы возвращались в Город с Кладбища?
- Нет, - устало возразил Трубадур. – На нас напала тень.
- Тень?
- Нечто невидимое, опасное.
- Я знаю, что вы называете тенью. Вы говорите, она напала на вас?
- Любу чуть не убила. Люба дышать не могла. Самогоном откачал.
- Самогон – это хорошо, это правильно. Лучшее лекарство, - похвалил Бухгалтер. – Но против тени самогон не оружие. После нападения тени живых не остается. А Вы Любу самогоном откачали, а сами так вообще живехонек. Бодрый, вон, по лестнице под купол взбежали – даже не запыхались. Что-то Вы скрываете, молодой человек. Лукавите. Темните с этой тенью, так сказать, простите за каламбур.
- Ничего я не темню, - обиделся Трубадур. – У Любы дыхание перехватило. Руки тряслись. Говорит, что словно выпотрошили ее, вывернули наизнанку. Говорит, память картинки нарисовала, словно вся жизнь перед глазами. Меня тоже коснулось. Только краем, словно я не вкусный. Выплюнула меня тень.
- Выплюнула? И тоже жизнь перед глазами?
- Простите? – не понял Трубадур.
- У Любы вся жизнь перед глазами пробежала, - терпеливо напомнил Бухгалтер. – У Вас? Тоже вся жизнь перед глазами?
Трубадур задумался. Какие-то картины, безусловно, всплыли в памяти. Путь вслед за приемным отцом от селения к селению, выступления на площадях, в трактирах, еда, Шлюхи, караваны Купцов, и снова путь. Иными были картинки до того смутного момента, когда он стал Сыном Трубадура, пусть и приемным. Словно подернутые туманом или патиной, как старые медные монеты, они всплывали в памяти частями, обрывками и никак не хотели сложится в единую картину. Воспоминания наслаивались одно на другое, перемешивались, сливались и вновь распадались, но уже в новых сочетаниях. Казалось, что десятки Трубадуров наперебой, перекрикивая друг друга, поют свои истории о разных героях, Эпохах, событиях.
- Не вся жизнь, - наконец ответил Трубадур. – Не все я помню.
- Что именно не помните? – спросил Бухгалтер так, как Лекарь спрашивает, что болит.
- Детство. Раннее.
- Насколько раннее? С какого возраста воспоминания становятся более четкими, более логичными?
- Точно не скажу, - Трубадур пожал плечами. – Лет с двенадцати. До этого возраста все, как в тумане.
- Ясно, - Бухгалтер захлопнул блокнот и отложил карандаш. – Мой Вам совет, молодой человек: не ходите больше за линию Радужной Стены. Представьте, что Город – это край света, а Радужная Стена – это нож, вот как Ваш мачете, который отсекает равнину. Ту ее часть, что за хвостом Дракона. Нечего вам там больше делать, ни Вам, ни Любе Вашей.
- Есть что делать, - упрямо возразил Трубадур.
- Простите? – пришел черед Бухгалтера переспрашивать.
- Там остался мобиль, - сказал Трубадур. – Тень выпила всю энергию, опустошила аккумулятор. Мы оставили мобиль в часе-полутора ходьбы от Города. К полудню аккумулятор снова будет заряжен, мы вернем мобиль в Город, а потом – да, потом в той стороне дел у нас больше нет.
- Днем, надеюсь, пойдете? Вторая встреча с тенью наверняка станет последней, - посоветовал Бухгалтер. – И Вольф вам не поможет.
- Может, сам пойду, - подумав, ответил Трубадур. – Люба очень напугана. Справлюсь я с мобилем. По равнине до Города докачу, а там уже Люба по улицам поведет.
- Справедливо, - похвалил Бухгалтер. – По-мужски. Вернемся к работе? Вот Ваши золотые. Но прежде Вам необходимо ответить на второй вопрос.
- Погодите, - остановил Трубадур. – Мои вопросы так и остались без ответа.
- У Вас были вопросы? – удивился Бухгалтер.
- Несколько, - кивнул Трубадур.
- В Анкетной башне все устроено иначе, - улыбнулся Бухгалтер. – Я трижды задаю по одному вопросу, вы записываете на листике ответ, трижды получаете по десять золотых монет и, счастливый, уходите досыпать в уютной кровати. В Вашем случае – с красивой женщиной.
- Спасибо, - зачем-то поблагодарил Трубадур за комплимент Любе.
- Однако с первого дня все у нас пошло не так, - продолжил Бухгалтер. – Насколько я помню, в первый визит Вы чуть не покинули башню без награды. Нужный мне ответ Вы дали уже на пороге. Причем дали устно, хотя традиция требует письменной фиксации. Так что валяйте, задавайте свои вопросы. Может, Ваши вопросы помогут и мне получить нужные ответы.
- Что это за Кладбище? – начал Трубадур. – Вы знали о нем?
- Конечно, мы знали о нем, - Бухгалтер чуть громче произнес «мы». – Ничего нового не добавлю к тому, что Вы сами видели. Кладбище – это стоянка древней техники различного назначения.
- Кто его создал? Когда? С какой целью?
- Создали его до всех Эпох, - терпеливо озвучивал Бухгалтер очевидные вещи. – Скорее всего, в период Большого Несчастья. Собрали технику на равнине. Вряд ли это была та равнина, к которой Вы привыкли, молодой человек. Где-то, в больших городах, еще кипела жизнь, где-то полыхали огни, но Большому Несчастью уже дали старт. Видимо, выбрали самый тихий уголок и собрали здесь те средства, которые могли пригодиться в будущем.
- Зачем?
- Чтобы отстроить все заново. И защитить отстроенное.
- Ковчег, - сказал Трубадур.
- Вы читали о ковчеге? – спросил Бухгалтер с уважением.
- Люба рассказывала. Все твари равнины на маленьком кораблике. По паре, чтобы потом возродить жизнь. После потопа. Говорила, что потоп – это тоже Большое Несчастье.
- Уместная аналогия, - согласился Бухгалтер. – Только Кладбище стало ковчегом не для живых тварей, а для механических.
- Почему так?
- Потому что живые твари до всех Эпох привыкли во всем полагаться на механических. Использовали их и на стройках, и на войне.
- Почему же не отстроили все заново, раз собирались? Вон сколько машин собрали – поле без конца и края.
- Самый простой ответ: не смогли. Что-то помешало. Очевидно, Большое Несчастье пришло и на Кладбище. Только не в огненном, а в каком-то ином обличье. У Большого Несчастья много лиц. Упомянутый Вами потоп – яркий тому пример.
- Что за огромное здание?
- Вы говорите о пирамиде?
- Да, об этом гигантском конусе с бессчетным количеством этажей.
- У пирамиды много функций, - неохотно ответил Бухгалтер. Не было желания объяснять собеседнику вещи труднообъяснимые. – Администрация, склад, крепость, храм. Здание-город.
- Склад и крепость – понимаю. Другие слова знакомы, но смысл ускользает, - признался Трубадур.
- Скорее всего, в пирамиде старались организовать центр управления остатками гибнущего мира. А форма здания говорит о том, что его создатели закладывали некий сакральный смысл. Вряд ли смогу сказать больше. Слишком долго и слишком многое придется нам с Вами проходить, так сказать, с нуля. Не одна ночь уйдет. Вопросы еще остались?
- Остались. Кто такие или что такое эти тени? Она ж не одна такая? Купцы рассказывали о чем-то подобном.
- Как мы понимаем, - Бухгалтер нажал на «мы», - тени – это те же чери, только другая их разновидность. В отличие от других черей, тени видят людей, выходят на контакт.
- Хороший контакт, - Трубадур вспомнил и вздрогнул. – Чуть не лишили жизни Любу. И меня.
- Тени – хищники, - сказал Бухгалтер. - Невидимые, а потому смертоносные хищники. Против них нет защиты. Не было.
- Почему же они не сожрут всех горожан? – удивился Трубадур. – Не войдут в Город, в другие селения. Почему не начнут хозяйничать на равнине?
- Тени охотятся в одиночку. И только на своей территории. К счастью, этот «охотничий круг» невелик. Кроме того, тени не любят солнце.
- Люба разложила для меня слово «черь», - похвастал Трубадур. – Дала этому слову дефи… в прошлый раз Вы использовали умное слово.
- Дала дефиницию, - подсказал Бухгалтер.
- Именно. Сказала, что слово «черь» составлено из двух: «человек» и «зверь». То есть означает «человеко-зверь».
- Предположим…
- Жерди, пиявки, пузыри, прыгуны, меховщики – все они… Видно, в чем они звери, а в чем - люди. А тени? В чем они люди? Непонятно. Их же не видно даже. А в чем звери? Что людей сжирают? Так ни зубов, ни укусов, ни когтей, ни царапин.
- Дефиниция Любы – не скажу, что она ошибочна, она… словно пыль по поверхности равнины. Нет в ней нужной глубины. Думаю, к третьей нашей встрече Вы будете более подготовлены, более… погружены в тему.
- Как мне погрузиться в тему, если никто не может дать разъяснений?
- Для начала давайте ответим на второй вопрос. В конце концов, Анкетная башня потому так и называется, что существует анкета. Анкета состоит из трех вопросов. В эту ночь Вы, молодой человек, должны ответить на второй.
- Почему тень почти убила Любу, но не причинила никакого вреда мне? – упрямо повторил Трубадур.
- А вот это уже вопрос, на который мне предстоит найти ответ, - серьезно сказал Бухгалтер. – Подумаем над этим вместе в третий Ваш визит. Вот карандаш, берите бумагу, будем работать.
- Зачем Химику проволока? – быстро спросил Трубадур, понимая, что злоупотребляет гостеприимством хозяина башни. – Что задумала его компания?
- Тут ничем не могу Вам помочь, - сказал Бухгалтер. – Разбирайтесь сами. Жена Пастуха собрала на ферме тех, кто называет себя «почитателями Мэра». В период правления Мэр ставил перед собой и Стражниками одну задачу: очистить Город от «нелюдей», как они называли черей. Но я не могу себе представить, как можно такое провернуть с помощью проволоки. Если купят что-то еще в вашей лавке, обязательно расскажете мне при встрече. Бумага. Карандаш. Вопрос. Ответ.
Трубадур понял, что потратил много чужого времени, что скоро рассвет, что стоило бы вспомнить, кто в башне хозяин. Он придвинул к себе лист бумаги. В уголке спряталась маленькая цифра «два». Взял «золотой» карандаш и приготовился писать.
- Что такое счастье? – легко спросил Бухгалтер.
- Почему-то ждал именно этого вопроса, - Трубадур даже улыбнулся, гордясь собственной догадливостью.
- Отвечайте осторожно, - предупредил Бухгалтер. – От Вашего ответа зависит переход за Радужную Стену.
- Ворота не пустят? – хмыкнул Трубадур.
- Пустят, - успокоил Бухгалтер. – Только вот куда?