Вступление
С момента окончания мною института и ухода на пенсию по старости прошло 58 лет. Вся жизнь связана с кафедрой Станков и инструментов. Вспоминая прожитые годы, часто задумываюсь, что же случилось, в начале своего развития кафедра ярко загорелась на фоне института, и через полвека потухла. В 2013 году она была преобразована в кафедру «Инновационных технологий и оборудования деревообработки». Нет больше кафедры Станков и инструментов. Почему так произошло? Понятно, изменились требования к подготовке молодых специалистов. Прекратился приток энергичных кадров, аспирантура оказалась слабой. Коллектив кафедры заметно состарился. И все-таки, мы прожили красивую жизнь.
Я, Глебов Иван Тихонович, 1938 года рождения окончил Уральский лесотехнический институт в 1961 году. Учился по специальности «Технология деревообработки». Под руководством Ивана Константиновича Кучерова подготовил дипломную работу «Проект Предтурского четырех рамного лесопильного цеха» и защитил его на комиссии ГЭК с оценкой «хорошо». В конструктивной части проекта было разработано оригинальное устройство кубатурника бревен. Учет объема древесины, поступающей на завод, и использованной производился вручную. Для этого учетчик на конвейере измерял диаметр бревен в вершинной их части, а затем по таблицам определял объем. Результат был приблизительным. Но так полагалось по нормативным документам. Работа над кубатурником началась еще на четвертом курсе. Объем бревна предполагалось находить как произведение квадрата диаметра на длину сортимента. Для возведения в квадрат диаметра использовался сдвоенный лобовой вариатор. Мне казалось, нашел необычное решение задачи. Обратился к заведующей кафедрой, показал чертежи, просил помочь в изготовлении опытного образца. Однако, мне вежливо отказали. Ну, да и ладно, зато у меня был задел в дипломный проект. Позже была подана заявка на изобретение. Оказалось, первая, неудачная попытка. Но в конкурсе творческой молодежи получил премию.
Обучение в вузе заканчивалось, наступило время государственного распределения на работу. Список предприятий, готовых принять молодых специалистов на работу, был представлен. Некоторые представители предприятий приехали, чтобы отобрать себе нужных специалистов. Было объявлено, что нас будут вызывать в кабинет по очереди, а очередь составлена по средним баллам успеваемости студентов. Балл повышался для студентов занятых общественной работой, комсомольской, профсоюзной, спортивной. Последние два года я получал повышенную стипендию, был уверен, что мой средний балл успеваемости высок. Но вот уже прошли в кабинет отбора половина студентов, пошли женатые, а меня не приглашают. Лучшие городские места предприятий уже разобраны. Наконец, пригласили. Представители предприятий предлагают разные места. Может быть это были неплохие места, там можно достигнуть профессионального роста. Но я городской житель, и мне надо место работы в черте города. Иначе я тогда не мыслил. В списке предприятий увидел «Пермский лесозавод». Вот туда я и получил направление на работу. На деле до лесозавода, расположенного в поселке Верхние Курьи, пришлось подниматься вверх по Каме реке на катере в течение часа. Что делать? Выбор состоялся.
В конце августа я прибыл на место работы. Лесозавод – старое изношенное предприятие. Большинство из руководящих кадров – выходцы из рабочих. Из инженеров я оказался четвертым. Никто для меня инженерную должность освобождать не хотел. Пристроили технологом, собирать справки, оформлять отчеты. Неожиданно на складе сырья произошел несчастный случай со смертельным исходом. Бревно со штабеля высотой шесть метров полетело вниз и зацепило рабочего. Началось разбирательство. Прежнего инженера по технике безопасности, молодого парня, сняли, а меня принудительно поставили. Стал я ходить, высматривать опасные места, чуть что, пишу предписание «сделать это, сделать то». Пустое все это. Конечно, кое-что мастера выполняли, но главное для них – выполнение плана. Мои предписания мешали им.
В декабре в полночь прибегает ко мне в общежитие посыльный, кричит:
– Беги, там на складе сырья несчастный случай, увезли в больницу.
Бегу. Опять бревно упала с верху штабеля, рабочего ударило в голову. В больнице скончался. Что я могу сделать. Надо менять технологию работ на складе. Нужны краны, а государство машины не дает.
Опять на предприятии работают следователи прокуратуры, задают неприятные вопросы. Например, почему подпись пострадавшего в журнале инструктажа по технике безопасности не совпадает с подписью в паспорте. Это небрежность мастера. Он проводил инструктаж, когда рабочие играли в домино.
Я иду с заявлением к главному инженеру. Прошу, поставьте на любую работу, только от этой освободите. Какие же нервы надо иметь, если несчастные случаи чередуются один за другим. Главный очень просил потерпеть еще и уговорил.
В феврале опять событие. Рабочие вырубали замерзшие бревна в плотах на реке. В конце смены, поднимаясь по крутому берегу, один из них упал, инфаркт миокарда. А если бы это случилось на воде?
В это же время узнаю, на берегу реки наладили лебедками вытаскивать вмерзшие в лед бревна. Место не подготовлено, освещения нет, и начальники заставляют работать в ночное время. Заводу нужны пиловочные бревна, а их летом не успели вытащить из воды. Вот теперь и занялись. Расцениваю такие приказы преступными. Начальнику склада сырья пишу предписание: «при отсутствии освещения рабочих мест предлагаю работы в ночное время прекратить». Как тут ослушаться? Если что произойдет, в тюрьму пойдешь! Начальник обратился к директору завода. Тот вызвал меня и так материл. Просто растоптал. Уничтожил. Мешаю ему выполнять план. Зато электрики мгновенно сделали необходимое освещение. Я опять обратился к главному инженеру. В результате меня определили на работу в конструкторский отдел, где я проработал целый год. Это было напрасно потраченное время. Конструкторский отдел был пустым местом в структуре предприятия. Хотя… Кое-чему научился.
Однажды вызвал главный инженер.
– Мы изготавливаем бункер для опилок на механическом заводе. Какие-то вопросы у них возникли по чертежу. Сходи, разберись.
Я пришел на завод. Вышел специалист моего же возраста.
– Вот на чертеже стоит размер толщины стенки бункера 10 мм. Это действительно так надо?
Я растерялся, потому что не знал как конструктивно выполнен бункер.
– Может быть, тут запятая не поставлена, – последовала подсказка.
– Ну, конечно, – обрадовался я, – толщина стенки должна быть 1 мм. Это же не броня.
Я сделал для себя вывод: прежде чем идти выполнять поручение, следовало бы самому разобраться в конструкции бункера.
Еще пример. На заводе строился новый лесопильный цех. Главный механик Николай Михайлович Кашкин, практик из рабочих, обратился ко мне.
– Вот чертеж. Опоры приводного вала цепного конвейера поставлены на швеллера. Что-то я сомневаюсь в надежности конструкции. Проверьте.
Вот это задачка. Я сделал расчеты, как учили по сопромату. Все надежно. И поставил свою подпись. Но я тогда еще не знал, как ведут себя швеллера при изгибе. Узнал, когда мне поставили двойку на вступительном экзамене в аспирантуру. Тонкостенные стержни, уголки и швеллеры на изгиб должны работать в паре. Иначе при изгибе они скручиваются. Действительно, когда конвейер смонтировали и включили для испытаний, швеллерные опоры скрутились. Сколько нелестных слов пришлось выслушать. Ведь работу пришлось переделывать.
Вообще, я по характеру – интроверт. Не люблю большие компании людей. Всегда чувствую себя неуютно. Мне бы сесть где-нибудь в незаметный уголок и наблюдать оттуда за развитием событий. Как это мешает полноценно жить! Так было всегда, особенно в детстве. Работа со студентами, многолетний жизненный опыт частично сгладили острые углы, стал чувствовать себя уверенно. И все-таки, врожденный характер часто напоминает о себе. Когда для решения какого-либо вопроса надо идти на прием к начальнику, начинаются муки. Иду, потому что надо.