Интеллектуальная деградация России. Причины и пути выхода.
А. Воин
14.1.23
Эту тему уже довольно давно поднимают некоторые говорящие головы в России, ограничиваясь в качестве рецепта для лечения только предложением увеличить число часов преподавания математики в школах. Но недавнее выступление телеведущего и политолога Юрия Пронько (Пронько: Удар по России – последствия могут стать фатальными свидетельствует, на мой взгляд, о том, что оная проблема начала волновать уже и высокие круги в государстве. Кстати, эта проблема касается не только России, но и всего мира, включая развитые страны Запада. Хотя, судя по всему, в частности по Пронько, России она касается больше других, т.к. она скатилась на двадцать какое-то место среди стран мира по числу научных открытий, пропустив вперед себя даже такие станы как Финляндия и Австрия.
Главную причину происходящего Пронько видит в оттоке умов из России и, поскольку в помощники себе в этой передаче он выбрал большого поклонника сталинской плановой экономики академика Глазьева, то похоже решение проблемы им обоим видится тоже в духе Сталина, т.е. в виде запрета выезда из России всем ученым и, надо полагать, не только им. Ниже я позволю себе изложить мой взгляд на причины происходящего и предложить мой путь выхода из ситуации.
Изюминка выступления Пронько заключается в том, что в качестве пламенного борца с интеллектуальным отставанием России он выбрал именно Глазьева, который, как по мне, является ярким представителем главной причины этого отставания. Причина же эта заключается в том, что со сталинских времен отбор в научную элиту страны, включая академиков, начал происходить не по талантливости, а по холуйской преданности вышестоящим властям и «лично товарищу Сталину», чем талантливые люди, к сожалению для них, не грешат и уж точно уступают в этом карьерной бездари. Мне могут, конечно, возразить, что в сталинские времена Советский Союз успешно конкурировал с США по наукоемким технологиям («Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей»), но это объясняется тем, что до того, как Сталин окончательно подмял все под себя, большевики-ленинцы держали правильный курс на всеобщее образование и отбор в науку и на производстве по способностям, а не по холуйским качествам. (Более-менее). Но после сталинских чисток в рядах интеллигенции, в том числе научной и технической (генетики, кибернетики и т.д.), начался процесс холуизации советской науки, который в силу инерции системы не сразу отразился на статистических показателях, тем более что какое-то время сохранялась вера в социализм и готовность в том числе и среди ученых, жертвовать личными карьерами ради общего дела, а также работал вышеупомянутый запрет на выезд. Тем не менее, эта холуизация была одной из главных причин развала Союза и она же продолжает действовать посей день, усиленная еще и снятием запрета на выезд.
Глазьев же лично является не только поклонником сталинизма, но и ярким образцом бездари, пролезшей в академики. Это видно хотя бы потому, как он борется со своими идейно-научными противниками из лагеря сторонников рыночной экономики, вроде Кудрина. Дело не в том, что он против рыночной экономики, тут, как говорится, каждый имеет право занимать ту или иную позицию, а в том, какими методами он борется. Это борьба не на теоретическом уровне, а на грязно политическом, не с теоретическим разбором недостатков рыночной экономики как таковой, а с упором на то, что это экономика, принята на враждебном Западе, а, следовательно, Кудрин и иже с ним – предатели.
Справедливости ради, а также ради сути нашего разговора, нужно заметить, что и аргументация Кудрина и иже с ним в этом споре, хоть далеко и не столь цинично пропагандистская, как у Глазьева, но тоже все же далека от того, чтобы быть по настоящему научной. Конечно, тут сразу же напрашивается вопрос: а что значит «по настоящему научной», и я к нему еще вернусь. Пока же замечу лишь, что сторонники рыночной экономики на Западе разбиты на несколько школ, таких как кейнсианство, монетаризм, теория рациональных ожиданий и т.д., по-разному представляющих, как должна работать рыночная экономика, чтобы быть успешной, и не в состоянии договориться между собой, кто из них прав и в чем тут истина. Я же утверждаю, что настоящая наука должна иметь способ выяснения, кто прав в подобных спорах и в чем именно заключается истина, иначе она в принципе не отличается от гадалки на кофейной гуще.
Правда, в философии, в теории познания давно идет спор, способна ли наука в принципе давать нам подобное знание, и на сегодня на Западе доминируют школы, релятивизирующие научное познание, такие как экзистенциализм, философский релятивизм, онтологический релятивизм Куайна, лингвистический релятивизм Сепира и Уорфа, пост позитивизм с такими именами, как уже упомянутый Куайн, а также Кун, Фейерабенд, Поппер, Лакатос и другие. Представители этих школ сходятся в том, что наука в принципе не может гарантировать нам истинность своих указаний и предсказаний, а представители разных научных школ не имеют общего языка и не в состоянии договориться, кто из них прав или ближе к истине.
Я опровергаю эти утверждения релятивистов от познания и доказываю, что существует единый метод обоснования научных теорий, и что теория, обоснованная с помощью этого метода, гарантирует истинность своих предсказаний с заданной точностью и вероятность в области применимости этой теории. И я этот метод сформулировал (Единый метод обоснования научных теорий. Direct-Media, 2017 https://www.academia.edu/30443977/).
Но несмотря на то, что моя книга по методу издана и переиздана в 2-х солидных издательствах (Алетейя, 2012 и Direct-Media, 2017), что опубликовано более 2-х десятков статей по методу в философских журналах и сборниках, что есть положительные отзывы по методу от маститых философов и самое главное, несмотря на очевидную, особенно для ученых и философов, важность предмета, как чисто теоретическую, так и еще большую практическую для общества, я не могу добиться публичного обсуждения метода на высшем уровне с тем, чтобы он был или принят, или опровергнут. Происходит упорное замалчивание метода при одновременной борьбе со мной по всему фронту, включая атаки на мое здоровье и попытки физического устранения. Причина очевидна: спорить со мной на теоретическом поле по данному вопросу академикам слабо (были попытки, но я их легко разбил), а признание метода приведет к тому, что многие авторитеты свой авторитет потеряют. Не все, конечно, я не пытаюсь наводить тень на плетень и утверждать, что сегодня нет настоящих ученых. Раз есть научный прогресс, то есть и настоящие ученые. Но в целом академическая система, особенно в России и прочих пост советских странах, настоль забита дутыми авторитетами, что настоящие ученые предпочитают не ввязываться в этот спор, дабы не лишиться возможности тихо и мирно заниматься своим предметом. Это хорошо высветили бесплодные попытки Путина в России и Юли Тимошенко в Украине реорганизовать академическую систему с целью повышения ее эффективности. Мне довелось присутствовать на конференции в Киеве, которую организовала Академия наук Украины, дабы дать бой Юле Тимошенко. Выступали только те ученые, которые могли подтвердить свою научную состоятельность и каждый из них говорил только о себе лично, а о состоянии в целом в его институте помалкивал, дабы не испортить отношения с коллегами. И настырная Тимошенко вынуждена была отступиться, несмотря на то, что пригласила на конференцию маститого американского ученого, который говорил, что эффективность украинской науки в 10 раз уступает американской и европейской.
России сейчас позарез нужно повышение эффективности ее науки. Но пока не будет разрублен этот гордиев узел и не будет признан и не начнет использоваться мой единый метод обоснования, по большому счету «кина не будет».