На чердаке разбираю ненужные, брошенные здесь вещи. Вечером сожгу их в костре. В самом дальнем углу сундук. Что в нём? Истлевшая бессмыслица, какие то железки. И старая туфля с пряжкой, по старой-старой моде. В туфле что то незапылённое белеет. Достаю. Маленький, сложенный втрое, тетрадный листок. Моим почерком слова. Всего несколько слов, всего с одной орфографической ошибкой. Сто лет назад я написал и спрятал это послание в туфли. А она его так и не нашла. Девочка, с которой тогда дружили. Она постарше была... Нет, не старше, а немного выше ростом. Я ей тогда сказал, что на чердаке лежит нечто очень важное для неё. Но нужно, чтобы она поднялась туда одна. Это страшно, не очень, чуть-чуть, но если с кем то , то ничего она не найдёт. Что было потом - не помню. Мы не поссорились, но как то раздружились, потом вовсе разъехались. На чердак, за тайным волшебным посланием она так и не поднялась. Так моя записка здесь и пролежала, все 100 лет. И не запылилась - чистая, точно только что вырванная из школьной тетради.
Выглянув в чердачное окно, вижу у своего забора девочку лет восьми, внучку соседа. Почему то очень хочется, чтобы она оказалась той самой девочкой, чтобы произошло чудо, я вновь оказался на 100 ( на 39 ) лет назад.
- Ты ждешь от кого-нибудь письмо? - спрошу я.
Девочка поднимит свои ясные светло-серые глаза и узнает меня.
- Прости, я тогда побоялась подняться на чердак. Если не поздно, отдай мне письмо.
- Не поздно, что ты!
Она прочтёт и тут же, из девочки, станет женщиной моего возраста. Чуть повыше меня, но с теми же глазами.
Девочка, внучка соседа, проходит мимо. Не видит меня в окне. Или видит, но я совсем не интересен ей. Не интересна моя записка. Она идёт к реке. Там, на песчаном пляже отсчитает нужное количество шагов, остановится у камышей, найдёт почти целиком закопанный в песок кирпич. Под ним лежит послание, адресованное ей живущим на соседней улице сверстником. С теми же словами, что написал я почти 100 лет назад.