Хмурые дни. В густой пелене не видно просвета.
Многое случилось в мире за последние годы. Многое неузнаваемо изменилось. А что и почему - непонятно. Вот смотрю новые модные шоу по телевизору. И раньше непонятны были восторги многотысячных залов, плативших бешеные деньги за одуряющие зрелища. Десятки тысяч рук, вздыбленных в истерическом экстазе, возбуждённые лица. Но в звёздах прошлых лет было всё же обаяние, притягательность, которых нет у новых, стремящихся занять их место. Вспоминаю старый «Современник» на Маяковке. Каждый спектакль был открытием, сдвигом в сознании. Мы открывали в себе то, чего раньше не знали. Выходили на улицу, пережив потрясение, другими людьми. Каждое свидание с театром было подобно посещению храма, вход в который надо было взять приступом, терпением расплачиваясь за добытый с боем билет не только деньгами. Театр и был таким храмом, преддверием Царства Истины и Красоты. «Царство Божье силой берётся». Именно так, в буквальном смысле. Каждый штурм был революцией, школой воспитания, сдвигом всей личности. Театр переживал в те годы необыкновенный подъём, сравнимый с тем, какой был во времена МХАТа Станиславского. Так, ещё прежде воспринимал театр Виссарион Белинский. И не один «Современник» действовал на душу таким революционным образом. Никто, даже самые скромные театры, не хотели отставать. Сдвигались целые пласты в душе, в театральной эстетике. Брехт шёл во главе мощного движения.
А теперь? Какие открытия дарят спектакли новаторских театров? Какие новые лица и голоса в развлекательных шоу согревают сердца? Кроме пустоты в душе, недоуменного пожимания плечами никаких других реакций. Чем обогатило душу хотя бы одно новое новаторское откровение?
Да что театр? Нарастает ощущение пустоты, духовного обнищания от всего, что происходит в мире. Как-то во сне привиделся мне берег океана. Воздух прозрачен, полон озона, воды чисты. Всё вернулось к истокам своим. Но вечно ли будет так? ; спрашиваю я себя. Вздох за вздохом, выдох за выдохом наполнится лазурь углекислыми газами, а берег отбросами. И как иначе? Может ли быть вечной такая чистота? Может ли добро царить в безопасной свободе? Не надкусят ли снова Адам и Ева запретный плод? Конечно, надкусят. И всё пойдёт по уже пройденному пути, как, может быть, случалось не раз. Что такое зло? Это не ошибка творения и не диверсия Сатаны, а пот и отходы жизни. Что, если мы и живём до сих пор только потому, что проходим, время от времени, баню раскаяния и очищения?