Глава 19. Ночной гость.
Минула неделя, как я подстрелил рысь, и больше не ходил на охоту. Какое-то мучительное чувство закралось тем вечером, и пока не отступало. Не был в прошлой жизни я охотником, скорее - бродягой, да к тому же неудачным. В тот день лишь к полудню вернулся к месту своего преступления – именно таким казалось это действо. Закоченевшую тушу зверя, уже слегка потрепанную местным населением, припорошило снегом, и я не представлял даже – куда ее деть. Разогнул капкан. Рысь лежала передо мною, вытянувшись в сторону реки, и лишь маленькое красное пятнышко на шкуре напоминало о случившихся с утра событиях. Привязал веревку к задней ноге, и не спеша перетащил тушу к устью ручья. Было бы лето – обязательно закопал бы, а теперь просто закидал снегом. Владимиру Ивановичу уж точно не скажу о разыгравшейся трагедии. Возвращаясь обратно, пытался представить схватку с волком или медведем, но как, ведь я вживую еще не видывал ни того, ни другого? Скорее бы приехал и забрал меня!
За неделю случилось лишь одно примечательное событие – я проспал всю ночь и половину пришедшего дня. А потому свой скудный завтрак переложил на ужин, а сэкономленные дрова скидал в дальний угол. Наверное, все-таки шалят нервы, и если хандра не пройдет, то опять придется идти на реку, а так не хотелось. Достал последнюю банку с минтаем, и поставил на еще горячую печку. Всю неделю продлился рыбный период, наверное, так истосковался по этим представителям земноводных, что совсем забыл о походах в лес. Недобрую шутку преподнес мне Владимир Иванович, наделив этим нескоропортящимся продуктом. Разобрал, промазал салом, собрал свое ружье. Било оно точно, два выстрела, и все в цель, правда лишь с нескольких метров. Вот и определил себе занятие – собрал накопившиеся в углу пустые банки, взял ружье и направился к лесу. На поваленное дерево выставил образовавшиеся мишени, и отсчитал двадцать шагов. Первая пуля ушла в молоко, а дробью снес добрую треть. В доме, на лежанке две пачки по двадцать пуль, и четыре - по десять патронов. Почему бы не потренировать свои руку и глаз? Все закончилось, когда на дереве не осталось ни одной банки. Больше выставлять желания не было, да и голова от выстрелов начинала трещать. Наверное, итак уже распугал местное зверье в округе, или привлек случайного человека. Мне было все равно.
К концу ноября опять завьюжило. К этому событию я уже подготовился, запасся дровами, натопил в канистру снега, и еще раз удачно выбрался на охоту. На этот раз подстрелил целых три куропатки, а можно было и поболе, таким нетронутым казался мне животный мир за горою. Ветер начался еще с утра, и лишь к обеду к нему подстроились набежавшие снежные тучи. В маленькое оконце сверху я наблюдал за размахами ближайших елей, как заполняются снегом протоптанные дорожки, и рыжее Солнце посылает мне свой прощальный привет. А вместе с этим и осознание того, что Владимир Иванович вряд ли появится здесь завтра или послезавтра, а когда – только провидению дано про это знать. Интересно, светится ли мое оконце в ночи? Когда-нибудь надо понаблюдать, столько живу здесь, а ни разу в темноте не бродил по окрестностям. Внезапно вдали промелькнул огонек, и я напрягся – не привиделось ли? Наверное, чей – то глаз, слышал, что у кошачьих есть такая особенность, но не верил. Но огонек горел, и приближался, а путь его случился со стороны горы. Оттуда я никого не ждал! Глухой стук в дверь случился через минуту, наверное, ногой или телом. И далее – тишина. А вдруг Владимир Иванович? Я схватил топор и бросился вниз. Потянул к себе дверь, и вовнутрь к моим ногам упал совсем незнакомый мне человек. Я дернул его вовнутрь, подпер дверь, и поднес к лицу незнакомца фонарь. Молодое и улыбающееся лицо поспешило с разъяснениями:
- Я дошел…Ты кто?
- Живу здесь, третий месяц.
— Значит, теперь будем жить вместе, - и вызывающе засмеялся.
Я стащил с гостя мокрую одежду, постелил старый тулуп рядом с печкой, и усадил на него засыпающего ночного путника. Руки – ноги вроде целы, не обморожены, да и на вид - великан какой – то. Схватил фонарь, и выглянул наружу - рядом со входом валяются пара лыж и тощий рюкзак. Собрал в охапку и бросил в зимовье. Первым делом подкинул еще дров, и стащил сверху все свои тряпки, да теплую одежду. Сунул под голову твердую подушку, укрыл одеялом и новым полушубком. Как пригодился, я его еще ни разу даже не надел! Мне показалось, что ночной пришлый, перед тем как заснуть окончательно, что –то пробормотал, или позвал кого – то. В его рюкзаке, кроме пачки печенья и мотка проволоки, ничего не было. Выходит, что он знал про это место, и шел именно сюда, но на что надеялся? Я убрал все оружие наверх, а при себе оставил лишь небольшой нож. Завтра он проснется, и я должен его хотя бы накормить. Две оставшиеся тушки были закапаны у входа, и я поставил на огонь котелок с водою. Буду угощать своего гостя с утра! Вода закипела быстро, и через минуту добрая половина оставшихся запасов крупы уже пребывала на дне сосуда. Сварю кашу на воде и маргарине, но и не помешал бы куриный бульон. Литровой кружки, пожалуй, хватит. Впервые за много дней у меня в меню были и первое и второе.
К утру тоже задремал, прислонившись к стене с лапником. Новый герой не подавал признаков бессонницы, и вдруг представился мне вернувшимся с ночной смены сокамерником. Мы так и работали в зоне – то днем, то по ночам. Это была заслуга начальника колонии, еще до меня в ночную смену определяли новобранцев, что бы паханы не занимались их членовредительством в темное время суток. Первый год я тоже работал ночью, а днем отсыпался в бараке. И сейчас, впервые за много лет, вдруг почувствовал заботу и ответственность за невесть откуда взявшегося человека. Ветер гуляет уже целые сутки, да и утро случилось не лучше, а образовавшееся вдруг неравновесие в моем жилище породило череду самых противоречивых суждений. Во – первых, откуда он ко мне явился, а во-вторых – надолго ли? Продуктов практически уже не осталось, лишь сухари да немного соли. Но и это не главное, представляет ли он для меня опасность, ведь за ушедшее время всякое бывало. Я подошел поближе и заглянул в лицо. Вроде спит, и лихорадки нет. В моей сумке была коробка с таблетками, а что там есть - пока не наблюдал. Приоткрыл печную дверку и скрипнул железом, на что вблизи проявилась реакция – визитер приподнял голову, и чуть облокотился на руки.