Блогерша, гл. 5

Валерия битый час заполняла свой блог. В процессе - беседа с подписчиками и вчитывалась через одного в приветствия тех, кто молчал. Внимание ее задержало сообщение следующего содержания:
«Не старайся придумать что-то, что всем обо всем известно».
- Что же такое известно? – Ответила она.
- Все закончилось. Полный крах, дальше которого ничего быть не может, кроме пепла.
- И что сие значит? – Задалась блогерша, тарабаня по клавишам.
- Значит: сюжет кое-кому известен и…
- И?
Валерии пришла картинка с лицом молодого человека и подпись к ней: «Infuzori». 
Переписчик, между тем, исчез.
Валерия долго вглядывалась в фотографию, узнавая лицо. Это был один из воздыхателей свободной Авы.
«Да, похоже – он».
Она как-то бесстыдно указывала на него пальцем прямо на улице, когда тот проходил мимо.
- Смотри-ка, - сказала она, не сомневаясь, Валерия запомнила тот тон, - этот – влюблён в меня.
Валерия тогда не заостряла внимания на обстоятельства - что-то не из приятного только ощутила, промолчала. И вот теперь этот парень - лицо его, вновь.
«Infuzori»? Странное имя».
Валерия нашла данный ник в других социальных сетях. И он там также значился,- «Infuzori» - что-то оригинальное.
«Привет!» - написала она ему, подождала и забыла.
Утро закончила тем, чем анонсировала неделю обещаниями, - подписчики будут счастливо посвящены в новые приключения ее героини, то есть, ее саму. Полистала новости, закрыла компьютер. Повалявшись полчаса в кровати, оделась, вышла на улицу. Бродила бесцельно. Набрала Аву, не застала ее дома и на звонки длительные та так и не отвечала. Прохаживаясь по главной улице, она остановилась, заметив на последней остановке личность «Infuzori».
«Да, похоже – он».
Она  не заметила бы его, если б, завершая трёхкилометровый путь прогулки, не завернула за конечную остановку транспорта случайно. Тянуло что-то. И там «Infuzori» стоял, засунув руки в карманы, отдельно от всех, опершись о железный столб спиной, глядел куда-то вдаль, на пустырь из мёртвой высохшей травы.
Зная лишь в лицо, но не знакомыми будучи с этим парнем, привлечена ближайшей интригой  имени самого:«Infuzori», она подошла к нему и поздоровалась тихим, чётким голосом, чтобы тот точно услышал.
Он услышал, обернулся. Валерию отшатнуло: какой знакомый блеск в глазах! Поразил ее.
- Здравствуйте, - сказала она.
- Добрый, - не затруднился парень.
Они оба изучали друг друга и время, кажется, затягивалось. И оба они понимали, что слова в данный отрезок могут быть излишни.
«Почему?»
  И вот для того, чтобы выглядеть прилично, нужно было что-то говорить.
Он симпатичен: высок, строен, большие уши, подбородок с ямочкой, прямой нос с шишковатой переносицей, - мужественный, современная причёска с высоко поднятым чубом, весёлое выражение лица. Это выражение уничтожить не могло ничто: даже самый вид парня, - серьёзный, задумчивый сейчас. Все в нем казалось обаятельным, дышало обаянием, симпатичным не смотря ни на что…
Это расслабило Валерию, улыбка подтянулась сама собою.
- Вы кажется «Infuzori»? – Спросила она.
- Да. Есть такое. А вы?
- Я? – Валерия, - блогерша.
- И что же? – Подумал он, - мне приятно. Вы хотите познакомиться?
- Я?! – Она то ли возмутилась, то ли рассмеялась и поспешила прикрыть рот.
- Вы. Вы же подошли.
- Может быть, вы? – Валерия покраснела, начиная с кончиков ушей.
Спокойно парень проследил за тем. Губы его ожили, и все та же приветливая улыбка, но с большей силой осветила лицо.
- Вы от Авы, наверное? – Спросил он. Рукава рубашки его зашуршали в куртке, - но, кажется, она-то уже обо всем итак знает. Я, чем мог - помог. Что же ещё от меня требуется?
- Вы Аву знаете?
- Знаю? Давно. Вот только когда она посвятила в эти ваши истории, мы больше не дружим.
- Истории? Какие?
- Ну, как же! – Парень оттолкнулся от столба вторично, оставляя его окончательно, направился мимо блогерши, продолжая восклицать, - как же! Король, Королева, царство тридесятое…
Валерия не верила ушам: откуда знать-то ему? Он – совершенно посторонний для сего дела. И она не преминула задать именно этот вопрос.
Парень оглянулся.
- Странная вы, - произнёс. Она почувствовала сладкое, какое-то молочное, младенческое дыхание из его рта даже издалека.
- Что нас разделяет? – Продолжал говорить он, -  финансовые ресурсы, индивидуальное семейное счастье, забава от случайных знакомств? Убеждённость в навязанных взглядах? Физически: напряжение от контраста, от контраста? И все. Брать, брать, нести, нести и, таким образом, все время ощущать себя в борьбе эдакой. И вы – туда же, да? Или думаете, что что-то не так?
- Не так, - Объявила Валерия, ещё точно не понимая, каким образом стиль общения разворачивается, но, думая об этом, как о том, что он и она где-то наверняка думают об одном.
Симпатичный прищур куриными лапками обрамил выразительный взгляд парня.
«Он голубоглазый, красивый голубоглазый», - успела подумать Валерия.
- Вы давно читаете Щипкового? – Спросил он.
- Нет, не так давно. Я собственно..., - Валерия смолкла, глядя на «Infuzori».
- Саша – моё имя, - представился.
Валерия кивнула, желая слышать дальше его слова.
- Ава – моя бывшая девушка, мы встречались полгода, и была эдакая любовь, но потом она зачиталась книгами Щипкового, и все. Прошло. Ударилась в какие-то слежки-детективы, какие-то большие деньги, ей кто-то обещал что ли, и если…, - парень смолк и тихо посмеялся под ноги себе, поднял безразличный, отсутствующий взгляд на вслушивающуюся внимательно в каждое слово Валерию, потом перевёл такого же качества вид в пустырь. Губы его плотно заперлись.
- И что же? – Спросила блогерша.
- А зачем вам, собственно, - подумав, объявил парень, меня тембр голоса с тенора на баритон и обратно, - зачем? Чтобы потом разоблачить все наши внутренние дела и истории на весь мир? Зачем это мне же, например?
Он шагнул прочь от блогерши и ровным, спокойным шагом отправился вон.
«Стоп! Это что ещё такое?!»
Валерия поспешила следом. Ей нужно было… Ей нужно было…
Она точно не знала, что нужно было ей, но данное действие не могло просто так окончиться.
«Мне нужно было…, - терзалось в уме ее, - иначе точно: я сильно пожалею!» И она покорилась жизненному смыслу, - не оставлять ситуацию в упокое.
Она настигла его шаг в шаг. Он поглядел на неё сверху снисходительно, покровительственно, - в две головы выше. Скрестившись, равноценно равнодушно взгляды их осели каждый на своих мыслях.
- Странное у вас имя-ник, - спросила она, - «Infuzori», почему?
- А «Infuzori» есть инфузорий. Знаете ли, одиночество вашего Велимира из вашего романа, это так… Не понятно мне. Если человек имеет все, имел все, то зачем ему ещё что-то ещё, а?
- Не понимаю.
- Ну, по вашему роману Велимир – это некий бывший великий человек, он попадает в какую-то иную страну, местность со своей полоумной женой или образом ее, - той жены из реальной жизни, ну, или ещё чего и…, - «Infuzori» - Саша поджал губы.
- И что же? – Просила Валерия.
- И что же: и то же. То, что личность Велимира вашего – это вовсе не личность, а так – фантазия, но зачем же тогда отрекаться от живого человека, от людей, которые сиюминутно тебя окружают, зачем, Лера? – Он обратился к ней так, как никто, кроме Авы к ней не обращался, заставляя тем ещё более доверять обстоятельствам данного знакомства.
Помолчали. Парень задиристо выбрасывал ногу вперёд. Она чувствовала, что вот-вот пойдёт второе дыхание. Только выждать надо. Он поглядел на неё, она – на него: вскинули независимый вид.
«Это игра какая-то».
«Ничего даже если так. Если так: ничего даже, если и не свершиться, или хоть вполовину, то пусть», - читалось в ней.
Парень продолжил:
- Одиночество вашего Велимира отличается от моего одиночества. Я в любой момент могу отказаться от всех, и ничто мне за это не будет. По сути, я понял, что я – ноль. И  если исчезну куда-нибудь, никто толком не заметит. Однако, ваш Велимир…
- Почему вас так интересует какой-то герой какого-то писателя?
- А вас нет?
- Меня – да. Но это чисто профессионально. Я – блогерша, я обещала…
- Вы обещали разоблачить щеголеватого писаку?
- Вы и об этом знаете?
- Я об этом знаю, потому только, что сам стал героем всей этой писанины. Если бы Ава не заинтересовалась им…
- Насколько я знаю: она мной заинтересовалась. Только не пойму смысл этого тоже.
- Она, хм, - подумал парень, - ну, она тоже вроде журналистки или даже писательницы тоже. Разве это для вас новость? Ведь у неё тоже имеется экземпляр.
- Экземпляр?
- Экземпляр, да. Рукописи экземпляр. Щипковый же потерял, а Ава нашла.
- И тут вы знаете! Во все-то вы посвящены!
- Не правда ли, столько народу обобщилось вокруг «Перемещения»?
- Да уж, точно. Хорошо, - сказала Валерия, - вы, мы герои Щипкового: Ава, я. Куда всех нас тянет? На славу и разоблачение друг другом?
- Вроде того. Если бы выдуманное не было столь реальным, и реальным не становилось несколько выдуманным, тогда – да: во славу. Но дело СТОИТ выеденного яйца, понимаете? Если бы Аве не с чем было сравнить то, что она нашла в романе, сравнить со мной, например, она бы не ушла от меня.
- Да вы такой…, - Валерия ступила шаг в сторону, оглядывая парня, желая сделать комплимент в адрес, не правдивый, но так – успокоительный. Он понял. В иронии его пронеслось одобрение на сей счёт, но нечто запирало это тут же, и справедливо запирало, он озвучил:
- Сюжетная настоящая линия, длинная линия жизни романа, линия, которую частично можно назвать успешной: в ней нет любви. В ней - отсутствие ее, как аксиома, потому что любовь основана на тех же Контрастах, явных незыблемых, дотошных контрастах: отдаление, охлаждение, жар, охлаждение, иммунитет и вновь возгорание. И как следствие, секс, любовь эта та самая, обнимашки-целовашки, следствием: рождение подобного нового существа. Существа, которое рождено будет в иллюзиях, границах программы, которую составил Некто.
Некто, Кому мы все по этой самой программе должны. Но где же истина тогда? – Парень остановился, уперся взглядом в мимо пролетающую Валерию. Она остановилась также. Наверное, вопрос был серьёзным?
«Ах, прослушала!»
«Так это выглядит сейчас все серьёзно!»
  «И он как-то выпал, смысл всего выпал как-то…»
И она стала вспоминать вопрос и в чем суть, и вообще последнюю его фразу.
Парень зашагал, не получив ответа. Старался глядеть в сторону от блогерши. Было видно, что желание говорить его таяло. Но это было лишь первой частью их беседы, – Валерия была уверена и ждала.
- Как же вы так расстались интересно, - заговорила Валерия, - фантазии, может быть, это были, а не чувства, а?
- Ага, - откликнулся парень, - только однажды приходит воин, бодрый воин, который и не в курсе всех законно-ленивых событий пары какой-нибудь, - настоящей пары, любящей друг друга пары, и назначает свою цену. И один из пары решает, что история-то, действительно, вся запутана, - дальше некуда, действовать аккуратно дальше надо. А как действовать аккуратно, если жар исчезает? Как? Любовь же на жаровне строится, по-другому это и не любовь никакая.
- И кто же…, - пробовала уточнить Валерия.
Саша не молчал:
- … и вот тут ваш романишко и взялся невесть откуда! Романишко, я - в том романишко, вы, Ава, Велимир, жёнушка его, Короли и Королева, и воины разные. И на тебе – тут-то все перевёрнуто стало. Жить-то дальше надо как-то? А об этом никто и не подумал. А Тот Некто, которому сюжеты написаны – Ему все-равно. Ему не до нас!
- Преувеличиваете вы много, - рискнула Валерия, -  никакой роман, никакого автора не может перевернуть жизнь. Смешно даже.
- Ну, это как сказать, - парень фальшиво рассмеялся. – Как сказать! Мы-то привыкли в одной реке плыть, а, оказывается, есть и другие, есть и континенты другие, и все такое. Вот и роман взялся ниоткуда – оттуда, из других миров. Но он уже в действии, и деваться некуда. – признавать надо. Авторов двух признавать. Режиссёров-то двое.
- То есть, двое? – Валерия переспросила.
- То есть так. А вы думаете, что читаете? Щипкового? Охо-хо-хо-хо! Нет. Не его-с. Щипковый, по моему сведению даже полицию вызвал по поводу пропажи своей рукописи. Это, конечно, для муниципального производства – пшик: кому какие-то бумажки в ценность? И вряд ли кто-то всерьёз вообще к его заявлению… Но факт остаётся фактом.
- Подождите, ничего не пойму. Два автора? Каких два автора?
- Каких два автора? Ава и Щипковый.
- Что значит это?
- Значит то, что ваш роман, который там, у вас дома лежит или где ещё – на табурете, он не роман Щипкового, он – подделка. Автор той подделки – Ава.
Блогерша остановилась как вкопанная. В голове - шум от огромного скандала, разразившегося после всех раскрытий ее всех сущностей ее и личностей ею. Осуждение, критика, хохот мерзкий, язвительный в ее адрес. «Все было фейком? Аха-ха-ха!»
Владелица лживой информацией?
И то, что они с Авой выкрали…
«Эт-то как?»
- Но она же со мной ходила, - уверенно произнесла Валерия, вспоминая  ночь грабежа с подружкой, - со мной она была и …
- И вы свеженькую рукопись, то есть фото-копии от нее занесли сразу домой, правда?
- Да-а, так, - Валерия, вращала зрачками, точно вспоминала события той ночи.
- Ава?!
- Что Ава?
- Ава где была? Она домой пошла?
- Конечно. Сразу. Мы расстались на улице. И рукопись была при мне, да: при мне. У меня, то есть копии ее.
- А копии копией? – Парень усмехнулся.
- Что? Вы хотите сказать…
- Роман на столе, бумажки те были разбросаны заранее, чтобы вы их приняли за подлинник.
- Подождите, но автор едва успел выйти из кабинета. Я же видела, он не нарочно оставил бумаги, не мог подменить.
- Ну, подумайте! Ещё подумайте! – Заявил парень, явно понимая что-то намного объёмнее собеседницы, и ища того же прояснения в ней.
- Вы…, - подумала она, - хотите сказать, что…
- Да. Заранее у моей девоньки Авочки договор на счёт вас, сговор с Щипковым, понимаете? Что, повторюсь, рукопись, поддельная рукопись будет вам подложена на стол, для вашего журналистского дельца – разоблачения Щипкового якобы. Щипковый, таким образом, был в сговоре с Авой, понимаете ли, теперь, чтобы вас с позором провести. Но тут ещё мудрёнее вышло: Ава собрала все подлинники и копии подложила черновиков Щипкового. И теперь сам черт…
- Но…
- Ага! А еще спрошу: Ава зачем за вами следовала до того, как вы уличили ее за слежкой себя?
- Ну, она…
- Вот-вот. Все тут по окружности взято, прибито, а вы…
Валерия почувствовала слабость в ногах, она огляделась, чтобы где-нибудь присесть. Они прошли к парапету, ограждающего тонко плывущую по склизкой глине камелопардовую городскую реку, и успешно там оба осели.
- Таким образом, - завершил парень историю, - всех нас опешили. Мы и вы – просто пара дураков.
- Ну, вы… Вы со своей любовью, я - тут круче влезла. Я обещала своим подписчикам чрезвычайно интересное…, - она осеклась, сглатывая слюну.
- А забавная история вышла, правда? – закончил, вздергивая подбородок «Infuzori». – Вот вам и «Перемещение». А перемещение-то даже не в романе случился, а тут – при всех нас, на свежем ветру, так сказать. А то ли ещё будет в том романе, а? Представить страшно.
- Как же…, - подумала Валерия вслух, - как же Аве-то не стыдно? Как?! – Вызывающим сочувствие взглядом она спросила и Сашу. Он ожидал этого вопроса, и отвёл, не понимая, что будет дальше.
- Вы можете отомстить, - предложил он.
- Отомстить?
- Отомстить: за себя, за меня.
Валерия не осознала, но прочла великий соблазн его предложения. И все же? И все же ей самой нужно было обдумать все, постепенно все, по порядку, и потом: откуда знать – не врал ли он ей, например, вообще? Не подвох и не ловушка ли тут ли какая? Почему он вдруг явился так смело с такими словами ей? Знающи все, рассудив обо всем.
«Почему он раньше молчал? Он бы мог вступиться за себя даже, лично за себя (ведь ему интерес был) раньше, он мог бы сам найти меня, - Валерию, но я его нашла. Случайно ли?»
«Так что?»
- Вы как-будто задумались? – Угадал парень, - как-будто вам мало того, что я доложил, а?
- Да, - согласилась она, - сложно это как-то, неожиданно.
- Не сложно - необычно, я бы сказал. И это все потому, что я боялся – вам  не понравиться, если бы, например, сам навязался. И то, что вы встретились мне на остановке, разговор наш весь - судьба.

***
Вот уже, который день Велимир с супругой жили в крепости. Им показали все особенности нового мира, а сие было: занятие, им предлагающееся, статус, назначение сооружений, - лавки, рынки, уборные. Как беженцы неизвестного государства они обязаны были проходить в некотором роде собеседование некоторое время со старшинами до выяснения обстоятельств. Но по большому счету, никого и никому они не интересны были и мало того, таких беженцев тут пруд пруди.
Маленький оазис отношений в среде подобных. Скукотная смерть для Велимира! Он не привык так жить. Он не помнил точно, но все было не так, не то. Он не тот человек, чтобы юшкаться между какими-то простолюдинами. В нем ведь было нечто большое, не большое - огромное. Чудное, щедрое. Нет, не щедрое, чудное – великое! И это величие и значимость свою показать было кому?
Однажды мимо уличной деятельности рабочих, когда Велимир вкупе с другими в поте лица, поднимал деревянную колоду - утрамбовать дорожные камни, проезжала королевская карета. Он не обратил бы внимание - спина болела от тяжёлой работы, и он думал: как бы скорее прийти домой, и лечь бы в постель, и ничего более бы не делать…
… Проезжала карета: четырёхколёсный крытый экипаж с полукруглым навесным козырьком над сиденьем кучера. Украшения: позолота с родовыми регалиями. Две пары лошадей.  Остановилась. Лошади прыткой грудью дышали здорово, шумно. Штора отодвинулась кончиком трости, и Велимир увидел лицо королевы.
Он бы отвёл тут же глаза, но она глядела именно на него. Он выпрямил спину, что-то щёлкнуло в ней. Лицо подневольного искривилось, и пот шагнул по носу, каплей завис на кончике.
Она кивнула будто ему. Глаза янтарём блеснули. И в лице еще, кроме царственной апатии выразился интерес. Так показалось.
Карета двинулась. Шаткие ноги лошадей, мышцами туго битые, дали  оскомину по лещадке. Скоро карета исчезла из виду.
Когда он пришёл домой, жена беспокоилась. Перебирала руками, ворошилась - подать ужин, молчала. Велимир так устал, так устал, что лень было о чем спрашивать: «лечь и умереть».
«И как по классике жизнь тут-то устроена: работа – дом - работа. А чтобы мыслей излишних в голове: ни-ни. Уснул, поднялся – на работу, домой!»
- Приходили они снова, - заговорила жена, рассовывая по тарелкам еду.
- Кто приходил?
- Этот, ну…, - она глядела на мужа во все глаза.
- Те, которые в воротах встретили? – Загадал Велимир.
- Да, - ответила жена.
- Хм. И что нужно было? – Держал спокойный тон Велимир, обдумывая заодно, на всякий случай: где, что он мог сделать не так.
- Третий был ещё с ними. Широкие рукава, короткие цветные штаны. Он спросил, где ты и требовал – не прятаться нам обоим больше, и что если…
- В каком смысле: не прятаться? – Велимир отложил ложку, - в каком смысле? Если я весь день, как раб какой…
- Он предупредил, - Люмия округлила глаза, -  в последний раз. Так и сказал: чтобы мы не прятались!
- Фу ты, Люи! Что ты опять выдумываешь? С вечера до утра -  ты дома, я – на работе, на дороге. О-у, как же я устал!
- Они…, - продолжала Люмия, - он сказал, что приходили уже несколько раз за нами, но не застали. И ещё, - Люмия наклонилась к мужнину уху, прошептала, - этот, в коротких штанах передал, чтобы ты подошёл в конце недели к королевским воротам. Там тебя ждать будут.
- Хорошо. Все?
- Все.
Вечер сургучовым светом упал на языки пламени, который за окном разжигали местные жители в честь какого-то праздника.
Велимир закрыл глаза. Ему снился молодой человек в подобающем средневековом одеянии, - паж. Они спорили о чем-то. Велимир содержания того не помнил, но запомнил то, что с тем пришлось договориться. И, прощаясь, друг с другом, они пожали руки взаимно.
В конце недели, одевшись во все чистое, Велимир стоял перед воротами.
Вертикальное членение состояло из трёх равно широких порталов, две боковые  - казематы, средняя - для проезда. Горизонтальное членение в позолоченном пояске-карнизе, делящем ворота на два яруса. На краях крыши казематов и центральной части - зубцы. На всех четырёх углах - по башне. Ворота в восемь башен.
Открылся каземат, вышел воин.
- Это ты Велихир?
- Велимир, - поправил гость.
- Заходи!
Велимир поклонился и направился вперёд.
«Скоро, очень скоро я забуду все свои притязания и стану, как все – простолюдином. И жизнь моя пройдёт в трудах, сердечности обычной, - тривиальной, любви привычной, - традиционной, без притязаний и мыслей потусторонних, своенравных. И так – будет законно, справедливо, совестливо. Аминь!»