У Федьки упало настроение – ребята ушли без него а, главное, они направились к котловану.
– Не горюй, братишка, мы с тобой, как управимся, пойдём на Амур. Я тебя покатаю на моторной лодке.
Обида улетучилась быстро. Резать волны быстроходной лодкой – это так здорово, оставляя позади кормы след из клокочущей пены и пузырей!
Но тут, в заборе, отодвинув доску, показалась рыжая голова толстячка Васьки, хотя калитка была рядом. Сам он пролезть не смог и скорей всего не хотел. Малец стал громко дразнить соседа:
Федька – чебурашка,
Чёрная рубашка,
Пузо – барабан,
Сам, как таракан!
Конечно, было обидно слышать дразнилку, Но Федя, стиснув зубы, не обернулся. Тогда Васька снова затараторил:
Тара-тара- тара-ра –
Кощку с хлебом съел с утра!
Внезапно залаяла собака и голова озорника исчезла.
Федя, по характеру, был самым спокойным из приятелей и не реагировал на
дразнилку, он привык к выходкам неугомонного Васьки. Хотя его и подмывало кинуться в драку.
Жил неугомонный одногодка в конце улицы и слыл озорником – дёргал за хвост свою собаку и кошку, а те визжали целый день во дворе, спасаясь бегом в огород, или на луг.
Иногда сорванец делал парашют из носового платка и кидал с крыши котят. За это ему часто доставалось от матери. По комплекции озорник был толстячком и, конечно, неповоротлив в движении, но ребят боялся, и дразнил мальчишек на расстоянии.
А то, что Федька не обратил внимания на дразнилку, его больше завело и, если бы не большая собака, он ещё бы прокричал раза два.
– Ты бы, с ним, подружился. Что же он один, как перст гуляет?
– Ваня, послушай меня, он неугомонный, с ним ладу нет.
– Это потому что у него отца нет.
Слова брата заставили задуматься, действительно, у Васьки никого не было, кроме матери, конечно.
Федька, месте с Иваном, сел на телегу, свесив ноги за борт. Брат дёрнул за вожжи, и Каурка отправилась на луг. Гром бежал рысью следом, иногда мордочкой касаясь Фединых коленок. Высокие травы скрывали Теплушку своим колосом, но по кряканью местных уток можно было догадаться, что озеро рядом.
– Иван дай мне вожжи, так хочется самому управлять лошадью!
Каурка не среагировала на подмену, она шла спокойно, но как было радостно на душе Федьке! Он чувствовал себя конным армейцем. Дед Егор часто рассказывал о героях Гражданской войны. А рассказы он черпал из своего далёкого детства, когда отец деда был красноармейцем ...
На лугу стояло три копны скошенной травы.
– Как думаешь, Федя, управимся мы быстро?
– Не вопрос, справимся!
Мускулистый парень ловко переносил сено навильниками на телегу. Золотистые копна таяли, как мороженное в стаканчике. Федя, тоже старался подражать брату, захватывая вилами побольше сухой травы.
– Не спеши, надорвёшься, старайся правильно захватить пучок, складывая его на следующий.
Гром с удовольствием подбирал рассыпанное возле телеги сено.
Вскоре все три копны были перенесены на телегу.
– Надо обмыться, потные мы, да порошина травы прилипла к телу.
Подойдя к берегу озера, Федя услышал жалобный писк, раздвигая осоку, он увидел маленького, рыжего котёнка. Своим мяуканьем он звал маму кошку, но её не было.
– Иван, иди скорей, я котёнка нашёл!
Брат хотел быстро окунуться и спешил к берегу, но свернул на зов Федьки.
– Да, братишка, кто-то от него избавился. Видно котик недавно открыл глаза, да ещё не смело передвигается. Ему где-то недели две-три.
– Можно, я его возьму домой!
– Конечно, мы его здесь не оставим. Только вот Мурзик может его обидеть. Коты не любят котят, считают себя хозяином территории, где живут, они могут съесть молодняк. Надо будет смотреть внимательно за малышом.
Обмывшись в Теплушке, Федя с братом направился к Каурке. Лошадь стояла смирно, лишь отмахивала хвостом надоедливых оводов. Жеребёнок по-прежнему уплетал сено, но уже с повозки. Федя завернул котика в рубашку и прижал к себе. Малыш сразу перестал пищать.
– Я назову его Рыжиком, шубка у него ярко-рыжая.
Солнце поднялось к зениту. Нагруженная телега медленно двигалась по дороге, усталые братья шли рядом. Гром плёлся за телегой, продолжая вытаскивать губами ароматное сено.
Одна единственная улица опустела, все попряталсь от жары в затенённые места, только было слышно со двора рёв Васьки. Иван улыбнувшись, тихо произнёс:
– Опять напроказничал, вот неугомонный! Взяли бы его с ребятами на поруки, всё-таки он страдает от одиночества.
– Невозможно, пытались.
– А вы, попробуйте, набиртиесь терпения.
Федя перевёл разговор, ему омять хотелось взять возжи, но Иван отказал:
– Мы не на телеги, а идём рядом. Лошадь везёт груз и должна чувствовать твёрдую руку. У калитки стоял дед Егор, поджидая Каурку. Телега остановилась возле конюшни. Он поприветствовал ребят, сняв с головы старую соломенную шляпу.
– Однако, вы молодцы! Добротно подсушили сено, свою норму выполнили. Я сейчас помогу разгрузить.
– Дед Егор, не суетись, сам справлюсь. Я не утомился. А ты, братишка, бегом домой, я скоро вернусь.
Федька с котёнком побежал домой. На пороге встретила мать.
– Откуда чудная находка?
– Возле Теплушки, в траве нашли.
– Ой, его надо от кота спрятать. Найдёныша я сейчас покормлю. Принеси пипетку, она в аптечке. В знак сказанных слов, Рыжик запищал.
продолжение следует