Уважали покой той зиме на зло сквозь шальной дурман — было и прошло. Прорастают вверх (злится небосвод) голоса зари, и по венам грех мышьяком бежит. Всё ли сожжено?
Не молчи со мной. Пой, шепчи воде.
Море чёрным брошено в золотой горсти. Знаю, стекла; крошево красит ложе сна, превзойдёт не звон лужу серебра. Стаи лунных рыб сложным косяком водят время нам, ставя блеск на кон. Из земли на дне им обсидиан дарит тёмный свет, хоть внутри — пожар.
Так танцуют морок и моя душа.
Так теряет мор свой прозрачный шарм.