Написано от лица дочки Полины
Я родилась летом, в самом его начале, когда буйным цветом цветут садовые розы, а клубника на кустах наливается и клонится к земле. Когда астраханская степь едко пахнет горькой полынью, а горячий ветер разносит обещание, что тепло не покинет здешнюю землю до самого ноября.
Каждый год с замиранием сердца я жду лета и отпуска родителей. Летом мы уедем к бабушке, в город с высоким безоблачным небом. Там утром тебя будит щебет воробышков и перешептывание листьев в открытое окно, а уличный кот обтирает ноги в надежде на еще одну порцию лакомства.
У бабушки свой дом из бело-красного кирпича. А еще у нее два гаража, баня и большой огород, где можно бегать босыми ногами, брызгаться водой из шланга, срывать ягоды с куста и сразу в рот. Вкуснятина!
Мы приезжаем поздно вечером, потому что дорога неблизкая. Бабушка встречает нас с распростертыми объятиями и слезами. Она всегда плачет, когда мы приезжаем и уезжаем. Говорит, что от счастья. Я ей верю, а мама — нет.
Я влетаю в дом. Вот мой красный маленький стол и стул, вот корзина с игрушками, но мне это неинтересно. Главное, вытащить из машины рюкзак и показать бабушке свои сокровища: блокнотики, разноцветные ручки, маленьких зверюшек-игрушек, камешки, привезенные с моря. А ещё я приготовила бабушке подарок. Старалась вчера весь вечер — рисовала маленьких котиков фломастерами. Котов я очень люблю. Любых.
Перед тем, как сесть за стол, бабушка наклоняется ко мне и заговорщицки говорит, что в холодильнике лежат шоколадки и целый брикет мороженого. Глаза сразу загораются. Какая может быть томленая баранина в собственном соку с овощами. Я хочу мороженое! Но под взглядом мамы соглашаюсь съесть чуть-чуть, а потом мороженое. У бабушки можно. Ведь бабушка — это особый вид людей. Она хоть и в возрасте, и умная, но может стать соучастником маленьких преступлений своих внуков. Этакий главарь банды, который прикроет перед родителями.
Главное преимущество лета – купание в речке. Я завожусь с самого утра, хожу вокруг да около, выпытываю, когда же наступит тот самый момент. Но у мамы, как обычно, куча дел, она говорит, что должна помочь бабушке, да еще и утро – слишком рано.
Мне ничего не остается делать, как выйти на улицу и пойти в гараж. Бабушка выдает мне садовые перчатки в цветочек. Говорит, что искала самый маленький размер. Перчатки торчат в разные стороны, будто у меня не пальцы, а щупальца осьминога. Но я довольная как слон, потому что важная как мама.
У меня большая розовая лейка, которой я поливаю цветы. Выливаю воду из бочки в лейку, а потом на цветы, хожу по огороду туда-сюда, а к моим тапкам липнет свежая грязь. Но грязь липнет не только к тапкам, она оставляет следы и на плитке, которая уложена ровными пластами возле виноградника – здесь у бабушки стоит стол и стулья, все как у порядочной хозяйки. За грязь порцию мороженого не получишь. У меня тут же появляется идея – вылить воду из лейки на кафель, взять уличную щетку на длинной палке и навести чистоту. Какая же я умная!
— Боже мой, что тут творится? — глаза у мамы становятся размером с колесо от игрушечной машинки. Значит, понравилось!
— Чистоту навожу, — гордо отвечаю я и снова начинаю яростно водить щеткой. Брызги летят во все стороны. И на сохнущее белье на веревке тоже летят, и на кирпичную стену бани. Мама перехватывает у меня метлу из рук и зовет бабушку:
— Мам, ты только посмотри, что тут творилось, пока нас не было.
Бабушка приходит не сразу, а когда появляется в руках с садовой тяпкой, то замирает от удивления:
— Вот это у нас помощница!
— А-то нет! — отвечаю я, как обычно это говорит бабушка. — Могу еще перед домом чистоту навести.
— Нет, нет, нет, — кричат они вместе, а я столбенею.
— Ты нам уже помогла, — указывает бабушка на грязь.
— И мороженное заслужила?
— Ага, заслужила, — смотрит на меня серьезно мама. — Сначала грязь от стен ототрешь, а потом посмотрим.
— Ну, мам…
После обеда мы с мамой и папой едем на речку. Наконец-таки! Мне не терпится. Ну, какой может быть «подожди, а нарукавники»? Мне надо в воду, надо брызгаться, надо охладиться. Ведь палит солнце с неба так, будто бульон на газу варит.
Но я хорошая девочка, жду нарукавники, а потом с разбегу, вслед за папой. Папа у меня очень сильный, он меня может подкинуть над водой, чтобы я нырнула. Нырять я люблю. Правда, уши потом закладывает водой. Но это же лето – уши никуда не денутся, высохнут!
Река Волга — широкая, а берега у неё песчаные. Возьмешь в руку песок, и он тут же просачивается сквозь пальцы. Песчинки малюсенькие, ты их пытаешься ухватить, а они, словно сговорившись, живут своей жизнью, никого не упрекают и любят, когда их нежно целуют волны.
После речки мама спешит домой, у них какое-то дело с бабушкой.
— Вы куда собираетесь? — спрашиваю я серьезно.
— К дедушке съездим, цветы польем и вернемся, — объясняет мама. — А ты с папой посидишь.
— Нет, — зажимаю я кулачки. — Я с вами. К дедушке хочу!
На машине мы объезжаем весь город, потом через железнодорожный переезд и дальше по прямой дороге — там, где-то далеко в степи, с гулом взлетают самолеты, готовятся защищать нашу родину.
Мама ставит машину не у главных ворот, а рядом с забором, где есть дополнительный проход. Я знаю, куда идти. Я все знаю и понимаю. Мама от меня ничего не скрывает. Она честно рассказывает о жизни взрослыми словами.
С дедушкой я здороваюсь. Он смотрит на меня с большой красочной фотографии. Я подхожу и обнимаю прямоугольный, нагретый на солнце, камень. Мама и бабушка тут же шушукаются, смотрят на меня вопросительно. Ну и что, что я ребенок? Я же тоже все чувствую и скучаю. Очень скучаю по дедушке.
Мама говорит, если бы дедушка был сейчас с нами, у меня было бы два… Нет. У меня было бы три котенка одновременно, а еще столько шоколадок, прямо целый грузовик. А еще он бы рассказывал мне разные истории и, обязательно, ездил с нами на речку, как раньше. И у нас была бы настоящая банда. Эх, мы бы как намыли с ним кафельную плитку из шланга. Дед бы одобрил!
На ужин к нам приходит мамина сестра — моя крестная, а еще двоюродная бабушка и троюродный брат. У меня много родственников здесь. Встреча с братьями и сестрами — это как калейдоскоп, только из эмоций. Каждый раз мы придумываем новые игры, взрываем игрушками бабушкин дом и проводим пиратские квесты по огороду, пока взрослые сидят за столом и о чем-то слишком скучном разговаривают. Надо будет предупредить бабушку, если она будет участвовать только в разговорах, то быстро состарится. А я этого не хочу. Надо к нам присоединяться, к пиратам!
Уже поздно вечером мы усядемся с мамой и папой на широких ступеньках перед домом. Мама погладит меня по выгоревшей макушке, назовет «мое солнышко» и поцелует в лоб. Тут же придет черный кот по кличке Черныш, начнет обтираться об ноги. Я крикну бабушке, чтобы она покормила кота. Бабушка всплеснет руками: «Сколько можно кормить?», но все же выложит вкусные остатки со стола.
Родители будут сидеть, обнявшись за руки, и провожать тихий вечер, наполненный ароматами сладкой петуньи и опускающейся прохлады. Бабушка позовет меня пить чай и есть мороженое, которое она выложила в креманку и посыпала шоколадной стружкой. Я буду сидеть на высоком стуле, болтать ногами, смотреть мультики и жмуриться от наслаждения. И это не потому, что в городе вечного солнца есть теплая речка, песчаные берега и мне разрешают много сладкого. А потому что у меня есть любимые люди, от присутствия которых разливается приятное тепло где-то здесь, посередине груди. И, кажется, взрослые это называют счастьем.