От усталости сводило все тело. Чертова гонка!!! Чертова тайга!!! Чертов бурелом!!!! Череп выкинул бутылку из-под воды. Один погиб и теперь их осталось четверо. Медведь идет по пятам, не давая времени на полноценный отдых. Выдержат ли они эту гонку или погибнут, как погиб Санек? Судя по виду Пал Саныча, который тяжело отдувался, сидя на поваленном дереве, он следующий. А как хорошо начиналась эта экспедиция. Сколько денег она должна была принести. Может еще и принесет... Тем, кто выдержит гонку наперегонки со смертью...
- Ну что готовы, ребя? - Пал Саныч довольно улыбался, - я такое козырное местечко нашел. Если все подтвердится, в золоте купаться будем.
Череп хмыкнул. Хотя Петр Прохорович вроде тоже настроен оптимистично. Улыбался самыми уголками рта, что случалось очень редко. Прохорыч был признанным гуру среди черных копателей. Чаще всего они работали с Пал Санычем вдвоем. Но годы брали свое, и последние несколько лет команда пополнялась молодыми любителями больших денег. Большинство не выдерживали и года. Уходили сами или их выгоняли. А Череп мотался с бригадой уже пятый год. Как-то даже в скандал вляпался. Какой-то молодой и ретивый служивый полиции решил подвести его под статью о разграблении народного достояния. Статья эта правда работала из рук вон плохо. Обвинение развалилось, Черепа отпустили. Но принципиальный декан добился-таки его отчисления с третьего курса. Сказал, что грабителям могил на истфаке не место. Череп особо и не расстроился. Новая деятельность сулила безбедное существование, а диплом можно купить. Достаточно быстро он усвоил основные правила черных копателей, изучил легальный и нелегальный рынок антиквариата. Но бросать Пал Саныча и Прохорыча не собирался. У «стариков» был просто нюх на богатые могилы и находки. Именно Прохорыч выбирал место следующей экспедиции. Вот и теперь, если он не прерывает славословия другана, значит место действительно сулит богатую прибыль. Кроме Черепа в артель взяли Димона, который ездил в прошлом году и неплохо себя зарекомендовал. И новенького, который представился Саньком.
Первым в маленький таежный поселок выехал Череп. Его задачей был закуп продуктов и разведка местности на предмет особо любопытных или ретивых полицейских, учителей, краеведов и прочих общественных деятелей. Ни тех, ни других, ни третьих в поселке не оказалось. Зато был небольшой краеведческий музей. От нечего делать Череп решил туда зайти. Сонная кассирша приняла деньги и выдала билет. Кто, черт возьми, ходит по музеям в таких деревнях?! Разве что местных школьников таскают. Куча археологических находок была небрежно свалена в допотопной витрине: каменные ножи, топоры, изделия из бронзы и железа. Бери, что хочешь и уноси…. Потом по традиции краеведческих музеев пошли предметы крестьянского быта. Одинаковые косы, серпы, цепы, одежда…. Потом война с ее героями, история местного лесхоза. В последней комнате, которые здесь горделиво назывались залами, висели картины местных и заезжих художников и школьников. Бегло оглядев доморощенный вернисаж, Череп собирался уходить. Но одна картина привлекла его внимание: на фоне деревьев возвышался толи человек, толи медведь. Медвежья морда плавно перетекала в грубое мужское лицо. Руки-лапы поднимались вверх, благословляя или проклиная. Художнику каким-то невероятным образом удалось передать слияние человека и зверя. Табличка возле картины гласила: «Шаман. Ойка Тояров. Бумага, акварель».
Хмыкнув, Череп поспешил в магазин, решив одновременно поспрашивать местных про художника. Не то чтобы Череп был поклонником живописи, но что-то в этой картине…. Что-то было странное…. Она не отпускала, заставляла вспоминать снова и снова. А где в деревне можно узнать самые последние новости? Правильно, в магазине. Череп закупил тушенку, сгущенку, чай, крупы. Рассказал о готовящейся охоте, ну заодно и рыбалке. Одновременно выслушал про места, где водится самая лучшая щука, где проще найти лося. Покивал предупреждениям о возросшем поголовье рыси и о медведях. Рассказали и о волках, которые сбились в большие стаи. О художнике Череп тоже расспросил, тем более, что над головой продавщицы висела похожая картина: девчонка с черными как смоль волосами раскинула руки. Она толи превращалась в птицу, толи была птицей. Как и с музейной картиной, сложно было понять, где заканчивался человек и начинался зверь.
- Местный художник подарил, - охотно поддержала разговор скучающая пожилая продавщица, - сперва дома держала. Да неуютно с нею. Как гляну, так все блазнится, что девка из картинки-то выйдет. Вот и принесла сюды. Хороший он был, Ойка-то. Добрый. Рисовал много, только вот как не от сего света-то. Все в проклятое урочище ходил рисовать. И говорили ему все, не след человеку ходить на духово место. А он что…. Все смеялся. Так его там и нашли. На суку. Совсем молодехонький. И тридцати пяти не исполнилось. Две девчухи малые осталися. Ну дочки. И хорошо все было, картины свои продавать стал. А потом взял и повесился. Ты, милок, еще и рыбных консервов не забудь. В тайге-то оно как, лучше поболе всего взять….
- Хорошее место, - Пал Саныч, приподняв накомарник, вытер лицо, - Местных нет, вопросов тупых никто не залает. Еще бы гнуса не было – совсем хорошо бы было. Прохорыч только усмехнулся, продолжая методично снимать дерн. В накомарниках действительно беда: жарко, душно, лицо потное не вытереть, не покурить. Но без них гнус сжирал просто заживо.
- Как хоть место-то зовется? – не умолкал словоохотливый Палыч.
- Проклятое урочище, - Димон тяжело оперся о лопату, - говорят еще что Шаманово урочище. Вроде повесился тут кто-то или убили кого-то.
- Треп завершаем, - в голосе Прохорыча послышались металлические нотки, - вечером обсудите Проклятое оно или Шаманово. И кто тут мог подохнуть. А пока лопаты в руки и пахать. Быстрее уедем – меньше наследим.
Палатки стояли тут же возле места раскопок. Люди сюда не забредали, а от зверей спасали нехитрые предосторожности да охотничьи ружья. Но работать действительно надо быстро. На второй день лопаты стали отбрасывать древесную труху. Стало быть пошел могильный дом. А потом начались и первые находки. И что это были за находки! Такой банк получается сорвать раз в жизни. И купаться в деньгах после его продажи. Сверху лежал конский скелет. Как сказал Прохорыч, единственный из них кто всерьез увлекался историей, это нонсенс. Не ездили таежные народы на лошадях. Откуда в могиле скелет лошади даже он не смог объяснить. Просто предположил, что человек был непростой, вот и привезли из степей редкую для местных жителей лошадку. От сбруи остались только серебряные бляшки, каждая из которых была украшена оттиском лапы. Прохорыч и так и этак рассматривал бляшки.
- Странно, никогда такого узора не видел. Обычно стилизованные животные и растения. А здесь непонятно что. Но так даже лучше. Дороже продадим. Эксклюзив все-таки. Собирайте все. А кости в сторону отбросите, чтоб не мешались.
Копали быстро. Все, что не представляло интерес для любителей антиквариата, просто выбрасывали. Через четыре дня интенсивной работы добрались и до главной добычи.
- Ого!!! Ого-го!! Это мы удачно зашли, - Пал Саныч суетливыми движениями очищал от земли кольчугу, тускло блестевшую на солнце,- это серебро, господа!! Сто процентов серебро!! И великолепной сохранности….
Все оглянулись на Прохорыча.
- Церемониальная, - осмотрев находку со всех сторон, произнес вердикт, - сохранность великолепная. Почистим и можно выставлять. Есть у меня человечек, которые подобные вещи скупает. Несколько миллионов у нас в кармане. Давайте, ройте быстрее. В таких захоронениях много ценного.
- А это куда? - Санек пнул ногой череп.
- Соберите кости и прикопайте рядом с могилой, чтоб не мешались.
Санек все сделал по-своему. Когда Прохорыч отошел в лагерь, он под недовольное цокание Пал Саныча просто запинал кости подальше в отвал.
Находки пошли богатые. Помимо кольчуги им достались церемониальный топор, наконечники стрел, множество серебряных и позолоченных бляшек, два серебряных зеркальца. Найденная глиняная посуда была выброшена.
Вечером при неверном свете костра снова рассматривали добычу. Кольчуга имела так называемое зерцало – грудную пластину с выбитым на нем изображением медведя. Оскалившийся зверь встал на задние лапы, точно предупреждая любого, кто бросит вызов хозяину доспеха. Одно из зеркал тоже было украшено изображение медведя. Только на этот раз спокойно стоящего среди каких-то растений.
-Однако, - Димон повертел зеркальце в руках, - а можно продать вроде как комплектом. Наверное, дороже выйдет.
- Посмотрим, - Прохорыч старался сдерживать эмоции, но Череп видел как блестели его глаза. Старый ворон чуял хорошую поживу. Санек и Пал Саныч своей радости не скрывали. И уже планировали куда потратят полученные деньги.
- Подъем, - Прохорыч разбудил ватагу, когда солнце только появилось из-за горизонта и не успело осветить таежную глушь. – Быстро подъем!! За работу и уходить надобно. Ночью незваный гость пожаловал.
Что за гость стало понятно, когда недовольно ворча стали умываться и собираться. Возле лагеря виднелись медвежьи следы.
- Вот наглый черт, - Димон и Череп с ружьями в руках осторожно обошли лагерь, - точно показывает, что он здесь.
Кора с ближайших сосен была содрана, но самого зверя и след простыл. Остаток дня быстро докапывали могилу. К основной добыче добавилось четыре браслета и лезвия двух ножей. Яму спешно забросали землей. Добыча и запасы были увязаны в рюкзаки. Утром назначен выход. В деревню решили не заходить, чтобы не привлекать лишнего внимания. До трассы каких-то тридцать-сорок километров. Многовато, но так надежнее. Ночью Череп спал плохо. Собственно дремал вполглаза. Звуки дикой природы его всегда напрягали. Но сегодня было как-то особо тревожно. Громкий рев зверя перекрывал вой, переходящий в мявкание рыси. Звуки то приближались, то удалялись. Пал Саныч, похрапывая, спал. Санек, завернувшись с головой в спальник, вроде тоже дрых. За спиной слышалось спокойное, размеренное дыхание Димона. И только Прохорыч слушал ночь.
- Да что ты будешь делать, - Пал Саныч, - нервно потирал руки, - давно уже к зимовкам должны были выйти. Ей-ей как водит кто-то. А это еще что? Матерь божья, пресвятая богородица!!!
Медведь вышел тихо, что совсем не похоже на обычного зверя. Выстрел… второй…. Третий…. Зверь исчез в буреломе. Только вот туши не было. Зверь как сквозь землю провалился. Они обыскали все. Но тщетно.
- Идем ходко, надо до темноты добраться до зимников. Там стены толстые, зверю их не одолеть. Не отставать. Как только зверя видите – стреляйте.
Череп и Пал Саныч прислушивались к Прохорычу. Димон вроде тоже. А Санек…. Ну что Санек…. Решил отойти от группы. Череп оглянуться не успел, как сзади раздался дикий крик. Когда они подбежали, зверь уже уходил. Не торопясь, вальяжно. Точно показывая, кто хозяин положения. На выстрелы даже ухом не пошевелил, скрывшись за деревьями. Саньку помочь уже было невозможно. Быстро распотрошили саньков рюкзак, забрали добычу, немного консервов.
С этого дня началась гонка на выживание. Спали по два, три часа, отгоняя медведя выстрелами. Шли, шли, шли…. А тайга все не кончалась. И не было никаких признаков человека: ни зимников, ни дорог, ни тропок. Даже мусора не было! Никаких следов цивилизации.
Четверо путников вскочили, едва сзади донесся грозный медвежий рык.
- Да чтоб его, - Пал Саныч всхлипнул, потрясая кулаками, - чтож этой зверюге от нас надо? Когда уже все закончится?
Для Пал Саныча все закончилось вечером этого же дня. Они вышли к небольшой речушке.
- Давайте, попробуем переправиться, - Прохорыч несмотря ни на что сохранил присутствие духа. Только глаза ввалились, да губы вытянулись в тонкую нитку, - тварюга может потерять наш след. Вот там сухое дерево. Быстро отделите его от корней и стаскивайте в воду и мешки на него закрепите. Давайте! Живо!!!
Справились быстро. Страх добавлял сил. Держась за бревно, гребли к противоположному берегу. Ну, вроде оторвались…. Да чтоб тебя!! С разбегу на берег выскочил медведь. И кто сказал, что эти твари неуклюжие и медлительные? Тот никогда не видел мчащегося к добыче медведя. Не теряя времени, зверь с разбегу бросился в воду, подняв кучу брызг и целеустремленно поплыл за людьми.
- О боже! Боже!! Боже!!! – Пал Саныч судорожно закрестился.
- Заткнись и греби!! - Череп сорвался на крик.
- А-а-а!!! – оглушающий крик. Пал Саныч скрылся под водой. Взмах могучей лапы и кровь на воде. Зверь сделал рывок, зацепив когтями один из рюкзаков. Гром выстрела, и тварь опрокинулась в воду, утащив с собой и рюкзак. Череп оглянулся. Димон с перекошенным от ужаса лицом, судорожно греб к берегу. Прохорыч, оседлав бревно, сжимал ружье. На другой берег выбрались без сил. Димон тихо плакал, причитая. Прохорыч с посеревшим лицом всматривался в воду, где ниже по течению проплывало кровавое пятно. На противоположный берег выбрался медведь. Отряхнулся и внимательно стал смотреть на людей.
- Он просто так нас не оставит, - Прохорыч открыл банку рыбных консервов, - так что быстро едим и выдвигаемся. Понять бы еще, что этой твари от нас надо. Обычные медведи себя так не ведут. А этот зверь точно человек в медвежьей шкуре. И заплутали к тому же.
- Я видел в деревне картину с человеком-медведем, - неожиданно для самого себя Череп рассказал все, что знал о странной картине в музее. К его удивлению Прохорыч ничего не сказал в ответ. Только хмыкнул.
- Я не могу больше идти, - Димон трясся как в припадке, - мы идем уже третий день. А зверь не отстает. Мы все умрем!! Все умрем!!!
- Заткнись, - звучная оплеуха Прохорыча опрокинула Димона на траву, - Заткнись!! И собирайся!!! Так одного рюкзака у нас нет. К счастью из добра там были только бляшки с конской сбруи, да лезвия ножей. Зверюга скрылась, значит скоро сюда пожалует. Собираемся и идем. Живо!!
Следующим погиб Димон. Измотанный бесконечной гонкой на следующий день он отказался вставать и двигаться. Череп брел за Прохорычем, передвигая гудящие ноги. Глаза горели, голова кружилась. Сколько еще? Сколько еще идти? На раздавшийся сзади крик Череп даже не отреагировал.
- Слушай, - Прохорыч развязал свой рюкзак, - тварь не отступит. Кажется, я понял, что ей надо. Здесь небольшая поляна. Мы оставим эту чертову кольчугу и топор. Если медведь оставит нас и уйдет потом в лес, то мы сразу увидим.
- Ты с ума сошел?! Оставить такое сокровище, когда мы столько пережили из-за него!! Нас осталось всего двое. Да мы за него получим миллионы и поделим!!
- Слушай, пацан. Жизнь будет подороже, чем пара-тройка миллионов.
- Я не собираюсь отдавать добычу этой твари!!
- Я тебя и не спрашиваю, - оскалился Прохорыч, вытаскивая кольчугу.
- Не отдам!! – Череп схватил кольчугу, - это мое!!
Сильный удар опрокинул его на землю. Потом еще один и еще. Прохорыч с силой, которой Череп от него не ожидал, схватил парня за плечо и отшвырнул в сторону.
- Быстро поднимайся на тот холм. Еще одно слово и я тебя просто пристрелю!! Понятно?!! - свое ружье Череп утопил в реке и теперь отступал перед ружьем Прохорыча, - Живо!!!
Оказавшись в безопасности Череп, повернулся к небольшой прогалине, на которой были брошены кольчуга и топор. Прохорыч ушел далеко вперед, оставив его, Черепа. Он даже не стал дожидаться медведя. Просто ушел. Затаившись за деревом, Череп вглядывался в лес. Зверь появился неожиданно. Он, молча подошел к кольчуге, обнюхал ее. Встал на задние лапы, став похожим на человека, коротко рявкнул в сторону Черепа. И скрылся в лесу, утаскивая кольчугу за собой.
Сплюнув на землю, Череп подхватил рюкзак и потащился в сторону дороги. Только теперь он услышал шум недалекой трассы.
Петра Прохоровича Череп больше не встречал. От знакомых слышал, что тот завязал с раскопками. Хотя если он продал все бляшки, зеркальце и наконечники стрел, денег ему хватит надолго. Говорили разное: и что Прохорыч уехал на юг, и что подался в столицу. Кто его знает? В рюкзаке самого Черепа было шесть бляшек, браслеты и зеркальце с изображением медведя. Все это добро он продал коллекционерам. Димон и Санек числились в пропавших без вести. И об их судьбе Череп благоразумно помалкивал. А вот некролог на Пал Саныча прочитал в местной газете. Там было сказано, что во время охоты в тайге с Павлом Александровичем Поповым произошел несчастный случай, и он утонул в реке. Наверняка Прохорыч расстарался. Больше некому. Сам Череп продолжил заниматься черной археологией, увеличивая географию. Через три года после неудачной таежной экспедиции он, вернувшись домой, обнаружил возле дверей открытку.
- Что за черт?! Соседи что ли потеряли?
Но разглядев открытку, Череп тут же порвал ее клочья. На небольшом прямоугольнике был нарисован человек-медведь. А на другой стороне красовался грязный отпечаток медвежьей лапы.