Есть ли четкая грань между прошлым и будущим,
праведным и греховным?
Либо существует некий бесконечный танец
оборванного времени и невоплотившейся энергии,
действо в узость человеческого восприятия не вмещающееся?
Облако давило и раздражало, Ян медленно крутил в своих неприятно шершавых руках дрянную самокрутку. Уже третий день он все медленнее тащился в сторону хоть чего-то живого. С того момента как заглохла его старая колымага прошло кажется уже много дней, даже лет. Он тщетно пытался найти объяснение всему происходящему с ним и даже может быть какое-то оправдание самому себе.
С самого начала это путешествие не сулило ничего увлекательного. Еще бы, в то время, когда каждый стремится успеть погреть свои кости где–нибудь в теплом местечке, его срочно отправляют за грузом в какую-то тьму-таракань.
Впрочем, несколько дней пути, с которых все и началось, не вселяли никаких особо безрадостных мыслей. В конце концов, работа есть работа. Начало осени всегда немного удручает, торопит, мучает, вселяет какую-то неожиданную тревогу. Однако эта тревога не появилась из неоткуда, она медленно разрасталась во мне. Какое-то неведомое чувство управляло моими действиями с самого начала, а иначе как объяснить всю эту тарабарщину?
Все началось как раз тогда, когда уже никаких неприятностей в пути ожидать, казалось бы, не стоило, появилось оно, самое главное звено в этой невероятной истории.
Длинный маршрут в ходе следования, по которому не встречалось ничего кроме редких кустарников, да видавших виды разворошенных бродягами киосков подходил к завершению, петляя и визжа под колесами чихающей пылью колымаги. Проезжая многочисленные, разбросанные поодаль от дороги населенные пункты с глупыми названиями, я обычно не брал пассажиров, не взял бы и в этот раз когда заметил идущего вдоль дороги мужчину, но почему мое душевное состояние как-то расположилось к этому странному для этих мест путнику.
Вид у него был вполне приличный, если не сказать официальный, костюм коричневого цвета, бежевый плащ, перекинутый через руку, фетровая шляпа. Заметив машину, он поднял руку таким образом, чтобы я заметил его движение и успев замедлить ход остановился. А почему бы собственно и нет? И я остановился.
- Семен, просто сказал он, как бы ни о чем, - и мы тронулись в путь вместе. Я не особенно рассчитывал на беседу, но когда ты восьмой день в пути все же хочется общения хоть какого-нибудь, хоть с кем нибудь.
- Откуда ты, спросил я, просто так, чтобы завязать разговор.
-Из здешних мест, живу здесь очень давно, так давно что помню, как здесь все начиналось.
- Да, не сказал бы, что все здесь такое молодое, - ответил я с долей иронии в голосе.
- Молодое по сравнению с чем?
- С вашим возрастом, - мне становилось весело.
- Молодой человек, я не стану спорить о том, что скрыто для вас, это не моя стихия, я люблю игру, - сказал мой попутчик, и честно говоря, какие-то скрежещущие жуткие нотки в его голосе несколько охладили мой пыл.
Смеркалось, дорога была незнакомой для меня, и что особенно неприятно в такое время суток, начал моросить мелкий дождь, значительно ухудшая ориентацию на местности. Населенные пункты попадались все реже и реже, никаких встречных машин, глухомань какая-то.
Мой попутчик молчал уже несколько часов, а я не заводил неудачно начавшегося разговора вновь. Его смуглая внешность теперь рождала в моем воображении самые разные предположения, а его любовь к игре терзала душу. Я никогда не был завзятым игроком, можно сказать, вообще не был никаким игроком, но его слова звучали как интрига, мне почему-то безумно захотелось узнать, о какой игре он говорит. Некоторое мгновенье я решался молчаливо борясь с собой, и в конце концов не выдержал.
- Простите мое любопытство, но о какой игре вы говорили сегодня? – обратился я с вопросом к своему попутчику. Он поднял на меня взгляд. Он был тяжелым, каким-то неживым что ли, в общем, я подумал, что зря задал ему свой вопрос.
К моему удивлению он через некоторое время ответил, заговорив жутким скрежещущим, студящим душу голосом.
- О какой игре идет речь? Игра имеет несколько ступеней погружения. И в разные игры играет госпожа судьба. Если вас интересуют игры людей, то достаточно посещать их общество, для того, чтобы познать правила и роли этих игр, это низшая из ступеней. Если вас интересуют игры азартные, то их уровень игра логики и воображения, не каждому дано играть две роли одновременно. Следующая ступенька делает фигурками в игре людей, чьи игры здесь становятся смешными и даже роковыми иногда. Ступенька следующая завораживает своим непостоянством, но и здесь все можно предсказать заранее, и варианты возможных ходов и крайне редкий проигрыш. Впрочем, игры следующих ступеней я не могу вам объяснить, уж не настаивайте, пожалуйста, это просто игры другого порядка.
- Если следовать вашим словам, то сама жизнь не реальность в которой мы существуем, а только видимость очередного эпизода игры нашей жизни?, - честно говоря, я чувствовал какой-то дискомфорт, мне хотелось высадить своего попутчика, но по непонятным причинам я этого не делал словно зачарованный я даже не сбавлял скорость, мне не хотелось слышать его тяжелый голос, но я говорил с ним, в конце концов я почему-то твердо знал, что он знает какую-то неприкрытую злую правду, которую мне знать страшно, нет невозможно, меня как будто затягивала и подминала под себя эта дорога, этот попутчик, его мрачная правда, его странный глядящий вскользь взгляд. В воздухе снова повисла пауза, он не торопился отвечать.
- Хотите поиграть в игру особого порядка? Она включает в себя совмещение желаемого и действительного, реального и иллюзорного, кстати, в результате вы сами сможете получить ответ на свой вопрос, все только зависит от того, насколько вы разберетесь с правилами и свободой ходов в этой игре.
Он сменил позу, приняв вид второго шофера, хотя в кабине не предусмотрен второй руль, да и что бы это были за глупости. Затем, подобно зеркалу Семен стал повторять мои движения, а я усмехнулся и сказал:
- Ну что ж, давайте, поиграем, - а про себя подумал, почему бы собственно не потешиться, может он не в себе, тогда тем более лучше согласиться, кто знает, что у него на уме.
Мой новый напарник, продолжал крутить воображаемую баранку, я продолжал смотреть на дорогу думая о чем то незначительном и пустом, о том, какой глупый разговор случился между нами и о том, как глупо все происходит, и том, что все это закончится через какую то сотню километров..
Дорога не становилась лучше, дождь не прекращался, а я похоже начал дремать, потому что уже пару раз мне казалось, что руки не следуют в такт с головой. Через мгновенье я понял, точнее, почувствовал какую-то странность, у меня возникло ощущение, что ведущим в нашей кабине являюсь теперь не я. Тяжесть, казалось опустилась на все мое тело, а руки не отпуская руль действовали как будто по энерции.
Мужчина сидящий рядом продолжал невозмутимо смотреть на дорогу, улыбаясь какой-то странной понятной ему одному улыбкой. А дальше стало происходить что-то уже вовсе непонятное. Мы увеличили скорость, несмотря на то, что дорога была скользкой и мокрой от дождя, машину кидало, а я как завороженный смотрел, как разбегаются деревья и свет фар разрезает темноту. Я вовсе не пытался остановить своего спутника, даже когда нас заносило, я был подобен ребенку, который с замиранием разворачивает обертку конфеты и никакая сила не смогла бы оторвать моего прикованного взгляда от того, что происходило вокруг, вся моя воля была парализована в этот момент моим пассажиром.
И тут-то и произошло то, что не даст покоя моим мыслям до конца моих дней. Машину круто развернуло и понесло вниз, я куда-то покатился кубарем, сильно ударился и дальше ничего уже вспомнить не могу только темнота темнота.
Лежать было неудобно, первое, то что я почувствовал, когда сознание вновь вернулось ко мне. Моя колымага стояла неподалеку в совершенно отчаянном состоянии. Капот был смят и смотрел куда-то вдаль открыв свою старую ржавую пасть. Я подумал о своем попутчике, и на еле ступающих ногах приблизился к машине. Но не в автомобиле ни поблизости от него я так и не нашел ни его самого ни хоть каких то следов от его присутствия. Пытаясь восстановить цепочку событий я пришел к выводу, что вероятно его как и меня выбросило из машины, и последнее на чем остановились мои размышления было то, что моего попутчика видимо выбросило настолько далеко, что даже следов не осталось, так далеко, что он словно пропал, так как будто его никогда и не было.
Все те же сумерки давили и коварно опутывали, словно светлый день не торопился войти в этот мир. Нестерпимо хотелось спать, но нужно было двигаться.
Я стал осматривать местность в поисках чего-нибудь обнадеживающего, и мне действительно повезло. Вдали в этом жутком тумане сумерек я смог различить огоньки.
Не знаю, сколько я шел, но мне казалось, что очень долго, под ногами чавкала жижа или хрустели ветки, ветер трепал мои волосы, а огни впереди меня манили теплом и надеждой. Спустя какое-то время я уже стал различать музыку, доносившуюся ко мне с порывами ветра и хохот молодых веселящихся девушек. Очень скоро стали видны очертания домов, и даже слышен шум несущейся воды. Я побрел навстречу звукам и уже очень скоро наткнулся на звуки воды и шаткий мост, преодолев который, я наконец за редкими зарослями камыша увидел открытые двери деревенского клуба.
- Эй, девочки, смотрите, какой симпатичный мужчинка к нам идет, - весело вскрикнула смуглая длинноволосая девушка.
Яркие нарядные красавицы сгрудились в дверном проеме и с улыбаясь без стеснения, откровенно рассматривали меня. Их одежда была необычайно праздничной, какие-то ленточки, рюшечки, бантики и вместе с тем прозрачность и традиционность. Волосы у всех как на подбор были длинные и блестящие, да и сами девушки были просто загляденье, я даже опешил больше от их красоты, чем от такого непринужденного приема. Заиграла новая мелодия, и я не успел опомниться, как меня увлекли в веселый девичий хоровод.
И тут я увидел глаза, огромные и глубокие как омут, синие, увлекающие меня в водоворот страсти. Музыка играла все быстрее, увеличивая такт, а я смотрел в эти глаза и больше уже ничего не видел. Наверно я сбивался, потому что ноги не очень слушались меня, но ни за что на свете я не ушел бы от этих глаз, даже если бы мне суждено было затанцеваться до смерти. Музыка менялась, а я смотрел на эту чудесную девушку и думал о том, как сильно мне повезло, и хотел только одного, чтобы эта ночь никогда не кончалась.
Также стремительно, как и попал внутрь, меня подхватили и вырвали в прохладу вечера на улицу.
- Эй, девушки, пойдем купаться, и наш гость с дороги тоже не откажется, ведь правда?
Я молчал, я просто лишился речи, моя искусительница была совсем близко, она протянула мне руку, и я послушно пошел за ней, я готов был идти за ней, куда бы она меня не повела, а окунуться с ней в одну реку было просто невероятным наслаждением.
Девушки раздевались на ходу и уже совсем скоро передо мной стояли прекрасные обнаженные русалки. Моя чудесница повернулась ко мне и нежными движениями стала расстегивать мою рубаху, опускаясь с каждым движением ниже и ниже. Вскоре я стоял совершенно голый перед глазами заворожившей меня прелестницы. Девушки с визгом стали прыгать в воду, а их нежные тела трепетали от соприкосновения с ласкающей ее прохладой.
- Хамелия, - сказала моя волшебница и скинув последнюю из своих одежд увлекла меня за собой к воде.
Наши обнаженные тела были совсем близко, я почувствовал сладкую негу и невообразимое желание приблизиться к ней еще сильнее.
Неожиданно Хамелия повернулась ко мне и стала ласкать меня, через мгновенье меня оплели ласкающие руки и губы ее подруг, я изнемогал от страсти и желания, а милые русалки все нежнее и нежнее ласкали мои чресла.
Громкий шум в деревне прервал эту безумную эйфорию, девушки одна за другой стали оставлять меня и неохотно возвращаться на берег. Русоволосая красивогрудая нимфа завела какой-то странный молчаливый разговор с Хамелией, я стоял в совершенном замешательстве наблюдал за этим странным бессловесным разговором. Наконец Хамелия протянула руку и повела меня за собой к берегу. Я оглянулся, но позади уже не увидел никого.
Мы стали одеваться, а я не мог думать больше ни о чем, кроме ее упругих грудей и торчащих сквозь ее мокрую одежду возбужденных сосков.
-Теперь мы пойдем ко мне, я хочу познакомить тебя с моими родителями, - сказала Хамелия и протянула мне руку. Я не могу встречаться с тобой без их ведома, так нельзя.
И мы пошли к ней, ее бедра касались моих, а ее ягодицы подрагивали в такт нашим шагам, это было мучительной сладкой невыплеснувшейся истомой.
Улица в деревне была, вероятно, всего одна. Маленькие хатки стояли, нахохлившись или навалившись на свои хлипкие ограждения, а домов побольше было очень мало, и были они какие-то не уютные, и не живые. Мы остановились около маленькой, но видно еще довольно крепкой мазанки. В окне горел неяркий свет лучины, и двигались какие-то фигуры.
- Вот мы и пришли, не волнуйся, все будет хорошо, - подбодрила меня моя искусительница, Хамелия.
Дверь скрипнула и открылась, на пороге стоял седой маленького роста старик. Его рубаха была тоже какого-то древнего кроя, вероятно с давно минувших молодых лет запас.
- Чтой думаете, входите, что ли в хатень, молодь - проскрипел дед своим старческим голосом. Когда телеса вырываются им лад нужен, да разгон. – Добавил дед и повернул в дом.
Мы двинулись за ним и оказались в очень странном жилище. Его как будто не коснулось время. Старые кожи на земляном полу, глиняная темная посуда, ложки, как будто выдолбленные из дерева или кости. Впрочем, мне было все равно, кроме упругих проступающих сквозь прозрачную ткань ягодиц сновавшей вокруг стола Хамелии я не хотел видеть больше ничего, а уж тем более думать о чем-то или о ком-то.
- Матушка, он пришел, приди. Хамелия поклонилась куда-то в угол, и я увидел лежак и тщедушную фигуру на нем, там во мраке, выступало сморщенное измученное личико не довершившей еще свои дела на этом свете старушки.
- Будем собираться, уже готово все. В комнату стали входить какие-то люди в таких же вычурных старинных одеждах, стало шумно и жарко. Все двигались, переговаривались, и продвигались к столу, рассаживаясь на какие-то толи доски, толи камни, толи пни. На столе появилось блюдо с капустой и огромные чарки с вином. Запахло луком и какой-то сивухой.
- Скажи отче, скажи, - стали гомонить гости, и стучать выдолбленными ложками.
Откровенно говоря, я начал уже понемногу приходить в себя, и, в это время, как будто опасаясь, и успокаивая меня одновременно, под столом нежная ручка коснулась моих бедер и начала ласкать их то, углубляя, то, ослабляя свой порыв.
- В день этот отпускаю Хамелию мужу сему, пусть бысть сему так,- Провозгласил отец, и все подняли чарки с вином, я тоже поднял и выпил.
Потом еще были тосты, я целовал мою русалку, голова кружилась, было душно и жарко, старушка стонала, а я был пьян и счастлив.
Наконец мы поднялись и под одобрение гостей направились на улицу. Хамелия протянула мне руку, и я снова послушно пошел за ней. Мы шли в непроглядной темноте пока, наконец, не подошли к какому-то дому.
- Здесь наш дом, - сказала Хамелия и плавно направилась к двери.
За порогом моего нового жилища все было готово, для того чтобы принять молодую пару в свои объятия. Полумрак и терпкий запах травы смешивались с прохладой сладкой ночи и шумом льющейся неподалеку реки. Посреди комнаты было широкое ложе, покрытое домотканой простыней.
Хамелия осторожно стала снимать с меня одежду, а я как сумасшедший стал буквально срывать ее облачение с нее. Мы опустились на наше ложе и все мои даже самые смелые желания стали осуществляться. Мы кружились в безумном вихре страсти и пьянящих объятий, моя русалка оказалась на удивление раскрепощенной и абсолютно искусной в любовных утехах нимфой. Все вокруг кружилось и замирало, а не мог поверить моему счастью. И снова я ощутил на себе множество пылких ласкающих меня рук и губ, давние ночные спутницы сплетались вокруг меня, одурманивая своим дыханием мой и без того замутненный разум. Я ласкал девушек и наслаждался их телами, впиваясь в их разгоряченные в экстазе прелести. Хамелия улыбалась и позволяла им ласкать меня и свое тело. Я не знаю когда пришел конец этому безумству страсти и я наконец заснул, знаю только что продолжалось это бесконечно.
Утренний рассвет застал меня совершенно изнеможенным и разбитым. Я лежал в какой-то грязной халупе, на прогнившей от времени ветоши, а вокруг не было ничего кроме разбросанных по полу черепов и костей скелетов. Пахло отвратительной гнилью, и жутко ныла и хлопала оторвавшаяся от петель створка ставни. Я пытался понять, каким образом я попал сюда и где моя русалка, почему все так изменилось, что я сделал не так?
Совершенно обескураженный я направился к выходу с одной только мыслью, найти родителей Хамелии.
За порогом дома меня ждал еще один сюрприз, кроме этой древней лачуги вокруг не было больше вообще ничего, ни одной мазанки, ни даже хоть каких-то следов ночных жилищ, только окружающее меня со всех сторон кладбище.
Родителей Хамелии я все-таки нашел, как нашел и надпись на валуне, в которой говорилось о девушке с красивым именем Хамелия проклявшей своих родителей и предавшего ее любимого в объятьях красавиц подруг.
С тех пор я продвигаюсь вперед в поисках живых настоящих людей, я не захожу во встречающиеся мне вечером деревеньки, потому что каждый раз, когда наступает вечер, я разворачиваюсь назад и иду туда, где безуспешно вновь и вновь пытаюсь разрубить этот узел, чтобы навсегда вернуться туда, где смеется и нежит русалочья любовь Хамелии.