Её следы начали пропадать под слоем новых снежинок. Я тотчас, едва переставляя ноги, пошёл за Ней. На улице холод начал мало-мальски давать о себе знать. Я поспешил надеть перчатки. Не успел погрузить ладони во всю глубь карманов, как понял, что в них нет ключа от дома. Я не расстроился, даже не опешил, а просто последовал за Ней. Её следы, мягкие и изящные, как будто Она не ходила, а порхала, пропадали в тёмно-белой пучине, как маленькие лодочки во время морского шторма. Я уже почти подходил к большому мосту, когда заметил, как моя Возлюбленная уже отдаляется от меня на пике моста, на самой высокой его точке. Это значило, что совсем скоро Она исчезнет из виду. Я немного сбавил шаг.
Мне хотелось во всём разобраться. После Её решения я минут семь-восемь пребывал в ступоре, как будто Ей удалось заморозить моё сердце в холодильной камере Своего равнодушия. Снежок привёл меня в чувство. Белая бабочка села на кончик носа. Я словно бычок Фердинанд изумился её красоте: все крылышки снежинки были разными, однако не портили общего впечатления – в этом и заключалась, на мой взгляд, истинная гармония. Я снял со своего носа бабочку и потихоньку положил её на землю в надежде на то, что она захочет ещё немного полетать, когда ветер станет чуточку сильнее.
Температура в середине января была около нуля. Ветер разгонял свой жгучий шаг. Это явно шло мне на пользу. Разгулявшийся циклон медленно, но верно разбрасывал мои мысли по разным углам сознания. Пока шёл за Ней, я думал о большом плакате неподалёку от моста. На нём была изображена счастливая семья: мужчина и женщина средних лет, улыбающиеся мальчик и девочка лет десяти. Они располагались на фоне триколора. А снизу был слоган: «Будущее за нами!» Я представлял себя и свою Возлюбленную на месте супругов. Но чего-то всё время не хватало, не знаю чего.
Дойдя до моста, я увидел, что Она теперь совсем от меня отдалилась, поскольку уже начала пропадать в пыли фонарного света. С минуту я стоял возле моста. Решив сократить путь, я поспешил пройти через реку.
Лёд, по всей видимости, был ещё плотным и твёрдым. Я не услышал ни хруста, ни треска, когда ступил на этот путь. В тот момент, я это помню отчётливо, меня не покидали мысли о Людмиле Дербиной. Эта дама в порыве страсти в своё время задушила жениха – Николая Рубцова. Объятия возлюбленной для поэта стали последним в его жизни событием, думал я. Вологодский лирик завещал, что умрёт в крещенские морозы. Однако в тот день, увы, как оказалось, температура была несколько иная. Я снова и снова задавал себе эти вопросы: «Она убила его, потому что хотела этого или всё произошло случайно?» «Он должен был умереть в этот день, так было предопределено?» «Неужели женщина вмешалась в пространственно-временно континуум и лишила всех нас великого дарования?» «Что чувствовал Николай Рубцов в последние минуты своей жизни?»
Эти и многие другие вопросы не оставляли меня. Я жаждал в тот миг, стоя на льду, Её объятий. Я готов был на всё, чтобы Возлюбленная осталась со мной. Пусть даже Её руки стали бы последним, что я увидел в этой жизни. Без сил я лёг прямо посреди реки. Снежинки всё падали и падали мне на лицо. В какой-то момент мои пусть и длинные ресницы были не в состоянии защитить глаза от белого пуха. Тогда я погрузился в себя и начал шептать:
Победы -
предчувствия печали,
а беды
нам не обещали.
Веды -
источники писаний -
где-то
утратили все знанья.
Света
не было когда-то.
С ветра
потребую я дату,
чтобы
в минуту сотворенья
в утробе
не было рожденья
того,
что миром называют,
его
и в глаза не знают, -
меня.
Дарю былые дни,
а я
стану вмиг сродни
тебе,
камень средь песка,
в воде,
что тьмою глубока.
Оставь
былые все мечты,
а явь -
память красоты.
Когда
исправлю я былое,
вода
накроет меня слоем
тепла,
спасибо всем скажу -
во благо
дорогу покажу.
Камней
на свете миллион.
О ней
думает лишь он.
Она
камни все пинает.
Дна
его не достигает.
Но он
с этого крепчает.
Сон
только расслабляет.
Твердь
сильно воду любит,
ведь
муть её и губит.
Век
достаётся суше.
Человек -
человеку нужен.
КОНЕЦ
14.01.2023