Греческая повесть-нуар.
Свадебный пир длился и длился. Музыка, песни, речь сотен гостей слились в немолчный гул. Время потеряло определённость, невозможно было сказать, который час, вечер или уже ночь, а то и утро. София ощущала накопившуюся усталость, душевную пресыщенность празднеством, и при этом неутихающее нервное возбуждение. Но настал момент, которого она изначально с трепетом ожидала. К ней вплотную со своего места склонился новобрачный супруг и произнёс вполголоса:
— Не пора ли нам уединиться, дорогая?
Невеста неподдельно изумилась предложению, окинула беспомощным взглядом окружающих, родню. Мама смотрела на неё влажными глазами, улыбаясь уголками губ, впрочем, без особой скорби. Отец чересчур оживлённо беседовал с соседом по застолью, не повернул головы. Замужние сёстры весело замахали руками, мол, давай, не подведи нас; братья как по команде вскинули кулаки: "Держись, сестрёнка!" Подруги во главе с кумбарой придумали растянуть плакат с двумя котятами в голубой и розовой пижамках (Боже, есть ли пределы глупости!) Прочий люд повёл себя в соответствии с уровнем принятия алкоголя и общей культуры, то есть непринуждённо. Одни вскочили, поднимая бокалы "за успех брачного дела", другие оттопыривали большой палец, ещё нашлись изобразившие уж совсем непристойные жесты, намекая на предстоящее интимное действо. Хотя традиция предписывает молодожёнам незаметно покинуть брачный стол, этого, похоже, никто не ожидал от нашей пары. Жених раскланивался, улыбался во все стороны, отвечал на здравицы, отмахивался от намёков — в общем, вёл себя, как полагается центральному герою в финале пьесы. София пыталась наугад соответствовать их с Георгиосом двойной роли, почти уверенная, что выглядит нелепо. Ну и ладно, скрыться с глаз долой, а там трава не расти!
Распахнулась массивная дверь, чтобы поглотить их, и тут же захлопнуться за спиной. Сразу стало тише, словно таинственный диджей убавил звук. В первый момент София облегчённо вздохнула, едва не рассмеялась — ведь прикольно, словно попали в пространственно-временной портал и оказались в другом измерении. Но когда Порталис крепко ухватил её за руку и увлёк в сумрачную глубину особняка, веселье куда-то улетучилось. Они спускались вниз по крутым винтовым лестницам, подозрительно напоминавшим коммуникации замка Жиля де Ре, затем двигались гулкими коридорами, освещёнными смоляными факелами. Невеста уже не ведала, ужасаться ей или предаться восторгу. Если некто задумал поразить её воображение, ему это явно удалось! Но гораздо сильнее Софию досаждала другая мысль. Она вдруг ощутила с беспощадной ясностью, что следует к месту окончательной, максимальной близости за совершенно чужим, нисколько не родным ей человеком! Разумеется, в этом нет ничего необычного. За тысячи лет миллионы девушек шли под венец почти вслепую, многие идут и сейчас. Но именно ей почему подобное выпало? Впрочем, не девочке семьи Папанокисов роптать по этом поводу. Разве не полной покорности выбору старших учили её с младенчества? Так что ступай без ропота, и благодари судьбу, благо её выбор оказался не так уж плох. Да что там, на зависть девяносто девяти греческих девушек из ста. София Порталис — это звучит!
Без сомнения, новоиспечённый муж легко читал на лице избранницы все оттенки её чувств, возможно, даже пытался играть на них, словно дирижёр оркестра, соединяющий в полифонию звучание отдельных инстументов . Кратко комментируя элементы обстановки тех помещений, сквозь которые проходил их путь, он наверняка ощущал себя одновременно Вергилием и Орфеем, сопровождавших своих визави в эпическом подземелье. В какой-то миг из невидимых источников донеслась музыка: София узнала Токкату и фугу до-минор Баха, сменившуюся адажио, приписываемым Альбинони. "Вау! Но довольно странно для свадебной программы, — мелькнула крамольная мысль у невесты. — Не кроется ли здесь очередное завихрение?" О, как она оказалась права!
Сделав ещё один поворот и опустившись на пролёт лестницы глубже (ближе к Аиду?) они оказались в довольно обширном зале, не содержащем ничего, кроме вычурной кованной решётки, закрывающей какой-то проём в стене. Здесь было существенно прохладней, чем в остальном доме, и невероятно тихо. Казалось, можно услышать шорох собственных ресниц. Георгиос, всё так же крепко держа супругу за руку, торжественной походкой приблизился к зарешеченной нише. София удержалась от вскрика, лишь закрыв рот свободной ладонью. Матерь Божия, да это гробница! В глубине пространства, освещённый множеством лампад и свечей, утопал в снежном покрове лилий чёрный мраморный саркофаг. Низкий сводчатый потолок и стены расписаны с большим искусством изображениями ангелов и святых. Место, вполне уместное в крипте какой-нибудь церкви, но в подвале жилого особняка? Хозяева, видать, не просто большие оригиналы в расходовании средств, но ударились в откровенное сумасбродство... Или как это объяснить?
Мужчина благочестиво перекрестился, затем набрал на клавишном табло доступа секретный шифр. Загудела автоматика, лязгнули запоры, и в причудливом сплетении железных прутьев приоткрылась калитка. Георгиос распахнул её, но входить не стал, обернулся к Софии. Заговорил с почтительным трепетом в голосе:
— Это могила моего отца, Спиро Порталиса. Он был третьим владельцем дома, после деда и прадеда. Наш род начинал и возвысился, как судовладельцы, которые сами стояли на капитанском мостике, поэтому неудивительно, что их жизненный путь завершился в морской пучине. Мой отец решил покончить с прискорбной тенденцией, никогда не ступал на палубу корабля, и завещал похоронить себя в подвале семейного особняка. Не многие знают про это место, и сегодня я счёл своим долгом привести тебя сюда, чтобы во-первых, почтить память достойного человека, а во-вторых, приобщить к нашей тайне...
Он снял с себя и невесты свадебные венчики, до сих пор покрывавшие их головы, и присоединил, как жертвенные дары, к богатому декору усыпальницы. София, прежде лишь вскользь знакомая с историей Порталисов, не знала, как реагировать на вдруг предъявленный в прямом смысле скелет в шкафу. К счастью, молодой супруг не стал излишне затягивать ритуал почитания предков, прикрыл дверцу и увлёк спутницу прочь.
Дальнейший путь напоминал бегство из царства мёртвых. София всерьёз опасалась, что шагающий через ступеньку вверх её муж-гид вдруг оглянется, и она останется в этом подземелье навечно. Уже неважно было беречь подол роскошного платься, которое стремилось зацепиться за все углы, держать причёску в порядке. В самом деле, живая она как-нибудь оправится, а покойницу украсят без неё. Постепенно помещения приобретали жилой вид, не без странностей, правда. Коридоры освещались смоляными факелами, укреплёнными в бронзовых кронштейнах вдоль стен. По обе стороны от каждой двери высились фигуры закованных в латы рыцарей, причём подлинность доспехов не вызывала сомнений. Сами двери напоминали створки великих соборов с богатой резьбой и литыми из серебра ручками.
И вдруг всё волшебным образом переменилось. Точно свершилось ежегодное возвращение Персефоны на землю. Цветы, цветы, кругом букеты, охапки, гирлянды цветов! В разнообразных вазах, корзинах, скреплённых атласными лентами... Своды обширной многоугольной комнаты изысканно декорировали дорогие ткани, они же драпировали высоченные, от пола до потолка, окна, в которых угадывались проходы на опоясывающий помещение балкон. Но главной идеей композиции являлась, безусловно, королевского облика кровать. Отчего бы Порталисам не приобрести её у наследников Людовика XVI-го? Белоснежная, с позолоченными деталями, сверху роскошный балдахин из воздушного тюля. На таком ложе пристало зачинать наследников империй! Само её расположение, в цетре хозяйской спальни, словно столицы посреди окраинных земель, подчёркивало значительную роль сего предмета интерьера.
Впрочем, имелись не менее заметные вещи. На одной из стен громоздилась (другого слова не подберёшь) солидная древняя картина, скорее всего, голландских мастеров: тяжеловесная обнажённая красавица стыдливо потупилась под алчными взглядами похотливых старцев, прячущихся в окружающих купель кущах. Ну да, ну да, Сусанна, очень уместный персонаж в брачном покое! Тут ещё Георгиос добавил жести. Внезапно громко чётко возгласил:
— Бетховен. «К Элизе»!
Через пару секунд раздались первые аккорды бессмертной мелодии. София с ужасом представила сидящих за тонкой стенкой исполнительных слуг, ожидающих приказа господина. И наблюдающих через дырочку... Заметив её беспокойство и догадавшись о причине, супруг не преминул рассмеяться:
— Это всего лишь электронный датчик, умеет считывать с голоса, но только названия внесённых в память композиций, и ещё громкость звучания, по шкале от единицы до пяти. Сейчас настроена двойка. Так же можно регулировать освещение. Вот, смотри... — он вновь строгим тоном скомандовал: — Свет, уровень три!
Комната будто разом поменяла очертания, неуловимо повинуясь новым источникам света, из яркого полдня погрузившись в мягкий предзакатный час. В единстве с ароматной негой сотен бутонов и божественной музыкой это наполняло сердце тихой радостью. Неужели так просто: щелчок крохотного тумблера, переключение дюжины лампочек — и некая эмоция вдруг властно берёт вас в плен? Но София не успела вполне предаться наваждению. Видимо, после очередной, оставшейся незаметной для гостьи манипуляции с пультом, издав хрустальный звон, прямо в стене распахнулась створка и открыла полыхнувший полярным сполохом бар. Муж-Георгиос, подчёркнуто торжественный, извлёк оттуда поднос с серебряным ведёрком (бутылка шампанского «Кристалл» в битом льду) и парой хрустальных бокалов. Артистическим жестом выстрелил пробкой, умудрившись не пролить на себя ни капли, поднёс сверкающие сосуды подруге, мол, выбирай! София представила про себя: в одном бокале вино отравленное, шансы пятьдесят на пятьдесят, круче русской рулетки! Эх, была не была, взяла не глядя. Даже сквозь перчатку пальцы обожгло холодом. Там, в баре, жидкий гелий, что ли?
Порталис с непринуждённым поклоном пригласил суженую выйти с ним на балкон. Конечно же, вслед подвалам должны быть крыши! Раздёрнуты шторы, прозрачная дверь отворилась, впустив свежий ветер и свадебный шум откуда-то снизу. Казалось, они взошли прямо на седьмое небо, настолько далёким было оставленное ими празднество, и вообще вся земная суета. Сквозь густую зелень магнолий почти не пробивался свет, музыка звучала приглушённо, людской гул потерял индивидуальные нотки. Зато в небе и далеко вокруг сияли миллионы, миллиарды огней, сливаясь в пылающее марево. Бесконечно далёкие, бесконечно древние звёзды; ходовые лампионы судов на рейде, иллюминация большого города... Софии никогда прежде не доводилось наблюдать подобную картину. Неудивительно, что у неё перехватило дыхание. У богачей определённо имеются неплохие преференции. Например, возможность обозревать из спальни не имеющий равных в мире пейзаж! Потягивая шипучее шампанское, ощущая лёгкое кружение головы... Какой длинный день, и ведь ещё не кончился, самое интригующее никак не наступит!
Супруг вновь увлёк её за собой — обратно под своды "уютного электронного гнёздышка" (как про себя окрестила спальню счастливая невеста). Их встретил оркестр Поля Мориа с мелодией дождя, и последовало приглашение на танец. Почему и нет, ноги всё равно как чужие, так пусть потрудятся в счёт будущего блаженства!
Похоже, танцевать для Георгиоса означало гораздо больше, чем просто движение под музыку. Он жил этими мгновеньями, и увлекал окружающих, даже если это была его новобрачная жена в свадебную ночь! Несколько кругов по комнате были восхитительны. Только стихли последние звуки, кавалер склонил колено, совсем как какой-нибудь рыцарь из романа Вальтера Скотта, и приложился губами к руке прекрасной дамы. София решила, что приближается момент истины. Что же, вполне comme il faut , её муж держит марку даже вдалеке от телекамер и взоров важных лиц! Действительно, мужчина вплотную приблизился к трепещущей избраннице, сияя победной улыбкой, и зашептал горячо, прямо в сердце, голосом, пьянящим подобно опиуму. Девушка приготовилась окончательно растаять, но смысл слов Порталиоса никак не соответствовал расцветшей грёзе. Оказывается, муж предлагает некую романтическую игру, в которой Софии отведена главная роль. Они будут делать круг танца, и с каждой остановкой она будет лишаться одной детали свадебного наряда. "А почему бы не всё сразу, и наконец приступить?" — мелькнула встречная невысказанная идея. Но так и быть! Приходилось надеяться, что причудливость желаний супруга останется в пределах стыдливости невесты (разумеется, недолговечной).
Нельзя сказать, что озвученные условия были так уж тягостны, скорее, наоборот. Например, ещё на старте София лишилась своей роскошной, но ужасно обременительной фаты, отчего вздохнула свободней. Несколько новых глотков шампанского прибавили ей смелости, сложное, при этом приятное освещение успокаивало нервы. Поэтому, когда на втором заходе Георгиос легко, со странным знанием расположения застёжек, пробежался пальцами по спине подруги и платье мягко рухнуло вокруг её ног, не произошло вселенской катастрофы. Впрочем, ещё оставались несколько кружевных нижних юбок, наборный корсет, и множество более мелких деталей, которые грозили затянуть игру до бесконечности. Молодожён не падал духом и методично расправлялся с интимными тайнами, словно обрывал листья капусты для лаханоризо.
София кружилась и кружилась в руках неутомимого партнёра, иногда ловила собственное полураздетое отражение в зеркалах, не думая ни о чём, лишь отмечая искры эмоций в сознании. Это могло быть сценой в странном кино... Возможно, абсурдной комедии, или напротив, сюжетом по Фрейду... В любом случае, дело должно кончиться в постели... Ха-ха, наверняка это новый способ Синей Бороды уморить очередную жёнушку, затанцевав до смерти...
Так или иначе, после неизвестно какого по счёту тура вальса на ней остался минимально допустимый для продолжения игры набор lingerie, скинь любой предмет, и действие получит вульгарный характер, что совершенно несовместимо с образом настоящего Порталиса. Муж-Георгиос наконец-то застыл напротив почти нагой суженой, держа её руки в своих, с напряжённым блеском глаз, в безупречном костюме, лишь рубашка расстёгнута на ещё одну пуговицу. Похоже, он размял все зёрна в этом фантазийном гранате, пора взрезать отверстие и выжать сок.
Освещние плавно сгустилось в лилейный сумрак. Очертания лиц и фигур потеряли резкось. Музыка почти стихла, оставив лёгкий наплыв настроений. Голос мужчины прозвучал учтиво и мог показаться робким:
— Милая София, полагаю, в нашу первую ночь будет проще раздеться самостоятельно, тем более, после столь напряжённого дня, наверное, не лишним окажется душ, как считаешь?
В предложении мужа была сплошная польза (особенно касательно душа, Софию нешуточно беспокоила свежесть нижнего белья, да и её самой на исходе первого этапа свальбы), и всё же оно показалось невесте немного слишком... прозаичным, что ли, звучащим не в русле прежнего образа избранника судьбы. Но она лишь согласно кивнула, и вслед за этим отправилась в указанную дверь женской ванной. Где её встретили мрамор и зеркала, с редкими вкраплениями сияющего металла. Хмыкнув непотребному отражению себя, девушка стянула остатки интимной оснастки с яростным нетерпением, зашвырнув их в корзину, чтобы проскользнуть в душевую кабинку. Похоже, и здесь поработали электронщики! Пришлось потратить несколько минут, чтобы добиться хотя бы простой струи из лейки. Остальные функции этого монстра гигиены придётся изучить впоследствии, а сейчас от добра добра не ищут, смыть пот и грязь, уже польза!
На полках и полочках расположилась масса различных банок, баночек, бутылок. Некоторые Софии хорошо знакомы в силу постоянного использования (возможно, результат агентурной разведки), другие, с первого взгляда образцы роскошного стиля, наверное, должны внушить новой хозяйке подобающие стандарты. С этим тоже разберёмся позже. Ассортимент хрустящих банных полотенец, в шкафу выбор халатов на сборную страны по синхронному плаванью. Бери не хочу!
После ослепительной ванной в спальне хоть глаза выколи. Чуть привыкнув к сумраку, София обнаружила, что муж ещё отсутствует. Ладно. Она сбросила халат на ближайший стул и нырнула в постель. Нежная ткань обволокла нагое тело, словно летний бриз. Ух, ты! Не сравнить с монастырскими простынями, умертвляющими плоть. Тут скорее обратное. Просто лежать, уже кайф, о большем пока молчок!
Острый пучок света обозначил открывшуюся дверь ванной, тут же погасший. Итак! София невольно повыше натянула край покрывала, словно последнюю преграду (ха, сколько продержится эта «Линия Мажино»?). Высокая мужская фигура обозначилась в подспудном, загадочном освещении. Вчерашняя школьница не слишком хорошо разбиралась в голых представителях противоположного пола, зато, как искушённый график, имела достаточный опыт изучения античной скульптуры, вполне откровенной. Так что могла с чем-то сравнивать. Даже минимальное освещение позволяло оценить спортивное стройное тело супруга, деликатно облачённое в гладкие «боксеры». Но нечто другое заставило Софию забыть всякую скромность и приподняться на локте, чтобы получше разглядеть (возможно, приоткрыв рот от изумления).
Рельефный торс Григориоса украшали татуировки. Но какого уровня исполнения! Настощие шедевры, достойные галереи классического искусства. В цетре груди располагалось изображение Христа на убрусе, Мандилион, выполненное цветной тушью. С левой стороны, неким контрастом, — рисунок статуи Зевса Олимпийского работы Фидия. Ну а слева красовалось изваяние американской Свободы. Нетривиальный на любой взгляд комплект! Означает ли он выбор личных приоритетов носителя триоди? Христос: традиция, Православие? Зевс: Эллада, стремление к власти, культ силы? Свобода: либеральные ценности, Запад, коммуникации?
Сразу множество мыслей в мозгу Софии отвлекли её от главной темы происходящего. А между тем супруг вплотную приблизился к постели, и — ап! —одним махом оказался в непосредственной близости от невесты. Краткий шорох выдал процесс освобождения от последнего лоскутка ткани на чреслах мужчины. А избранница готова? С лёгким ознобом она ощутила прикосновение чужого твёрдого колена к её бедру, и едва подавила импульс отодвинуться, а лучше, сбежать куда глядят (в такой-то темнотище!). Затем тяжёлая, но осторожная рука прошла по лицу девушки, тронула волосы. Немного тревожный голос произнёс едва слышно:
— Милая, ты как, нормально?
Интересно, какой-либо другой ответ, кроме: "О да, супер!" — предполагался? Но и этот не выслушан. Георгиос начал вспоминать занятные моменты торжества, здраво и метко оценивая разных людей, отпуская шуточки. София даже пару раз прыснула, впрочем, скорее из вежливости, удивляясь... Двое голых людей в одной постели обсуждают невероятную чушь! А есть ещё мраморная гробница предка глубоко под ними... Кафка и Беккет плачут от зависти!
Муж продолжал словесную эквилибристику, попутно совершая нечто вроде брачного танца мухи-дрозофилы вокруг самки, непрерывно двигаясь и касаясь разными частями тела, иногда целуя. Неискушённая невеста радовалась мирному развитию событий, ожидая дальнейшего. Но вот шевеления прекратились, и орёл-Георгиос произнёс сдавленным, явно смущённым шепотом, словно опасался прослушки:
— Софи, прости за нескромный вопрос, ты... ещё девушка, в смысле, девственница? — и не дожидаясь ответной реплики смущённой избранницы, торопливо продолжил:
— Понимаешь, у меня никогда не было... чтобы с кем-то в первый раз, лишать невинности и всё такое... Не смейся (как будто Софии было до смеха), я в полном ступоре! Даже мечтал, что... Нет, я верю в твою честность! Но вдруг ты лишилась девстенности как-нибудь нечаянно, бывают же случаи? Девочки мастурбируют с разными предметами, допускают неосторожность... Или там, в монастырской школе, все лесбиянки, так во время секса легко не уберечься... Не подумай, что я осуждаю, наоборот, был бы только рад!
Вот оно! Самое сильное потрясение судьба приберегла для бывшей Папанокис под занавес. София оказалась настолько шокирована, что машинально отпрянула к спинке кровати, нагребая на себя волны шёлкового покрывала. Боженьки мои, этот безумный сон должен прерваться, сейчас она ущипнёт себя и проснётся! Но вместо пробуждения с беспощадной ясностью, как репортаж судебной хроники нахлынули воспоминания, долгое время крепко замурованные в подвалах памяти: восемь или девять лет назад, когда она целые полгода разделяла комнату лишь с одной соседкой, Еленой Памфилис, и они увлеклись странными играми... Эта чертовка убедила Софию, что есть множество приятных вещей, про которые необязательно говорить духовнику, потому что Богу, мол, всё равно! Вспомнив, она едва не застонала от досады, что не только глупо мучилась тогда стыдом и страхом за утаивание грехов на исповеди, но оказывается, ещё недостаточно пала, чтобы получить от тех игр хоть толику пользы! Что же, прошлого не вернуть... И нечего мусолить "вот бы" да "кабы".
Так же с внезапной ясностью она увидела далёкую от совершенства суть блестящего господина Порталиса. Он такой же остолоп, как все мужчины! Трус и позёр! Этот вывод прозвучал дико для воспитанной в почтительной парадигме Софии. Поэтому остался на периферии сознания. К тому же поздно что-то менять, корабль покинул порт... Но, похоже, именно ей придётся принять решение. Ок, да будет так.
— К сожалению, я не догадалась пройти медицинское освидетельствование по этому поводу, так что могу утверждать лишь предположительно, что ещё девушка. Уж не обессудь. Но что за проблема, право? Ты ведь точно не девственник, имеешь представление, что и как, поэтому просто сделай это, а я потерплю!..
Георгиос слегка отпрянул, словно получил щелчок в нос, но быстро справился с уязвленным самолюбием, не выказав досады. Снова придвинулся, теперь уже гораздо теснее, без особой деликатности, хотя оставаясь в рамках галантной науки. Ласки, поцелуи повысили градус страсти, дыхание участилось, пульс застрочил как пулемёт... София ощутила накат тяжёлого мужского тела, одновременно гладкого, как мрамор, и грубого почище пемзы. Предшестующие переживания почти прогнали страх, оставив желание завершить поскорее не смотря ни на что. К тому же опытность мужа, как любовника, добавила позитивных нот. Когда произошло сакральное проникновение, она почти не вздрогнула, зажатая в тисках рук-ног, давно на всё согласная. Супругу хватило эмпатии не пускать своего жеребца вскачь, а закончить процесс почти минорно. Заявленная цель события была достигнута. Мадемуазель Папанокис превратилась в госпожу Порталис уже де-факто.
Говорят, в первую ночь на новом месте людей посещают вещие сны. Что бы ни снилось Софии, всё забылось в первый же миг пробуждения. Есть отчего! Всемирный потоп света заливал комнату через расшторенные окна, являя зрелое утро. Городской шум невнятным фоном доносился через открытые балконные двери. Оттуда же слышался деловитый баритон мужа, поглощаемый телефонной трубкой. Ну, разумеется, ничего личного, business only! Кроме того, что было вчера... Или вчерашнее в ту же стопку? Впрочем, не важно. Суть в том, что изменилось в ней самой, или осталось прежним. Об этом стоит поразмыслить...
Физически? Кое-что даёт о себе знать, но скорее в плане гигиены, ощущения нечистоты. Боли особой нет, тянет немного там... Дискомфорт. Но до свадьбы (ха-ха!) заживёт. Тысяча сюрпризов, свалившихся на бедную голову, дырку в ней не пробили, слава Богу. Говорят, то, что нас не убивает, делает сильнее. Так что плюс сто-пятьсот кармы обеспечено! Зато внутри головы форменный бедлам! Кажется, будто единое сознание расщеплено минимум на три части, три автономных личности, каждая со своим норовом. Первая, самая общая, внешняя София, со всеми простейшими чувствами, действующая на автомате, центр удовольствия и боли. Ещё София логическая, трезвая, все ходы вперёд рассчитывающая. И есть персона насмешливая, скептическая, временами совершенно беспардонная. Возможно, они и раньше существовали раздельно, но как-то ухитрялись таиться, действовать заодно. А теперь, гляди, решили вдруг обособиться! И на кого ей равняться, с кем путь держать? К тому же их может быть и побольше, только помалкивают до времени... А, так это сумасшествием называется! Поздравляю, госпожа Порталис, зовите санитаров! Впрочем, если никому не говорить, вдруг обойдётся? Эй, личности, кто хочет в психушку? То-то, значит, лишним голосам цыц, кого надо, сама позову!
Разобравшись таким образом с хором самозванок, София приступила к освоению внешнего пространства. Несколько секунд разглядывала пятно побуревшей крови на атласной простыне. Отстирается, или в мусор? Лишь бы не пришлось демонстрировать гостям (с Порталисов станется!). Затем душ, весьма тщательный, никуда не спеша. Ароматы дорогого бьютика, глаза и нос разбегаются. А вот никакого make-up! Пусть муж удостоверится, что есть его лучшая половина на самом деле, без прикрас. Халатик поинтереснее, за который сестра-директриса сослала бы в изолятор навечно! Теперь можно явить себя граду и миру...
Дневная панорама похлеще ночной... Вид — ахнешь и закачаешься! Лазоревое чистейшее небо разлито кругом, поверх оживлённого города и гавани, гор, островов... Прохладный веерок ласкает кожу. Нависающая часть крыши защищает от прямого солнца, густая зелень внизу препятствует нескромным взглядам, даже вооружённым, и прочим прелестям цивилизации. Экзотичная растительность (пальмы разных видов, кактусы) по всему балкону, между ними простая, но дорогая мебель. На одном из ротанговых кресел устроился Георгиос, в полосатом спортивном халате, разумеется, с телефоном в руке. Пара ноутбуков на низком столике, туда же водружены голые загорелые ноги муженька. Заметил появление супруги, изобразил радостную улыбку, даже подмигнул. Разговор на английском, весьма оживлённый, не прервался ни на секунду. Вот так это будет у них? София продефилировала вдоль всей галереи, мимоходом коснувшись рукой идеальной причёски мужчины. Тот машинально оправил пробор, не глядя попытался шлёпнуть жену по мягкому месту, но она уклонилась. Зато небо такое голубое!
София глубоко склонилась, облокотившись на перила ограды, всмотревшись в подробности далёкой уличной жизни. Несутся потоки машин (больше стоят в пробках), пешеходы заполнили тротуары. Там туристы со всего света, собрались приобщиться античной древности. Мифам и выдумкам. Реальный мир им неинтересен, а зря... Потому что другого не бывает, кроме обстоятельств, в которых живём. Или думаем, что живём. Обитаем...
Сзади послышался звук дерева по камню (отодвигаемое кресло?), затем шлёпающие шаги босых ног. Георгиос подошёл вплотную, провёл пальцами сверху вниз по спине супруги. София вдруг представила, как соблазнительно выглядит, усмехнулась про себя: “Все же есть чем вас пронять, мистер Бизнес!” Но продолжение не последовало, и через минуту она оглянулась. Муж стоял, почти прижавшись чреслами к её бёдрам, при этом всё внимание уделял сотовому подле уха, устремив туманный взор куда-то вдаль. Ну да, куда вашим скромным прелестям, сударыня, против Настоящего Дела!
София резко выпрямилась, намереваясь обойти задумчивого кавалера, но тот словно очнулся, быстро произнёс извинения в трубку, затем сунул её в карман халата. С преувеличенным оживлением заговорил:
— О, милая, прости, прости! Этим деловым партнёрам дела нет, что у человека свадьба, будь добр всегда быть на связи! Мечтаю послать всех подальше (как же, мечтатель!), и сбежать с любимой женой куда-нибудь, вроде необитаемого острова, и чтобы никакого интернета или TV в радиусе сотни миль! Как тебе перспектива?
— Если серьёзно, не знаю. Мне всё равно. Бывала только на греческих островах, правда, там есть телевидение, но довольно скучно...
— Разумеется, я шучу. Никаких робинзонад, или рая в шалаше! У нас прекрасная насыщенная программа медового месяца, которую, кстати, я хотел бы обсудить с тобой. Но прежде, my deare, не воздать ли нам должное трапезе? Лично я голоден, как сибирский волк, даром что весь вечер провёл на пиру! Как ты, не против?
София не разделяла аппетита супруга, её, скорее, мутило после вчерашнего застолья (привычка к монастырской кухне), ещё изрядный нервный стресс... Но слегка подкрепиться, пожалуй, не помешает. Тут же, словно по волшебству, или нажатию секретной кнопки, в одной из стен разверзлась ниша, откуда выкатился сервировочный стол, заполненный таким изобилием съестного, что впору глазам разбежаться! В центре чудеснейший букет фрезии в хрустальной авторской вазе, серебряный кофейник, остальная посуда в той же манере. Источающие бесподобный аромат продукты: нарезки сыров, хамон, масло, сливки, икра, маслины, свежий хлеб... Несколько видов джема. Под сияющим колпаком яйца-пашот, тосты с беконом, ещё что-то чудесное. Невольно сглотнув слюнку, новобрачная пришла к выводу: "Это получше овсяной каши... Но сохрани, Боже, мои формы!"
Кофе, безусловно, отличный (настоящий греческий, горький и густой, как Египетская тьма)! Того, сего похватав, София мгновенно насытилась. Порталис, напротив, вкушал свой завтрак обстоятельно, будто в согласии с заведённой им системой. Вероятно, решал в уме очередную логистическую задачу. Или рассчитывал (почему нет?) сумму потреблённых калорий. Всё же, когда приступим к разговору о медовом месяце, который была анонсирован? Одной из участниц проекта это, как минимум, любопытно узнать. Но пришлось дождаться, когда Георгиос дожевал последний ломтик тоста со своей тарелки, и допил кофе из фарфоровой чашки. Неторопливо промакнул губы салфеткой, вздохнул удовлетворённо. И лишь затем обратился к жене:
— Итак, дорогая, насчёт наших ближайших планов. Конечно, продолжение свадьбы, как полагается. В полдень, то есть через полтара часа, у нас семейный ланч в узком кругу, уже, так сказать, кровных родственников. Затем, в три часа, совещание штаба... — Заметив недоуменный взгляд Софии, поспешил разъяснить: — Ну, я так называю команду спецов-помощников, которые всегда поблизости. Это, в первую очередь, мой личный секретарь Адонис Патроклас, так же имиджмейкер Нина Рубини, спортивный тренер Лео Мецофф, танцмейстер Рихард Клюге. В их число я взял смелость включить пару специалистов, весьма уважаемых, с безупречной репутацией, в общем, для тебя... Это имиджмейкер Джорджина Металионис и фитнесс-коуч Сара Полонски...
София вдруг явственно увидела, как за спиной Порталиса насмешливо кривляется скептическая персона, приглашая рассмеяться прямо в лицо собственному мужу. Как воспринять этот бред, а? Но другая, трезвомыслящая часть лишь пожала плечами. Ну и что, мало ли причуд у богатых? Им так, наверное, удобней...
— Постой, постой, Георгиос, ты хочешь сказать, что в свадебном путешествии нас будет сопровождать целая компания этих... патентованных умников?
— Пойми, София! Во-первых, я давно так живу и работаю, это мой стиль жизни, тебе придётся его принять, так или иначе. Во-вторых, это не просто свадебное путешествие, праздный вояж новобрачных бездельников. Это шанс расширить горизонты, вспахать новые поля, если хочешь. Мы проедем по всем значимым центрам Европы, встретимся с сотнями интересных, полезных людей. Ничто настолько не внушает симпатии, как зрелище молодожёнов, или новорожденных (с этим тоже, надеюсь, займёмся). но всё требует правильных акцентов, знания ситуации на месте, возможности вовремя отыскать информацию. Для этого и требуется команда профессионалов!
— Ну, хорошо, твой штаб нужен для тебя, предположим. А мне-то зачем наставники, я же не публичная личность?
— Вот именно, что ты уже в команде, причём на главном месте, моя королева! А это требует значительной подготовки. Чтобы выступать синхронно, при этом не зеркально. У каждого своя партия, а вместе — симфония. Поэтому у нас будут разные советники. Спорт, чтобы держать себя в форме, это элементарно. А в танцах тебя подтянет маэстро Клюге, он уже согласился работать за двойную ставку.
Пока она переваривала услышанное, муж закончил с ознакомлением сегодняшнего распорядка:
— Вечером в шесть продолжение банкета, но уже в ресторане «Парфенон». Часов в девять-десять, как решим, за нами прибудет вертолёт, как бы бегство молодых со свадьбы в путешествие. На самом деле, конечно, мы только перелетим в пригородную усадьбу, где три, четыре дня отдохнём и тогда уже отправимся. Я подумал, лучше всего начать с Кипра, всё же родина Афродиты, фото-видео, пресса... Заодно проведать насчёт расширения сети торговых центров «Портал», давно собирался. Но это забегаю вперёд, будем решать коллегиально.
София и не заметила, как супруг покинул своё место и оказался вблизи. Лишь когда его тяжёлая, но удивительно ловкая рука заскользила по её бедру под халатом, она вздрогнула, словно вернулась из космоса. И что это значит? Как бы разъясняя намерения, Георгиос весёло прошептал:
— У нас есть ещё минут сорок, почему не провести их с пользой? Ты восхитительна, настоящая невеста, цветущая лилия! Продолжим начатое ночью?
Вопрос риторический. София лишь подумала, увлекаемая в спальню: все эти разнообразные странности тоже придуманы «штабом», или чистая импровизация господина? Или семейное Порталисов? Или всё вместе, так что чёрт ногу сломит... прости Господи!
Будет ещё....