ЕВГЕНИЙ САРТИНОВ
ЮРКА НА РЫБАЛКЕ
Юрка, оторопев, смотрел на дядьку и не мог понять, что произошло. Но произошло что-то явно несуразное, ибо родной брат его матери лежал в очень неестественной для живого человека позе - ноги его находились на берегу, а вот верхняя половина туловища, включая голову, лицом вниз, в воде. Пить в таком положении неудобно, и жить тем более, если дядя Сема за считанные секунды не успел отрастить себе жабры. Еще немного поглазев на родственника Юрка Ивлев отбросил в сторону удочку и бросился выручать дядьку. Тот как раз и сам начал приходить в себя, засучил ногами, но если бы не племянник, неизвестно, смог бы он так быстро выбраться из чуждой для него стихии. Хотя Семен Божков роста был невеликого и структурой тела щуплой, но из воды он восстал как бог морей Посейдон, с шумом, плеском воды и утробным ревом человека, давно не вкушавшего кислород. После того, как Н2О в достаточной мере попал ему в легкие, дядя Сёма начал надсадно кашлять, сморкаться, и даже два раза пукнул от усердия. Отдышавшись, Семен потрогал ладонью затылок, зашипел от боли и уже с явной неприязнью посмотрел на племянника. Морщинистое личико его, загорелое до кирпичного оттенка, исказилось в презрительную мину. Далее он произнес цветастую речь, где обвинил первым делом не Юрка, а свою родную сестру в том, что ее половые органы в момент зачатия и вынашивания были в нехорошем состоянии, ибо только в таком случае можно родить такого бестолкового ребенка. Закончил он, впрочем, вполне традиционно:
- Ты чего, мать твою, делаешь?!
- Чего делаю? - Не понял Юра.
Дядька в ответ показал свою окровавленную ладонь.
- Ты же мне грузилом донки по затылку звезданул, суслик ты недоношенный!
Юрка и в самом деле был невысок ростом, худощав, глаза голубые-голубые, наивные, волосы белесые, с оттенком пшеницы, но все, же он мало походил на норного грызуна.
Тут Юрка сумел восстановить всю систему происшествия. Пять минут назад дядька торжественно дал ему в руки удочку и объявил:
- Я тебя, племяш, в два счета рыбалить научу! Почитай, пятьдесят годков рыбалю тут. Счас рыбки наловим, ухи наварим, потом на вечернюю останемся. Туточки самый клев вечером.
- А рыба то тут есть? - Спросил Юрка, рассматривая водную гладь не очень большой реки.
- А как же! Я всю реку нашу знаю от и до. Я тут еще мальчонкой пескарей ловил. Так, бери удочку! Это, Юрка, называется донка. У ней поплавка нет, снизу только грузило и крючок. Червя я тебе уже насадил. Донку нужно закидывать как можно дальше. Смотри, как это делается.
Семен ловко и очень далеко забросил леску с грузилом в реку и жестом предложил сделать то же самое племяннику, а сам отошел в сторону. Откуда он мог знать, что тот бросит очень сильно, но по какому-то странному зигзагу судьбы тяжелое свинцовое грузило донки, размером с Юркин кулачок, полетело не в реку, а точно в затылок знатного рыболова. Именно этот удар и вызвал у этого неосознанную попытку вернуть всем организмом к истокам жизни, то есть в водную стихию.
Дядька был человеком запасливым, так что у него в многочисленных карманах старенького пиджака нашлась старая, уже почерневшая от грязи упаковка бинта. Пока Юрка, как мог, с усердием и матершинными напутствиями дядьки бинтовал голову, тот всё вспоминал несчастный миг, когда он согласился взять племяша с собой на рыбалку.
- Ну, возьми его, Семён, - упрашивала его Анна, - а то парню уже семнадцать лет, а он еще ни разу на рыбалке не был. Ведь смеются все над ним, и так маменькиным сынком называют. Уже вон, жениться собрался, а на рыбалке ни разу и не был.
Как он тогда поддался уговорам сестры?! Ведь чуял, что будет что-то нехорошее, недаром ему всю ночь рыбнадзор Коротких снился. У Анны Ильиничны же был свой резон насчет рыбалки. Отправляя Юрку в деревню она надеялась сбить с того жениховский запал. Нет, Настенька была девочка хорошей, но зачем жениться до армии?
Наконец бинт в руках Юрки кончился, а дядька его начал напоминать не то выплывшего Василия Ивановича Чапаева, не то бедного падишаха, которому не хватило материи на всю чалму.
- Так, донку я тебе больше не дам, на вот тебе обычную удочку.
- И что с ней делать? - Спросил Юрий, рассматривая новое орудие труда.
- Бери червяка, насаживай.
- Это как?
- Берешь его в руку и насаживаешь задницей на крючок.
- А где у него задница?
- А у него везде задница. Что спереди, что сзади. Что тебе понравиться - то и задница.
После этого дядька, на всякий случай, отошел подальше от греха, за ближайший куст, и начал сматывать свою донку.
До этого Юрка только видел, как все это с червяком делал дядька, и все это у него получалось ловко и быстро. Его же попытка получилась крайне неудачной. Червяк оказался удивительно сильным человеком, он героически вертелся, крутился, боролся и даже дрался с Юркой, но, ни как не хотел насаживаться на тонкое острие крючка. В этой борьбе Юрка сам дважды укололся, перемазал себя и червяка кровью, но и это никак не подействовало на героического кольчатообразного. Юрка не выдержал и обратился за советом к дядьке:
- Дядь Сёма, а он не хочет лезть на крючок.
Сёма хохотнул:
- А ты его уговаривай лучше. С ними надо вежливо.
Юрка принял все это как непреложную истину.
- Дорогой червяк, - торжественно обратился он упрямцу, - ты мне очень нужен для того, чтобы поймать рыбу. Так, что, пожалуйста, не трать время зря, а дай мне надеть тебя на крючок.
Юрка был так сосредоточен на своем занятии, что не понял, почему дядька за соседним кустом вдруг упал на землю и затрясся всем телом как от удара тока. Толи уговоры подействовали, толи червяк изнемог в борьбе, но чудо свершилось, и он проскользнул на крючок.
- Дядь Сём, помогло! - Крикнул Юрка. - Я его уговорил. Спасибо за совет!
- Не за что, племяш, - сквозь слезы ответил Семен. Когда Юрка с торжественным видом подошел к воде, дядька еще больше шарахнулся в сторону, настороженно наблюдая за действиями новоявленного рыбака со стороны. Вопреки его ожиданию крючок не зацепился ни за шиворот Юркиной куртки, ни за кусты, а со свистом рассек воздух и упал в воду.
- Молодец племяш! - Поощрил дядька. - Растешь! Теперь приготовься долго ждать… тяни, мать твою! Тяни! Клюет ведь!
Юрка не понял, кто кого клюет, но поплавок его удочки исчез с поверхности воды, и он не захотел так просто с ним расставаться, а потянул удилище на себя.
- Подсекай! - Простонал Сема, но этот термин Юрка совсем уже не понял. Он просто тянул и тянул удочку вверх, одновременно отступая вглубь суши. При этом он чувствовал на другом конце удочки весьма увесистое биение. Всё это было непонятно, но в Юрке вдруг проснулся первобытный инстинкт добытчика. И когда из воды показалась пятнистая рыбья туша, он заорал от радости и неожиданности. А Сема только ахнул:
- Щука! Да как же она?...
Коршуном, упав в воду, дядька схватил пятнистую за жабры и выволок на сушу.
- Ни хрена себе! Тут килограмма полтора в ней. Как же она это попалась то тебе? Тут крючочек то так себе, заглотышь, на малька!
Толи Юркина кровь оказалась лучшим прикормом, толи просто природа сжалилась над новичком, но оказалось, что на замученного Юркой червяка позарился ма-аленький карасик. Но когда он уже схватил червяка, его самого схватил большой окунь. А им в свою очередь, тут же решила позавтракать большая щука. Окунь, по обычаю, растопырил плавники во рту хищницы, а тут её и выволок на сушу Юрка.
- Везучий ты, Юрок! - Заявил Семен, посадив пятнистую на кукан. - Это надо отметить.
Он достал из своей потрепанной сумки бутылку водки, кусок сала, два огурца, полбулки хлеба. Налив полстакана, он протянул его племяннику, но Юрка только покачал головой:
- Не, я водку не пью. Противная больно.
Сема хохотнул.
- Совсем, что ли, ничего не пьешь?
- Нет, пью, но мне больше нравиться коньяк. «Хенесси», или «Мартель».
Дядька, как раз, вливавший в рот свое любимое пойло, аж подавился водкой от таких названий. Откашлявшись, он с возмущением уставился на юношу:
- Ты чего под руку фигню всякую говоришь? Какую, нахрен, ещё Хенесси? Где ты её видел? В рекламе, что ли?
- Зачем, не только видел, но и пил. Недавно…
Юрка хотел что-то добавить, но тут его поплавок снова исчез из виду. Он тут же дернул удочку вверх, из воды вылетел небольшой карасик, в воздухе он сорвался с крючка и угодил в стакан с водкой, что Семен налил для второй попытки получить удовольствие. Сема взревел как динозавр из первой серии «Юрского периода»:
- Юрка, я тебе придушу, гаденыш! Ты что делаешь?!
- Да я же не хотел! Он сам туда попал.
- Не хотел, не хотел! Что мне теперь с ним делать?! Ни закуски, ни выпивки? Родила же Анька урода! На вот, сам это пей!
С этими словами он сунул в руки племянника стакан с необычным коктейлем. Юрка поступил просто - выбросил в реку карасика вместе с водкой, лично промыл стакан, подал его родственнику. Тот долго нюхал граненую посуду, морщился. Потом он собрал харчи, и взобрался повыше, на бугорок, подальше от меткой удочки племянника.
- Хлопот с тобой, Юрка, много, а удовольствия никакого. Прямо как с беременной бабой, - пробормотал он, наливая водку, и, одновременно стараясь не упустить из виду поплавок. В этот момент тот дернулся и исчез. С воплем восторга Сема оставил стакан, скатился вниз и выдернул из речки карася, да причем хорошего, с ладошку.
- О, пошла работа. С почином тебя, Семён Ильич.
Может, анекдот, в самом деле, был прав, и малек всем своим родным сообщил что эти два чудака наливают и отпускают, но клевало в то утро беспрерывно, как очередь из автомата Калашникова. Родственники едва успевали нанизывать новых червей и тут же вынимать удочки с новым уловом. И если Юрка еле управлялся с одной удочкой, то Семен Ильич успевал работать с двумя. Поворачиваясь за очередным червяком Юрка, словил галлюцинацию. Ему показалось, что над косогором поднялась рогатая и бородатая голова чёрта. Юрка зажмурился, а когда открыл глаза, чёрта уже не было.
«Ну вот, глюки пошли. Как там Настя говорит - галлюцинации. От жары, наверное», - подумал он.
Но раздумывать было некогда, он снова закинул удочку. Клев, между тем, пошел на спад. Нет, рыба еще ловилась, но не в таком темпе и количестве. Так что Семён решил все-таки выпить свою законную соточку. Он и так уже сильно просрочил свое привычный рацион. Взобравшись на косогор, старый рыбак, по-прежнему не отрывая взгляда от реки, нащупал стакан, но когда поднес его к губам, обнаружил, что он пустой.
- Не пьет он водку, только «Хенесси», - пробормотал дядька, пытаясь нашарить бутылку. - На дармовщину то все охочи до светленькой.
Бутылки, между тем, нигде не было, и, оторвавшись от созерцания реки, дядька оглядел свой неприхотливый стол. Тот был девственно пуст. Бутылки не было, как не было и огурцов, хлеба, исчезло и сало. Ни крошки, ни перышка лука. Но как раз закуска мало интересовала Семена Ильича.
- Юрка! Ты куда водку дел?
- Какую водку? Никуда я ее не девал. Не трогал я ее.
- А огурцы с салом тоже ты схавал?
- Да не ел я ничего!
С недоверием посмотрев на родственника, Семен спустился с косогора и велел Юрке:
- Ну-ка дыхни.
Юрка с чистой совестью распрощался с содержимым своих легких. Дядьку он не сдул, но заставил того поморщиться. Не от винного запаха, а, наоборот, от отсутствия оного.
- Куда же все у нас девалось? Вроде бы, никого не было. Ты никого тут не видел?
- Из людей? - Наивно спросил Юрка.
- Нет, из чертей, - съязвил Семен.
- А, да, чёрта как раз видел. А людей нет.
- Какого еще чёрта? - Насторожился дядька.
- Ну, это, галлюцинация со мной была. От жары, наверное. Поворачиваюсь как-то, а там, наверху, чёрт на меня смотрит…
- А ты сука! Да я его убью, собаку!... - Не дослушав племянника, заорал дядька, и, все так же изрыгая фонтаны нецензурщины, метнулся наверх. Вскоре где-то совсем рядом раздались его крики, потом в диалог вступил второй голос, так же обильно украшенный матершиной. Юрка обеспокоился, и побежал на крики, выручать родню.
Как оказалось, Семен Ильич конфликтовал с пастухом небольшого стада, что устроилось на дневной отдых под кронами березовой рощицы. Пастух удивительным образом напоминал самого Семена - такого же небольшого роста, комплекции, степени сморщенности кожи лица и отсутствием половины зубов. На нем были такие же заношенные штаны и пиджак, засаленная кепка, на лице кирпичного цвета загар, только наличие в зубах цигарки отличало его от оппонента.
- Я не только его, я и тебя грохну! - Орал дядька. - Сколько я тебе говорил, присматривай за своим Чёртом! Убью я его!
- Что я тебе, нянька, что ли за ним смотреть?! - Кричал в ответ пастух. - Сам свое пойло охраняй!
- Он, поди, тебе бутылку то отнес! На двоих выжрали, да!?
- Да пошел ты на …!
Юрий посмотрел в ту сторону, куда указывали оба мужика и ахнул. В тенечке мирно спал громадных размеров козел, причем несуразная его поза, с поджатыми передними копытами и раскинутыми в разные стороны задними ногами не оставляли сомнений в причине его сна. Козел даже пьяно икнул во сне.
- Сами виноваты! - Орал пастух. - Чёртушка как вожак незаменимый кадр, стадо ведет как маршал Жуков к победе. Кто приучил его водку пить? Вы, рыбаки! А теперь он без неё жить не может, каждое утро опохмелять приходиться. От себя отрываю сто грамм, ему наливаю!
- Да, а сало его кто приучил есть? Тоже мы?
- Какое сало? - Опешил пастух. - Чего ты гонишь, одноклассничек? Чёртушка у меня травоядный.
- Какое сало! Такое сало, хорошее, Манькиного засола, соседки моей. Сало он сожрал у меня!
- Не бреши! Чёртушка сало не ест.
- А кто тогда съел его?!
- Откуда я знаю!
Впрочем, пастух в этот момент невольно оглянулся в другую сторону, где с довольным видом облизывала мордочку собачонка размером с большого кота.
- Килька, ты, что ли, сало сожрала? - Обратился пастух к ней.
Та облизнулась, и довольно завиляла хвостом. Сомнения оставили всех троих мужчин.
- Жулики! Ворье! Как был, ты, Сашка, вор, так им и остался! И стадо у тебя воровское!
Пастух опешил:
- Какой это я был вор? Когда?
- А кто у меня в третьем классе в столовой пончик стащил!?
- Ну, ты вспомнил, зассанец!
- Кто зассанец?!
- Да ты, ты же в пионерлагере постоянно ссался! Чей матрас каждое утро выкидывали на забор?
- Да я тебе…
Пока Юрка переваривал такую важную информацию про своего родственника, Семен Ильич развернулся и врезал однокласснику в левый глаз. Тот вскрикнул, но в долгу не остался, и засадил Семену кулаком в аналогичный орган. После этого оба решили заняться крайне вольной борьбой - сцепились в один клубок, и, упав на землю, начали кататься, в точности как это делают первоклашки. При этом цигарка Сашки прижгла щеку Семену, а тот, взвыв от боли, боднул головой, вбив окурок в рот пастуха и разбив губу. Выплюнув сигарку и ощутив ожог языка, Сашка впился зубами в ухо одноклассника.
- Юрка, помогай! - Возопил Семен. - Он мне сейчас ухо отгрызет! Бей этого козла! Пинай его.
- Да как же, - растерялся Юрка, - вдвоем на одного нельзя, это не честно?
Тут обратился за помощью и пастух:
- Килька, фас!
У собаки были не такие строгие моральные принципы, как у Юрки, и дробно залаяв, она кинулась на клубок человеческих тел и вцепилась зубами в ягодицы рыбака. Тот взвыл от боли и снова обратился к родне:
- Юрка! Помогай, гад! Отгони ее!
Открытие второго фронта подтолкнуло начинающего рыбака к защите родственника и коллеги. Разбежавшись, он с такой силой пнул несчастную Кильку, что та, улетела метров на двадцать и упала на тушу мирно спавшего рогатого животного. Ко всеобщему несчастью, это была не корова, а единственный в стаде бык производитель. Ваську как коровьего мужчину, вообще-то, поругивали. Ленив был и не сильно темпераментен. Но сейчас, отойдя от сна нежданным и сильным ударом, он резво вскочил на ноги и начал оглядываться по сторонам, ища виновников своего испуга. Килька уже спряталась в кустарнике, так что единственным объектом недовольства Васька выбрал клубок человеческих тел, активно катавшихся на земле. Взревев, бык кинулся в атаку.
Юрка, не чаявший разнять одноклассников, удивился той скорости, с какой на этот рев отреагировали оба мужика. Сиамские близнецы в мгновении ока разъединились, и бросились бежать. Они оба прекрасно знали характер быка, а вот Юрка застыл на месте, даже не от ужаса, а скорее от флегматичности своего характера. И этим он выиграл, ибо бык совсем не проявил к нему интереса, а кинулся за двумя убегающими фигурами. Бегал он быстро, но и до реки было недалеко. Так что забег кончился тем, что оба мужика обрушились в воду, зайдя в неё по самое горлышко, а бык застыл на косогоре, нервно колотя себя по бокам хвостом. Васька воды не любил, и это хорошо знали одноклассники.
- Васька, угомонись! - Начал увещевать быка пастух.
- Да, хватит борзеть, рогатый, - поддержал животновода рыбак.
- Иди отсюда!
- Выйди, да уведи его сам, - предложил Семен.
- Ага, скажешь тоже мне, уведи. У него сейчас глаза кровью залиты, он и не видит ни хрена. Ему сейчас пофигу кого гонять, лишь бы кого рогами поддеть да потоптать.
- Дурное у тебя стадо. Собака - ворюга, вожак алкоголик, этот вот обормот, дебил с рогами - бандит. Какое стадо - такой и пастух.
Сашка было хотел парировать, но тут Васька начал спускаться вниз. Братья по несчастью заорали, и отплыли подальше. Но быка уже интересовали не два странных круглых предмета на воде, а сама вода. Долго и жадно он поглощал целительную влагу, потом оторвался, не торопясь, взобрался на пригорок и скрылся из виду.
- Пронесло! - Обрадовался Семен.
- Что б тебя так пронесло, - пожелал другу пастух.
- Счас по харе съезжу.
- Ой, напугал.
- Я тебя, Сашка, в школе всегда колотил.
- Ну да, мне-то хоть не ври! Мы как стояли в строю последние, так и дрались постоянно друг с другом. Только я тебя больше бил.
- Ты, Сашка, не то только вор, но и болтун.
- А ты зассанец.
- А ты вор.
По ходу этого диалога одноклассники выбрались на землю. Семен повалился на берегу, а Сашка поспешил к стаду - мало ли что могло произойти.
- Все сигареты промочил, - бормотал Сашка на ходу.
- Где там племяш мой? - Крикнул ему вдогонку рыбак. - Васька его не запорол?
- Да вон он, идет.
В самом деле, к ним с безмятежным видом приближался Юрка Ивлев. Кратковременное общение с пробегающим мимо быком вызвало у него естественное желание опорожнить желудок. Выполнив данную процедуру, Юрка залюбовался цветущими растениями и набрал целую охапку цветов. Мало того, он успел сплести веночек - плоды маминого обучения. Вид у него сейчас был поистине ангельский - небесно-голубые глаза, безмятежное выражение тонкого лица, соломенного цвета волосики, небольшой рост, щуплая фигурка и этот веночек на голове…
- Херу-вим! - Язвительно заметил дядька, сделав напор на первые четыре буквы слова. Сашка хохотнул:
- Он у тебя какой-то недоделанный.
- Это точно.
Они разошлись, а Юрка спросил:
- Ну что, ловить ещё будем?
Семен поднял свою удочку, посмотрел на замученного, но живого червяка, и безнадежно мотнул головой:
- Все, шабаш, рыба спать пошла.
- А когда она проснется?
- К вечеру. Как будильник прозвенит. Но надо домой ехать.
- Зачем?
- Затем! Жрать-то охота. А эта рогатая с-скотина все сожрала.
- А ты же хотел уху сварить?
Дядька замялся. Всё для ухи у него было, но не было главного компонента этого блюда - водки. Признаться в этом он как-то постеснялся.
- Ладно, давай уху сварим. Возьми котелок, сходи к ручью, метров сто отсюда, там вода чище.
Когда Юрка вернулся с котелком воды, дядька вовсю потрошил рыбу.
- Эх, и уха у нас будет! - Простонал дядька. - Сейчас мы туда и сорожку покрошим, и ершика и окунька!
- А щуку?
- Щуку продадим, за такую хорошие деньги дадут. Когда такую еще поймаем? А вот без ёршика ухи не будет. Он маленький, сопливый, но навар даёт отменный!
В это время раздался рев мотора и на косогоре появился мопед. За рулем его расположился рослый, плотного телосложения мужик лет пятидесяти с курносым, несколько нахальным лицом.
- Здорово, Семён! - С ходу крикнул он. - Кто это с тобой сегодня?
- Племяш мой, Юрка, - ответил Семен. - А ты чего это, Вовка, сегодня не с утра?
- Я не на удочку, я с квадратом сегодня. Надоело мне мелочь ловить, больно уж мне подъемка понравилась.
- Понятно.
- Чего наловил то? Опять трёх пескарей?
Семен ухмыльнулся и показал на кукан. Рыбак улов одобрил.
- Ух, ты, даже щуку забагрил? Как это ты её достал?
- Да это всё Юрка. Первый раз рыбалит, и сразу подвезло.
После рассказа старого рыбка Вовка с интересом посмотрел на юношу:
- Да, дуракам везет, особенно по первой. А щука, значит, тут есть, это хорошо.
Новый рыбак быстро накачал лодку, затем собрал из четырех больших кусков проволоки и сетки некое сооружение, водрузил его на нос и отплыл от берега.
- Смотрите, как ловить надо! - Крикнул он напоследок.
- Это кто? - Спросил Юрка.
- Вовка Барабанов. Барабан, как все его кличут. Балабон ещё тот, любит прихвастнуть, сучий потрох.
Судя по тому, как старый рыбак поморщился, Юрий понял, что Семён терпеть не может конкурента. А тот как раз занялся рыбной ловлей. Он поднял вверх и бросил в реку свое сооружение, подождал пару минут, потом начал вытягивать квадрат наверх с помощью веревки. Когда орудие труда показалось над поверхностью, Барабан издал вопль Тарзана. В сетке квадрата бились несколько серебристых тел.
- Щука и три сорожки, - крикнул Барабан. - Учитесь, хлопцы, пока я жив!
- Чё учиться, если у меня уже сил нет ни на лодке плавать, ни подъемку тягать, - проворчал Семён.
Барабан продолжал тягать свою нехитрую снасть, и каждый раз у него там оказывалась какая-то рыба. За полчаса он наловил больше, чем оба родственника за полдня. Семён только морщился и плевался после каждого вопля соперника. Меду тем уха уже начала закипать, пошел сочный ушной запах. Дядька бросил в кипяток соли, добавил туда пару круглых зерен черного перца, затем лавровый лист.
- Эх, сейчас бы водочки сюда влить, грамм пятьдесят! - Простонал Семен.
- Зачем? - Спросил Юрка.
- Полагается так. И уха вкуснее и дезинфекция. Ладно, сделаем уху с дымком.
Он вытащил из костра обгорелую деревяшку и сунул ее в уху. Вода зашипела, Семен выдернул эту своеобразную приправу.
- Вот, теперь уха почти готова.
Вскоре Барабан подплыл к берегу.
- Эх, хорошо сегодня рыба идет! Слушай, Семён, а ты знаешь проход на Кузькину протоку?
- А то!
- А я не нашёл. Знаю, что должна быть, ходил часа два на лодке, а не нашел.
- И не найдёшь никогда, там камыши надо раздвигать. Я-то это место знаю, дерево там приметное есть. Я его заприметил, когда протока эта ещё камышом не заросла. А зачем тебе Кузькина протока?
- Говорят, в нее сазаны в разлив зашли, там и остались.
- Да ты что!
- Покажи мне проход, я поделюсь.
Семен Ильич заколебался.
- Уха уже скоро готова будет.
- Да уха успеется!
- Я не жрал со вчерашнего дня, - взмолился Семен. - Тут пять минут осталось. А туда плыть только полчаса, да столько же обратно.
- Ну ладно, давайте ешьте. Я тоже с вами.
Барабан достал полбулки хлеба, большую луковицу, кусок колбасы. В ожидании ухи они расселись на пригорке, и Сёма, осторожно спросил:
- Слышь, Вовка, а у тебя водка есть?
- Есть, конечно.
- Плесни малек.
- А свою жалко, что ли?
- Свою у нас Чёрт выжрал.
- Это как?!
Рассказ Семена о воровстве водки и закуски вызвал у Барабана такой приступ смеха, что он повалился на землю и засучил ногами.
- А я думаю, что это Семён Ильич сегодня как раненный Щорс - на голове чалма, морда побита, глаз заплыл, да ещё и трезвый.
- Глаз! Сашка мне чуть ухо не откусил! До сих пор болит!
- Да, надо тебя, брат, поправить.
Барабан достал из внутреннего кармана куртки плоскую бутылку из-под коньяка грамм на двести пятьдесят, но, к разочарованию Юрки, судя по цвету в ней была водка. Семен метнулся к костру, снял котелок, притащил его на пригорок. Стакан уже стоял на земле, скорее наполовину полный, чем наполовину пустой, они разобрали ложки. Семен, буквально давясь слюной, поднял вожделенную тару, но тут из-за широкой спины Барабана появилась чертова морда козла-алкоголика.
- М-м-н-е-е-е! - Требовательно сказал он.
- Пошёл вон! - Заорал на врага Семен, Барабан тоже попытался оттолкнуть рэкетира, но тот напирал, пытаясь пробраться к вожделенному пойлу. Мужики втроем пытались отогнать проклятую скотину, но на его стороне явно была тёмная сила. Кончилось это тем, что Чёрт выбил стакан из рук старого рыбака, опрокинул котелок, и умудрился рогами разбить бутылку Барабана прямо в его руках. После этого он схватил тряпку, который был у Ильича вместо скатерти, и в которую впиталась разлитая водка, и умчался в поле.
- Сволочь! - Стонал Ильич.
- Вот падла! Я с этой бутылкой два года ездил, а эта сволочь разбила, - вторил Барабан.
- Это ты всё, Барабан, виноват, ты ему первый раз пива налил!
- Я! Я, то хоть пива налил, а это вы с Бородой начали водкой его баловать. Чего ты зажмотничал? Отдал бы ему свою долю, опохмелил, сейчас бы остальное допили.
- Ага, он и так у меня уже пол-литру уговорил! Коз-зёл!
- А сейчас все трое сухие будем. Что это за рыбалка?
- Да Юрка водку не пьет, только коньяк и то хороший.
Юрке же было смешно и грустно одновременно. Он так и не попробовал такую заманчивую уху.
Пришлось рыбакам доедать то, что было - хлеб, колбасу и лук, причем Юрке больше всех досталось лука и всех меньше колбасы. После такого скудного завтрака старожилы засобирались в путь.
- Так, Юрок, ты готовить умеешь? - Спросил дядька.
- Нет.
- Плохо. Ну, ты видел, как я уху варил?
- Ну да.
- Тогда всё просто. Делай все точно так же, чтобы к нашему приплытию уха была. Вот тебе соль, это перец, а это лаврушка.
- Хорошо, попробую.
Барабан и Сема погрузились в резинку, захватил с собой подъемку, и вскоре скрылись из глаз.
Юрка подхватил котелок, не торопясь сходил за водой, повесил его над костром, сам взялся чистить рыбу. Из упрямства он решил распотрошить именно щуку, все-таки это была его добыча, и ему хотелось попробовать какая она будет в ухе. Делал он это в первый раз, так что получалось у него все примерно так же, как с червяком. Щука оказалась еще жива и полна сил. Боролся со щукой начинающий рыбак тем же способом, что посоветовал Семен - уговорами.
- Ну, щука, хватит, хватит тебе биться! Все равно я тебя съем! Что ты зря силы тратишь?
Решив, что рыбу нужно убивать так же, как животных, то есть ударом в сердце, Юрка воткнул в живот рыбины нож. Но она продолжала биться еще сильней, да так, что юный рыболов пару раз получил щучьим хвостом по морде лица.
«Не попал», - подумал Юрка, и еще раз десять пырнул пятнистую хищницу в живот. Та продолжала биться, и уже в остервенении Юрка саданул её по голове большим камнем. Только после этого щука затихла. Опасаясь, что рыбина сейчас очнется, он быстренько вспорол ее брюхо, выпотрошил кишки, разрезал на части. В котелке уже вскипела вода, и Юрка торжественно погрузил несколько кусков щуки в бурлящую воду. Чуть подождав, он начал сыпать туда соль, старательно пробую каждый раз бульон. Пересолить он боялся больше всего. Затем были добавлены в блюдо и остальные специи. Чуть погодя Юрка сунул в воду и обгорелый конец палки. После этого ему осталось только ждать.
Первая ложка ухи дивного навара вызвала у Юрки восторг. Вот только полностью наслаждаться блюдом помешало нечто мелкое и противное. Юрка ел и отплевывался.
- Паря, ты чего это плюешься? - Донеслось сверху. Юрка поднял глаза. На него с косогора с интересом смотрел пастух зловредного стада Сашка. Драка с одноклассником не прошла для него даром, левый глаз затянулся опухолью и начал наливаться синевой.
- Да чего-то не то в ухе. Первый раз её варил.
- Дай попробую. Я-то уж в ухе знаток.
Сашка по-хозяйски уселся рядом с костром, принял из рук пионера котелок, съел пару ложек, потом кивнул головой.
- Ясен пень. Ты щуку, похоже, не ошкурил?
- Чего?
- Чехую с нее не содрал.
- А, вот в чем дело!
- Хорошо, хоть кишки выкинул.
Несмотря на критику, Сашка уговорил половину котелка, принялся есть куски мяса, причем выбрал он самые большие. Но в конце опять же, сморщился.
- Ты, похоже, щуке еще и желчный мешок пропорол.
- Да?
- Да. Вишь, мясо зеленое. Его трогать не надо, желчный нужно выкидывать целиком. Понял?
- Да.
- Ну, спасибочки, за угощение.
Вспотевший от обильного питания пастух отправился к стаду, продолжая отплевываться от щучьей чешуи. Юрка же уставился на котелок. Вдвоем с пастухом они уничтожили две трети его содержимого, это раз. А во-вторых, Юрка уже представил себе, как над ним будут издеваться два его наставника.
«Доверили недоноску! Хорошо хоть с кишками не сварил!» - Юрка явно услышал голос родственника.
Выход был один - варить уху заново. Но перед этим нужно было уничтожить неудачный вариант. Рыбу Юрка съел, а вот бульон не стал - побоялся лопнуть. В реку выливать так же не стал, взобрался на косогор и вылил уху на траву. К этому месту как раз подошло стадо, зато сытый пастух храпел под ближайшим кустом. Юрка потрепал ближайшую коровёнку по хребту и спустился к речке. До ручья он идти не стал, это заняло бы слишком много времени, так что воды набрал из реки, стараясь не намутить ее илом.
- Все равно вскипит, свариться, микробы сдохнут, - бормотал он.
Поставив котелок на огонь Юрка занялся крайне неблагодарным дело - чисткой уже разрезанной щуки. При таком минимальном размере дело это было хлопотным и неблагодарным. Каждый кусок он промывал в реке, тщательно осматривал, снова чистил, и снова промывал. Только затем мясо отправлялось в кипяток.
Рыбаки не возвращались, так что Юрка благополучно сварил уху, попробовал её снова, убедился, что в этот раз все получилось как надо, снял котелок с костра. Сытость взяла свое, он прилег и задремал.
Снилась ему недавно обретенная любовь - Настенька, его единственная и неповторимая. В белом медицинском халате она стояла на фоне окна, так что светилась как от рентгена, и видны были ее худенькие, но такие заманчивые формы тела. Затем Настя нагнулась к нему и начала мотать над лицом Юрки своими волосами. Юрке стало смешно.
- Настя, ты что, перестань, щекотно ведь, - пробормотал он. Но Настя не унималась, и удары ее волос стали очень болезненными.
Очнувшись и открыв глаза Юрка увидел перед собой не что иное как необъятный коровий зад. Зад был весьма доволен, о чем говорило непринужденное помахивание хвостом по морде Юркиного лица. Выругавшись, Юрка вскочил на ноги, размышляя о том, что ему повезло, что корова не опорожнила желудок. Впрочем, счастье его было недолгим. Он увидел, чем занималась эта корова - она потребляла его уху, шумно втягивая бульон своим губастым ртом.
- Пошла вон, скотина! - Заорал Юрка, и пнул корову ногой в бок. Та недовольно взревела и отбежала в сторону. Юрка начал подсчитывать нанесенный ему урон. Из его ухи буренка сделала рыбное рагу, почти без бульона. Поесть тут можно было, но вот если рыбаки узнают, кто хлебал раньше это блюдо, они оденут ему этот котелок на голову.
- Чего орал то? - Раздался голос сверху. Это был не ангел и не господь бог, а все тот же одноглазый пастух Сашка.
- Да твоя… долбанная корова вон весь бульон сожрала!
- А, ясно. Рыба то осталась?
- Да рыбы полно.
- Ну, тогда подлей водички да подогрей. Можешь даже до кипения не доводить. И всё будет нормально.
Юрка недоверчиво посмотрел на пастуха, но тот авторитетно кивнул головой, развернулся и удался из поля зрения.
Чуть подумав, Юрка спустился к реке, налил в котелок три стакана воды и снова поставил на костёр. Тот уже снова потух, так что ему пришлось по новой идти за хворостом, разжигать огонь. Он не заметил, что за всеми этими действиями издалека наблюдает хитрый пастух, и на губах его все чаще появлялась довольная улыбка.
Юрке в этот день относительно везло. Когда рыбаки подплыли к берегу, их подопечный занимался мирным делом, помешивал уху столовой ложкой.
- Юрка, ты все еще уху варишь? - Изумился Семен Ильич. - Два часа?!
- Там, поди, уже и разварилось все, костей не осталось, - хохотнул Барабан.
- Да я не варю, я разогреваю, а то вас нет и нет. Остыло уже все.
- Оторваться не могли! Сазанов натаскали полмешка, - похвалился Барабан.
- Да, клев что надо был!
- А какой ещё будет! Да, Семён Ильич? - Подмигнул напарнику Барабан. Семен засмеялся. Напоследок они поставили сетку, и надеялись ее вечерком снять ее с хорошей добычей.
Барабан погрузил садок с уловом в воду, а потом рыбаки занялись ухой.
- Хороша, ушица! С дымком! - Нахваливал Семен.
- Да! - Поддержал Барабан.- А ты чего не ешь, Юрка?
- Да я уж облопался ее.
- Оно и видно, полкотелка слопал.
Юрка увидел, как над косогором показалась голова коровы. Она облизнулась, и Юрка показал ей кулак.
- Чего там?
- Да стадо бродит. Закалебали уже эти коровы!
После сытного обеда мужики, погоревав, что нечего выпить, решили поспать. Но сон у них получился не слишком долгим. Сначала поднялся и удалился в прибрежные кусты Барабан. Вскоре туда же проследовал Семен Ильич. Вернулись они оттуда быстро, но лица были какие-то напряженные, с тайной мыслью об измене, как у группенфюрера Мюллера при виде штандартенфюрера Штирлица.
- Чего-то живот крутит, - поделился Барабан.
- И у меня тоже.
Они улеглись, но поспать им так и не удалось. Вскоре они уже прочно обосновались в кустах, приглушенно матерясь. Первым заподозрил неладное Барабан.
- Юрка, а тебя, что, понос не берёт? - Крикнул он.
- Не-а.
- Странно. Вроде из одного котелка ели.
- Это у вас с колбасы, - предположил Юрка. - По телеку недавно передавали, что в неё кладут черт знает что.
- Ага, мы её когда жрали-то? А пронесло сейчас.
Через полчаса Семён не выдержал.
- Юрка, сходи к Сашке, попроси у него водки хотя бы стакан. Соль у нас еще есть?
- Нет, кончилась.
- Тогда и соли спроси. С горсточку.
- Две горсточки, - простонал из соседнего кустарника Барабан.
- Зачем?
- Затем! - В два голоса ответили наставники юного рыболова, и Юрка побежал к стаду.
Вождь животного беспредела безмятежно дремал под большим карагачом, доверив охрану стада Кильке. Та оказалась злопамятна, при виде Юрка оскалила зубы, и начала отчаянно лаять, стараясь, впрочем, держать подальше от его ног. Сашка открыл глаза и спросил:
- Чего тебе?
- Это… мужики просят стакан водки и две горсти соли.
Пастух захохотал, свалился лицом в траву, так, что плечи его тряслись от хохота.
- Что, обосрались оба?
- Ага. А вы как догадались?
- Ну, пошли. Господи, хорошо-то как!
Взобравшись на косогор, животный предводитель с довольным видом рассмотрел прибрежный ивняк, из которого торчали две головы мучеников.
- Ну, что, Сема, зассанец! Я говорил, что ты обосрёшся? Все так и есть, все сбылось!
- Ты, гад, ты, что там наколдовал?
- Да это не я, это ваш малой. У него половину ухи коровы сожрали, вот он туда сырой воды и подлил.
- Юрка!...
Речитатив, донесшийся из ивняка, был способен убить силой слова. Мысль о том, что они пообедали на троих с коровой, а потом еще и пострадали из-за этого, привела мужиков в бешенство. Они были готовы утопить молодого повара, сжечь на костре, как Жанну Д-Арк, и Юрка готов был задать стрекача, но в нынешнем положении вещей мужики не были способны быстро бегать на средние и длинные дистанции. Только до кустов и обратно.
- Да он сам мне сказал, чтобы я воды подлил! - Сдал пастуха Юрка.
- Я вот отойду от своей беды, и тебе, Сашка, второй глаз подобью! - Пообещал Семен.
- Ага, посмотрим, кто кому что подобьет!
Грызню двух одноклассников прервал Барабан.
- Так, это все фигня. Сашка, ты водки нам принес?
Пастух возмутился.
- Счас! Какой водки? Я по вашей милости уже два месяца с собой ее не беру. Все из-за вас! Чёрт с ума сходит от одного запаха, бутылку из рук выбивает, чуть не забодал меня однажды. Я уж прихожу домой и отрываюсь. Пусть малой вон съездит в магазин, к Тоньке, купит пол-литра. А соль у меня есть.
- Нет, пусть еще купит пачку соли, - попросил Барабан.
- Садись на мой мопед и езжай в деревню, - велел Семен.- Там в сельпо купи бутылку водки.
- Да, слушай, и не говори продавщице, для чего она нужна, - подал голос Барабан.
- Почему? - Не понял Семен.
- Так там Тонька работает, моя бывшая жена. Она если узнает что это мне, точно не даст. Сволочь ещё та!
- А, понятно. Деньги то у тебя есть? - Спросил дядька.
- Откуда! - Возмутился Юрка.
- Возьми пару сазанов, обменяй их на бутылку.
- Больше возьми. Трех! - Поправил Барабан. - Этого должно хватить.
- С лихвой, - подтвердил Семён.
Юрка решил перестраховаться и сунул в пакет четыре больших, по килограмму, рыбины, уселся на дядькину старую, заремонтированную до полусмерти «Верховину» и помчался в сторону ближайшей деревни. До неё было километра три, так что вскоре Юрка остановился у неказистого здания с наполовину облупившейся вывеской «Сел по». В «Сел по» было тихо и прохладно. Только дородная продавщица скучающе листала цветастый журнал.
- Добрый вечер, - сказал Юрка, хотя до него было ещё далеко. - Рыбки у меня не купите?
- А что за рыба?
- Сазан.
Дама оживилась.
- Сазан, это хорошо, я сазана люблю. Особенно копченого. Свежий?
- Только поймали.
- И сколько ты за него просишь?
- Пачку соли, бутылку водки.
Дама ухмыльнулась.
- А тебе водку то можно пить, мальчик?
- А я водку не пью, только коньяк.
- И сколько ж тебе лет?
- Восемнадцать. У меня через неделю свадьба. Да это и не мне, рыбаки там заказали.
Дама скептично подняла брови, но выложила всё, что заказал Юрка.
- Так нормально?
- Да. Так и просили.
- Возьми еще шоколадку, жених, чем водку то будешь закусывать, - съязвила дама напоследок.
«Не зря Барабан с ней развелся», - подумал Юрка. - «Уксус, а не баба».
На обратном пути «Верховина» отказала, но дорога шла под уклон, так что Юрка благополучно докатился до места рыбалки, слегка помогая себе педалями. Навстречу ему попалось стадо, которое торжественно возглавлял алкоголик Чёрт. Килька попыталась укусить Юрку за ногу, бежала за ним с лаем метров тридцать, бык Васька проводил его недобрым глазам, а одна из пеструшек остановилась и промычала что-то благодарственное в сторону рыбака.
Его возвращение два мученика восприняли как прощающий жест божий.
- И что с этим делать? - Спросил Юрка, доставая бутылку водки.
- Первым делом сходи и убей Чёрта, - посоветовал Барабан.
- Да нет его, Сашка стадо уже в деревню погнал, мне как раз навстречу попались.
- Тогда наливай полстакана и брось туда горсть соли. Размешай ее.
Долгожданное пойло вызвало у обоих рыбаков совершенно одинаковую реакцию отвращения, но не по отношения к водке, а второго ингредиента лекарственного средства.
- Какая гадость эта соль!
- Да! Но зато средство безотказное.
Сёма оказался прав. Вскоре рыбаки повеселели, еще пару раз сбегали в кусты, по пути дав пару пинков и затрещин автору поноса. Юрка переносил всё стояще - заслужил, куда деваться! Это вызвало обратную реакцию, и неудачливого повара решили не топить и не сжигать.
- Поесть, что ли? - Спросил Семен Ильич, рассматривая пустой котелок.
- Выкинь ты его! - Возмутился Барабан. - Я как представлю, что из одного котелка с буренкой лопал, аж тошнить начинает. Сейчас мы подовуху сделаем.
Барабан быстро и ловки почистил трех сазанов, украсил с обоих сторон ее серией надрезов, затем натер солью, проткнул прутьями. Затем он приволок два небольших куска дерева и бросил их между углями костра. На этот импровизированный мангал он и пристроил свое блюдо. На приготовление подовухи ушло минут десять, не больше.
- Ну, пробуйте! - Провозгласил Барабан, раздавая коллегам по хобби их порции.
Юрка за свою восемнадцатилетнюю жизнь не ел ничего более вкусного. Мясо было нежное, сочное, жирное.
- Вот это рыба! - Восхитился он.
- А что ж ты хочешь - сазан! Король реки!
- А какой он копченый! Просто ум отъешь, - Простонал Сема.
- Это да! Лучше копчёного сазана ничего нет.
Сытость предполагает дремоту, да и вечерело уже. Все улеглись спать. Барабан перевернул свою лодку и улегся на нее, в запасе у Семена оказалась тонкая кошма. Он заставил Юрку нарвать камышей, отгреб прогоревшие угли костра и постелил на нее кошму.
- Ложись, охламон, - пробурчал дядька.
Вдвоем было спать тепло, но Юрке не удалось уснуть, ни на минуту - его буквально сжирали комары. Барабан, тот просто почесывался во сне, бормотал что-то матершинное и засыпал снова. Семен же укрылся с головой своим пиджаком, и хотя кровососущие активно атаковали кисти его рук, старый рыбак только почесывался, да храпел дальше. Измученный Юрка поднялся, развел костер, а как чуть рассвело, закинул в речку удочку. Вскоре зашевелились остальные рыбаки.
- О, рассвет, пора вставать! Семен Ильич!
- Да я не сплю уже давно, - проскрипел старик, хотя Юрка был готов поклясться, что за секунду до этого еще храпел.
- Поймал что уже? - Спросил Юрку дядька.
- Да вон, карасика. А вы, что, ловить не будете?
- Нет, у нас своя рыбалка, - Барабан подмигнул Семёну, тот довольно засмеялся, - сейчас сеточки снимем, там столько всего будет!
Они прыгнули в лодку и отбыли.
Ловилось в то утро хорошо, Юрка был доволен. Часа через полтора послышался звук лодочного мотора, затем показалась сама лодка. Она проплыла, было, мимо Юрки, но потом резко заложила вираж, и ткнулась носом в паре метров от юного рыбака. В дюралевой лодке располагался невысокий мужчина в камуфляже лет пятидесяти. Он уставился на Юрку, несколько секунд рассматривал его, а потом спросил:
- Ты кто?
- Я? Юра Ивлев.
- Юра Ивлев. Что-то я тебя тут раньше не видел.
- А я тут первый раз. Я Верхнебуржуйске живу, а тут я у дядьки, Семена Ильича.
- А, так ты племяш Ильича! Понятно. А где он сам, старый браконьер?
- Да они с Барабаном на какую-то Кузькину протоку уплыли сети снимать.
Незнакомец восхитился.
- Да ты что! Надо им помочь, а то ведь одни не увезут улов. Столкни-ка мне лодку.
Юрка поднатужился и столкнул лодку в воду. Незнакомец в камуфляже завел мотор, и лодка исчезла из вида.
Вскоре у Юрки перестало клевать, и он переместился метров на двадцать левей. Чтобы не ходить каждый раз с пойманной рыбиной он забрал с собой и дядькин садок. Но вскоре клев прекратился, так что Юрка вернулся на свое место и начал чистить барабановских сазанов. Он уже дочищал третьего, когда послышался плеск, и на берег ткнулась резиновая лодка Барабана. Юрка обрадовался:
- О, вы уже. А я хотел до вашего приезда подовуху сделать.
Юрку удивили мрачные лица рыбаков:
- Как сплавали, хорошо поймали?
Семён вздохнул:
- Поймали то хорошо, да и нас поймали.
- Он словно знал, козёл, что мы там сети поставили.
- Кто он?
- Короткий.
- Кто? Почему короткий?
- Рыбнадзор. Фамилия у него такая - Короткий, Ванька Короткий. Сети забрал, протокол составил.
- Какая фамилия, такой он и сам.
- Да, полметра с кепкой.
Юрка начал прозревать. Вот только зря он это сделал вслух.
- Это такой, небольшого роста в камуфляже?
- Ну да, на «Прогрессе».
Тут до Семена и Барабана дошло, что племянник не просто так помянул рост и одежду проклятого рыбнадзора.
- Так, Юрочка, это ты сдал нас рыбнадзору? - Свистящим шепотом спросил Барабан.
- Да. Ты?
- Так… откуда я знал, что он рыбнадзор? Он подплыл, спросил кто я, где вы… ну я и сказал. Я думал это ваш друг.
Дальнейшее Юрка помнил плохо. Два старших товарища по рыбалки гоняли его, как наши футболисты футбольный мяч - долго, азартно и бестолково. Они носились по полю, дядька все норовил ударить близкого родственника длинной палкой, а Барабан больше надеялся на свои кулаки. Временами они забегали в мирно пасшееся стадо, и это, то усложняло жизнь Юрке, то облегчало её. Один раз ему помог Чёрт. Погнавшись за Барабаном, козел с разбегу боднул его в зад, сбив с ног. Другой раз Юрка сам врезался в бок коровы, и чуть было не попал в руки дядьки. Один раз за ними даже погнался Васька, но, не увидев ответной реакции, с удивлением остановился. Все это время за ними с лаем гонялась Килька, а ее хозяин комментировал всё происходящее и болел за Юрку.
- Так, нападающие заходят с двух сторон, Юрка, вертайся за Марфу, прыгай под нее. Теперь беги за Зорьку, уходи за Милку. Килька, укуси Барабана за пятку. Так его!
Когда Юрку окончательно зажали, он бросился к реке.
- Вот тебе и кирдык сейчас будет! - В азарте кричал Барабан.
- Гони его, Вовка, зажимай, он плавать не умеет!
Душу Юрки окончательно овладела паника. Заорав от ужаса, он с разбегу врезался в воду и… поплыл. Причем плыл он быстро, отчаянно, саженками. Два его преследователя застыли на берегу, только дядька в азарте и злости запустил в потомка Чапаева своей палкой, но не попал.
- А говоришь… плавать он не умеет, - сказал Барабан, тяжело отдуваясь, и кивая головой на пловца.
- С испугу… что только не сделаешь… я сам… так же научился. Отец с лодки сбросил и я… поплыл.
Опустившись в изнеможении на землю, они наблюдали, как Юрка выбирается на другой берег.
- Вот и сиди там до зимы, - заорал Барабан.
- Юрка, домой пешком придешь. А лучше сразу к мамке езжай. Убью придурок!
Юрка отдышался, чуть обсох, и уже спокойно наблюдал, как его злые «наставники» собрали вещи, погрузились на свои мопеды и отбыли по домам.
Надо было возвращаться обратно, но подойдя к воде, Юрка с недоумением уставился на мутно-зеленую поверхность. Он никак не мог вспомнить, как он плыл. В душе его снова поднялась водобоязнь. В таком случае он рисковал остаться на этом острове на неопределенное время. Оглядываясь по сторонам Юрий, засек справа от себя какое-то движение. Приглядевшись, Юрий понял, что прямо на него ползет большая, черного цвета змея. Змей Ивлев боялся, как оказалось, гораздо больше воды, потому что через секунду он уже плыл на родной берег, отчаянно работая руками.
На берегу его ждала восторженная публика - Сашка пригнал свое стадо на водопой.
- Хорошо ты, паря, плаваешь, - с видом знатока сказал пастух. - Тебя в сборную надо, на олимпиаду посылать.
- Не знаю… Вообще не умею плавать.
- Не заливай. Я же всё видел.
Раздевшись и разложив одежду на солнышке подальше от буйного стада, Юрка заметил, что его удочка все так же торчит из земли, как он ее воткнул. Подойдя поближе, рыбак понял, что дядька в запарке забыл свой садок, так в нем болталось три десятка карасей, да несколько окуней, уже всплывших вверх брюхом.
В это время раздался звук мотора и на берег выехал автомобиль, «Джип». Из него не спеша вылез круглолицый, бородатый мужчина лет пятидесяти, а с пассажирского места - приятная женщина лет сорока.
- Вот хорошее место, - сказал бородач, рассматривая реку. Потом он обратился к Юрке:
- Молодой человек, а рыба тут есть?
- Ясен пень. Что думаете, я так просто тут стою? Вон сколько поймал.
Юрка кивнул на садок, но не стал уточнять, что это улов за два дня двух человек.
- Ух, ты! Ты, видать, рыбак заядлый. А мы с Ириной только решил попробовать это дело. Удочки купили, наживку разную. Подскажешь нам, что и как нужно делать?
Юрка не смог подтвердить свою компетентность, язык не повернулся соврать, только промычал что-то.
- Меня Сергеем зовут. Сергей Владимирович. А жену мою Ириной.
Новые соседи встали метрах в двадцати от Юрки. Сергей Владимирович первым делом вытащил из машины раскладной стол, потом стулья. Ирина тут же стала доставать из багажника какие-то яства. Затем из машины последовали спиннинги, удочки, какие-то мешки и банки в цветной упаковке. Все это было новеньким, импортным. Пока Ирина резала помидоры в салат, Сергей собирал удочки. Все они были не бамбуковыми, как у дядьки, а пластиковыми, телескопическими, с хитрыми катушками. Привязать к ним леску Сергей Владимирович смог, а вот дальше у него пошли проблемы. Юрка, с видом знатока, навязал ему два крючка, грузило. Даже черви у новичка были какие-то форменные, сытые, жирные, лоснящиеся, словно калиброванные.
- Так, и как мне их насаживать? - Спросил Сергей.
- За задницу, - подсказал Юрка.
- А где у них задница?
- А везде задница, где понравится, там и задница, - процитировал старого рыбака Юрка.
Успехи у Сергея Владимировича в деле насаживания первого червяка были примерно такие же, как у его учителя.
- Не лезет никак, - посетовал он.
- А вы его уговаривайте, хорошо помогает, - посоветовал Юрка. Новичок недоверчиво покосился на педагога, но совету внял.
- Слушай, друг, хватит мотаться. Все равно ведь насажу тебя.
Подруга Сергея приготовилась хохотать, но тут червяк скользнул на острие.
- О, готово. Давай второго сейчас мы и его насадим.
Этого он начал уговаривать ещё до процедуры накалывания.
- Так, брателло! Лезь быстро на острие и не выпендривайся! Все равно я своего добьюсь, потому что ты просто червяк, а я царь природы.
Толи черви оказались умными, интеллигентными, толи Сергей уже набил руку, но потом у него проблем с этим дело уже не было.
Они с Ириной забросили удочки, стали ждать. Прошло минуты три, поклевок не было.
- Не клюет. Эх, а прикормить то забыл! - Вспомнил Сергей.
Прикормка у горожан оказалась импортной, фирменной. Кстати, помогло. Тут же клюнул карасик, маленький - подросток.
- И что с ним делать? - Спросил Сергей, рассматривая первый улов.
- Да выбрось ты его! - Посоветовала Ирина. - Его не сварить, ни зажарить.
- Ну, всё-таки первый трофей.
- Хотите, подскажу? - Предложил Юрка.
- Давай.
- Вы только не смейтесь.
- А что?
- Водка есть?
- Нет, коньяк есть.
У Юрка пошла слюна.
- Хороший?
- «Хенесси».
- Пойдет. Налейте полстакана.
Ирина налила полстакана коньяка, Юрка, скрепя сердцем, опустил в него карасика, потом выплеснул все это в реку. Сергей с недоумением смотрел на сенсея.
- И что теперь будет?
- Счас попрет, - пообещал Юрка.
Как ни странно, но у них действительно попёрло. Карась и сорожка клевали один за другим, попадались еще и окунь.
- Юра, а сам-то коньячка хряпнешь? - предложил Сергей Владимирович.
- Не откажусь. А вы?
- А мне нельзя, я за рулем. У нас пиво есть. Налить?
- Нет, пиво нельзя, на пиво может Чёртушка прибежать.
- Это кто?
- Да, один местный козёл. Он и пиво любит, и водку. Так что это ему лучше не наливать. Он спиртное за километр чувствует.
Горожане ничего не поняли, но открыли коньяк, налили наставнику. Юрке после ста грамм конька стало удивительно хорошо, тепло разлилось по организму.
Но кайф Юрка ловил недолго. Взревел мотор, из-за кустов вывернула большая, чёрная машина, двигатель заглох, но автомобиль продолжал бомбить окружающую тишину упругими ударами музыкальных колонок. Из чёрного «Гелендвагена» вылезло четверо - два парня и две девушки. Настроение у всех было прекрасное, девушки восторженно завизжали, а один из парней издал вопль не хуже чем у Тарзана. После этого они начали разгружать багажник. У них был тот же набор, что у друзей Юрия - раскладные столы, стулья, вот только спиртного было многовато - ящик импортного пива и целая сетка с более крепкими напитками. Она тут же была спроважена в воду, девушки начали обнажаться, не сильно стесняясь окружающих. Но больше всего угнетала эта постоянная музыкальная бомбардировка.
- Ну вот, теперь ни клева, ни тишины, - вздохнул Сергей Владимирович.
В этот момент мимо них с озабоченным видом и мачете в руке проследовал один из парней. Вскоре он вернулся со срубленной березкой. Когда он проходил мимо, то Сергей Владимирович обратился к нему в своем интеллигентном стиле:
- Молодой человек, можно вас попросить убавить звук ваших колонок. Мы тут рыбу ловим, а вы нам мешаете.
Тот посмотрел на него так, словно ему предложили сделать харакири - с диким недоумением, но ничего не сказал в ответ. Зато он что-то сказал своим друзьям по отдыху, они дружно заржали, и звук бабахающей музыки прибавился ещё.
Сергей Владимирович тяжело вздохнул:
- Ирина, может, поедем домой? Хватит на сегодня.
- Рано ещё. Да и хорошо тут.
Юрка, между тем, сам налил себе стакан коньяка, хлопнул его залпом и сказал:
- Сейчас, я пойду сам с ними поговорю.
- Да ладно тебе, Юра…
- Нет, я их счас!...
И Юрка пошёл напролом. Подойдя к машине со стороны водителя, он нашарил там регулятор громкости и свернул его до конца, не только заглушив музыку, но и сломав сам регулятор. В это время все четверо были в воде, но тишина заставила всех оглянуться, а затем и выбраться на берег.
- Привет! - Заявил Юрка, выходя из-за автомобиля. - Фокус хотите?
- Какой ещё фокус? - Не очень доброжелательно спросил один из парней.
- Чёрта живого видели? Нет! Сейчас покажу.
Юрий взял из ящика бутылку пива, свернул пробку и крикнул:
- Чёрт!
Козел давно уже почувствовал в воздухе вожделенный запах пива, но громкая музыка отпугивала его. А душа рогатого алкоголика требовала праздника. Поэтому услышав свое имя, он со всех ног припустился к машине и буквально через минуту появился на косогоре.
- На, пей, - сказал Юрка, подавая её козлу. Тот зажал горлышко зубами, поднял голову вверх и держал так до тех пор, пока любимое пойло не оказалось в его желудке. После этого он мотнул головой, и бутылка полетела в сторону. Зрители, уже покинувшие водную стихию, восторженно зааплодировали:
- Во дает!
- Залпом! Пузырь!
- Прямо как в цирке!
- А он так много может выпить?
- Это надо снимать! У кого камера?
- Много, но сейчас ему надо закурить.
Козлу начали наперебой предлагать «Мальборо», «Винстон», и даже тонкие дамские сигареты с ментолом. Он выбрал «Винстон», позволил прикурить от золотой зажигалки. Вокруг Чёрта началась фотосессия. Рядом с крутым козлом желали сняться все, и парни и девушки. Когда сигарета кончилась, Чёрту дали ещё одну бутылку пива, которую он лихо выдул к восторгу всех фотографов и одного оператора.
- А как его зовут? - Спросила одна из девушек.
- Чёрт, - ответил Юрка.
- Похож!
- Это вы его так выдрессировали?
- Нет, их пастух. Вон он, под деревом дрыхнет. Вы только водки Чёртушке не давайте, он с нее дуреет, - посоветовал Юрий и удалился.
Супруги были удивлены результатом рейда их нового знакомого.
- Как вы это сделали? - Спросил Сергей.
- Да, просто привел им ещё одного козла, самого крутого. Он порядок и навел.
Минут через пять все они были свидетелями странного ажиотажа своих соседей. Сначала поднялись крики, грохот, потом все четверо начали бегать вокруг стола. Юрка понял, что свершилось - Чёртушке не налили водки. Сначала козёл сокрушил стол со всеми яствами, затем переломал стулья. Последним жестом отчаянья был побег одного из парней с сеткой спиртного в сторону поля. Но козёл догнал беглеца, ударом в зад свалил его, а затем схватил зубами сетку и побежал к своей четвероногой братве.
- Стой, сволочь! Отдай сетку! - заорал второй парень, и кинул вдогонку козлу пустую бутылку из-под пива. Это он сделал совершенно зря, потому что до козла она не долетела, зато попала точно в бок мирно дрыхнувшего Васька.
- Все, шандец братве, - заявил Юрка, рассматривая битву со стороны. – Сергей Владимирович, Наталья, лезьте в машину.
Васька вскочил не только испуганный, но и взбешенный. Второй день подряд ему не давали выспаться! Прерванная сиеста требовала мести. Бык взревел, и кинулся на экипаж «Гелендвагена». Увидев летящие на них тонну активной говядины, парни не стали изображать из себя тореадоров, а кинулись бежать. Они хотели заскочить в машину, благо задние дверцы были открыты, но сунулись туда одновременно и как два бильярдных шара отлетели в стороны. Бык был совсем рядом, так что они побежали дальше, к реке. Подруги их были уже там. В отличие от местных жителей приезжие не знали, что бык не любит воды, так что все четверо припустились саженками и брасом на другой берег.
Там они начали выяснять отношения.
- Ты, Макс, ты на хрена его раздразнил?
- Кто, я?!
- Ну не я же! Ты его бутылкой по боку засобачил.
- Да я в козла метил!
- Сам ты козёл!
- Кто козёл?!
- Ты козёл!
- Ах, я! На тебе!
- Ты, падла!
- Мальчики, мальчики. Не надо!
Пока Васька грозно стоял на урезе воды, подошло все остальное стадо. Каждый нашёл что-то для души: коровы хрумкали бананы и авокадо, Килька доедала шашлык и сервелат. В благодарность одна из пеструшек выложила рядом с машиной огромную кучу дерьма. Через полчаса стадо, напившись, удалилось. Четверка городских пижонов переплыла реку, и Юрка отчетливо слышал их возгласы и нецензурные комментарии. Праздник был испорчен, и, загрузив не отдохнувшие тела в «Гелендваген», похитители тишины отбыли восвояси. На берегу русской речки снова воцарилось благодатное умиление.
Уже в темноте, собирая вещи, Сергей Владимирович спросил:
- Слушай, Юра, тебя куда добросить? В деревню, или…
- Лучше домой, - пробормотал зевающий Юрка. К сну его подвигла бутылка «Хенесси», так и допитая им в одиночку.
Через два часа сонного Юрия доставили прямо к подъезду дома, так что Анна была поражена до глубины души и машиной, на которой привезли ее сына, и обильным уловом.
- За что же тебе такая честь, что тебя на такой машине привезли? - Спросила Анна Ильинична.
- Людей научил рыбалить. Вот и все.
- Ты научил? Да ты сам-то первый раз на рыбалке был!
- Ну и что? Там много ума не надо. Главное - червяка уговорить, задницей пожертвовать.
Через два дня приехал Семен Ильич. Приехал он с утра, чисто одетый, трезвый и со скорбным лицом. Два дня они с Барабаном баграми и сетями тралили реку около стоянки, но тело племянника так и не нашли. Поэтому, когда дверь Семену открыл сам «утопленник», со старым рыбаком случился странный приступ. Ему, с одной стороны, было хорошо, что племяш живой и здоровый, но как вспомнил Семён, сколько они воды перемололи с Барабаном, да сколько испереживались…
- Сука, ты Юрка. Совсем родственников не бережешь, - сказал дядька, держась за сердце, и потребовал. - Водки давай! Сейчас стресс снимать будем. Выпьем за твою первую и последнюю, со мной, рыбалку!
КОНЕЦ ОЧЕРЕДНОЙ ИСТОРИИ ПРО ЮРКУ.