Проанализировала сегодня своё отношение к своему же телу, как оно изменилось в последнее время и почему.
До последнего года я и моё тело – оба понятия были для меня неотделимы одно от другого. Моё тело и было мной. Я выглядела так, как я хотела выглядеть. Моё тело ходило моей походкой. Моё лицо улыбалось моей улыбкой. А потом вдруг всё изменилось. Когда? Наверно, это произошло после смерти мамы. В ту неделю, когда она умирала, умирало её тело. Оно перестало принимать пищу. Оно отказалось ходить. Оно умерло. Сама мама ещё пожила бы – она боялась смерти. И болезней, несовместимых с жизнью, у неё не было. А тело взяло и умерло.
И Лина жалуется, что болезни одолели её. И я сказала ей, что да, тело ведь изнашивается, что же поделаешь. Любое тело изнашивается, и моё тоже. Я отделила себя от своего тела. И стала думать о нём во втором лице (Ну, давай, шевелись, ну что же ты!) или в третьем. И знание о том, что моё тело – не я – углубляется с каждым днём (я – это не только моё тело, я больше, чем моё тело). Конечно, не я. Ведь мне по-прежнему лет 25-30, не больше. А моё тело значительно старше.
И это совсем не грустно. Вернее, грустно, но не только. Ведь если ты расстаёшься с чем-то, это, с одной стороны, грустно, а с другой стороны, ты обретаешь свободу. Душе, чтобы уйти, необходимо обрести свободу. И то, что человеку в определённый период жизни даётся знание, что он и тело – не одно и то же, в этом есть глубокий смысл – смысл подготовки к уходу.