Пелагея сидела в саду на лавочке, дочка с внучкой пололи грядки. Помочь бы, да куда там, отработалась, уже за девяносто перевалило. Жизнь прожита, а какая она была? Какой могла быть? Часто мысленно она возвращалась с этим вопросом в прошлое. Её свадьба с Николаем вначале 1945 была скромная, война ещё не закончилась, да и денег не было. Николай пришёл с фронта без ноги, на протезе. Пенсия по инвалидности маленькая, Пелагея работала в стеклодувной артели, тоже копейки получала. Собрали только близких родственников, но всё ровно получилось большое застолье. Гости выпили "За молодых", покричали "Горько", стали дарить подарки. Кто-то дарил наволочки на подушку и желал хорошего сна, кто-то вручал что-нибудь из посуды и желал хорошего аппетита. Дошла очередь и до тётки жениха - Акулины. Та взяла буханку хлеба, отрезала с обеих сторон горбушки и, со словами: "А теперь посмотрим, хорошие ли зубы у молодых", - одну сунула в руки жениху, а другую невесте. И добавила: "Грызите!" Молодые добросовестно съели эти горбушки. Эта история со временем затерялась бы в памяти Пелагеи, но через год состоялась свадьба у дочки Акулины - Марии.
Неудачно жизнь у Марии складывалась. В сорок первом забрали её жениха на войну, поженится не успели, а проводила-то его видать хорошо! Проводила так, что забеременела. Жених погиб на фронте в первые месяцы войны. Родилась девочка, но в трёхлетнем возрасте она умерла. После победы в местную артель устроился новый рабочий, Ванька Виноградов. Высокий, неуклюжий и худой до такой степени, что получил кличку - "Жирный". Пошли слухи, что Акулина приворожила его к своей дочке. По деревне стали шептаться и про другие её проделки. Пелагея не верила в это. Свадьба Марии и Ивана была богатая - наряды, угощения. Пышностью и роскошью пытались затмить позор невесты, родившей в девках. И вот в разгар веселья Пелагея решила показать, что не в первый раз гуляет на свадьбах, тоже знает обычаи. Взяла буханку хлеба и повторила тост Акулины. Но горбушки молодым передать не успела, на неё набросилась Акулина. Выхватив горбушки, она бросила их Пелагее прямо в лицо. "Сама жри!"- со злобой сквозь зубы процедила она. «Но ведь ты же сама заставила нас с Колькой на нашей свадьбе их грызть», - растерянно проговорила Пелагея. "Вот и грызите их всю жизнь", - отрезала Акулина. Помнит Пелагея, как её тогда холодным потом обдало. "Да ты и впрямь колдунья что ли? - не ожидая от себя такой смелости, спросила она. "Каждый как может себе счастье добывает", - расплывчато ответила Акулина. С той свадьбы они перестали знаться, словно и не были родственниками. А Пелагее долго эти горбушки покоя не давали. Даже у батюшки в церкви совета просила, тот сказал: "Молись! Бог всё видит!"
Давно это было. Не получила Акулина от своего колдовства счастья. Ушла в мир иной вскорости вместе с мужем. У Марии счастливой жизнь тоже не сложилась, детей больше у неё не было. Ванька Жирный хозяином оказался плохим, да и умер рано. Хоронили Марию дальние родственники. Дом её продали, а новые хозяева его разобрали и построили свой. "Бабушка, пойдём пить чай!" - прервала её раздумья внучка. "Иду, иду!" - отозвалась Пелагея, мысленно возвращаясь в прошлое, где она прожила с Николаем в любви и мире почти сорок лет, столько позволили ему военные раны. Родила ему четверых детей. Хоть и жили бедно, влезая в долги, но детей подняли, вот и внуки уже подрастают, а в доме всегда был уют и звучал детский смех. Разве это не настоящее счастье!