Тяжелые капли медленно и монотонно бились о купол, безуспешно пытаясь пробраться внутрь.
Женщина вздохнула и провела ладонью по холодной прозрачной поверхности. Сколько лет идет этот дождь? Кажется, он шел всегда. С самого первого дня, как они сели на поверхность этой планеты.
Она уже почти и не вспоминала это событие. Сморщив лоб, женщина попыталась вернуть из глубин подсознания историю давно минувших дней.
- Когда это было? Двадцать лет назад? – пробормотала она и, осознав тщетность этой попытки, устало махнула рукой: - Да, кажется двадцать. Мы долетели. Три поколения людей, запертых в оболочке корабля, живших только одной надеждой – добраться до пригодной для жизни планеты. Ну вот, добрались. Сели. Кажется, все же в первый день я видела свет Солнца.
Сморщив лоб еще больше, она склонила голову набок.
- Ну да, я определенно помню свет. Хотя, мама всегда говорила, что это был не свет солнца, а огни посадочных маяков. Наверное она была права. Мне же тогда было лет пять. В полете мать всегда рассказывала перед сном историю о том, как мы будем жить на планете, когда долетим. Как станем возделывать землю, построим дома, сможем путешествовать из одного города в другой. Города…
Она обернулась, скользнув равнодушным взглядом по почти заброшенной теплице. Только у самой двери еще зеленели побеги бобов и пшеницы, прочие грядки давным-давно не обрабатывались. Надо экономить воду.
- Воду надо экономить, - произнесла она в пустой теплице и рассмеялась.
Смех рассыпался дробью по высохшим листьям мертвых растений и эхом отразился от стеклянных стен. Она испуганно прикрыла рот ладонью.
- Малуша, ты тут?
Женщина досадливо поджала губы.
- Малуша!
Дверь в теплицу распахнулась и на пороге показался парень.
- Что ты тут делаешь? – поинтересовался он.
- Смотрю на дождь, - ответила она ровным голосом, лишенным всяческих эмоций.
- Время сеанса связи, ты идешь?
Она отрицательно покачала головой:
- Иди один Лан, - произнесла Малуша и добавила: - Я тут подожду.
Он ободряюще улыбнулся и предупредил:
- Я скоро.
Лан отсутствовал три с половиной тысячи биений сердца. И за все это время Малуша не двинулась с места, отсутствующим взглядом уставившись на вечный пейзаж за стеклом – желтовато-серое небо, желтовато-серые скалы и желтовато-серый дождь.
Наконец скрипнули проржавевшие петли. Малуша обернулась. Она ни о чем не спрашивала. В расширившихся зрачках только можно было заметить слабое упование на хорошие вести. Но Лан отрицательно покачал головой:
- Связи нет.
Они некоторое время молчали, прислушиваясь к стуку капель. Потом Лан попросил:
- Идем отсюда.
- Я устала, - тихо ответила женщина.
- Надо поспать. Я дам тебе снотворное.
Словно не слыша его, Малуша уставилась вверх, туда, где клубились вечные облака.
- Если бы их не было, мы бы видели звезды, - с тоской проговорила она.
- Зачем? – искренне удивился Лан.
- Зачем? – голос ее сорвался. – Мы прилетели на планету, чтобы навечно похоронить себя в корабле, даже не имея возможности смотреть на звезды?
- И что в них такого, из-за чего стоило бы смотреть?
- Идем, - резко переменив настроение, оборвала разговор Малуша.
- Нет, - воспротивился в этот раз Лан – Ты скажи, что такого в этих звездах? Говоришь, вы ненавидели смотреть в иллюминаторы и мечтали долететь до планеты? Долетели? Зачем? Чтобы мечтать смотреть на звезды?
- Ты все равно не поймешь, - досадливо отмахнулась Малуша. – Ты родился здесь. Это твой дом. А я родилась среди звезд.
- Родилась, - ухмыльнулся Лан. – Что ты помнишь?
Малуша и в самом деле мало что помнила о времени полета. В ее детских воспоминаниях сохранился лишь картина с очень ярким светом из иллюминаторов и какой-то сладко-горелый запах, казалось бы, навечно пропитавший всё. Но насмешливый тон парня разозлил ее.
- Помню, - буркнула она, устремившись к двери.
Однако решимость испарилась, стоила женщине перешагнуть порог оранжереи. Ей предстояло пройти сейчас по длинному коридору, мимо химических лабораторий, мастерских, мимо рубки управления кораблем, мимо кают.
Пустых.
Идти сейчас придется мимо пустых химических лабораторий, обезлюдевших мастерских, заброшенной рубки управления кораблем, мимо кают, в которых давно никто не живет. Облизав пересохшие разом губы, Малуша пыталась собраться с духом. Вдруг ее руки коснулись прохладные пальцы Лана.
- Пойдем, я отведу тебя, - парень сделал шаг вперед, увлекая Малушу за собой, словно маленькую девочку.
Когда-то, очень давно, она со смехом таскала Лана по бесконечным коридорам корабля, ловко избегая встреч со взрослыми. Теперь он защищает её. Защищает от темной комнаты, от пола до потолка заставленной большими алюминиевыми ящиками с запаянными крышками. От прозрачной стены в оранжерее. От однообразных, скучных дней тянущихся бесконечно и тоскливо, тоскливо и бесконечно.
Усадив безвольную женщину на кровать, Лан подошел к синтезатору и набрал код.
- Вот, выпей, - он протянул ей стакан с белесым напитком. – Ты заснешь очень быстро и проспишь часов десять. Безо всяких сновидений. Сновидение – это то, чего не должно быть на этой планете.
- Так ты тоже видишь сны?
Лан кивнул и как-то замявшись, нехотя признался:
- Иногда, - помолчав несколько секунд, он добавил: - Я вижу какие-то серые тени, бродящие по кораблю. Может быть это они?
Он кивнул в сторону холодильных камер, где тела членов экипажа обрели вечный покой.
- Мы теряем разум, - то ли спросила, то ли констатировала Малуша.
Лан отрицательно покачал головой:
- Мы оба видим то, чего нет. Автоматика корабля ничего не регистрирует. Похоже на коллективную галлюцинацию. Надо проверить согласованность зеркальных нейронов.
Малуша тяжело вздохнула:
- Сначала все умирают после прохождения барьера гелиопаузы из-за неведомого облучения. Теперь мы сходим с ума.
- Ерунда, если это нейроны, всё легко поправимо. Выпей снотворное и ложись. А завтра мы разберемся с «ночными гостями».
Лан убедился, что Малуша выпила все до последней капли и легла.
- Желаю тебе сна без сновидений.
С этим пожеланием Лан вышел. Сдвинув дверь, он услышал сдавленные стоны.
- Опять плачет, - пробормотал парень с легким презрением в голосе.
Его каюта располагалась значительно дальше по коридору. Если Малуша была дочерью инженеров-техников, то Лан был потомком капитана и занимал более комфортабельную каюту с несколькими отсеками.
Заперев дверь на все замки, Лан расстегнул ремни на форменной куртке, скинул тяжелую одежду и уставился в зеркало. Несколько секунд он с явным неудовольствием рассматривал бледную кожу и, висящие как пакля, серые волосы.
- Кто с таким станет общаться? – прошептал он, брезгливо морщась.
Лан боялся, что когда прилетит еще один корабль, девушки из нового экипажа посчитают его не привлекательным. А в том, что корабль прилетит у Лана не было никаких сомнений. Все постоянно говорили о том, что следом за ними летит еще один корабль. Говорили - пока были еще живы.
Тяжело вздохнув, Лан опустился на колени. Уперевшись в пол, принялся отжиматься на кулаках. Тело старался держать прямо. После пятидесяти раз – надоело. Тяжело упав лицом вниз, Лан попытался придумать, чем бы еще занять себя до двенадцати – времени отхода ко сну. Конечно, в его распоряжении находились визуализаторы, тренировочные автоматы, мастерские и лаборатории, но это все не вызывало уже никакого интереса.
«А что если…» - подумал внезапно Лан и вывел на экран проекцию поверхности планеты. – «Что если надеть скафандр и выйти?»
Это странное желание тут же вызвало приступ страха перед открытым пространством. Однако, выброшенный в кровь адреналин взбодрил и одновременно разозлил Лана. Сощурив глаза, он подхватил кожанку и, стараясь не шуметь, медленно провернул защелку. Дверь тихо раскрылась. Парень на цыпочках пошел по темному коридору. У комнаты Малуши он, затаив дыхание, замедлил шаги. Было тихо.
В шлюзовом отсеке парень быстро одел защитный костюм, полностью изолирующий его от окружающей среды. После проверки герметичности и работоспособности всех жизнеобеспечивающих систем, Лан запросил выход наружу.
Несколько минут ушло на торговлю с дотошливой системой безопасности. Лан воспользовался генетическим кодом допуска отца, и система настойчиво требовала его подтверждения для выхода.
Парню пришлось несколько раз удостоверить факт смерти капитана, прежде чем система сдалась.
- Пройдите в буферную зону, - выдал наконец разрешение механический голос.
Еще несколько минут ожидания, пока двери закрывались и открывались и вот Лан наконец сделал шаг вперед. Он старался не смотреть вверх, туда где за слоем облаков должны были сверкать звезды – только под ноги. Пройдя несколько шагов по серой каменистой почве, парень закрыл глаза и попытался сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
Было слышно, как большие капли медленно падали на округлые камни, соскальзывали с них и просачивались вниз. Метеоролог рассказывал, что вся эта жидкость собирается в подземных озерах. В глубоких пещерах она постепенно загустеет и изменит структуру: превратившись в тягучую жижу. Через многие тысячи лет, когда на поверхности появится кислород (а он обязательно появится – говорил метеоролог), эту жижу из озер можно будет использовать в качестве топлива. Воспоминания о метеорологе немного отвлекли Лана от положения, в котором он находился благодаря собственной глупости.
Он поднял лицо и медленно открыл глаза. И тут же едва не задохнулся от необъятного простора, открывшегося перед ним. Бесконечное, не имеющее стен пространство. Голова закружилась, капли холодного пота потекли по вискам и к горлу подступила вязкая тошнота от противного скрежещущего звука. Лану показалось, что сработал динамик камеры и он несколько раз ударил по объективу у левого уха. Щелкнул какой-то переключатель и скрежет стих.
Почему поверхность планеты не представляет собой пещеры с надежным куполом?
- Так дело не пойдет, - пробормотал Лан, решив смотреть только под ноги.
Стало получше, но все равно очень неприятно звенело в ушах и все лицо было в липкой испарине. Вдобавок, добавилось то самое странное ощущение, от которого он в последнее время просыпался по ночам – словно бы кто-то стоит совсем рядом.
Лан обернулся так резко, что обзорное окно шлема отреагировало на это движение с некоторым запозданием. Вроде бы никого. Но пока прокручивался шлем, Лан краем глаза заметил что-то темное, метнувшееся в сторону невысокой насыпи. Или это только показалось?
Сглотнув сухой комок, разом образовавшийся в горле, Лан сделал несколько шагов к крупным валунам. Но здоровый животный страх очень скоро заставил остановиться.
- Стоп. Если там что-то есть, неосмотрительно пытаться в одиночку преследовать это. А если там никого – глупо. Лучше вернуться и подготовится к вылазке более основательно.
Лан стал медленно отступать к шлюзу, стараясь не поворачиваться к подозрительной насыпи спиной. Только оказавшись под защитой корабельных стен, парень выдохнул.
- Глупо… очень глупо, - бормотал он, стягивая гибкий защитный костюм. – Малуша права, я веду себя как мальчишка.
Оказавшись в рубке управления, Лан потребовал показать видеозапись его небольшой экскурсии:
- Объемную проекцию.
На демонстрационном столе появилось масштабированное изображение корабля. Странно было наблюдать за маленькой фигуркой, боязливо пытающейся сделать несколько шагов по камням. Пройдя едва ли больше пары метров, фигурка зашаталась, словно человечек потерял равновесие. Он даже присел на корточки, прикрыв глаза руками.
- Неужели это всё выглядело настолько жалко? – Лан почувствовал, как уши начинают гореть от стыда.
Однако, пришлось пересилить себя и продолжить просмотр.
- Так, вот я встаю – комментировал он свои действия, внимательно склонившись над изображением каменистой насыпи. – Встаю и сейчас должен почувствовать, что кто-то сзади. Вот я обернулся и…
На видеозаписи ничего не было. Вернее, в тот самый важный момент, камера словно бы моргнула. Лан запросил полную кодировку видеозаписи.
- Как странно. Почему на двенадцатой минуте код двоится?
Внимательно читая расшифровку, Лан догадался, что произошло. Вес фрагмента удваивается, отсюда и провал. Очевидно, когда он бил рукой по шлему, были активированы сразу два режима видеозаписи. Повозившись часа два, не без труда, Лан разделил слившиеся фрагменты кода и вывел на экран захвата по отдельности. Первый фрагмент – он стоит у крупных валунов и резко оборачивается, а затем медленно пятится к шлюзу. Однако, при просмотре второго фрагмента, зрачки его глаз расширились от изумления.
- Да быть такого не может!
- Чего не может быть? – услышал он за плечом знакомый уставший голос.
- Малуша? – Лан обернулся. – Ты чего не спишь?
- Не сплю, - эхом отозвалась она. - А ты что, выходил наружу? Один?
- Я давно уже взрослый мальчик, - хмыкнул он. – Но ты только посмотри, что записала камера наблюдения!
- Что? Камера зафиксировала у тебя приступ агорафобии?
Лан отрицательно покачал головой и включил проигрыш сразу с двух экранов:
- Камера записала сразу два видео в один и тот же промежуток времени, - пояснил он. – Смотри.
Малуша, склонив голову на бок просмотрела запись, недоуменно нахмурила брови.
- Что это значит? – спросила она, так ничего и непоняв.
- Случайным образом камера была настроена сразу на две проекции хроно-рентгеновского излучения. И благодаря этому удалось засечь существование моего двойника. Думаю, что где-то бродит и твое привидение.
Малуша оглянулась, скользнув затравленным взглядом по темным углам каюты.
- Мое привидение? – шепотом повторила она.
- Это образное выражение, - поспешил успокоить ее Лан. – Наверное это нечто вроде параллельного мира, отстающего от нашего на долю секунды. Существует теория и том, что квантовые системы создают бесконечное множество самоподобных состояний. Представь себе частицу, которая вибрируя с безумной скоростью, может одновременно находиться в нескольких местах. Видимо мы, пройдя барьер гелиопаузы, подверглись облучению и, каким-то образом теперь можем видеть двойников в виде призраков.
Разумное объяснение напугало Малушу еще больше.
- Вокруг нас могут бродить призраки? А они могу нас видеть?
Лан отрицательно покачал головой:
- Даже если в их вселенной это возможно, сомневаюсь, что кто-то будет проводить видеосъемку в хроно-рентгеновском излучении. А если и проведет, вряд ли ему придет в голову просмотреть код и провести разделение. Надо перенастроить камеры на корабле. Возможно, мы обнаружим много интересного.
Остаток ночи они провели в работе. Множество видеокамер корабля не имело централизованной системы управления, так что немало времени было потрачено на смену фильтров и корректировку тонов.
- Хорошо, - убедившись, что все работает как положено, Лан только с рассветом почувствовал усталость. – Камерам нужно время, чтобы синхронизироваться с резонансной частотой другого мира. Давай отдохнем.
Малуша послушно отправилась в свою комнату, однако стоило стихнуть шагам Лана, женщина тут же поднялась с кровати. Убедившись, что Лан закрылся в своей комнате, она проскользнула в рубку и села за пульт наблюдения. Несколько часов она напряженно всматривалась в мерцающие экраны, пока не заметила какую-то неясную движущуюся тень.
Выкрутив чувствительность камер на максимум, Малуша молча наблюдала за перемещениями призрака.
- Женщина, - прошептала она, чувствуя неприятный холодок, пробирающийся по позвоночнику. – На меня похожа.
Призрак и в самом деле казался близнецом. Вот только близнец этот был полон жизни больше, нежели сама Малуша. Женщина по ту сторону экрана была румяна, свежа, длинные волосы ее были уложены в сложную прическу. Богато расшитое жемчугом платье красивыми волнами ниспадало до самого пола.
- Откуда жемчуг? – удивилась Малуша.
Но еще больше удивилась она ярко-оранжевым фруктам, которые та несла в корзине. Апельсины? В оранжерее нет апельсиновых деревьев. А тем временем на экране продолжали развиваться все более интересные события.
- Малуша! – окликнул призрак женщины невесть откуда взявшийся призрак Лана.
Женщина обернулась. Широкая улыбка озарила ее лицо. Увидев, как призраки на экране нежно обнялись, Малуша вздрогнула, невольно чувствуя острый приступ зависти.
- Отчего ты не пошла спать? – спросил Лан, зайдя в рубку. – Что смотришь?
Мимолетный взгляд на экран заставил щеки Лана покрыться ярким румянцем.
«Ему неприятно? – с досадой заметила Малуша, как брезгливо изогнулся угол его губы. – Неприятно видеть, что мы могли бы быть вместе? Ну так и мне тоже это удовольствия не доставляет».
Она чуть было не произнесла этого вслух. Повезло, что в этот момент на экране появился еще один человек. Кажется, это был медик.
- Я апельсины жду, а они тут милуются, - в такой знакомой шутливо-недовольной манере проворчал доктор на экране.
- Он живой? – нахмурив брови, Лан переключил вид на мульти-изображение.
Проекция разделилась на множество квадратиков, каждый из которых демонстрировал небольшой кусочек корабля.
- Они все живы. Весь экипаж, - констатировала Малуша. – Почему?
Лан промолчал, нажимая на темный квадратик внешней камеры.
- Да что же это такое?! – Женщина не поверила своим глазам, увидев цветущую живую планету и два корабля, приземлившиеся рядом друг с другом.
- В нашей вселенной на планете только создается атмосфера. Мы во Вселенной, на сотни тысяч лет моложе той, куда летел корабль, - озвучил Лан страшную догадку, о которой Малуша даже подумать боялась. - Просто нам не повезло при переходе границы гелиопаузы. Наш корабль провалился в темпоральную щель. А на самом деле...
Малуша разглядывала роскошные сады, бассейны, яркое солнце и белые облака, плывущие по небу. А женщина по ту сторону экрана, со смехом схватила Лана за руку и потащила его по саду из апельсиновых деревьев.
- А на самом деле всё было по-другому, - сказала Малуша, отключая трансляцию.