Глава четвертая
Все имена и события в тексте являются вымышленными. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов, а также какие-либо иные случаи непредсказуемого проникновения чистого вымысла в реальность.
– Ура! Выход есть! – воскликнул Муртас, доставая мобильный. Сейчас за нами приедут.
И действительно, вскоре перед ними затормозил синий «Дэу», за рулем которого сидел неутомимый Влад Ткаченко. Из пассажирского окна выглядывала довольная физиономия питерца Саши Шиманцева.
– Чего мерзнете? – весело бросил он оцепеневшему на унитазе Павлу и скачущему вокруг него, чтобы согреться, Кашгалиеву. – Заползайте.
Влад вышел из машины и помог усесться на заднее сиденье обоим собутыльникам. Ценная сантехника была бережно погружена в багажник.
– Чего ты там жмешься? – увидел продрогшего Александра Алексеева Владислав. – Иди тоже к нам!
Минского гроссмейстера дважды упрашивать не пришлось: он со всех ног, спотыкаясь, подбежал к «Дэу» и нырнул в ее теплое чрево.
– Ну теперь все в сборе! – вернулся за руль Владислав. – Поехали.
В просторной четырехкомнатной астанинской квартире Влада Ткаченко, усилиями находчивого хозяина, разделившего одну из комнат посередине секцией с антресолями, превращенную в пятикомнатную, собралось уже немало народу.
Здесь были решившие плодотворно провести вечер дмитровчанка Алина Буйвол со своим челябинским партнером Сергеем Моценко, Ольга Сарделько с Максимом Сазоновым, пришедшего в этот вечер в одиночку — Утяцкий сказался больным; неутомимая Алина привела талантливую столичную шахматистку Полину Шевелеву, обещая ей хорошую мужскую компанию.
Радушный Владислав Ткаченко накрыл стол, порадовав обилием блюд и разнообразием напитков, но оставил его на растерзание гостям, а сам занимался текущими организационными вопросами чемпионата мира, держа в каждой руке по мобильнику и ведя переговоры на казахском, русском и английском языках.
Вот и сейчас, получив звонок от терпевшего бедствие Муртаса, он поехал забрать друга и заодно захватил по пути популярного питерского шахматного стримера Сашу Шиманцева, оказавшегося недовольным ранним закрытием ночного клуба и желавшего где-нибудь продолжить веселье.
Вечер «раскручивался», играла музыка, гости пили, ели, произносили тосты. Алина с Полей вышли на кухню покурить.
– Вот ты правильно сделала, что покрасила волосы в красный цвет, – отметила Буйвол, – красный цвет возбуждает мужчин. Но еще круче будет, если ты покрасишь еще и «там».
; Не получится, ; отмахнулась Шевелева. – думаю, понимаешь, почему.
; Все равно опытных самцов следует приманивать нестандартными ходами. Ты смотрела фильм «Девять с половиной недель»?
; Нет, ; засмущалась Полина.
; Ну да, ты ведь только Достоевского с Чеховым читаешь. Так вот… ; затушив окурок, Алина интимно нагнулась к Шевелевой и стала что-то шептать ей на ухо.
Компания уже была в хорошем разогреве, когда широко распахнулась дверь и в квартиру ввалилась компания веселых мужчин.
; А вот и мы! – выдохнул Владик.
; Привет, девчонки! – весело воскликнул Муртас.
Шиманцев с Алексеевым кое-как внесли превратившегося в недвижимость Костенецкого.
; Куда его? – спросил питерец.
; В ванну! – переглянулись Ткаченко с Кашгалиевым.
Мужчины прошли в гостиную, где раздались радостные возгласы.
Кое-как раздев и погрузив в горячую воду нехилую тушу вице-президента ассоциации шахматных профессионалов, оба Александра присоединились к веселой компании.
Новоприбывшие решили снять стресс после долгой поездки по ночной столице. А средство было известное: пили они из стаканов и пили они все что горит.
– Дорогие гости, пейте смело! – пошучивал Муртас. – И вы, девочки, пейте! Эти напитки только полезные! Мы вам строго по рецепту разбавим! – и вливал-размешивал апельсиновый джус из импортных коробочек (апельсиновый, киви, ананас – уйма коробочек в полиэтиленовом пакете с надписью «CAMEL» и с верблюдом). Стол был заставлен качественным содержимым: салями, орешки, камамбер, банки сардин, икра. И бутылок самых разнообразных было немало. Женщины совсем размякли. Потягивала коньячок Ольга Сарделько, которая норовила по-домашнему пристроиться у Сазонова подмышкой. Внимательно слушала похождения пришедших Алина Буйвол, которую норовил по-свойски подщипнуть Сергей Моценко.
Шахматисты гуляют! И отмечают окончание очередного турнира. Мощно отмечают! На весь подъезд. Зато в квартире звукоизоляция отличная.
– Ши-и-ма! – увидев знакомое лицо, сразу потянулась Сарделько. Лыка не вяжет, напоил, гостеприимный коварный Владислав. – Ши-и-маа! Прости меня! Я тебе из-з… з-зи… заменила!
А Алина прыснула и сщелкнула со своего колена назойливую ладонь Сергея и поприветствовала:
– Здрасьте, дядя!
– Штрафную! Штрафную! – вмешался Моценко.
– Я за рулем. – пошутил Владислав.
– За каким рулем?! – вскинулся Сергей. – Ни за каким не за рулем! Я по Челябинску бухим гоняю, иногда без прав, и ГАИ без проблем.
Муртас выпил водки, завопил:
– Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним!
– Днем! – примиряюще распорядился Ткаченко. – Сразу на игру! А пока, народ, у вас такая задача: догнать и перегнать Муртаса! Муртасик, тебя догонят и перегонят! – Владислав наполнил стаканы, протянул Шиманцеву и Алексееву: – Догоняйте! Догоняйте нас всех!
; Чего не сделаешь ради хорошей компании. – выпил свою порцию питерец.
; Раз пошла такая пьянка, режь последний ананас! – воскликнула Буйвол. – я хочу быть барменом!
В общем, догнались все присутствующие довольно быстро. Алина взяла гитару.
; Щас спою!
Сергей посадил ее к себе на колени:
; Не надо!
Но Алина уже стала выдавать первые аккорды, переделывая известную песню на свой манер:
На дивном Урале воздух свеж,
Там бродит ветер моих надежд,
Туда спешит мой самолёт,
Там паренек Серега меня любит и ждёт.
Серега – паренек моей мечты…
Под эти незамысловатые строки Шиманцев с Сазоновым вовсю лапали Ольгу Сарделько, Моценко щупал Алину, а Муртас заигрывал с Шевелевой; Владик с бутылкой коньяка ушел проведать и заодно напоить Павла. Лишь стойкий минчанин смотрел телевизор, качая головой в такт музыке.
В этот момент раздался звонок в дверь.
; Кого там еще шайтан прислал? – вскинулся Кашгалиев.
На пороге стоял его помощник, член оргкомитета турнира Алжас Кажумжарович Хаматов, за суровый вид и вечную серьезность прозванный Муртасом «Алжас Кошмарович». Как самый малопьющий и морально стойкий, именно он взял на себя большинство организационных хлопот.
Вот и теперь, обведя Кашгалиева взглядом «этот мужчина долго страдал» и сразу уяснив положение вещей, он тихо спросил:
; Максим Сазонов у вас?
; У нас, у нас, весь турнир у нас! – радушно осклабился Муртас.
; Позови его.
Где- то раздался веселый женский смех и перед Алжасом предстал Максим, в рубашке и галстуке, но без штанов, в одних трусах. Под мышками у него пристроились пьяные и размякшие Ольга с Алиной, хихикавшие и гладившие грудь Сазонова.
; Да-да, ; поправил галстук молодой гроссмейстер.
Хаматов отступил, и перед Максом появилась миловидная девушка в пальто; это была жена Максима Анастасия, прилетевшая в Астану к блицтурниру.
Сазонов подобрался и, запинаясь, произнес фразу, которую произносят все мужья во всем мире в таких случаях:
; Настя, я сейчас тебе все объясню.
; Не надо уже, ; выдохнула супруга и, сделав шаг вперед, ударила его со всей силы массивной чугунной сковородкой по голове, держа утварь двумя руками.
Максим упал на пол, его еле успел подхватить сзади расторопный Муртас.
; Продолжайте, девчонки, ; Анастасия кинула сковородку на пол и, повернувшись, стремглав бросилась вниз по лестнице. За ней проследовал оторопевший Хаматов.
Сраженного Сазонова перенесли в комнату и положили на диван. Сначала Ольга Сарделько улеглась на него, пытаясь делать искусственное дыхание «рот в рот», но Ткаченко мягко отстранил ее и привел в Максима чувство банальным нашатырем, свежим воздухом и брызгами холодной воды.
Кашгалиев стал варить на кухне кофе, когда к нему пришла и уселась за стол подвыпившая Полина.
; Муртас, а вы смотрели фильм «Девять с половиной недель»?
; Смотрел, ; пожал плечами казах. – а что?
Полина, хитро посмотрев на него, взяла стеклянную банку на столе с надписью «Мед» и, оттянув ворот джемпера, с воплем страсти вылила себе на грудь густую поблескивающую мутно-желтую субстанцию.
; Ты чего? – обернулся Муртас. – Что ты на себя вылила?
; Это мед, ; сладострастно произнесла девушка, ; оближи меня полностью…ах…
Она встала, и пошатываясь, подступила к мужчине.
; Девочка моя, ; ужаснулся Кашгалиев, ; в банке находился суперклей, мы с Владиком клеили афиши во Дворце Спорта с его помощью. Срочно в ванну, иначе одежду с тебя придется отдирать наждаком!
; Паша, ; уселся рядом с ванной на корточки Ткаченко, держа руке бутылку, ; горячая ванна и коньяк лучшее средство от всех недугов; как телесных, так и душевных.
; Владик, ; пробормотал Костенецкий, ; кого ты подсадил за мой столик?
; Это… ; уже тоже порядком набравшийся Владислав взглянул на лежавшую напротив в пенной воде Полину, ; студентка, комсомолка, спортсменка. Наконец, она просто красавица!
; Тогда наливай, ; распорядился Павел, ; и пьем до дна!
; Пей девочка, ; протянул Шевелевой рюмку Владислав, ; посмотри, кто за одним столиком с тобой: вице-президент ассоциации шахматных профессионалов!
; Я вижу; мужчина способный во всех отношениях, ; прыснула Полина.
; А какое слово: ассоциация! Неважно, что жулье одно (эти слова Ткаченко произнес в пол-голоса), все равно – ассоциация!
В гостиной Буйвол снова начала бренчать на струнах:
Его машина – просто блеск,
Он бог, герой и молодец,
Играет круто, просто класс,
Слушает техно или джаз
Челяба! Городок моей мечты,
Серега! Паренек моей мечты…
Моценко, не выдержав, отнял у Алины гитару и стал прямо в кресле ее тискать и мять ей сиськи.
; Алинка, ; затянулся сигаретой Алексеев, ; как твой муж в квартире не цепляется рогами за дверные косяки?
; А я их ему подпиливаю, ; весело отозвалась девушка.
Бурное веселье потихоньку стало угасать: сначала ушли отдыхать Оля с Максимом и Шимой; затем и Сергей, прихватив со стола полупустую бутылку сорокаградусной и взяв за талию Алину, проследовал за ними – предусмотрительный Муртас разложил в комнате еще и тахту. Полинка отрубилась на диване, сопела в две дырочки – она еще была слаба к таким порциям. Костенецкий важно улегся рядом.
; Хорошую замену нашел наш вице-президент, ; переглянулись Алексеев с Ткаченко.
; Начальник, ; по-восточному хитро улыбнулся Муртас.
Утро уже вовсю вступило в свои права. Первой проснулась Алина Буйвол.
Она выпила фужер водки, выкурила сигарету и оглядела окрестности.
На кровати напротив лежали в обнимочку Шиманцев с Сарделько; Сазонов отдыхал чуть поодаль, на его лбу виднелась огромная шишка.
Сзади раздался шум, Алина обернулась; на тахте Сергей Моценко ворочался, дергал ногой, стонал во сне, будто кончался. Буйвол спешно покинула спальню и прошла в гостиную.
Там негромко шуршал не выключенный телевизор. На диване мирно спали под пледом Полина с Павлом Костенецким; мужчины же видели сны сидя: Алексеев - в кресле, Владислав на стуле, а Муртас расположился калачиком на двух придвинутых стульях, образовав импровизированный лежак.
Выпив еще сорокаградусной и закусив остатками икры, Алина решила подготовиться к дневному блицтурниру и стала искать комплект шахмат. Но доски нигде не было, поэтому, пройдясь по комнате, она открыла шкаф, но вместо долгожданного деревянного аксессуара из 64 клеток на нее посыпался всякий хлам. Последней на нее вывалилась на пол полиэстерная маска в виде головы динозавра.
Авантюрная Алинка обвела взглядом спящую компанию и лихо нахлобучила маску на голову минчанина. Затем она взяла с верхней полки ласты для подводного плавания и надела их на ноги гроссмейстеру вместо тапок.
Довольная своей выходкой, Буйвол тихо вышла из комнаты и юркнула в спальню – досыпать перед новым игровым днем.
Пробуждение Александра Алексеева вышло достаточно тяжелым. Вокруг него была кромешная тьма, а в туалет очень хотелось. Кое-как он встал с кресла и побежал в темноте вперед, шлепая ластами, опрокинув что-то по дороге. Не понимая, куда делся свет, минчанин дернул первую попавшуюся ручку и расстегнув молнию, стал справлять нужду.
Увы, гроссмейстеру интуиция изменила – он перепутал дверь и стал мочиться не в туалете, а на лестничной клетке.
Как назло, в этот момент по лестнице поднималась заслуженный мелиоратор Казахстана, почетный строитель Каракумского канала Марина Израилевна Островная. Ее внимание привлек поток, лившийся по ступенькам вниз. Она подняла голову наверх – ей на лицо попало несколько капель желтоватой жидкости.
; Что за шуточки?! – воскликнула она, устремляясь наверх как можно быстрее. – Вы с ума сошли! Я сейчас полицию позову! – крикнула она фигуре, стоявшей в углу
Фигура развернулась и женщина испустила вопль ужаса: перед ней стоял настоящий живой динозавр, издававший нечленораздельные звуки. Ящер повернул голову и у него из пасти вырвался рев. Злую шутку сыграло и плохое освещение на лестничной клетке, из-за чего Островная приняла ласты на ногах Александра за лапы рептилии.
; А-а-а! – закричала женщина и стремглав бросилась к двери собственной квартиры. Кое-как попав ключом в замочную скважину, она захлопнула за собой металлическую преграду.
; Гражданочка…гражданочка… ; от неожиданности Алексеев даже забыл убрать член в ширинку, ; у нас пробки выбило! – он стал стучать в дверь квартиры. – Я ничего не вижу!
По ту сторону металлического четырехугольника к глазку прильнула ошеломленная Островная. Динозавр стучал кулаками в дверь и кричал человеческим голосом:
; У нас света в квартире нет! Какой счетчик принадлежит квартире справа? Девятая, кажется! Помогите, мне только пробки вкрутить!
Тут он почувствовал, как чьи-то сильные руки потащили его назад.
Проснувшиеся от шума ударов Владислав с Муртасом втащили Алексеева в квартиру.
Кое-как стянув с него маску, они с удивлением стали разглядывать взъерошенного белорусского гроссмейстера.
; Огорчаешь ты меня, Саша, ; наконец со вздохом произнес Ткаченко, ; ну какого… ты, блин, поперся из квартиры? И зачем тебе ласты? Ты что, плавать где-то собрался?
; Я тут ни при чем! – замахал руками Алексеев, ; проснулся, а вокруг темнота, только чуть лучики света пробиваются. Я и подумал, что пробки выбило, надо пойти посмотреть, в чем дело. А тут еще так по нужде захотелось…
; А ласты ты взял, чтобы потом в туалете не утонуть, ; съязвил Владислав. – столько хлопот с вами, гроссмейстерами!
Миновал полдень; потихоньку вставали все участники большой дружной шахматной компании. Для них был приготовлен обед из остатков вчерашнего сабантуя; особо изголодавшиеся уплетали пельмени из запасов Владислава. Пили все, кроме Ткаченко – он был за рулем, правда Муртас принял всего лишь 50 грамм, ему предстояло комментировать блиц.
; Звонил Алжас, справшивал, всех ли присутствовавших заявлять на блиц, ; держал мобильный в руке Кашгалиев.
; Говори всех! Всех! – налегал на пельмени Шиманцев, поглаживая другой рукой Олю. – Не будем дезертирами шахматного фронта!
Когда наконец в районе двух вся компания была готова к новым свершениям, Муртас, подойдя к входной двери, услышал, как на лестничной клетке несколько голосов взволнованно говорили по-казахски. Кашгалиев понял: случилось нечто интересное.
Когда он открыл дверь, то на лестничной клетке увидел следующую картину: перед открытой входной дверью в соседнюю квартиру стояли двое мужчин в белых халатах, рядом немолодой врач с чемоданчиком, и еще женщина средних лет в домашней одежде. Женщина что-то лопотала, врач успокаивал ее, поглаживая то по голове, то по плечу. Но она не успокаивалась, тыкала пальцем то в направлении своей квартиры, то в свою голову.
; Что случилось? – тихо спросил Моценко.
Муртас перекинулся парой слов с молодцами в белых халатах и вернулся к Сергею.
; Да там у матери этой женщины случился нервно-психический припадок, она устроила истерику, из-за того, что по ее словам, динозавр ломился к ней в квартиру. Да еще она утверждала, что динозавр говорил человеческим голосом. Вот, дочери пришлось психиатричку вызвать, ; объяснил Муртас.
Владислав из-за спин друзей ошалело посмотрел в направлении соседской квартиры. Тут же из дверей двое крепких санитаров вывели бессвязно бормочущую Островную и, держа под руки, зашагали втроем вниз по лестнице. За ними помчалась женщина, на ходу перебрасываясь с пожилым врачом фразами по-казахски. Замыкали процессию двое молодых медбратьев. Ткаченко вытаращил глаза.
— Да уж, — заметил Кашгалиев. — старческая деменция и галлюцинации не радость. Однако черт с ним! Нас ждут битвы за шахматными столиками. Поехали.