На эту девчоночку я обратила внимание, когда она в школу пошла. Казалось бы, эка невидаль, маленькие ребятишки, подрастая, все за знаниями по утрам спешат. Наташа же, хоть и спешила, а выскочив из подъезда, никогда не забывала, что на пятом этаже у окна стоит её мама и, благословляя дочку, машет ей рукой. Ясно, что и девочка, расставаясь с мамой до вечера, тем же помахиванием успокоит маму, мол: - Не волнуйся, я побежала! Это обоюдное уважение в семье Наташи со временем передавалось из поколения в поколение, само собой действует и по сей день.
Папа у Наташи рано ушёл. Она вторым ребёнком была. Первый - сын больше интересовался мальчишечьими делами, тянулся к технике и отец тягу его понимал - мужчина растёт. А вот когда Наташа, ещё несмышлёной, садилась к нему на колени и, обхватив папу за шею, начинала что-то лепетать, одаривая его, как и маму, неделимой любовью своей, у Валерия Васильевича замирало сердце! За что же Господь наградил его этой девочкой? И, обнимая любимицу, до конца дней своих на доченьку наглядеться не мог.
А что же Наташа? Окончив школу, стала дальше учиться. И вот уже время замуж выходить приспело. Судьба Наташи - спокойная, серьёзная на мозги девушке не капала, больше помалкивала. А вот Судьба её суженого уже давненько девчоночку эту приглядела и давай обхаживать Судьбу девичью пригожую. Обе Судьбы вскоре объединились и решили, полюбившиеся, слиться в одну, чтоб, значит, уж не расставаться. Так Добрый молодец Михаил и Красна девица Наталья, живущие в одном дворе, и семьёй стали. Хорошо эта пара смотрелась. Ладный, высокий муж и, ниже его на целую голову улыбчивая, неуловимо трепетная; своей открытостью, добросердечностью непохожая на других - жена!
Ну, а где семья да любовь - там и детишки. Вскоре родился и Саша. Квартирка на пятом этаже стала тем самым очагом, где никому не тесно, и всем тепло. А когда городское население стало обзаводиться дачами, и Валерий Васильевич приобрёл участок в садоводстве. Место живописное, у озера. Дом строили всей семьёй.
Время шло. И дом на даче уже стоял и, всё бы казалось, ладно, да Валерий Васильевич заболел. Руководил он в то время районным узлом связи. Жена его - мама Наташи всю жизнь ребятишкам посвятила, работала воспитателем в детском саду. И, конечно же, болезнь мужа внесла свои коррективы в семью. Валерий Васильевич, как мог, сопротивлялся, и когда уже плохо слушались ноги, всё ещё выходил на прогулку на финках. Держась за две ручки и, слегка опираясь корпусом на эти железные со спинкой санки, он выезжал на дорогу. А жена, если работала во вторую смену, у окна на пятом этаже, вслед ему шептала: - Валерушка, дорогой, ты держись, милый! И Валерушка её держался... Стараясь не думать о плохом, порой, если падал снег, Валентина напевно молила: - Снегопад, снегопад, если женщина про-о-сит, бабье ле-е-то её торопить не-е спеши!!!
Последние годы Валерий Васильевич с нетерпением ждал весну, когда его отвозили на дачу. Благодатная природа поила его живительной влагой и он радовался, словно ребёнок. Но болезнь...После его ухода Валентина Васильевна при детях старалась не плакать. И, лишь проводив дочку и зятя на работу, внука - в школу, оставшись в квартире одна; Валя доставала заветную тетрадку и, роняя слёзы, вспоминала, рифмовала строчки из прошлого, когда была мужней женой; и лечила себя тем, что давало силы жить и любить дни насущные! Да и как не любить, если и второго внука бабушка на ноги поставила, в школу отправила. А уж когда Саша женился и появилась у неё правнучка - это ли не радость?
Мы с Валей перезванивались и, спросив у неё: - Она уже ходит? - Да, бегает! - отвечала прабабушка. И счастливое "бабье лето" её присутствовало во всём - в голосе, в облике и даже в походке! Мама Наташи, прожив всё лето на даче, возвращалась оттуда где-то в октябре-ноябре. Повстречав её во дворе, на моё удивление, что уже холодно, отзывалась такой безудержной радостью, какой безоговорочно веришь: - Да ты што-о? Народу в Сидозеро остаётся всего ничего, мы с кошкой в доме живём вдвоём, и так нам хорошо!!! Когда же кошка, вероятно, от старости, из дома ушла, хозяйка, уже в межсезонье приезжая с зятем на дачу, всё искала и кликала свою любимицу.
Прошлой зимой Валентину Васильевну я ещё видела из своего окна, на прогулку она выходила. Я же "гуляла" с ней по телефону, когда читала она мне свои стихи. Если же наизусть не помнила, говорила: - Погоди,загляну в тетрадку! Ой, тут уже не разберу, что и написано! Я как-то предложила: - Давай я отпечатаю, а Наташа альбом сделает! Секунду помедлив, ответила: - Нет, Галина Петровна, это личное! Пусть уж в тетрадке останется! Так я и не познакомилась с той тетрадкой.
И Валю больше не увижу, не услышу. Ушла она в августе. Много лет Валерий Васильевич ждал свою любимую. Теперь они вместе.
Наташа уже добрый десяток лет работает в ЗАГСе в администрации. Работа серьёзная и, как бы она себя ни чувствовала, баклуши бить некогда. Иной раз и хотелось бы отдохнуть, но должность не позволяет, ибо на двери кабинета табличка: - "Приём ведёт ... Наталья Валерьевна" где указаны дни и часы приёма. Если же кабинет будет закрыт, кто выполнит работу, за которую отвечает она? Не умеет она везти свою повозку вразвалочку, типа "ямщик, не гони лошадей!" Если уж взялась за вожжи, всё должно быть, как учили - точно, по закону и в срок! Иные документы в этой отрасли вообще безотлагательны. Она же - обязательная!
Как и мама, любят Наташа с Мишей и дачу свою. Много чего растёт у них на даче. Излишки же просто раздают. Как в 21-м, так и в 22-м привезли и мне всего. Расчёт же категорически отвергают. И пока я, что-то держа в руке, пыталась остановить Мишу, он, словно не я за ним телепала, а что-то несусветное, отнекиваясь: - Нет, нет, не надо! и еле слышно шепча "свят, свят", упорхнул, словно ветер. Точно также и соседку мою он уже несколько лет снабжает огурцами со своего огорода. Такая уж это семья!
Наташу вижу редко. Мишу - почаще. Он привозит родниковую воду своей маме. Та живёт в соседнем доме. А я у своего окна провожаю его взглядом. Двор же наш и теперь не обезлюдел. Просто поколение сменилось. И старел он вместе с нами, и седел. Из тех первых жителей, вселившихся в новые дома, осталась горстка!
Видел двор и свадьбы, встречи, расставанья; наблюдал печальные и навек прощанья. Были и рожденья, дни благодаренья и летели годы, будто сновиденья!
Двор ты наш обычный; двор, каких немало.
В тех - семидесятых нам достался даром!
Мы к тебе привыкли - выросли в нём дети,
Ну, а кто отъехал - живут в новом свете!
Вёл себя разумно; лишь порой смеялся,
Если кто с попойки домой возвращался!
Ты хороший малый, кое-где щербатый!
Уж такая доля у дворов, ребята!
А недавно включила я канал муниципального телевидения и увидела... Наташу, поздравляла она с "золотой свадьбой" супружескую пару. Узнала я и "невесту". Торжество состоялось в администрации, где присутствовали и родные юбиляров. А виновники торжества от такого к себе внимания чувствовали себя чуть-чуть растерянными. И тогда Наташа, ведущая встречу, одной только фразой внесла ту лёгкость, когда все присутствующие заулыбались: - Михаил Петрович, а сейчас Вы женились бы на Галине Сергеевне? - обратилась она к "жениху". - Да, конешно! Я ведь в Иваново служил. А это город невест. Там и познакомились! - А Вы, Галина Сергеевна, за Михаила Петровича сегодня вышли бы замуж? "Невеста", словно стеснительная молоденькая девушка сказала: - Да! Тут уже дети, внуки с обнимками кинулись к виновникам торжества, и скованность исчезла.
Я до конца смотрела передачу и вспомнилось своё. Мы с мужем тоже вместе прожили 51 год. Юбилей не отмечали, хотя и нас приглашали на торжество. Наташа поздравляла нас дома. Муж сидел, улыбался ( болезнь тогда ещё не предвещала...), а я, получив подарок, глуповато суетилась (смутно помню). Однако убеждена, если бы у него на людях спросили: - Вы женились бы на Галине Петровне сегодня? ответ бы таким был: - Ни за что на свете! или же: - Нет! Никогда! А я, заглянув в его смеющиеся глаза, уже без слов знала, что на публике он никогда не приоткроет то, что принадлежит только двоим. Молчаливый по жизни, обладая же природным чувством юмора, в подходящий момент даром и воспользуется, от этого окружавшие его люди станут смеяться до слёз; равно, как и половинка его будет ещё до-о-л-го хихикать, вспоминая острОту.
Вот, пожалуй, и всё. Дописала я очерк. Наташу давно не видела. На улице не бываю - гололёд. А то ведь ненароком и сама "нестойко" не дойду до дому! Бывало уже. Если уж летом умудрилась свалиться, то зимой... И ведь не "с дружеской попойки" шла, а на прогулку вышла. Берёзка, правда, под руку не попалась, а "одуревши в доску", как чужого мужа, пыталась обнять ... столб у подъезда, но рухнула. Очухалась, кто-то меня поднимает, обнимает. Чужой муж ехал мимо, увидел лежачую отдыхающую, ну, и выскочил из машины. - Вдруг простудится, заболеет? По лестнице вёл меня бережно, моим ключом открыл дверь и посадил в кресло. Я же так и не познакомилась с чужим мужем. И всё, же вынула из посылки книжку свою, ткнула пальцем в имя, мол: - "Я это!" и в благодарном порыве таким вот образом представилась. Незнакомец книжку взял, как-то недоверчиво ещё раз поглядел на меня и попрощался. А мне, уже не "в доску одуревши", а много меньше почему-то вспомнилась Фаина Раневская и фраза: - Народная артистка на дороге не валяется! Быть может, и чужой муж выразительным взглядом дал мне понять, что также думает? или: - Надо же, оказывается, баушка-то, валяющаяся у подъезда, оказалась местной писакой? А, впрочем, зачем мне это? Я и, мужчину того встретив, не узнаю!
Третьего дня с Наташей разговаривали по телефону. Первый Новый Год Валентина Васильевна не сидела с ними за праздничным столом. И никому больше не скажет Наташа: - "Поговори со мною, мама! О чём-нибудь поговори!" Очень ещё рана свежа. Но пройдёт время и Наташа теперь уже двум своим внучкам всё, всё расскажет о своей маме, став и для них тем оберегом, каким была Валентина Васильевна! И кто из взрослых будет стоять у окна на пятом этаже, благославляя в школу любимых и махая им рукой, - вопрос? Но кто-то будет! Семья - это святое!
январь 2023 г.