Глава XLIII. Встреча через два года
— Отец, я оставлю вас, — сказал Франсуа капитану, когда вдалеке друзья увидели Лувр.
— Да, сын мой, поезжай в казарму, — ответил д’Артаньян и сердечно обнял сына.
Вскоре Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян подъехали к Лувру.
У входа их встретил лично министр Кольбер.
— Господа, я ждал вас! — сказал он. — Его Величество приглашает вас к себе.
— Здравствуйте, господин Кольбер, — холодно сказал д’Артаньян. — Вы нас ждали? А ведь мы как-то в суете забыли предупредить вас о своём прибытии.
— Но я не мог не знать о вашем приезде в силу своей должности, — ответил министр. — Вы ведь отметились на таможне по прибытию.
— Мы рады принять приглашение Короля, — сказал Атос.
— Надеюсь, мы не опоздали к обеду? — усмехнулся Портос.
— Во всяком случае, нам есть о чём побеседовать с Его Величеством, — добавил Арамис.
— Я так рад, что слухи о вашей гибели оказались ложными, господин д’Артаньян! — сказал Кольбер. — Ведь я был так огорчён, полагая вас погибшим!
— Ваше огорчение вполне понятно, господин министр, — ответил д’Артаньян. — Ведь командование моей ротой мушкетёров вам пришлось возложить на вашего брата, господина Кольбера-Молеврие! Если бы меня не ранили почти смертельно, так, что моя должность стала вакантной, не бывать бы вашему братцу командиром чёрных мушкетёров.
— Что ещё за черные мушкетёры? — спросил Портос, пока Кольбер изображал кислую улыбку на своём лице.
— Название дано по масти коней, — ответил Арамис. — Все мушкетёры этой роты имеют чёрных коней.
— Есть ещё какие-то другие мушкетёры, с конями другой масти? — спросил Портос, ухмыляясь.
— Имеются ещё серые мушкетёры, — пояснил Атос.
— Командование ротой серых мушкетёров Его Величество возложил на себя лично, что доказывает, насколько важен этот пост, — пояснил д’Артаньян.
— Вот это мне нравится! — воскликнул Портос. — Если бы я не был бароном дю Валоном, я бы поступил в роту серых мушкетёров.
— В этой роте есть и бароны, и маркизы, и графы, — улыбнулся Атос.
— Это лишь означает, что в такой толпе маркизов и графов простому барону трудновато отличиться, чтобы стать герцогом и пэром, — ответил Портос.
— Знавал я одного господина, который приобрёл родословную, из которой следовало, что он может именоваться Вашим Высочеством, однако, ему этого показалось мало, и он велел слугам именовать его «Ваше Королевское Высочество», за что его приговорили к штрафу в сто тысяч пистолей, и он ещё легко отделался, — усмехнулся д’Артаньян. — Однако, разговоры в сторону, мы уже у двери Короля.
Секретарь доложил Людовику о прибытии ожидаемых им дворян, после чего с поклоном пригласил их в кабинет.
Кольбер деликатно проводил друзей к стойке для шпаг. Портос тревожно взглянул на стойку и сделал слабый намёк на жест, означающий намерение снять шпагу, после чего взглянул в лицо Атоса. Атос кивнул, снял свою шпагу и аккуратно положил её на стойку, Портос сделал то же самое. Арамис взглянул в глаза д’Артаньяну, который похлопал его по плечу, поправил шпагу Арамиса так, чтобы она приняла более официальное положение и повернулся к стойке спиной, поправил также и свою шпагу, после чего решительно шагнул к дверям кабинета. На пороге кабинета он снял шляпу, взял её в руки и взялся рукой за ручку двери, друзья также сняли шляпы и подошли к дверям в кабинет.
Кольбер в досаде взглянул на стойку, где красовались только две шпаги, а не четыре, и подошёл к дверям, намереваясь войти вслед за мушкетёрами.
— Господин министр! — сказал д’Артаньян. — От души благодарим вас за то, что проводили нам к кабинету Его Величества. За два года отсутствия я чуть было не забыл дорогу к этой двери и, пожалуй, заблудился бы, если бы не ваша помощь. Ещё раз благодарю!
После этого д’Артаньян решительно открыл двери, пропуская своих товарищей вперёд, зашёл сам и закрыл двери прямо перед носом Кольбера, после чего он обернулся лицом к Королю и отвесил ему нижайший реверанс.
— Ваше Величество! — сказал д’Артаньян торжественно. — Мы счастливы засвидетельствовать вам наше верноподданическое почтение. Прошу также простить меня за то, что я не имел чести погибнуть от голландского ядра под Маастрихом! Также от лица господина дю Валона прошу его простить за то, что его не раздавил огромный камень в пещере Локмария! А от лица графа де Ла Фер приношу нижайшие извинения за то, что его не отравили в крепости в Кандии, и, прошу поверить, в том не было его вины. В том, что все мы по счастливой случайности оказались живы, не было ни злого умысла, ни коварного предательства, всё это произошло по чистой случайности. Больше это не повториться! В следующий раз при подобных обстоятельствах я обещаю вам погибнуть по-настоящему, как и надлежит верному солдату Вашего Величества.
— Умерьте ваш фонтан, капитан, и дайте мне вставить хоть словечко, — со смехом ответил Король. — Вы хорошо поступили, что остались живы, но я не доволен, что вы упустили кое-кого.
— Это так, Ваше Величество, — ответил за всех Атос. — Мы виновны, и мы здесь для того, чтобы исправить свою ошибку или чтобы понести за неё заслуженное наказание, если нам это не удастся.
— Мы его найдём! — возразил Портос.
— Да, Ваше Величество, мы его найдём и вам ничто не будет угрожать, — ответил Арамис, сжимая кольцо на своей правой руке.
— Я вижу, что не только господин д’Артаньян отличается болтливостью в присутствии своего Короля, — усмехнулся Людовик. — Отношу это на то, что вы два года прожили в глуши, в Шотландии, и отучились вести себя при дворе самого блистательного королевства Европы.
— Это так, Ваше Величество, мы обратились в мужланов, — ответил за всех д’Артаньян и низко склонился, показав, что приготовился слушать.
Трое его друзей также поклонились, после чего их лица приняли выражение почтительного внимания.
— Господа, я намеревался с вами кое-о-чем потолковать, — сказал Людовик, — Но я передумал.
При этих словах Король приложил палец к губам и выразительным взглядом окинул свой кабинет.
— Вы совершили долгий путь, и я полагаю, что вы голодны, — продолжал Король. — Вместе с тем как раз наступило обеденное время. Господин де Сент-Эньян занят приготовлениями к завтрашней охоте, остальные мои обычные сотрапезники также куда-то запропастились. Не составите ли мне компанию?
Друзья отвесили Королю поклон, выражающий благодарность и согласие. Людовик позвонил в колокольчик.
— Эжен, — сказал он вошедшему секретарю. — Вели накрыть столик на пятерых в самом центре поляны моего летнего сада. И предупреди, чтобы скатерть на столе в точности была по размеру стола. Если она будет свисать по краям больше чем на дюйм, дворецкий будет наказан.
Секретарь с поклоном удалился.
— У нас есть несколько минут, господа, — сказал Людовик. — Позвольте пригласить вас посмотреть кое-какие безделушки в соседней комнате.
Король встал и собственноручно открыл двери в смежную с кабинетом комнату, в которой даже д’Артаньян никогда не бывал. Они вошли в небольшой, но великолепный зал, оформленный как оружейная комната. В центре зала стоял небольшой столик, на котором лежали четыре шпаги.
— Граф де Ла Фер, — сказал Король. — Я помню, что два с половиной года назад вы сломали свою шпагу на моих глазах.
— У меня были на то причины, Ваше Величество, — ответил Атос.
— Я полагаю, что эти причины устранены, — продолжал Король. — Я хотел бы преподнести вам эту шпагу и прошу вас помнить, кем и при каких обстоятельствах она вам вручена.
С этими словами Король взял одну из шпаг и вручил её Атосу. Рукоять шпаги была украшена бриллиантами, а на гарде было написано: «Графу де Ла Фер, Кавалеру Ордена Подвязки и Кавалеру Ордена Золотого Руна от Луи XIV».
Атос с благоговением взял шпагу, поцеловал её лезвие и заткнул за пояс, поскольку свою шпагу он отстегнул вместе с ножнами.
— Барон дю Валон де Пьерфон де Брасье! — продолжал Король. — Я вижу, вы оставили свою шпагу в моей приёмной. Возьмете же взамен вот эту.
Король взял следующую шпагу, также украшенную бриллиантами, на гарде которой стояла надпись «Барону дю Валону де Пьерфону де Брасье от Луи XIV».
Расчувствовавшийся гигант рухнул на колени перед Королём, вытирая слезу с правой щеки.
— Ваше Величество! — сказал он. — Я так огорчался, что невольно провинился перед вами! Прошу простить меня за всё!
С этими словами он принял шпагу, поцеловал её и также заткнул за пояс.
— Господин герцог! — обратился Людовик к Арамису. — Вы прибыли сюда с оружием, которое сделано в Испании. Несмотря на брак с испанской принцессой мне не удалось сделать Испанию нашей верной союзницей. Однако, мы ценим ваш вклад в дело укрепления сотрудничества с Испанией, пусть и не столь эффективный, как хотелось бы, но достаточно весомый, вследствие чего Испания долгое время оставалась нейтральной вопреки собственным устремлениям Короля Испании, а также и сейчас продолжает кое-какие торговые отношения с нами. Однако негоже вам, подданому Франции, носить при себе испанскую шпагу.
С этими словами он вручил Арамису шпагу, столь же изящно украшенную бриллиантами, на гарде которой было написано «Герцогу д’Аламеда шевалье д’Эрбле от Луи XIV с полным прощением».
— Благодарю Ваше Величество! — сказал Арамис, который обратил внимание на приписку к дарственной надписью и поцеловал шпагу в этом месте. — Я прошу забрать у меня испанскую шпагу как можно скорей, поскольку она мне, полагаю, уже никогда не понадобится.
Король кивнул головой, принял из рук Арамиса его шпагу и положил на стол, где до этого лежали те шпаги, которые он уже раздал.
— Господин д’Артаньян, дошла очередь и до вас, — сказал Людовик. — Прежде чем преподнести вам эту шпагу, я прошу вас подарить мне вашу шпагу для моего оружейного музея. Эта шпага будет жемчужиной моей коллекции, она будет украшать её как шпага одного из лучших воинов, лучшего фехтовальщика Франции, лучшего слуги моей матушки Королевы Анны и моего, я надеюсь, преданнейшего капитана мушкетёров.
— Она ваша, Ваше Величество! — ответил д’Артаньян, отстёгивая шпагу и вручая её Королю.
Людовик с почтением принял шпагу д’Артаньяна и положил её рядом со шпагой Арамиса.
— Позвольте же мне вручить вам это благородное оружие с благодарностью за вашу сорокалетнюю службу королевскому дому Франции! — торжественно сказал Король.
— Благодарю вас, Ваше Величество! — ответил д’Артаньян. — От всей души благодарю!
Шпага д’Артаньяна была такой же, как другие шпаги и содержала аналогичную надпись.
— Это – лучший подарок, который мне когда-либо выпадало честь получить и лучшая награда за мою службу, Ваше Величество!
— У вас короткая память, господин д’Артаньян, — возразил Король. — Вы забыли ещё кое-какую вещицу.
С этими словами Король взял с соседнего столика небольшую продолговатую шкатулку.
— Вы оставили это под Маастрихом, господин д’Артаньян, — сказал Король. — Это непростительная оплошность, такими вещами не разбрасываются!
С этими словами Король вручил д’Артаньяну шкатулку, в которой находился жезл маршала Франции.
— Ваше Величество! — воскликнул д’Артаньян. — Пушечное ядро, выпущенное из голландской пушки, помешало мне удержать эту вещь в руках. Но теперь, когда я получил его из ваших рук, его у меня отнимут только вместе с жизнью!
— Господа, я покончил с теми делами, которые должен был выполнить перед обедом, а теперь, полагаю, стол накрыт, — ответил Король с доброжелательным кивком.
С этими словами он покинул оружейный зал, и друзья последовали за ним. Действительно, Король по своему статусу не мог сказать: «Прошу к столу». Сделав один раз приглашение отобедать вместе с ним, он уже оказал своим гостям высокую честь. Этикет не позволял ему унижаться до повторения приглашения, о чём, разумеется, были осведомлены все дворяне.
Вскоре Король и четверо его гостей уже сидели за столом посреди лужайки, где никто не мог бы подслушать их разговор.
Секретарь Короля Эжен при этом последовал за Людовиком, оставив на некоторое время приёмную во власти Кольбера. Когда Эжен скрылся за дверями, Кольбер отворил двери кабинета, из которого вышел Преваль с выражением полнейшей беспомощности.
— Ну что на этот раз нашептала кошечка? — спросил Кольбер.
— Ничего существенного, — ответил Преваль. — Король лишь подарил каждому по шпаге и дал д’Артаньяну что-то сверх этого, что он потерял под Маастрихом.
— Ничего существенного?! — воскликнул Кольбер. — Ну и болван же… эта твоя кошечка! Благодарю тебя, Преваль, твоя информация очень полезна. Оплата у секретаря, как обычно.
После этих слов Кольбер с рассеянным видом отправился к себе.
(Продолжение следует)