ОТПУСК ОДНОГО НУДИСТА В КРЫМУ
Курортно-познавательный эротический роман
Глава 84. ДЖАН КУТАРАН – ГОРА-СПАСИТЕЛЬНИЦА ДУШ
* * *
Роман поднялся с матрасика и, вследствие долгого лежания на жаре с проведением предостерегающего курса для молодожена, раскинул руки и потянулся – с удовольствием, до приятного хруста в суставах.
Вся Тихая бухта во всей своей красе сияла перед ним, ослепительно ярко залитая солнцем... Ни ветерка... Жара устоялась несусветная.
Никого вблизи нет, возе воды на берегу торчат лишь наиболее стойкие, а большей частью всё протяжённое лежбище отдыхающих напоминало сонное царство.
Роман повернулся спиной к морю и лениво разрешил Степану попрощаться с Ромкой-младшим. Степан хотел было присесть, но его удержали за локти, покачали укоризненно головой и подали руку.
Прощался Степан как-то виновато, с явным сожалением о расставании.
Роман стоял и совсем с другим сожалением смотрел, как неохотно он уходит, как пару раз оглянулся. И понял, что ночевать здесь, в этой лощине, не будет.
Слишком большим искушением станет эта ночёвка для Степана. Соблазнять хорошего, в общем-то, парня никак не хотелось, а видеть и выслушивать очередные унижения – тем более. В том, что молодожён вечером обязательно придет сюда, Роман уже нисколько не сомневался. Ну, так пусть приходит, посмотрит на пустой бивак и успокоится. Так всем будет лучше.
Роман сходил в кусты и выполнил давно ожидаемую и очень приятную процедуру освобождения организма от шлаков.
А затем присел и выполнил другую немаловажную процедуру: на пляже возле Кораблика (четвертого мыса Джан-Кутарана) сходить по-тяжёлому будет негде, разве что в ямку из песка. Но пляж в этой небольшой бухте совсем не широкий, и загаживать его не стоило. Зато кустам в этой лощине от удобрения почвы будет только польза. Тем более, если нужда напомнила о себе так внезапно...
Хорошенько освободив организм от излишних жидких и прочих накоплений, Роман взял полотенце и нагишом пошёл к морю. Загар его был уже, можно сказать, основательным и более-менее ровным. Так что достаточно высокое пока солнце не представляло опасности даже для нежной кожи в её складках.
Долго купаться Роман не собирался: как только после четырёх часов жара пойдет на убыль, он смотает отсюда удочки. Так что прощай, Степан! И будь ты в своём доме настоящий пан – стань хозяином своего слова и дела.
* * *
Вернувшись к палатке, он наскоро перекусил перед дорогой, которая будет совсем недлинной, хлебнул пару глотков домашней «Лидии», неторопливо собрал палатку и вещи. Затем спустился к широкой тропе, что вдоль клифа змеилась чуть выше пляжа, и по ней направился в сторону Орджоникидзе, к своему любимому Четвёртому мысу – мысу-Кораблику или мысу-Льву, как иной раз он его тоже называл. Оба эти названия вместо общепринятого и сухого числительного в равной мере подходили к характерной форме каменной оконечности мыса. Давно уже знает он это укромное, можно сказать, даже потайное место.
На небольшой пляж бухты, расположенной между Четвёртым и Пятым мысами, попасть можно поверху, спустившись со стороны Пятого мыса по крутому склону по едва приметной тропинке-промоине, образовавшейся в скальных породах. А можно попасть сюда и понизу, по неглубокой воде всё из-за того же Пятого мыса.
Покой и уединение в четвёртой бухте гарантированы: мало кому из отдыхающих в Тихой бухте захочется одолевать длинные кордоны из голых тел нудистов и натуристов, оккупировавших восточную её оконечность вплоть до Пятого мыса.
Со стороны Орджоникидзе тоже практически не находится желающих отдыхать в этой голой, лишённой воды и растительности маленькой бухте за Четвёртым мысом. Для длительного отдыха здесь нужно обеспечить себя запасом воды и топлива. А недолго отдыхающим на море людям такие заботы ни к чему. Они более охотно воспользуются благами цивилизации, что всегда под рукой найдутся ближе к городу, чем будут утруждать себя излишними хлопотами.
Пешим туристам задерживаться в этой бухте тоже нет никакого интереса: обзор здесь ограниченный и скучный. Так что народу в четвёртой бухте обычно мало бывает, а то и вообще нет.
Роман относил себя к третьей категории людей, отдыхающих на побережье Чёрного моря, но рассчитывал провести в этой бухточке остаток сегодняшнего дня и первую половину следующего, а завтра ближе к вечеру планировал ещё на один переход подтянуться ближе к Феодосии.
В позапрошлом году часть маршрута до Четвертой бухты, начатого в обратном направлении, из Феодосии, он одолевал понизу. И двигаясь со стороны Орджоникидзе, столкнулся с не очень приятными для лицезрения картинами якобы смущающихся и ойкающих от неожиданности нетрадиционно ориентированных пар.
Но сегодня тесным контактом с морем он успел насладиться вполне, поэтому захотел с вершины горы Джан-Кутаран обозреть красоты Тихой бухты, Карадага и всего прочего обозримого.
Впереди в воде белели буруны волн, перекатывающихся через длинный подводный «пирс» Пятого мыса. Немного правее и дальше по морю угрюмо возвышался над водой Кара-Даг со своим грозно торчащим вверх Пальцем. Ещё правее и ближе него всеми своими трясущимися поджилками синел мыс Хамелеон. Далеко в море левее него торчала из воды белая дамская шляпа Каменной скалы со всем своим окружением из детишек и мопсиков, таких же белоголовых.
Как известно, белоснежными блондинами все камни и вершины скал в окрестностях Кара-Дага делают неутомимые бакланы в ходе своих бренных трудов по перевариванию рыбы.
В позапрошлом году, по воде обойдя Пятый мыс, Роман попал в Тихую бухту.
Из-за мыса она как-то враз раскинулась всей своей обширной акваторией. А на галечном берегу, который сложно было бы назвать пляжем, сразу же начиналась мекка нудистов. И не только. Чуть дальше увидел он группы йогов и даже сторонников родов в воде, а также любителей плавания с дельфинами и приверженцев всяких разных экзотических направлений.
Все они давно избрали этот наиболее удаленный как от Коктебеля, так и от Орджоникидзе длинный и не очень многолюдный пляж, разделив его как бы на «родовые поместья»: здесь обитают йоги, там – нудисты, далее – натуристы, ещё далее – разные прочие...
Здесь же в Тихой бухте, в одной из её микро-бухточек, находился любимый Романом мелкогалечный пляжик. Глянув на него с края обрывистого берега Джан-Кутарана, увидел, что сегодня пляжик его занят. Ну, в этом он почти не сомневался.
Проходя немногим далее почти по самому краю крутых утёсов, почти отвесно ухающих вниз к берегу моря, Роман вспугнул стайку бакланов. Четыре тяжёлые, чёрные, с длинным клювами и туловищем птицы с шумом и треском сорвались с утёса и потянули в сторону скалы Каменной – тех самых Варвариных швартовых. Лишь взглядом проводил он морских пернатых рыбаков, полюбовался с этой точки очень удачно открытой панорамой моря от мыса Киик-Атлама слева до Коктебельской бухты справа и до далёкого Меганома спереди.
Хорошо видны были чубатые вершины Кара-Дага и крошечные дома в поселках Прибрежное и Солнечная Долина, в котором обитала чисто арийская прозрачнокожая нимфа Сабина. Немного далее слева пыжился солидный мыс Толстый с приютившимся возле него и едва видимым отсюда селением Бугаз, а также величественно и протяжно нависающий над ними и над морем мыс Меганом со всеми его ветряными мельницами, чудесами и легендами...
От Орджоникидзе вдоль берега расстояние до Коктебеля небольшое, всего около восьми километров. Для совершения излюбленных туристами пеших прогулок от городка до городка есть два варианта. Первый, где сейчас находился Роман, проложен поверху, по хребту Биюк-Янышар. Многие по привычке называют его Большим Янычаром – согласно легенде, что именно с этого места началось завоевание Крыма турецкими янычарами.
Нахоженная туристская тропа круто взбирается на главную вершину горы Джан-Кутаран (это название с местного языка переводится как «Спасительница душ»). Далее тропа идёт по горному водоразделу и спускается в Тихую бухту, где соединяется со вторым, как бы водным маршрутом, проложенным вдоль берега моря.
Гора Джан-Кутаран двугорбая, за что некоторые называют её Верблюдом.
На одном из горбов стоит ажурное металлическое сооружение в виде буквы «П». В народе оно почему-то называется ракетной установкой. Роману, например, до сих пор непонятно, как при помощи такого сооружения можно воспользоваться ракетами. Разве что прислонить их и выстрелить, как из рогатки.
Горный туристский маршрут из Орджоникидзе в Коктебель имеет свои достоинства: открываются чудесные виды на бухты Провато, Тихую и Коктебельскую, на дальний Кара-Даг с ликом Волошина, на окрестные горы и балки, курганы и низины впереди и справа – в долине Двуякорной бухты. Недостаток маршрута состоит в том, что здесь совершенно нет деревьев и, соответственно, не водится никакой тени. На Джан-Кутаране царит одно беспощадное солнце.
Когда-то на дальнем от моря, то есть на северо-восточном склоне этой горы высадили сосны, и они прижились. Но случившийся несколько позднее пожар практически полностью уничтожил молодые деревья. Пожары в этих местах – это настоящий бич для лесонасаждений. Одного непотушенного окурка или спички вполне достаточно для того, чтобы ветер мгновенно превратил небольшой очаг возгорания в опустошительное пожарище.
Среди редких и чахлых сосенок в месте, расположенном недалеко от трассы, ведущей к Орджоникидзе, сохранились руины древнего армянского монастыря. Отсюда он не был виден, но Роман рассчитывал посетить почтенные развалины под вечер, поскольку намеревался пройти мимо них за хворостом, который предполагал собрать в этих местах и в низине за автострадой.
Приближаясь к конечной цели сегодняшнего маршрута, Роман издали увидел, как чайки сварливо зашебуршили на узкой и крутой, слегка носороговидной оконечности Пятого мыса. Из-за их возни в воду скатились довольно крупные камни. Такие нечаянные «сюрпризы», если щёлкнут по кумполу, больновато сделают однако, а то и вовсе насмерть зашибут. Поэтому миновать или обходить местные кручи следует с опаской и на безопасном расстоянии.
Пятый мыс служит естественным природным разделом нудистских пляжей бухты Провато от диких натуристских пляжей Тихой бухты. Этот мыс – самый высокий и солидный из данного семейства. Он дальше других выдается в море и является последним водным препятствием на пути пеших туристов, следующих из Орджоникидзе в Коктебель вдоль берега моря.
Чтобы со стороны Тихой бухты попасть на четвёртый пляж, кстати, нумерация пляжей ведется от Орджоникидзе, требуется неплохая физическая форма: воды возле Пятого мыса бывает по грудь, дно сплошь усыпано округлыми камнями – большими и скользкими из-за глинистого осадка и слизистой зелёной поросли на них.
По берегу на четвёртый пляж легче попасть со стороны Орджоникидзе, обойдя Четвёртый мыс-Кораблик: воды там всего по колено, и дно намного спокойнее.
По давней традиции, в четвёртой бухте обитают любители очень глубокого уединения, а также разные творческие личности. Это место является просто идеальным для того, чтобы без никчемных помех и мирских отвлечений неспешно создавать великолепные морские пейзажи либо неторопливо и чётко фиксировать свои философские мысли на бумаге...
Сам же четвёртый мыс имеет довольно интересную форму, отчего у Романа сложились даже несколько условных названий его. Мыс этот – и Кораблик, и Парус, и Лев Африканский, в отличие от Льва Морского у Золотых Ворот.
Здешний каменный Лев действительно африканского типа, он гривастый. Этот Лев как бы прилег у воды и неспешно пьет её, слегка повернув голову в сторону Пятого мыса и наблюдая за его носороговидным навершием-отростком, а также за длинным подводным каменным «пирсом», через который волны так и перекатываются своими белыми барашками.
(продолжение следует)