Мальчишка был нахален, мальчишка был вездесущ, мальчишка вдохновлял своей энергией всех вокруг. От него исходил такой дух предприимчивости, что у Бланшетт вся шерсть поднималась дыбом, и она начинала шипеть, как рассерженная змея. Мальчишка везде чувствовал себя дома, зато Бланшетт, с его появлением в квартире Атоса, себя дома чувствовать перестала. Ей даже стало казаться, что Атоса смущает ее присутствие, когда в доме появлялся д’Артаньян – именно так звали этого несносного недоросля.
Для него ни в чем не было трудностей, он даже не задумывался, что они могут существовать, и с удивительной непосредственностью их преодолевал, если они все же возникали на его пути.
Слава Богу, наступили теплые дни, поэтому Бланшетт стала больше внимания уделять своим хвостатым приятелям. Нахальный Ле Ронжер осмелел настолько, что стал появляться в кошачьей компании почти официально. Правда, он все же держался поближе к каменной кладке старых развалин на пустыре, но коты и кошки его не трогали: крыс был источником нужных сведений, он всегда был в курсе событий и предупреждал об опасности.
Высшие не показывались: с появлением д’Артаньяна у них прибавилось работы: бедный их хозяин перестал спать из-за головной боли, которую ему доставляли неугомонные мушкетеры. И коты старались – снимали у господина кардинала ежедневный стресс, демонстрируя свою любовь и внимание.
- Ах, дьявол! – выругался д’Артаньян, едва не споткнувшись о Бланшетт, которая проскочила у него под ногами и бросилась вниз, на улицу. – Атос, - он появился на пороге комнаты, где, кроме него уже собрались Портос и Арамис, а Гримо сервировал стол. – Атос, у вас в доме развелось слишком много котов!
- Насколько мне известно, в доме мадам Дюшан проживает всего одна кошка, - невозмутимо ответил Атос, делая знак Гримо поставить еще одну тарелку и прибор для юноши.
- А чем вам мешают коты? – Портос с интересом оглядел д’Артаньяна. – От них одна польза: мышей ловят, уют создают. Вот я, например, когда женюсь, непременно заведу кота: большого, рыжего и любителя поесть.
- Да, конечно, в особенности если этот кот будет таскать у вас с тарелки все самое вкусное! Интересно, что скажет на это ваша будущая супруга?
- В самом деле, чем вам так не угодили кошки? – Арамис, поигрывая пером, которым он что-то быстро вписывал в лежащий перед ним лист бумаги, пристально посмотрел на гасконца. – Портос прав, эти милые зверьки приносят в дом покой и уют.
- Покой и уют? – д’Артаньян хлопнул себя по ляжке. – Вы просто не сталкивались с этими исчадиями ада!
- А вы сталкивались? – улыбнулся Атос. – Расскажите нам.
Д’Артаньян отбросил шляпу на кушетку и уселся за стол. Атос налил ему полный стакан, Портос пододвинул тарелку с куриными крылышками, и все приготовились слушать рассказ гасконца.
- В наших краях есть обычай отлавливать черных котов на кладбище и приносить их в дом, где их кормят и балуют, надеясь, что кот останется жить в доме.
- Черных! – восхитился Портос.
- Именно черных. И именно с кладбища, - подтвердил д’Артаньян. – Мне было лет десять, когда я решил участвовать вместе со взрослыми в такой ночной авантюре по поимке котов, - он искоса бросил взгляд на Атоса: тот сидел, опустив глаза и губы у него подозрительно вздрагивали. Арамис отбросил перо и, широко раскрыв свои прекрасные черные глаза, ловил каждое движение д’Артаньяна. – - Арамис, вам это может быть особенно интересно, потому что мой рассказ о нечистой силе, - добавил д’Артаньян, как опытный рассказчик, желающий заинтриговать слушателей. – Честно говоря, делал я это без ведома родителей, потому что никто никогда не разрешил бы мне болтаться ночью на кладбище, где не только котов, но и окрестных разбойников можно было встретить. Но я обманул матушку, - юноша притворно вздохнул, - сказал, что заночую у старого Абеля, сторожка которого была у горного ручья. Я у него часто оставался на ночь, если мы с ним ходили на рыбалку.
- Дворянский сын ходит на рыбалку? – сморщил нос Портос.
- Портос, мои родители никогда не строили из себя вельмож, - д’Артаньян обиделся, но старался не подавать виду.
- А коты? – спросил тут же Арамис, чтобы предотвратить намечающуюся ссору.
- Ну да, коты… в общем, пошли мы на ночную облаву. Все приготовили, что положено, меня поставили у большого камня, который у нас отмечал вход на кладбище: видимо, чтобы я не свалился куда-нибудь. Кладбище было на горе, но хоронить начали и на склоне. Мне было велено следить, чтобы ни один кот мимо не проскочил, если что - сразу падать на него и сеть накидывать, которой меня предусмотрительно и снабдили. Вообразите: ночь - темнее не бывает, тучи тяжелые, вот-вот гроза должна была разразиться. У меня душа уже была в пятках, но признаваться в своем страхе было ниже моего достоинства. К тому же, это оставить за собой репутацию труса и маменькиного сынка: такого я себе не мог позволить.
И тут молния распорола ночное небо и раздался такой удар грома, который услышать можно только в горах: эхо отразилось от окрестных скал и грохот пошел гулять по окрестностям. Я сильно испугался, шарахнулся в сторону, оступился и покатился вниз, прямо в вырытую накануне могилу. И тут хлынул дождь – и какой! Яма стала наполняться водой, а я с перепугу утратил голос, да и кто бы меня услышал за шумом дождя и грохотом грома?
- И что вы сделали, д’Артаньян? Ведь вы же могли захлебнуться в этой яме?
- Мог, но, к счастью, я нащупал корень и ухватился за него. Не знаю, выдержал бы он взрослого человека, но десятилетнего мальчишку, да еще такого тощего, каким я был, удержал.
- Ну, вас и сейчас толстым назвать сложно, - добродушно пробасил Портос в густые усы.
- А кошки, кошек поймали? – напомнил опять Арамис основную цель рассказа.
- Вот, вишу я на руках, вцепился в этот корень и, вдруг, со страшным воплем на голову мне обрушивается нечто мокрое, холодное и с когтями, которыми оно вцепилось мне в волосы и в плечи. Кто из нас орал громче – сказать не могу. Я был абсолютно уверен, что это сам дьявол прыгнул ко мне в могилу. Если я не поседел в ту ночь, то только потому, что был еще слишком мал, чтобы по-настоящему бояться нечистой силы. Поэтому я отодрал сначала себя от корня, потом от себя этого черта, но уже свалившись с ним в воду, и крепко схватил его в охапку, не замечая, что он впился в меня всеми имеющимися у него когтями. К счастью, меня искали: было уже не до котов, наши крики были услышаны и нас вдвоем с этим чудищем тут же выудили из ямы: мокрых, несчастных и обезумевших от страха. Его я не выпустил, нас с котом так и принесли в замок.
- А что было наутро? – спросил Атос совершенно серьезно.
- А вы как думаете, Атос?
- Думаю, что безнаказанной ваша ложь не осталась, - и Атос прикусил губу, словно вспомнив что-то из собственного детства.
- Вы угадали, дорогой Атос. Отец хорошенько выдрал меня за обман, но похвалил за то, что я добыл кота.
- Так кот остался у вас? – с детским любопытством спросил Портос.
- И не спрашивайте. Этот Люцифер стал грозой для всех в доме. У нас с ним началась война, в которую он втравил окрестных кошек и котов. Черт знает, как они общаются между собой, но они это делают, вне всякого сомнения: иначе, как бы он объяснил им, что меня следует ненавидеть и всячески пакостить именно мне? И это была благодарность за то, что я его спас!
- Говорят, у господина кардинала живет черный кот, и его тоже зовут Люцифером, - вставил Арамис.
- От кого? – наивно вытаращил глаза Портос. – От кого вы спасли кота?
- Как от кого? – возмутился д’Артаньян. – Не от «кого», а от «чего»: он мог утонуть в этой яме, мог сдохнуть от голода, от болезней, а взамен этих горестей получил безбедную и сытую жизнь на матушкиной кухне. Но Люцифер оказался вор! Он воровал везде, воровал всегда и умудрялся делать это так, что оставался в стороне, а наказывали других.
- Вас, например? – тонко улыбнулся Арамис.
- Представьте себе, - да, меня. И не раз.
- Невероятно! Кот умудрялся вас подставить? – ахнул Портос. – Каким образом?
- Люцифер любил сыр, любой сыр. Я – тоже. Мы с ним соревновались, кто раньше отхватит кусок от сырной головки, но виноват всегда был я, хотя кот успевал не только опередить меня, но и выгрызал кусок своими острыми зубами, как ножом отрезал. Дома у нас не часто водилось мясо, и Люцифер не гнушался и горячим куском, но есть предпочитал в укромной старинной беседке за замком, где собиралась наша компания деревенских мальчишек. И никакими силами нельзя было отвадить его от этого места, хотя моя матушка и проследила, куда он таскает ворованные куски. Люцифер навел на нас моих родителей, и мне крепко влетело: место было опасное, у скалы, а мои друзья не привели в восторг матушку с батюшкой. Но проклятый кот каждый раз изобретал новую уловку, которую мне далеко не всегда удавалось вовремя разгадать. Но в один, далеко не прекрасный для него и меня день, Люцифер украл целую курицу. И матушка решила, что это я уволок ее для нашей компании.
- Целую курицу? – восхитился Арамис. – Но она же тяжелая!
- Люцифер к тому времени был уже огромным хищником, - похоже, д’Артаньян увлекся своим рассказом и начал подвирать, как заправский страстный охотник. – Ему курица была на один зуб, мыши его давно уже не интересовали, а моя матушка все еще считала его несчастным и голодным котенком.
- И чем все дело закончилось, - Портосу уже не терпелось узнать финал истории.
- А я не знаю, - не моргнув глазом, ответил юноша. – Я уехал в Париж, а кот остался. Он уже стар, но его по-прежнему любит и заботится о нем моя матушка. Наверное, он ей напоминает обо мне и наших шалостях.
- Так из-за этих шалостей вы и не любите всех котов? – вернул д’Артаньяна к началу разговора Атос, и все растеряно переглянулись.
- Ну, да, - нерешительно пробормотал юноша.
- Кошки бывают разные, - задумчиво проговорил Атос. – Я ничего против кошки мадам Дюшан не имею, это симпатичное существо.
- И она помогла нам, когда Атоса ранили на улице Феру! – ввернул самый веский аргумент Арамис, который кошкам симпатизировал.
- Я не знал об этом, - сдался д’Артаньян.
И тут от дверей раздалось тихое и деликатное «Мяу!» Все дружно обернулись на звук – в дверях сидела Бланшетт, а за ней маячила улыбающаяся мадам Дюшен с блюдом в руках. Румяный пирог на нем распространял восхитительные запахи корицы и яблок.