Со стороны Киржача поднималось марево, и чувствовался запах гари – который день горели леса, и лесные пожары почтили Владимирскую область своим присутствием. В этот раз очаги пожара были зафиксированы рядом с Покровом, и белый дым был заметен невооружённым глазом. В жаркие августовские дни смог разносился на десятки километров, а по трассе то и дело сновала «ацешка» местной покровской части с замученным начальником караула.
Аленка проснулась, открыла пошире окно съёмной квартиры в Городищах, вдохнув смог, так знакомо отдающий пожаркой и ее былыми воспоминаниями из МЧС. Сегодня она была на выходном, отработав свои шесть дней и передав «Сканию» сменщику. Когда она ещё работала на самосвалах в районе Новой Риги, на неё засмотрелся Лёха, который тоже ездил на Мане. Спустя полгода она пригласила его жить к себе, но с условием отказа от той женщины, с кем он жил. И Лёха, потеряв голову, ушёл к Аленке.
Усад – это одно из неблагополучных мест близ Покрова, хотя Покров особо не лучше. Цыгане и наркоманы разбавляли культурный облик города, а другую половину города с момента строительства трассы м12 заселили СТГшники, заняв общагу на Франца Штольверка напротив самомойки. Хотя нет, были ещё одни – самосвальщики, которые подразделялись на приезжих, типа москвички Аленки или ее тамбовских коллег, и на бывших покровских таксистов.
Лёха вернулся уже на закате, захватив с собой еду, которую выдавали на работе. Аленка днём ездила за тридцать пять километров до Киржача и гуляла там по центру города, а Алексей зашёл за чекушкой и уже опрокинул ее в салоне «Спектры», заглушив двигатель.
Аленка представляла себе жизнь с Лехой более радужно, но то ли разница в семнадцать лет давала своё, то ли мужик Дева – это приземлённое создание, но после того, как его слова любви были сказаны, и проверка расстоянием закончилась, Лёша откровенно подуспокоился и до наступления ночи про любовь не вспоминал.. Алене стало казаться, что он необратимо устал от жизни, но начатая сказка продолжалась по инерции, хотя сегодня в разговоре с очень осознанной продавщицей шоколадной лавки, которая, как и Алена, увлекается эзотерикой, а ещё была замужем за бывшим главой города, прозвучал первый тревожный звоночек, что Алексей – не Аленкина партия. Мысленно поблагодарив проводника этого совета и судьбу, Аленка пошла дальше гулять по Киржачу, но разговор ей запомнился. «Время покажет»-решила она и на закате поехала домой в Усад.
- Юр, а давай я на 866ю Сканию сяду? Мне график удобнее, она вроде тоже на асфальт едет, - попросила Аленка механика.
Механик оказался не против и пересадил ее на алую P440. Теперь Аленка работала в графике 3/3, а спустя несколько недель зависла на работе на десять дней.
В середине сентября Асфальтобетонный завод в Демидово хорошо принял самосвальщиков их конторы, там был душ, куда они ходили, пока завод стоял, и машины стояли в очереди. Аленка к гигиене относилась трепетно, поэтому была завсегдатаем душа, вот только запах солярки все равно перемешивался с ароматами геля Dolcemilk, а особенно он въедался, когда завод выпускал марку «шма». Эта шма прилипала к кузовам, и приходилось поливать их дизельным топливом с особой скрупулезностью.
- Ален, ты в курсе, мы сегодня под Судогду за щебнем едем? – спросил ее друг и коллега Пугачев.
- Не, Лешка, скинешь геометку? Или давай на хвост сяду.
- Давай, там связь плохо ловит. Че, как с Лехой? – заигрывал с ней Лешка Пугачев, видный паренёк из Судогды, у которого, по иронии судьбы, была своя Ленка, а ещё было несколько запасных аэродромов в виде других баб.
Аленка отшутилась, да и рассказывать было нечего. Она на вахте, Лёха там, ходари мочит.Романтика быстро закончилась, даже в дороге под любимую музыку романтики было для неё куда больше. Только с переходом на асфальт она стала особенно ценить сон…
Ночами уже было прохладно. Шли дожди. Контраст дневной и ночной температур навевал осеннюю тоску. Но в машине было всё, включая спальник, поэтому Аленка особо не парилась, лишь бы только колесо не пробить.
Ночь в дороге на судогодский карьер прошла тяжело, очень хотелось спать. Заночевав на карьере, она загрузилась и поехала в сторону участка М12, на нужный ей пикет. Ехать где-то сотню километров, часа полтора.
Лил дождь. В магнитоле играл Жека и пел: «Когда не нужно больше лишних слов»…. В деревне Термировка из труб деревенских домов шёл дымок, а деревья нависали над дорогой, роняя золотые листья. Мимо шли фуры на Муром, а самосвалы трудились тут, по местности.
К следующей вахте стало понятно, что отношения с Алексеем превратились в конкретную быль, и по ходу он поспешил, потому как, включив нерешительность, он начал понимать, что если к бывшей бабе его не тянет, то к ребёнку тянет, и вроде как всё было там удобно, и вроде уже не люблю… Да кто ж его знает, кого он вообще любит, кроме дочки, да и возраст, да и у Аленки тяга к молодым проснётся, а он что – на обочине останется, что ли?
С очередным понижением температуры воздуха наступило охлаждение и у Аленки с Алексеем, которое предрекали продавщица и Пугачев. Так наступил октябрь…
- Леш, оставь меня, я не заслужила неопределённости, ещё чтобы ты скрывал меня перед сыном, давай разойдёмся, - написала ему Аленка, когда Лёха поехал видеться с дочкой и сыном. У неё накипело от его безразличия.
- Хорошо, - ответил он, особо не подбирая фразы и давая понять, что Алена не права, но его всё устраивает.
Прошло несколько дней. Лёшу начало накрывать, и он позвонил Алене по пьяни, но его «хочу» не разжалобили ее сердце – ей нужен был мужчина, который будет ей опорой и с кем будут взаимные чувства, а этот – неопределившийся и уже уставший от жизни, да и финансово за всё время особо не помог. А комплиментов ей и чужие наговорят. Да и так-то она вполне самодостаточна.
Леша свалил обратно в Истру с вещами, а Аленка начала осмысливать жизнь и своё место в ней. На фирме начались проблемы, особенно когда Серега снес мост, вернее, подвинул его на два сантиметра, и балка треснула. Серегу с травмированным позвоночником с места забрала скорая, а Сканию 2017 года с вырванным подрамником и штоком подьема кузова приговорили на разборку.
Что ее, москвичку, притянуло в Покров? Дома дочка с бабушкой, а она здесь, от пробок и мегаполиса за душевным спокойствием сбежала. И затянул ее Покров. Хотя она знала, что в Москве бы заработала больше.
На фирму приходили новые люди, пришли и лизинговые «Шахманы».. Сначала пришёл Колян Чумоход, сев на Шахман. Потом Аленка заметила, как Женек, который ее стажировал и потом уронил их общую машину в кювет, натаскивал какого-то молодого, симпатичного паренька. Аленка оживилась, но не настолько, чтобы озадачиться этим парнем. Она даже не подозревала, что ещё в июле, увидев ее по городу на Скании, он озадачился ею…
Первые числа ноября принесли Аленке открытие, которое ударило ее, как обухом по голове. Ей в дни Самайна начал вспоминаться ее друг юности Мишка Топорков. Мишка был влюблён в неё, но она не ответила взаимностью ввиду надломленной первой любовью психики, нарциссизма и непонимания себя. Она в свои восемнадцать проживала будто бы не свою жизнь. А Мишка попытался к ней даже подкатить на Малоярославце, они увлекались мотоциклами. Но не дожил, погибнув трагически спустя пару месяцев после байк-феста. И сейчас воспоминания о Мише были мучительны, а чувство вины и потери начало будто бы убивать Аленку, притом, что всё это время она управляла большегрузной машиной.
Асадбек, ее коллега, у кого тоже в своё время погибла девушка, стал свидетелем того, что Аленка расплакалась – ей нужно было выговориться тому, кто поймёт.
- Лён, надо жить дальше, - Асад приободрял ее, как мог, но внутри у него у самого была огромная дыра, а девушка снилась ему практически каждый день. Он и сам пытался жить дальше.
- Асад, - Аленка продолжала, - прошло пятнадцать лет! И только сейчас я поняла, что мы были бы хорошей парой! Но я отшила его тогда… Понимаешь? У меня девочки шаманы есть, девятого числа к Юльке шаманке иду, скорей бы. Жду этой встречи, че скажет…
- Береги себя, - Асад приободрил Аленку и поехал дальше на карьер, а она, груженая, поехала на стадион.
К вечеру по Мише накрыло ещё сильнее, пришлось даже бросать «Сканию» на аварийке и идти в Покровскую церковь. Алена купила крест и свечку, а также Юлька обьяснила ей, как выйти на контакт с душой умершего. Просто так такие инсайты не происходят. Но что его душа хотела сообщить ей?
«Ностальгия» Андрея Леницкого била в самое сердце, шведская акустика, хорошо скроенная, помогала достичь эффекта. Стемнело. Напротив футбольной коробки, на пятаке около грунтовки в Старом Перепечино Алена бросила свою четырехосную подругу на габаритах и пошла в лес, разговаривать с душой Мишки. С собой была свеча и зажигалка, а также листок бумаги. А в горле стоял комок слёз.
Она задавала среди сосен ему вопросы, а капли воска падали на руку, обжигая кожу, но ей было всё равно. Он ждал ее. Но главный разговор у них будет завтра, при помощи проводников. Как же это больно.
И вот наступило девятое число. Серая Москва встретила Алёну дождями. Но ей это было неважно. Заранее приехав на Тульскую, она пошла гулять по «Ереван Плазе», постепенно пора была уже выдвигаться в арендованное эзотериками помещение.
- Юлек, привет!
- Привет, Ленок! Рада тебя видеть!
Алена с Юлей поднялись на пятый этаж бизнес-центра. В коридорах виднелись всякие ритуальные вещи, декорации, свечи, шаманские бубны и всё такое, нетрадиционное. Юля пригласила ее в уютное помещение в фиолетовых тонах, где их встретила Даша – боевой маг, Юлина соратница.
- Ну, давай, в чем твой вопрос? – девчонки выжидательно смотрели на Алёну, чувствуя ее боль и тяжесть. Руны и таро были наготове, а на столе горела свеча.
- Упокоена ли Мишкина душа? Вот… - она протянула фотографию.
- Ох, тяжело, тяжесть сильная, этот мужчина не первое воплощение тебя добивается. Она раскинула какие-то деревяшки с рунами: - У вас в этой жизни должна была быть общая дорога. Вот как раз на этой фотографии она могла начаться.
Алена разревелась: «Я же тогда не свою жизнь будто проживала, мне нравились абьюзеры, внутри после первой любви все было разрушено, я не распознала Мишку»
Выяснялась картина, что этот мужчина не первую жизнь добивался Аленки, а та отшивала его, и несчастный случай выдернул Мишкину душу из воплощения в 2007 году – в ночь на его день рождения, с 4 на 5 августа. Но его душа не осталась на Селигере и не оставила никаких частей, всё было ещё более удивительно: его душа на тонком плане занимала место мужчины. Он оберегал ее от ДТП, но не докучал ей. Но только в присутствии светлых ведьм Алена почувствовала, что он все это время был рядом и то, как она его любила на самом деле. Стало страшно и больно, но наступило освобождение. Он ждал от неё искренних слов и обещания быть с ним вместе в следующем воплощении. Это должна была быть сильная кармическая любовь, но возможна она была бы теперь уже после их перерождения. А пока Аленка должна была доехать до Калуги, встретиться с его другом и съездить на Мишкино кладбище, чтобы окончательно закрепить результат и отпустить его душу для совершения перехода.
Аленка после Калуги почувствовала облегчение. Друг Мишки изрядно приподнялся, имея своё дело и, на удивление, парапсихологические способности. Он сказал, что ещё месяц назад чувствовал, что окажется на могилке у Мишана:
- Только не вини себя, ты не могла поступить иначе… А так да, он был добрым, светлым парнем, технарем до мозга костей…
- Не ходи к нему на могилу больше… Не надо привязок, - резюмировал Андрей. Перед ним стояла в юбке, осенней куртке и кепке «Scania” девчонка из мотоюности, с кем они сидели в гаражах, он даже работал у Аленкиного брата. Он рассказал, что Мишке Аленка действительно очень нравилась, это была юношеская сильная влюблённость. И когда Аленка дала заднюю, ему было «тяжеловатенько».
Угостив Алену в кафе, Андрей благословил ее на новую жизнь. Грея мотор своего чёрного «Вольво», он проводил взглядом ее «Шкоду», отъезжающую в сторону Киевки.
«Скания» встретила Аленку с новыми силами, только работать не хотелось. Заночевав на карьере, Аленка застала покрытый первым снегом пруд, землю, другие самосвалы. Наступала зима, но внутри теперь будто бы после наркоза и операции, да и Мишкину душу надо было отпустить.
Аленка поймала себя на мысли, что на днях видела на карьере того симпатичного парня на рыжей «Скании» из соседней конторы, который впервые ей встретился с Женьком. Его взгляд выдавал взаимный интерес - надо заговорить с ним. «Рыжик, спаси меня», - мысленно призвала его она…
Не успела она подумать о том загадочном рыжике, как он встретился ей на карьере. Разговор зашёл сам собой, как будто они были предназначены друг для друга. Парня звали Дима.
Они говорили о машинах, о жизни, настроении. И уже в этот вечер Дима, поставив грузовую машину, долетел до Аленки и катался с ней в ее «Скамейке», угощая ее заваренным да-хун-пао.
Тринадцатое число оказалось для них вполне счастливым. Аленка после всех этих загробных вещей настолько не верила в чудо, что так и не догнала момент, что проснулись они вместе, на карьере, в её «Скании»… И она ещё не могла поверить, что спустя месяц они бросят этот Покров и поселятся в Нахабино, а она устроится водителем «скорой помощи». А пока что была все та же 866я Скания, был двадцатипятилетний, но волевой и спортивный парень рядом и было предчувствие новой жизни…