У меня в гостях Юрий Сергеевич, года на два старше меня и уже пенсионер со стажем. Крепыш чуть ниже меня ростом, вдовец. Как всегда, исключительно аккуратно и элегантно одетый – сегодня в добротном синем пиджаке, рубашка с галстуком чуть светлее синего, слегка попахивает одеколоном...
- Чего не позвонил? – спросил его. - Узнать дома ли я.
- Проезжал мимо! Был уверен что ты дома. Что смотрим? – проходя в комнату кивнул на включенный телевизор.
- Новости!
- И что новенького?
- Да всё то же! Обстреливают из орудий мирных жителей Донбасса. А ещё хотят чтобы те вернулись в Украину. Устроили такую жизнь после майдана, что бегут все, кто могут. И куда могут. Отдельно, как гастербайтеры, или коллективно, как Крым и Донбасс.
- От такой жизни скоро и собаки побегут.
- Надо было в четырнадцатом ополченцам не останавливаться перед Мариуполем, а идти до Киева. Пока украинские генералы бежали от них, теряя штаны. А теперь, получив добро от Запада, укропы нагло обстреливают Донецк через линию разграничения.
- Украина не Россия – пусть сами разбираются.
- Так ведь родной нам народ!
- Ты бы лучше смотрел как наши выступают на Олимпийских играх.
- Лишённые флага и гимна России? Унижение выступать на таких условиях. С 60-х годов спортсмены на Западе в погоне за наградами стали применять допинг. Признают приём наркотиков как предписанное врачами лекарство. Наши последовали за ними – иначе никаких побед. Так их наказывают дисквалификацией.
- Трансгендеров стали допускать, Надел мужик женское платье и соревнуется с женщинами. -поддержал меня Юрий, присаживаясь на диван. - Позор!
- С транссексуалами у них совсем крыша поехала! С четырёх лет можно изъявить желание сменить пол, и если папа и мама против, то их могут лишить родительских прав.
Дружим мы с Юрием с давней поры, ещё когда в молодости жили в одном общежитии, хотя и в разных комнатах. Не то, чтобы были закадычные друзья, но чаще, чем с другими, ходили на танцы, в кино или ещё куда. Потом у него завелась подруга, они поженились и наши пути разошлись, не имея ничего общего годами, лишь коротко здороваясь при встрече. Потом женился и я и потребность в нашей дружбе пропала, отчасти и потому, что на многое из жизни быстро меняющейся страны имели разные взгляды. То приближаясь, то отдаляясь идём по жизни чувствуя что друг всегда где-то рядом.
- Принёс книгу! – подал он мне фолиант. – Спасибо!
- Ну и как впечатление? – я принял и положил книгу на придвинутый к дивану журнальный столик. – Чай? Кофе?
- Не откажусь ни от того, ни от другого.
Я сходил на кухню, включил чайник, принёс чашки и печенье.
- Какое впечатление, спрашиваешь? – продолжил Юрий. - Да никакого!
Юрий, в отличии от меня, предпочитающему историю и политику, интересуется художественной литературой, и даже имеет одну публикацию в газете, которой гордится.
- Чего так?
- Взять «Гиперболоид инженера Гарина» Алексея Толстого - не только блестящее предвидение лазера, но и изложение очень правдоподобное. А здесь, - кивнул он на книгу, поднимаясь и подходя к окну, - чего только не нагорожено! Я скажу тебе так – если вставить герою в задницу пропеллер, вместо ушей радиолокаторы, а вместо глаз прожектора, и так далее, то от этого книга не станет содержательнее. Сам ты её читал?
- Начал было, но понял, что это не для меня.
Я подошёл к окну и увидел– со сдвинутой набок сигаретой во рту, заложив руки в карманы распахнутой куртки неторопливо своей шаркающей походкой приближался к дому Павел, навязчивый и слегка опустившийся бывший коллега по работе. Никак сюда, ко мне направляется И действительно, через минуту-две раздался звонок с домофона.
- Как же он узнаёт, что мы здесь? – удивился Юрий.
- Нюх! – нажав кнопку домофона, приоткрыл я дверь.
- Здорово! – вошёл Павел, нестриженный и плохо побритый. – Юра, и ты здесь? Давно не виделись.
Прошёл в комнату, сел как раз посредине столика:
- Что пьёте?
- Чай? Кофе? – принёс я третью кружку и вскипевший чайник.
- И только? А что-то покрепше имеется?
- Повода нет.
- Было бы желание, повод всегда найдётся. Порежь колбасу, - подал он мне маленький сверток в помятой бумаге. - Как хотите! А мне налей чуть, - кивнул Павел в сторону бара, зная, что там у меня всегда есть.
Тут раздался телефонный звонок. Жена его? Точно!
- Павел у вас?
- Да!
- Пьёте?
- Да нет!
Не поверила, видать:
- Вы не давайте Павлу много пить! У него давление – недавно был криз.
- Дать ему трубку?
- Не надо! Досвиданья!
- Хорошо вам, нету у вас жён, - отреагировал на звонок Павел.
- Ну, я пошёл! – засобирался Юрий, которому всё происходящее явно не нравилось.
- Погоди ты, вместе пойдём, - поднялся и Павел. И уже в коридоре попросил меня: - Дай на пиво шестьдесят, я тебе потом верну.
То, что не вернёт, я знал, но... не напоминать же.
Где-то через час после ухода гостей раздался звонок. Опять жена Павла.
- Вы зачем его напоили? Я же просила вас...
***
Как быстро полетело время! С прежней скоростью, ничем особым не отмеченные за днём день, неделя за неделей, как песчинки в песочных часах, истечёт жизнь. Осталось лет двадцать – двадцать пять, если ориентироваться по родителям, а это совсем немного, если взглянуть обратно – как будто вчера было сорок и жизнь казалась бесконечной. А если меру своих прожитых лет отнести к истории, то совсем рядом начало двадцатого века и революций, ещё один шаг – оборона Севастополя и освобождение крестьян, а дальше и нашествие Наполеона, и декабристы...
Прочитал объявление в газете о вечере в Центральной библиотеке, посвященном поэзии Есенина. Решил посетить – вход свободный. Пришёл, отправляясь с запасом по времени, рановато и сел с края среднего ряда, наблюдая за суетой организаторов и настройщиком аппаратуры. Вскоре зал заполнился, ведущий произнёс краткое вступление, после чего заранее подготовленные люди читали стихи, иногда сопровождая их возвышенными комментариями. Разнообразие внесли музыкальные паузы приглашённого самодеятельного ансамбля.
Один из исполнителей под гитару спел звучавшую проникновенно в любом исполнении песню на слова Есенина о матери.
- Вот образец высшего уровня поэзии! – приглаживая бородку прокомментировал ведущий. – Слова, передающие чувства сына к самому святому человеку в нашей жизни - матери. «Я по-прежнему такой же нежный / И мечтаю только лишь о том...»
- Какой же он любящий сын, если мать его ходит в старомодном рваном шушуне? – дёрнуло встрять меня. Хотя сказал то негромко все услышали и я увидел множество обращенных ко мне удивлённых и недоуменных взглядов. Решил обратить всё в шутку, ляпнув: - Если денег нет на обновку для матери мог бы из немалого гардероба своей американской жены Дункан что-нибудь позаимствовать.
- Мы обсуждаем не личности поэтов, а поэзию! – прервал наступившее молчание ведущий.
Далее он что-то ещё долго говорил, что хорошо, что впервые пришедший на их посиделки товарищ интересуется поэзией, и так далее. Но я чувствовал себя уже очень неуютно и с трудом дождался конца вечера. Приобрёл самиздатовские книжки местных поэтов, и в последующие дни читал их. Надо сказать, неплохие стихи пишут!
***
В обычное течение жизни занятого разборками человечества вдруг вторглась пандемия, вызванная неким загадочным, видимым только в микроскоп мохнатым звездообразным коронавирусом - СОVID-19. Чума ХХ1-го века! А началась она в Китае, что казалось само собой разумеющимся при таком скоплении народа – полтора миллиарда человек, двадцатимиллионные города! – природа вынести больше не может и подкинет такое, что никто не убережётся. Повсюду вводят карантин, но при массовом перемещении людей он малоэффективен Рекомендовано надевать маски и защитные перчатки, но их нет в продаже – только начинают массово производить, нет и лекарств – врачи не знают чем и как лечить, вакцину только начали разрабатывать.
А пандемия расширялась, проявляя свой жестокий нрав – гибли старые и молодые, и лечащие их врачи. Предприняты чрезвычайные меры – перепрофилируются больничные корпуса и с невиданной скоростью сооружаются новые, объявлены нерабочими две недели. Велено всем сидеть по домам, прогуливаясь в пределах квартала, работать и учиться дистанционно по компьютерным сетям.
Квартирное заточение вскоре начинает проявляться гиподинамией. Двадцать минут утренней зарядки плюс час вечером с гантелями, да получасовая тягостная прогулка вокруг окрестных домов – малая часть дня. Ну ещё повозишься с приготовлением пищи, да по другим домашним делам, вот и всё. Казалось бы, движение в радость, как выведенному на прогулку чьему-то барбосу, что лихо носится по заснеженному двору, так нет – со временем приходится делать усилие над собой! Виной тому диван – стоит прилечь на него чтоб читать книгу или смотреть телевизор, и уже тяжело подняться. Глянув на часы уступаешь расслаблению и лени пять минут, потом ещё пять, потом до какой-то круглой цифры, чувствуешь как будто замирает дыхание и кажется, что вот-вот прекратится и сердцебиение... И уже нужно просто героическое усилие, чтоб подняться, вырваться как от смертельных объятий.
Чтение книг – вот самое подходящее занятие на время, которое надо чем-то занять. Припоминаю как в командировках, в поезде до столицы прочитывал одну книгу, другую на обратном пути. Однако чтение изо дня в день даже хороших книг утомляет.
Окно в мир - телевидение с круглосуточным вещанием, познавательными программами. Имеется интернет, но не хочется ковыряться в этом гигантском информационном мусоросборнике, где резвится всякая шваль. Слегка раздражает громкая и назойливо повторяющаяся телевизионная реклама – по всем каналам одновремёно. Сговор – чтоб не увернулись от её воздействия зрители, переключаясь.
Всё же выхожу на спортивный канал. Бои без правил. Мордобой, проще говоря. Ба, да это дерутся мужеподобные женщины! Как, впрочем, во всех беговых, силовых, боевых видах спорта не увидишь приятных женских фигур.
Кинофильмы не привлекают – в основном голливудские фильмы, в большинстве отечественных основные действующие лица бандиты, содержание - деньги... Такое впечатление, что всё это уже видел. Светские сплетни – кто с кем развёлся, поколотил... Юмор ниже пояса, с матерками... Смотрю, кроме познавательных программ, новости, даже повторно, в ожидании перемен.
Нерадостные вести с Украины – повсеместная десоветизация. Бендеровские активисты при попустительстве власти, а может, и при её содействии, сносят памятники советским воинам-освободителям от фашизма в Великой Отечественной войне. А ведь, если отменять всё советское, то надо аннулировать Украину как государство, созданное при советской власти.
Частенько созваниваемся с Юрием, который год назад из городской квартиры переехал в пригородный коттедж советской постройки – одноэтажный дом на два хозяйства, и был занят его переустройством. Приглашал меня в гости, но я, как человек законопослушный, строго соблюдал рекомендации по поведению при карантине.
В центре внимания ход пандемии в стране и мире А там нерадостная картина – десятки тысяч заразившихся в сутки, тысячи умерших. Уходят из жизни известные стране люди и, что более чувствительно, знакомые из ближайшего окружения. На месте которых образуется как бы пустое расширяющееся пространство. И как сказал актёр Виктор Сухоруков: если всё моё поколение уйдет, мне здесь делать больше нечего.
Не страшит смерть – её воспринимаешь как закон природы, пугает возможное её ожидание в беспомощности. Заставляет задуматься –как отодвинуть это и прожить лет сто. Советов много – двигаться, учиться, бодриться, правильно питаться. .. Вот пример далай-ламы - подъём в три часа утра, несколько часов медитации, перед отходом ко сну в семь вечер ещё два часа медитации .. Если медитировать по пять часов в сутки, то это равнозначно тому, что вычеркнул из жизни одну пятую часть, из ста прожитых лет двадцать долой. Так стоит ли медитировать?
Автомобильные и авиационные катастрофы, пожары и наводнения, террористические акты и рука бандитов, несчастный случай или просто неосторожность... А если взглянуть вперёд и пошире? Прогнозируемое извержение спящего супервулкана Йеллоустоун, застилающее пеплом всё небо? Внезапная смена полюсов Земли? Исчезновение с остыванием ядра планеты защитного магнитного поля Земли? В конце концов – «чихание» и последующее превращение Солнца в красного гиганта, своими испепеляющими размерами захватывающее орбиту Земли. Перед тем как схлопнуться в карлика на миллиарды лет. Или ещё раньше приблизится блуждающая звезда Елиза и разрушит ход и расположение планет...
Я своё прожил, и уже ничто не отнимет прожитое мною, а вот дети, внуки...
- Зачем человек приходит в эту жизнь? – сказала однажды уже тяжело больная мать, - Чтоб в муках уйти из неё?
Что тут скажешь? Мы дети природы,, ворочающей миллиардами гигантских светил и создавших в тонкой прослойке жизни на Земле тысячи больших и микроскопических видов живых существ. Вот летит мошка – точка с пилотажными навыками, сверхминиатюрными датчиками и быстродействующим вычислителем, мгновенной реакций на угрожающее движением моей руки... И эти крошки-мошки, совершенное создание на пару дней существования, и люди, и видимая часть миллиардов сверхгигантских светил , существующих миллиарды лет в бесконечном пространстве по своим закономерностям рождения и смерти. Которые поглощают чёрные дыры, набирая материал для нового взрыва, с которого начинает отсчёт нового времени в миллиарды лет... Кто творец всего этого бесконечного в пространстве и времени мира? Снизошедший не только до создания человека, как я, но и кружащей возле неуловимой мошки, и микромира бактерий и вирусов? Множественного мира, в котором мы занимаем лишь одно место на мгновение...
Вопрос, заданный ещё в юности и не находящий ответа. И не надо что-то выдумывать и морочить голову другим людям, а просто признать свое незнание.
***
Минула зима, лишь однажды приударившая затяжными крепкими морозами. Опережая зарубежные фармацевтические компании создана и проходит испытания отечественная вакцина, которой те не дают ходу как угрозе их доходов. Продаётся, а где-то просто вручается достаточное количество масок.
Не заставила ждать себя весна, с ночными морозами и дневной оттепелью, наблюдаемая в основном через окно. Давно растаял залежалый снег во всех уголках, чисто убран двор на субботниках, едва уже пробивалась травка, озеленяя покров, как вдруг всё затормозили ночные заморозки. Но вот и они прошли, и тут же отвисшие голые веточки стоящей перед окном прозрачной берёзы разом покрылись пухом, и через день зазеленели, весело и размашисто, в разнобой раскачиваясь на ветру, как будто радуясь своему возрождению. Листва быстро разрасталась, создав перед окном сплошной непроницаемый зелёный полог, заслонивший всё окружающее пространство.
И наконец настало лето... Долгожданное и короткое. Жара, устанавливающая повсеместно рекорды наблюдений, с повсеместными лесными пожарами. Листья берёзы за окном повисли недвижно, как восковые.
С раннего утра оживлённый гомон птиц. Делятся планами на день. Разговаривают, видать, и с птенцами, учат их:
-Чив! Чив! Чив!
В ответ слабенькое:
-Чив-чив-чив.
-Чив! Чив! Чив! – так, мол, надо.
- Чив-чив- чив.
Живы! И мы тоже.
«Не уйдёт, казалось, лето, а теперь...» Снова осень, в том году на редкость красивая в застывшем убранстве разноцветия, в приглушенных тонах, с разной скоростью увядающей листвы. Но, дав вдоволь налюбоваться этой картиной, вдруг подул холодный прерывистый ветер и смахнул всю эту красу, в отчаянной схватке сорвав с деревьев их наряд и обнажив голые сучья. Подготовив к предстоящему зимнему убранству.
(Продолжение следует)