- Не гони пургу, Цицерон! - высказался один из зэков.
- Не хочешь – не верь; не заставляю. Я за что купил, за то и продаю.
Цицерон выделялся среди арестантов начитанностью и красноречием.
- Ладно, давай дальше плети, - потребовал Касьян.
- Я всё сказал, что знаю. Говорили только, что дамочка эта спаслась, что ей удалось остановить поезд.
В это время раздалась команда приготовиться. Поезд из тридцати вагонов подходил к станции Бамлага*, откуда заключённых распределили по лагерям. Расстояния между лагерями были 20 – 30 километров. Кругом тайга, сопки, дикие звери; весной и летом непроходимые болота, зимой лютые морозы. Касьян попал в лагерь, где заключённые были заняты на лесоповале. Лес использовался на строительстве железной дороги. Бытовые условия оказались удручающими: землянка на 30- 40 человек, нары ярусом, теснота, смрад,; вши, болезни, скудное питание – баланда и четыреста граммов чёрного хлеба. Охрана с собаками. Около полутора лет осуждённые содержались фактически под открытым небом. После – в бараках. Зимой стены там покрывались инеем, а в углах не таял лёд. Всё это усугублялось тяжёлым подневольным физическим трудом.
Взбунтовалась мятежная натура Касьяна.
«Врёшь – голыми руками меня не возьмёшь»,-диктовал ему чей-то голос. Он вспомнил рассказ Цицерона и твёрдо решил бежать. «Пусть я голову сложу, но под сплутаторами жить не буду»,-как «Отче наш» твердил он себе.