Глава двадцать пятая.
Влюблённый в далёком 1928 году в Тобольск с первого взгляда, Митя до сих пор не изменил своё отношение к старинному городу. Сойдя с пассажирского парохода на пристань, он первым делом посмотрел в сторону Кремля и озарился детской улыбкой. «На месте, красавец мой. Всё такой – же величавый и торжественный. Вот ты и дождался меня Тобольск. Теперь я каждый день буду ходить по твоим деревянным тротуарам, и любоваться городскими достопримечательностями. Видно судьба нам вместе делать историю, и улучшать жизнь твоих граждан»,- тихо произнёс Митя и стал выбираться на берег.
Контора всесоюзного объединения «Обьрыба» находилась в подгорной части Тобольска и занимала большой кирпичный дом старинной постройки. Подойдя к парадной двери, и заметив с правой стороны на стене табличку, Митя остановился и медленно прочитал: «Обь-Иртышское государственное рыбопромышленное объединение союзного значения «Обьрыба». Минрыбпром СССР восточных районов». «Какая серьёзная и мудрёная надпись. Даже страшно становится»,- улыбнулся он и вошёл в здание.
В приёмной Митя долго не задержался. Как только молоденькая секретарь доложила о его прибытии, начальник приказал немедленно впустить к нему нового заместителя. В просторном кабинете, с толстыми стенами и высокими окнами Валентин Александрович смотрелся солидно. Покрытые зелёным сукном мощный деревянный стол и длинная примкнутая к нему столешница, заметно подчёркивали строгость и надёжность всего интерьера.
-прибыл? Молодец! Сейчас соберу сотрудников объединения в красном уголке и представлю тебя,- без раскачки и лишних разговоров принял решение начальник всесоюзного рыбопромышленного объединения. А когда выдал все указания секретарше, спросил: К встрече готов с теми, с кем придётся бок о бок работать каждый день?
- надеюсь, что готов.
- вот и хорошо. А пока пять минут поговорим о дальнейших наших действиях. Ты один прибыл, или сразу семью привёз?
- пока один. Определюсь с жильём, перевезу и семью.
- твой квартирный вопрос в ближайшее время будет решён. А пока некоторое время придётся пожить в городской гостинице. Объединение уже зарезервировала в ней номер. Там и питаться можно будет. Возражений нет?
- нет.
- тогда пойдём с сотрудниками встречаться
В красном уголке собралось человек сорок молодых и не очень аппаратных работников. Трофимов в краткой форме представил им нового заместителя и спросил:
- вопросы к товарищу Бурову есть
- есть. Пусть расскажет свою автобиографию. О его бурной производственной деятельности мы наслышаны, а вот, как человека плохо знаем,- попросила крупная, моложавая женщина.
- если можно, представьтесь, пожалуйста
- Клавдия Степановна – главный технолог объединения
- Клавдия Степановна, мне особенно нечего о себе рассказать. Родился в 1913 году в большом селе Заболотное, Ишимского уезда, Омской губернии. Отец был командиром Красной армии, а мама простой крестьянкой. В 1921 году они оба погибли во время народного бунта в нашем селе. После этого меня к себе взяла бабушка по отцовской линии. В Заболотном я закончил четыре класса. После того, как у бабушки умер муж, мы перебрались с ней в город Ишим, в дом её родной сестры. В Ишиме я закончил семь классов и поступил в Омское командное речное училище. Получив диплом, работал в речном пароходстве и несколько навигаций ходил на большом буксирном теплоходе «Анастас Микоян» в должности старшего помощника капитана. В Омске встретил девушку и женился. Оказалось, что она была дочерью военного комиссара по Омской области. В 1937 году её отца осудили, а затем расстреляли, как предателя Родины. Его арест повлиял на судьбы всей семьи, в том числе и моей. Жена и её мать были осуждены на десять лет ссылки, я на пять. Отбывал на Севере. Работал на различных должностях в рыбзаводах Новопортовский, «Пуйковский» и «Берёзовский». До недавнего времени был заместителем управляющего Ханты-Мансийским рыбтрестом. Женат второй раз. Имею двоих детей. Вот, пожалуй, и всё.
- в партию давно вступили?- спросил худощавый мужчина с пенсне на носу.
- в 1944 году
- и как Вам, осужденному, удалось это сделать?
- предложение вступить в члены КПСС мне сделал секретарь окружкома КПСС, а рекомендации дали управляющий госрыбтрестом и председатель окружкома. Они посчитали, что я достоин, быть коммунистом.
- это же нарушение партийного Устава,- не отставал очкастый.
- может быть. Но эти уважаемые люди - старые большевики. Они, по-видимому, сознательно пошли на нарушение, и я их не подвёл.
- ещё вопросы есть, - спросил начальник объединения и обвёл зал строгим взглядом.
- значит, нет. А если появятся, то зададите Дмитрию Степановичу их при личном разговоре. С сегодняшнего дня он является моим первым заместителем и вашим прямым начальником. Прошу любить и жаловать. На этом встречу заканчиваем и расходимся по рабочим местам,- подвёл итог разговору Трофимов.
Не дожидаясь, когда все покинут красный уголок, начальник объединения предложил:
- пойдём, я покажу твой кабинет и пачку документов, которые уже месяц лежат на столе без движения. К сожалению, твой предшественник неожиданно покинул этот свет и оставил незавершённые дела. Надеюсь, ты быстро разберёшься с ними, и приступишь к исполнению новых поступлений.
Кабинет был на половину меньше чем у начальника объединения, но Мите он показался уютным и располагающим к плодотворной работе.
После ухода Валентина Александровича, Митя сел за стол и на время замер. Даже мозг, решив отдохнуть, перестал извергать мысли. Но через десять минут оцепенение прошло, и голова включилась в работу. «Вот ты и снова начинаешь с нуля осваивать свои прямые обязанности. Это, конечно, не страшно, даже интересно, но ощущается всегда по – новому. Так что, Дмитрий Степанович, ввязывайся в бой и преодолевай грани неизведанного»,- тихо произнёс Митя и улыбнулся.
Пробыв в кабинете минут сорок и бегло ознакомившись с его содержанием, он взял свой небольшой чемодан и, получив у секретаря адрес гостиницы под названием «Иртыш», пошёл устраиваться на временный постой.
Гостиница находилась недалеко от конторы объединения и тоже в подгорной части Тобольска. Одноместный номер, который показала дежурная, состоял из небольшой спальни, умывальника и минимума мебели. Но Митю это не расстроило. Он поставил в гардероб чемодан, тщательно умылся и пошёл в буфет, который находился в противоположной стороне коридора.
Сразу после плотного обеда, Митя решил пройтись по городу и посетить Красную площадь, где располагался Кремль. Дойдя до деревянной чудо – лестницы, он стал не спеша подниматься вверх. Насчитав сотню ступенек, Митя остановился и повернулся лицом к Иртышу. «Какая благодать! Какая красота! Какие просторы кругом! Разве это ни счастье человеческое – созерцать чудо земное!»,- восторженно подумал он.
В гостиницу Митя вернулся в семь часов вечера. Получив от путешествия по Тобольску огромное удовольствие, он сиял лицом, словно начищенным до блеска медным тазом. Даже дежурная заметила это и спросила:
- вы, наверное, клад нашли? Уж больно выглядите счастливым?
Митя посмотрел на женщину, улыбнулся, взял ключ, но отвечать не стал. «Пусть считает так, как сказала»,- подумал он.
Перебирая в памяти события последних дней, Митя вдруг вспомнил поездку с Николаем в Заболотное. «Я же ему деньги ещё не отправил. Надо срочно исправить этот ляпсус. Что брат подумает обо мне? Скажет, Митька прокукарекал и в курятник, а там хоть трава не расти. Он у меня очень правильный. Завтра же на почту зайду. Может, ещё успеет в этом году что – то построить на островке», подумал он.
Неожиданно в голову пришла хорошая мысль: «С сегодняшнего дня я Первый заместитель руководителя рыбной отрасли всей Западной Сибири, а это значит, что и Заболотское озеро входит в сферу моей деятельности. Теперь нам с братом будет проще освоить островок и поставить настоящий памятник маме».
За рабочим столом в своём кабинете Митя оказался задолго до официального начала рабочего дня. К тому моменту, как Трофимов пригласил его и ещё четырёх заместителей к себе, Митя уже успел ознакомиться с большей частью документов, лежащих не первый день на столе и в сейфе. Ничего нового в них он для себя не нашёл. В основном речь шла о проблемах рыбной отрасли, в которой Митя трудился уже более десяти лет. Но выработанная привычка относиться к документам внимательно, заставляла его вдумчиво вчитываться в текст и анализировать его содержание.
- как спалось на новом месте?- спросил начальник объединения, потряхивая Митину руку.
- отлично. Вчера нагулялся по городу так, что уснул как убитый.
- это хорошо. Со свежей головой будет сподручней в документный водоворот нырять,- улыбнулся Валентин Александрович и, окинув кабинет цепким взглядом, продолжил:
- начинаем утреннюю планёрку. И начнём её как всегда с доклада главного бухгалтера. Пожалуйста, Ерофей Данилович.
Со стула поднялся худой мужчина в пенсне, тот самый, который задавал Мите вопрос по поводу вступления в партию, и стал чётко, по – военному, без «шпаргалки», отчитываться о финансовом положении всесоюзного бъединения. Митя с интересом ловил каждое слово Ерофея Даниловича. «Сильный специалист. Видно очень въедливый и начитанный. Да и с характером не простым. С таким надо дружить, а не конфликтовать. Больше пользы будет и мне и коллективу»,- подумал он. За годы руководящей работы, он хорошо научился разбираться в людях. В их сильных и слабых сторонах, расположенности к склочничеству и умении быть преданными общему делу.
На первой рабочей планёрке Митя не выступал. Он слушал коллег и делал по каждому из них свои соответствующие выводы. В целом, руководящий аппарат объединения ему понравился. Поэтому, когда после окончания планёрки Трофимов спросил:
- ну и какое у тебя впечатление осталось после нашего совещания? Митя минуту подумал и коротко ответил:
- хорошее. Сильные и работоспособные специалисты.
- ты правильный сделал вывод. Руководящий аппарат объединения и на самом деле способен на большой созидательный труд. Главное, чтобы среди него закопёрщик был. И таким человеком я вижу тебя. Так что засучивай рукава и в бой, - благословил начальник объединения.
Много времени Мите не потребовалось, чтобы основательно войти в курс всех дел, предписанных к исполнению его должностными инструкциями. Прошло чуть больше месяца, а он уже чувствовал себя, как рыба в воде. Работал с документами, ездил по регионам, посещал совещания в райкоме, райисполкоме, обкоме и облисполкоме. Побывал и в Новосибирске, чтобы сдать направление Тюменского обкома КПСС в филиал Высшей партийной школы при ЦК КПСС. После часовой беседы, члены приёмной комиссии поздравили Митю с поступлением на первый курс заочного обучения. Получив в учебной части необходимые документы, литературу, графики сдачи контрольных работ и экзаменов, он вернулся в Тобольск.
Сам того не желая и не ведая, Митя стал всё глубже и глубже втягиваться в систему власти, которая убила мать и сделала его сиротой, разлучила с любимой девушкой и сломала судьбу брату. Но что он мог сделать, чтобы противопоставить себя этой системе? Ничего. Если только стать бандитом или руки на себя наложить. Что практически, одно тоже. И кому бы от этого легче стало? Маме? Брату? Бабушке Лене? Никому. Судьба дала шанс подняться над всем этим. Он жил и работал не во славу народившегося социалистического строя, а чтобы помочь в трудную минуту стране и её простому народу. И Митя этот шанс не упустил.
В середине сентября к нему в кабинет зашёл заместитель начальника объединения по хозяйственной части и весело заявил:
- всё, Дмитрий Степанович, закончилась ваша «курортная» жизнь. Разрешите вручить вам ключи от отремонтированного дома. Можете, хоть завтра, переезжать в него.
- спасибо Сан Саныч за приятную и неожиданную весть. Если честно, то я и не надеялся получить жильё в этом году. В гостинице мне тоже не плохо.
- Валентин Александрович приказал в срочном порядке вас переселить. Боится, что без семьи можете налево приударить. А это уже нарушение Кодекса морали советского человека.
- ну, раз у Валентина Александровича такие мысли появились, то значит тянуть с переселением нельзя,- подхватил настроение коллеги Митя.
- отлично. Тогда пойдём смотреть хоромы.
Одноэтажный кирпичный дом с металлической крышей и средних размеров стоял вначале прибрежной улицы. Окна из кухни выходили на Иртыш, а из горницы на Кремль.
- Ну, как? Нравится? – спросил Сан Саныч
- очень. Он мне напоминает бабушкин дом в Ишиме.
- это хорошо. Значит, быстро обживётесь. Отопление водяное. Котельная работает на угле. Отапливает три дома и детские ясли. Воду придётся носить из колонки. Она недалеко. По соседству с вами дом Валентина Александровича. Так что скучать не придётся.
Открыв калитку и проведя Митю в дом, Сан Саныч произнёс:
- чтобы без спешки осмотрел «хоромы», оставляю одного. А завтра, если появятся, какие вопросы, вы мне скажите.
- спасибо, Сан Саныч. Устроюсь, обязательно приглашу на новоселье
- не откажусь. Главное, чтобы Вы прижились у нас. А то могут ещё, куда перевести. Высокое начальство любят кадры тасовать.
Мите и на самом деле понравилось новое жильё. Две спальни, большая горница, просторный холл и много подсобных помещений. Он с интересом обошёл владения, полюбовался видами из окна и, получив эстетическое удовольствие от увиденного, вышел на улицу. Вечером этого же дня Митя перенёс в дом чемодан и остался ночевать. А ещё через десять дней, он отправился на выездном катере объединения в Ханты-Мансийск. Побывав в горыбтресте и порешав производственные вопросы, Митя погрузил на катер все вещи, посадил семью и направился в сторону Тобольска. Ему было очень жаль расставаться с коллективом треста, с городом, к которому привык, но он был ещё молод и его впереди ждали новые горизонты.
Тобольск понравился всем членам семьи. Особый восторг у детей вызывал Кремль, парящий в поднебесье, словно сказочный исполин. Не с меньшей радостью Наталья и дети перешагнули порог дома, в котором отныне им предстояло жить.
Прошло две недели, после переезда, и стараниями Натальи семейная жизнь вошла в привычное русло. Иван продолжил обучение в городской школе №1 имени Дмитрия Менделеева, дочь стала посещать ясли, а сама Наталья, в соответствии с Приказом на перевод, продолжила службу в тобольском отделе НКВД.
Вскоре члены семьи стали пользоваться всеми видами цивилизации города, который до недавнего времени был столицей всего Сибирского края. И это им очень нравилось. Ходили в драматический театр, посещали кинотеатры, зимой катались на коньках, а летом совершали пешие походы в таёжные места и прогуливались по Иртышу на речных трамвайчиках.
На работе у Мити всё шло своим чередом. Он быстро освоился в коллективе, работал с полной отдачей сил и знаний, часто ездил по отдалённым рыбным предприятиям, входящих в состав объединения и всюду старался быть максимально полезным. Не забывал Митя и про учёбу в ВПШ. Отсылал в Новосибирск контрольные, вовремя и качественно сдавал экзамены и самостоятельно занимался дополнительными познавательными предметами, не входящими в учебную программу Высшей школы.
Радовали Митю и сообщения Николая. За полтора года, которые прошли после первой послевоенной встречи, тот полностью реализовал их задумку. На месте разрушившегося сарая поставил небольшой бревенчатый дом, срубил баню, обустроил территорию и установил крест на могилке матери. По обоюдной договорённости, памятник они собирались соорудить позже, когда в стране станет стабильней политическая ситуация. В конце августа 1948 года Митя на несколько дней «вырвался» к Николаю, и они вместе съездили в Заболотное.
В этот раз братья побывали не только на островке, но и навестили двух старших сестёр матери, которых Митя не видел с того момента, как переехали с бабушкой Леной в город. Заметно постаревшие, тётушки не сразу узнали в стоящих перед ними мужчинах своих родных племянников. И только после того, как Митя подробно рассказал, кто они есть, на морщинистых лицах стали медленно появляться улыбки, а в глазах осмысленность.
- да неужто на самом деле это вы? А мы слышали, что вас уже давно в живых нет. Городская милиция у нас несколько раз кого-то из вас искала. Будь –то он председателя нашего сельского совета порешил и ещё каких- то важных начальников. А вы вот стоите перед нами живые и здоровые,- взволновано запричитала старшая из сестёр.
- много времени прошло с тех пор. Всякое бывало с нами после смерти мамы. Но мы выжили, выросли и крепко на ноги встали. Сейчас уже сами отцы. Приехали с братом Заболотное повидать, да и с вами повстречаться. У нас кроме вас близкой родни не осталось. Так что давайте заново знакомиться и как положено близкой родне, дружить, - улыбнулся Митя.
- вот теперь тебя я признала. Ты старшим у Акулины был. Митьша. Лицом- то весь в мать. Такой же баской. А второго молодца не припомню,- прищурив глаза, произнесла вторая сестра.
- это Николай. Наш самый младший. А среднего звали Иван, - ответил Митя.
- точно. Ивана милиция искала. Грозила нас за его укрывательство посадить,- оживилась старшая сестра.
В доме тётушек братья задержались до утра. Узнав, что у матерей объявились гости, уже через полчаса большая родня заполнила всё пространство горницы. Повспоминали, поговорили, женщины поплакали и только глубокой ночью разошлись по домам. О том, что их сестра Акулина захоронена на острове, Митя в этот раз не сказал. «Успеем. Не время пока говорить об этом»,- решил он.
Утром, попрощавшись с роднёй, братья отправились в обратный путь. Переправляясь на противоположный берег на лодке, Николай неожиданно произнёс:
- как всех изуродовала жизнь. Прошло столько времени, а мы до сих пор боимся сказать тётушкам, где покоится их младшая сестра.
- не чего, брат. Пройдёт ещё немного времени и всё встанет на свои места. Не могут же люди бес конца стоять на головах, пора и на ноги вставать,- ответил Митя. На второй день он уехал в Тобольск с наполненной до краёв грустью и радостью душой.
В ноябре 1948 года в жизни Мити произошло ещё одно знаменательное событие.
Во время торжественного собрания, посвящённого тридцать первой годовщине Великой октябрьской социалистической революции, проходившего в драматическом театре, сидя на трибуне во второй линии Президиума, он неожиданно заметил знакомое лицо. Митя стал внимательно вглядываться в человека, находящегося в середине зала и вдруг его осенило: «Так это же Гришка Золотарёв!». С трудом дождавшись перерыва, он сразу – же спустился со сцены и ринулся искать друга.
Однокурсника нашёл у буфетной стойки, стоящим в очереди за пивом. Митя подошёл к нему вплотную и громко произнёс:
- ты как здесь оказался, товарищ капитан речного пароходства?
Старинный товарищ расплылся в улыбке и весело произнёс:
- узнал, чертяка! А я грешным делом подумал, что раз ты таким большим начальником стал, то и вряд ли старых друзей захочешь видеть.
- как только в твоей светлой голове такие чёрные мысли могли появиться!? Тебе не стыдно обидные слова мне говорить? Нашу дружбу никакие чины и награды не могут разрушить. Восемь лет не виделись, а ты как чужой стоишь. Давай хоть обнимемся.
Григорий вышел из очереди, и взрослые мужчины крепко друг к другу прижались.
- вот это дело другое. Так всё-таки, каким ветром тебя в Тобольск занесло?
- длинная история. Как нибудь встретимся в спокойной обстановке – расскажу.
- а что нам с тобой тянуть, давай сразу после собрания и поговорим,- предложил Митя.
- не возражаю. Можно ко мне домой пойти или в ресторане посидеть.
- на первый раз рестораном обойдёмся,- засмеялся Митя.
Сразу после торжественной части собрания, они получили в гардеробе свои пальто и направились в ресторан «Сибирь». На улице было холодно, и шёл снег, но окрылённые неожиданной встречей, друзья этого не замечали.
Посетителей в ресторане было не так много, поэтому они выбрали уютное местечко и подозвали официантку.
- слушаю вас,- с готовностью в голосе произнесла миловидная и аккуратная женщина.
Не обсуждая с другом меню, Митя ответил:
- графин водки, два бифштекса с картофельным гарниром, две порции чёрной икры, несколько огурчиков солёных и, пожалуй, пока всё.
Как только официантка ушла выполнять заказ, он, улыбаясь, предупредил:
- сегодня угощаю я. Следующий раз за твой счёт гулять будем. И не возражай, а лучше расскажи о своей жизни в течение последних восьми лет, которые не виделись. Здесь обстановка располагает для душевного настроения.
- особо рассказывать не чего. Перед самой Войной был назначен капитаном буксира «Смелый», который был выпущен на Ленинградской верфи. Не доходил навигацию, призвали в действующую армию. Вернее на Северный флот. Вначале служил штурманом на тральщике, а потом перевели на боевой крейсер. Сопровождал ледоколы и торговые суда во время доставки грузов по Северному морскому пути. В 1944 году мой корабль попал под мощную бомбёжку немецкой авиации и получил огромную пробоину в корпусе. Затонул в течение нескольких минут. Большей части членов экипажа удалось спастись. Мне в их числе. Нас подобрал эсминец, который находился недалеко от места затопления нашего крейсера. Только на эсминце я сообразил, что ранен под правую лопатку. Потерял много крови, но меня выходили. Три месяца в госпитале отлежал. Собирался ещё воевать, но врачи шлагбаум перекрыли. Не боеспособным оказался. До окончательной Победы в резервной армии баклуши обивал.
В это время на столе появился графин с водкой и огурцы.
- давай Митька, выпьем за тех, кто не дожил до Победы. Среди них были и наши однокашники
- согласен. Пусть память о них в наших сердцах хранится до последнего вздоха.
Немного помолчав, Григорий продолжил:
- после демобилизации вернулся в Омск и сразу – же в Пароходство. Хотел вновь стать за штурвал. Но произошла осечка. Медицинская комиссия забраковала. Даже простым матросом не мог устроиться. В общем, списали меня на берег в чистую. Преподавал штурманское дело в ФЗУ, но удовлетворения от этого занятия не получал. А год назад скончался мой отец. Приехал на похороны в Тобольск и остался здесь. Куда мать одну денешь? Устроился на Затонский судоремонтный завод мастером по наладке аппаратуры, женился и уже отцом стал. Вот такая, друг, моя история.
- в партию на войне вступил?
- а где же ещё? Я ведь на крейсере офицером служил.
- да, Гришка. Судьба – материя тонкая. Одно радует, что живой остался. Петру Пихтамову меньше повезло. Погиб при подрыве немецкой подводной лодкой его буксирного теплохода. Мне об этом сообщил капитан пассажирского парохода «Лермонтов», на котором Петро до войны первым помощником штурмана ходил. Давай помянем нашего друга,- предложил Митя.
После этого они выпили за встречу, за здоровье жён и детей и ещё за многое. Опустошив до дна графин, друзья заказали другой, с которым тоже справились успешно.
Домой Митя пришёл поздно, и заметно шатаясь. Не говоря ни слова, Наталья сняла с мужа пальто, шапку и обувь и положила в горнице на диван. Таким пьяным она видела Димку очень редко. «Значит, веская причина была у него, что не смог соблюсти норму»,- подумала она и ушла в спальню.
Утром Митя проснулся, как всегда, рано, но с больной головой. «Хорошо мы с Григорием вчера обмыли встречу. Теперь полдня отходить придётся»,- улыбнулся он. В это время из спальни вышла в тёплом халате Наталья и, заметив на лице мужа улыбку, спросила:
- видно, в дружную компанию вчера попал. Даже раздеться сам не смог
- извини Наталья, но у меня вчера был хороший повод, чтобы сегодня с головной болью проснуться. На торжественном собрании встретил друга и однокурсника Золотарёва, с которым не виделся восемь лет. Ты его должна помнить. Он у нас в Пуйковском рыбзаводе в гостях был.
- рада за вас. А сейчас иди, принимай ванну и за стол. Тебе подкрепиться хорошенько надо.
Сидя за столом и медленно пережёвывая пищу, Митя вспоминал рассказ Золотарёва и вдруг его осенило: «Так он же теперь на подведомственном объединению судоремонтном заводе работает! Может, Гришку перевести в в центральный аппарат? Парень он грамотный, хваткий, прошёл большую жизненную школу. С любой должностью справится».
Мысль, которая зародилась в Митиной голове во время завтрака, получила дальнейшее развитие. Уже через месяц после встречи, Золотарёв Григорий был назначен заместителем начальника управления рыболовецкого флота всесоюзного рыбопромышленного объединения «Обьрыба» И в своём решении Митя не ошибся. Григорий оказался ценным специалистом и сильным руководителем. Первое время он стеснялся своего положения, считая себя недостойным столь высокой должности, но выслушав от Мити слова поддержки, отбросил сомнения и с головой ушёл в работу. То, что однокурсник стал прямым начальником, Григорий не комплексовал, а наоборот делал всё, чтобы его не подвести.
Время не шло, а летело. Занятый повседневным трудом и семейными заботами, Митя не заметил, как закончился 1948 год, а за ним сорок девятый и пятидесятый канули в лету. Подросли дети, на его голове серебром заблестели сединки, а на верхней губе появились, аккуратно подстриженные, смолянистого цвета усы. Заметно округлившаяся от спокойной жизни Наташа часто подтрунивала над мужем, называя его из-за усов Петром первым. Митя не обижался на шутки жены и даже подыгрывал ей. Дети очень сильно любили отца и особенно Полинка. Как только появлялось свободное время, он полностью посвящал его детям. С Золотарёвыми дружили семьями. Гостеприимная мама Григория часто стряпала пельмени, мастерски пекла рыбные и с другой начинкой пироги и сама звонила Мите, чтобы пригласить на воскресное чаепитие. Он забирал своих домочадцев, и они пешком шли на гору, где на высоком берегу, недалеко от Тобольской тюрьмы находился большой дом Золотарёвых.
1951 год от других прошедших лет особо ничем не отличался. Набрав темпы в довоенные и особенно в военные годы в постоянном росте добычи рыбы и её переработки, в послевоенные предприятия рыбной отрасли снижать эти темпы не собирались. Для этого было всё: сырьевая база в водоёмах, грамотные специалисты, опытный кадровый состав и техническое оснащение. Штат рыбаков в основном состоял из ссыльных, отбывших свой срок, но оставшиеся на Севере, из местных татар и представителей малых народностей - хантов, манси, зырян и селькупов. Жизнь в рыбацких посёлках протекала мирно и вполне обеспечено. Происходили срывы в снабжении населения сельхозпродуктами, которые завозились в основном в летний период, но они были незначительными и до протестов дело не доходило.
Светская жизнь в Тобольске в корне отличалась от северных посёлков и селений. В городе существовала достаточно большая прослойка интеллигенции, огромное количество студентов, обучающихся в разных учебных заведениях, масса сотрудников государственных учреждений и контор. Особым богемным местом считался драматический театр, в котором служили профессиональные артисты. Побывать в нём на спектакле было престижно и даже модно. Но в храм искусства Митя ходил не по этой причине, а чтобы получить искреннее удовольствие от сюжета постановки и игры артистов.
В ноябре 1951 года в СССР произошла очередная реформа управления народным хозяйством. Коснулась она и рыбной отрасли. Решением Правительства РСФСР Обь-Иртышское государственное рыбопромышленное объединение союзного значения Минрыбхоза СССР восточных районов прекратило своё существование, а на его базе было создано Государственное рыбопромышленное объединение «Обьрыба». Это в какой – то мере сузило рамки деятельности нового образования, но сути дела особенно не изменило. Какие задачи стояли ранее перед рыбаками Сибири, такие и остались. Поэтому снижения напряжения на себе Митя не почувствовал и работал также с полной отдачей сил и знаний. Отчитавшись на очередной областной партийной конференции о работе предприятий рыбной отрасли входящих теперь уже в состав нового объединения, за уходящий год, рыбаки уверенно встретили 1952 год.
1951 год для Мити в какой – то степени был знаковым. Он закончил заочное обучение в Новосибирском филиале ВПШ при ЦК КПСС, его любимая дочь пошла в первый класс, исполнилось тридцать лет со дня гибели матери. И существовала ещё одна дата тридцатилетней давности, о которой он всегда помнил, но никогда о ней не говорил вслух. Нелепое убийство отца было его личной трагедией, которую Митя хотел-бы забыть, но не мог. Она скребла острыми когтями память, душу и сердце и загоняла разум в тупик.
«А как по-другому я мог тогда поступить? К маме с оружием в руках направлялся враг, и я должен был её защитить от него, кто бы он ни был. Тем более что не узнал в нём своего отца. Мама любила его и я любил. Почему так жестоко тогда обошлась со мной судьба? На моих руках кровь отца, которую не отмыть никогда. Но что мне делать? Как жить с этим тяжким грехом? Кто может подсказать мне путь покаяния и успокоения? Никто. С этой тайной придётся жить до своего последнего вздоха»,- размышлял он в мгновения отчаяния. Но однажды Митя вдруг подумал: «Может, так судьба решила распорядиться жизнями моих родителей? Они любили друг друга, и друг без друга не смогли бы жить. Поэтому и покинули этот мир в один день и час. А мне было суждено только помочь им это сделать». И эта мысль стала постепенно утверждаться в его сознании.
В Тобольске не только светская жизнь бурлила, но и информированность населения была намного выше, чем в отдалённых районах области. Сетевое радио, радиоприёмники, газеты и журналы были востребованы у горожан так-же, как сон и хлеб насущный. Особенно много работы было у лекторов и журналистов. Они выступали перед гражданами в кинотеатрах, парках и учебных заведениях. В мире происходило много событий, которые будоражили сознание людей. Особенно их волновал вопрос возможности начала третьей мировой войны. А сообщения об испытаниях в США ядерного оружия только подогревали такие волнения. Не иссекал интерес граждан к политической жизни и внутри страны. Ну, а тема о трудовых подвигах советских людей пользовалась особым спросом. Во всех уголках Великой страны появлялись передовики производства и отраслевые рекордсмены, подающие яркий пример всему трудовому сообществу.
Рыбная отрасль тоже не была исключением. Перед ней стояла одна задача - обеспечить граждан Страны качественной рыбной продукцией. И Государственное объединение «Обьрыба» всё делало, для того, чтобы успешно выполнить её. Митя находился в самом эпицентре этого процесса. Несмотря на высокий пост, который занимал, он по-прежнему не снижал работоспособность и изобретательность. Его авторитет на местах и в центре рос и заметно укреплялся. Однажды, хитро улыбаясь, начальник объединения сказал:
- Дмитрий Степанович, если я вдруг засобираюсь на пенсию или меня «уйдут», то ты будешь первым кандидатом на мою должность.
- Валентин Александрович, вам ещё далеко до заслуженного отдыха и отрасль за вами, как за каменной стеной. И мне тоже за этой стеной комфортно. На своей должности я больше пользы отрасли принесу
- тебе ли рассказывать, как решаются кадровые вопросы. Партия прикажет, и пойдёшь туда, куда она пальцем укажет,- поправил шеф.
Мите разговор не понравился. В нём он почувствовал ревность Трофимова к его усиливающейся популярности в коллективе объединения, а это никогда и некого к хорошему не приводило. Но сбавлять темпы в работе Митя не стал. Он понимал, что если дрогнет и будет оглядываться на отношение к нему со стороны начальника, то может потерять своё лицо и уважение со стороны организаций отрасли. Это Митя себе позволить не мог. Ему хотелось созидать, а не протирать штаны на кабинетном стуле. Тем более что на предприятиях начиналось техническое перевооружение, значение которого нельзя было переоценить. Благодаря ему на тяжёлых участках работы резко сокращался ручной труд, и повышалась эффективность. Для успешного проведения внедрения новых производственных линий, замены морально и физически устаревшего оборудования и в целях углубления теоретических знаний специалистами предприятий Митя создал на базе рыбопромышленного техникума учебный комбинат по повышению квалификации инженерно – технических работников и пригласил из Москвы и Астрахани профильных специалистов. Это было детище, в которое он вложил все накопленные знания, опыт и свою широкую душу.