Алексею Серебрякову, Александру Аникину
я интриг не веду. Лезут ко мне и Аникин прав - суют нос свои пригласительные. Короче, чтобы больше не было интриг - на конкурс. Переписывать и отсылать под своим именем другим авторам не разрешаю.
Есть очень хороший конкурс.
С благодарностью Алексею Серебрякову - Тверской бульвар там стоит его Театр Пушкина где он играл Эйнштейна - и Александру Аникину ну и мне не надо разводить против него интриги. Александру Петровичу. В Вас влюблены трое - Наташка, Егорова и возможно, что эта Ст.
Использовала лекало ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ВЕК. Но мне эту кальку использовать разрешено.
ИНТРИГИ РУССКОГО ДВОРА
Екатерина Павловна застыла у окна. Ей не так давно исполнилось 14 лет, и неожиданно, девушка получила весьма странное по её меркам предложение руки и сердца – от самого Императора Наполеона I Бонапарта.
Этим предложением был сильно обеспокоен её брат Александр I Павлович Романов.
На деле, Александр Павлович знал, что Султан Махмуд II содержит гарем. Но дело в том, что его сестра… не должна быть предназначена для гарема. Вот почему Наполеон не выбрал в жёны сестру Махмуда II? Тем более, Император понимал, что Наполеоном двигало явно не желание с ним породниться, а желание обладать этой хрупкой изящной девушкой, каковой была его сестра Екатерина.
Александр Павлович любил свою сестру. И тут его министры все не могли прийти к единому мнению, что за чувства были у русского царя к Екатерине? Фрейлина Императрицы м-ле Честен, влюблённая 58-летнего в графа Разуваева, утверждала и даже бы при Императрице не побоялась признать, что Император в сестру влюблён более нежно, чем граф.
- Да ну – возражал Разуваев, и ему вторил генерал Минних. – Этого быть не может. Он её просто учит вести себя осторожней. На деле, важная наука.
М-ле Честен приходилось согласиться с этим предположением возлюбленного, и она томно вздыхала, чем вечно раздражала государыню Елизавету Алексеевну, которая буквально ненавидела Честен.
- Дорогая, Вам жутко не идёт розовый. – Говорила Елизавета Алексеевна открыто и 39-летняя Честен пунцово краснела, прятала взор за веер и Разуваев нежно умудрялся при этом поцеловать Честен ручку.
На этом жесте Елизавета Алексеевна их с гневом покидала и под руку с генералом Миннихом шла искать своего царственного супруга.
- Не слишком ли Вы много уделяете внимания воспитанию сестры, драгоценный супруг? – Елизавета Алексеевна грозно сдвигала брови и Александр ухмылялся, понимая, что Елизавета Алексеевна опять ревнует. – Или Вы опять пишите нежные письма своей Нарышкиной, запутавшись во всех её чадах если у неё их несколько. Я запуталась.
Елизавета Алексеевна кокетливо отворачивалась к окну – и вдыхала запахи царских штор, которые ни чем не сравнить и ни с чем ни спутать. Как запахи театральных кулис, которые ненавидел её супруг, который был глух на ухо, не выносил Театра и не понимал его назначения для общества.
- По мне, чтоб вообще этого Театра не было. – Как-то странно проронил на балу Император, прекрасный танцор и знаток мазурок и прочих танцев. Но тем не менее, царь жертвовал на Театр значительные средства из своих доходов и всё-таки немного уделял этому виду искусства своего царственного внимания.
Она дрожала всем телом и ей не хотелось верить в происходящее. В комнату вошёл её брат – широкоплечий и рослый русский Император Александр I Павлович Романов – любимец и любитель женщин, а также просто хороший брат своей сестры. В голове у Екатерины вертелась одна мысль: почему она?
Унизительные мотивации Наполеона Бонапарта жениться на ней – она не могла принимать ни сердцем, ни душой, ни совестью.
- Ему не отказывал никто. – Бормотала Екатерина, стоя в горделивой позе спиной к брату.
- Но ты должна отказать. – Настаивал брат нежно, не смотря на то, что из-за своей глухоты – порок детства – на правое ухо он обладал громким солдафонским, почти как Марк Антоний голосом - С какой стати ты должна соглашаться на ухаживания корсиканца? Тем более, я не позволю, чтобы этот негодяй возился с тобой после всех слухов о том, что он вытворял с Жозефиной.
Екатерина повернулась к брату с глазами, полными ужаса. Резкое движение, и девушка чуть было не потеряла сознание от резкого поворота в сторону Александра Павловича, но лицо, искажённое ужасом –
- Говорят, что Наполеон – сам антихрист, воплощение зла. – Екатерина бросилась на грудь к брату, и зарыдала.
- Катенька, - улыбнулся Александр Павлович сестре, - милая, про нашего предка Петра I тоже так говорили.
- Злые люди ошибались. - Ревела Екатерина Павловна, и Александру казалось, что он через мундир чувствует как обильные солёные слёзы его сестры прожигают горечью его мундир.
- Вот и ты не ошибайся на счёт Наполеона. – Мягко сказал Александр. – Чтобы не прослыть злым человеком, и чтобы не возводить Наполеона в герои.
Вначале Екатерина не поняла. Брат говорил мудрёно. Но потом поняла, что брат говорил дельно. И успокоившись, рыдая в объятьях Александра Екатерина вспоминала детство, отца, и плакала… плакала обильными солёными слезами.
Александр I переживал трагедию поражения при Аустерлице 1805 года, когда ему небо над головой показалось диалогом с Богом. Вот ты, пустой человек. Ты царь. И что? Что ты можешь? Что ты можешь, ничтожный полководец? Ты - высокого роста, человек первозданной расы. Такими были гиганты Гипербореи. А мелкий корсиканец Наполеон Бонапарт побеждает тебя.
Осталось только Императору Александру 1 Павловичу Романову подобрать Екатерине Павловне жениха.
ЗНАКОМСТВО
Это был ясный солнечный день в Российской Империи. Неожиданно, Екатерина Павловна познакомилась со своим будущим мужем Георгием Ольденбургским. Георгий был красив, строен и статен. Екатерине Павловне было 15 лет, и это был ей подарок на 15-летие от царственного брата её Александра 1 Павловича Романова, и Александр Павлович был горд, что познакомил Екатерину Павловну с Георгием. Александр искал в мужья своей сестры человека надёжного, исправного офицера – и чтобы злые языки поутихли, возможно не такого высокого рода, как граф Аракчеев, но красивого, работящего и искреннего. Георгий влюбился в Екатерину с первого взгляда. Прекрасная девушка, прятавшаяся за кустом с розами в этого солнечный день, его поразила своей нежностью и красотой. На красавице Екатерине Павловне было нежно-голубое платье, расшитое по лифу золотом и венскими рюшами. Платье было из нежного гипюра, и Георгий не мог не влюбиться в эту роскошную и красивую девушку.
Неожиданно девушка, которая будто засмотрелась на что-то зашаталась, как бы оступившись. Мужчина ринулся к ней и подхватил её, нежно схватив за локоть, и потом задержав Екатерину Павловну в своих объятьях.
Сестра Императора смутилась, и отвела взор.
- Вы не ушиблись? – Спросил Георгий, тоже покраснев.
- Нет, = пунцово зардевшись ответила она.
- Разрешите мне спросить Ваше имя….
- Екатерина. – Ответила Екатерина Павловна. Неожиданно в сад спустился сам Император Александр I. Он засмеялся, улыбнувшись ласкавшим его лицо лучам красивого Солнца, которое чуть погрело Императора. Георгий преклонил колено.
- Полно, молодой человек. – Ухмыльнулся старший брат Екатерины. – Не бойтесь. Прошу Вас пожаловать быть нам гостем, раз приехали. Авось у нас Вам понравится.
Георгий, переглянувшись нежно взором с Екатериной Павловной взял девушку за руку, и они пошли любоваться красотою Дворца Императора Александра 1 Павловича Романова. Александру Павловичу был 31 год. Он был красив, высок ростом, и люди его так и продолжали звать ангелом, как в юности. Пережив вражду с другом-предателем поляком Адамом Ежи Чарторыйским, который, тем не мене, не смотря ни на что, склонял всегда перед Александром колено и был в принципе верным товарищем, если бы не ровно дышал к супруге Императора Елизавете, которая боялась ответить Адаму взаимностью, поскольку рождённый в этой связи ребёнок мог бы погубить обоих.
Но та же Ме-ле Честен думала о том, что Елизавета скорей переспит с ротмистром Охотниковым – нагловатым и подленьким завсегдатаем театров и всяких увеселительных заведений, которого буквально ненавидел брат Александра 1 Константин, но пока терпел, хотя и переносил с трудом ухаживания Охотникова за роскошной блондинкой Елизаветой Алексеевной,
Елизавета вела с Охотниковым тайную переписку. При этом несчастный граф Адам Чарторыйский, который представлял собой, наверное, пешку в этом треугольнике, при этом на эту пешку были злы все, включая покойного Императора Павла 1, вздумавшего в конце своего царствования сослать поляка в Неаполь (Адам, вероятней всего, перекрестился, отправившись на службу к барону Вителио Скарпиа и королеве Неаполитанской), после гибели Скарпиа Адам вернулся в Санкт-Петербург – и был ласково встречен своим другом- соперником Александром 1.
Елизавета, прикрываясь Адамом, вела тайную переписку с Охотниковым, и эта тайна была известна брату царя Константину, который видел в Охотникове, конечно, не влюблённого Ромео, а наглую и пронырливую тварь, свившую у Елизаветы осиное гнездо и пользующеюся Императрицей – о отнюдь не бедной – никого нельзя жалеть – это аксиома жизни – в своих корыстных целях.
Ротмистра Охотникова ненавидела и пара Честен- Разуваев, которая просто не могла открыть на него глаза влюблённой в него Императрицей. А поляк Адам, возможно, забывший о природной польской хитрости, оказался разменной монетой в чужой игре. И только Константин гадал – что за шут дёрнул Императрицу влюбиться в столь низкого и жалкого человека?
- Я когда-нибудь точно убью его. – Рычал Константин Разуваеву, который не мог сдержать гнева. – Вы думаете, что я это буду терпеть? Честь моего брата оскверняют, а он занят замужеством своей сестры Екатерины. Не рано ли? Для 15 лет?
- По слухам, Екатерину хочет взять замуж сам Наполеон. – М-ле Честен отпила чаю – Честен пила только английский чай и никакого кофе – Это причина, по которой сватают к Елизавете Ольденбургского.
- Прекрасно. Одного убьют на войне. Второго убью я. – Предсказал судьбу обоих Константин. – Но если этот Ольденбургский соперник самого Наполеона, то я думаю, что к нему подошлют убийц как к герцогу Бэкингему этого Фельтона.
Пока же Екатерина
1808 год. Отказав Наполеону Екатерина переезжает вместо Парижа в Тверь. Вслед за мужем, герцогом немецким. Казалось амбициозным женским мечтам пришел конец в тверской глубинке, забытой богом. Они поселяются в Твери, в путевом дворце Екатерины II и быстро делают Тверь центром столичной жизни.
Уже в 1809 году к сестре едет император Александр I на грандиозный бал. За ним тянется весь питерский и московский бомонд. В Твери нет ни номера, ни угла где можно приткнуться. Бароны и князья спят в каретах, лишь бы попасть на императорский прием в честь молодожёнов.Повсюду горят "англицкие аллюминации". Город утопает в огнях и банкетах...