Как ни рождественские праздники настраивают человека на ожидание чудес; с чудесами ассоциируются и предсказания. Кто не знает, что на Руси, издревле, молодые девушки, гадая на суженого, делали это при помощи зеркал. Так что зеркало никогда не было всего лишь предметом обихода — ему приписывалось свойство хранить человеческие тайны.. Да и знахари прибегали в своих обрядах к использованию зеркала: обряд заключался в том, чтобы, сняв болезнь с человека, «передать» её зеркалу, после чего «больное» зеркало закапывали в лесу. Человек вскоре выздоравливал. Все по той же причине считалось, что дарить зеркало опасно, ибо приняв в дар зеркало, можно было получить впридачу и зло, отраженное нём. А что уж говорить о традиции завешивать зеркала в доме умершего; эта традиция существует и по сей день; делалось это для того, чтобы умерший не вернулся из другого мира через эту зеркальную дверь, и было это не случайно, ибо наши предки верили, что зеркала это своеобразные двери, отделяющие разные миры — мир живых от мира мертвых.
Существует немало свидетельств гадавших на зеркалах; все они говорили, что, глядя пристально в зеркало при зажженных свечах, им удавалось дождаться момента, когда зеркальная поверхность начинала затуманиваться и из её глубин всплывали некие образы. Порой это были образы их самих, но в более молодом возрасте, как будто зеркало запомнило все их лица — от юного возраста до более зрелого. По этой причине не рекомендовалось смотреться в зеркало в дни болезни и печали, ибо зеркальная поверхность имеет свойство «впитывать» все наши горести, возвращая их нам, но позже.
Тайна зеркал вдохновила ни одного мастера слова; именно поэтому современный поэт и литератор — Анатолий Мовшевич посвятил теме зеркал целую передачу, которую он назвал — «С той стороны зеркального стекла». В этой передаче Анатолий Мовшевич вспоминает поэтов, посвятивших зеркалам немало поэтических произведений — это и Анна Ахматова, и Максимилиан Волошин, и Владислав Ходасевич. Столь необычная передача заставила и меня задуматься над причиной собственной любви к зеркалам; ведь ни один раз я обращала внимание на то, что самый банальный предмет интерьера, отражаясь в зеркале, приобретает иной облик. Оказавшись отраженным в зеркале, он как бы уходит на второй план, создавая атмосферу загадочности. И в подобные моменты в нас пробуждается желание заглянуть в зеркальные глубины, как если бы в них существовала потайная комната. Тогда мы обращаем взор к зеркальному пространству, начинаем всматриваться, в него, при этом слух наш напрягается, глаза открываются в своей готовности постичь то, что хранится в той самой комнате. Но усилия наши тщетны — мы по-прежнему обречены на то, чтобы тайна оставалась тайной. И вот эта эта воображаемая тайна особенно притягательна для людей искусства — поэтому и было написано так много поэтических произведений на тему зеркальных отражений
Эпиграф стихотворения —«Перед зеркалом», написанного Владиславом Ходасевичем очень красноречив, он дает ключ к понимаю того, что видит поэт в собственных отражениях в зеркале. Что как не наш собственный образ, отражающийся в зеркале дает нам понять, что жизнь течет и что мы не молодеем. Недаром этот эпиграф переводится с итальянского как « На середине пути нашей жизни » ( mezzo del cammin di nostra vita ).
Перед зеркалом
« Я, я, я! Что за дикое слово!
Неужели вон тот — это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея? »
« Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами,
-Только есть одиночество — в раме
Говорящего правду стекла. »
Зеркало у Владислава Ходасевича не лжет, оно говорит правду:
« Только есть одиночество — в раме
Говорящего правду стекла. »
Поэт Анатолий Мовшевич, в своей передаче «По ту сторону зеркального стекла» читает любимое им стихотворение великого поэта — Анны Ахматовой.
Зазеркалье
O quae beatam, Diva, tenes
Syprum et Memphin...
Hor. *
О богиня, которая владычествует над
Счастливым островом Кипром и Мемфисом... —
Гораций (лат.) .
Красотка очень молода,
Но не из нашего столетья,
Вдвоем нам не бывать - та, третья,
Нас не оставит никогда.
Ты подвигаешь кресло ей,
Я щедро с ней делюсь цветами.. .
Что делаем - не знаем сами,
Но с каждым мигом нам страшней.
Как вышедшие из тюрьмы,
Мы что-то знаем друг о друге
Ужасное. Мы в адском круге,
А может, это и не мы.
5 июля 1963
Комарово
Литературные критики писали, что несмотря на то, что стихотворение можно отнести к любовной лирике, оно проникнуто мистическим ужасом. Эпиграф к нему намекает на присутствие в сюжете богини любви — Афродиты. Возможно, она и есть та «красотка» из другого столетия?
О зеркале писал и французский поэт — Стефана Малларме .
« …О, зеркало, — холодная вода » поэт написал в 1899 году, а перевод был сделан в 1904 уже русским поэтом — Максимилианом Волошиным.
; miroir !
Eau froide par l’ ennui dans ton cadre gel;e
Que de fois et pendant des heures, d;sol;e
Des songes et cherchant mes souvenirs qui sont
Comme des feuilles sous ta glace au trou profond,
Je m’ apparus en toi comme une ombre lointaine.
Mais, horreur ! des soirs, dans ta s;v;re fontaine,
J’ ai de mon r;ve ;pars connu la nudit; !
……О, зеркало, — холодная вода —
Кристалл уныния, застывший в льдистой раме!
О, сколько вечеров, в отчаянье, часами,
Усталая от снов и чая грёз былых,
Опавших, как листы, в провалы вод твоих
Сквозила из тебя я тенью одинокой…
Но — горе! — в сумерки, в воде твоей глубокой
Постигла я тщету своей нагой мечты…
Перевод М. Волошина 1904 год
Да и у самого Максимилиана Волошина есть стихотворение, посвященное зеркалу:
Зеркало
Я — глаз, лишенный век. Я брошено на землю,
Чтоб этот мир дробить и отражать…
И образы скользят. Я чувствую, я внемлю,
Но не могу в себе их задержать.
И часто в сумерках, когда дымятся трубы
Над синим городом, а в воздухе гроза,-
В меня глядят бессонные глаза
И черною тоской запекшиеся губы.
И комната во мне. И капает вода.
И тени движутся, отходят, вырастая.
И тикают часы, и капает вода,
Один вопрос другим всегда перебивая.
И чувство смутное шевелится на дне
У поэта зеркало является метафорой глаза, но без век — этот глаз отражает и дробит, он неспособен удержать что-либо…
Вспоминая поэзию Максимилиана Волошина, как не вспомнить поэтессу, созданную его воображением. Её история была одной из самых известных мистификаций Серебряного века. Из-за неё стрелялись на дуэли два самых ярчайших поэта того времени — Максимилиан Волошин и Николай Гумилев. Максимилиан Волошин познакомился с ней в Париже. Она была переводчицей и звали её Елизаветой Андреевой. История жизни этой женщины была трагична; все это привело к тому, что своими переживаниями она стала делиться с листом бумаги. Так родилась поэтесса. Первоначально стихи её были мрачными, в них присутствовала тема смерти, и она признавалась, что мечтает увидеть Бога и дьявола. Но её главной мечтой было встретить человека, который смог бы стать для неё зеркалом. Вот этим зеркалом и стал для неё Максимилиан Волошин.
Хотя Елизавета Дмитриева и не была красавицей, но поэт увлекся ею, он был очарован ее непосредственностью, остроумием и добротой. Какое-то время она металась между двумя поэтами — Николаем Гумилевым и Максимилианом Волошиным, однако позже, она сделала свой выбор в пользу Волошина,. Но уже в 1911 году их отношения сошли на нет, кроме того Волошин был женат. А чуть раньше, в 1909 году, когда готовился новый выпуск журнала «Аполлон», редактором которого был Сергей Маковский, Максимилиан Волошин порекомендовал ему стихи Елизаветы Дмитриевой, ибо он считал, что её стихи ничем не уступали тем, что печатались в журнале.
Будучи известен своим неравнодушием к женской красоте, Сергей Маковский отказал ей; он не воодушевился неприметной внешностью молодой поэтессы. Тогда, рассерженный Волошин решил проучить издателя… По его задумке, в редакцию издательства должны были приходить стихотворения некой таинственной незнакомки. Эта незнакомка родилась в воображении Волошина и Елизаветы Дмитриевой: фамилия была придумана от имени чертенка — Габриак, а имя Черубина Елизавета Дмитриева придумала сама, позаимствовав его у одной из героинь повести Брэта Гарта.
Маковский поверил этой выдумке. Отныне, он изнывал от страсти к ней. Все началось с того, что однажды издатель обнаружил у себя на столе надушенный конверт со стихами в черной рамке, внутри которого находилось несколько увядших роз. На бумаге стоял вензель Ч. Так как письма в редакцию приходили без обратного адреса, то Сергею Маковскому ничего не оставалось, как ждать визита загадочной дамы. Он представлял её жгучей брюнеткой с точеной фигурой и бледным лицом. Именно так она себя и описывала в своих с ним телефонных разговорах. Продолжая обещать издателю встретиться, она каждый раз находила предлог, чтобы эту встречу отсрочить. А пока он ничего не знал о ней, он печатал её стихи, так что можно сказать, что в 1909 году у Черубины де Габриак имела огромный литературный успех: она была ничуть не менее знаменитой, чем Иннокентий Анненский. К её стихам проявляли интерес и Анна Ахматова, и Марина Цветаева. Как-то Сергей Маковский рассказал о своей страсти самому Максимилиану Волошину, печатавшемуся на страницах журнала «Аполлон». Тот-то знал всю эту подоплёку — сам и был инициатором этой мистификации. Он лукаво улыбнулся, не раскрыв издателю тайны. Но все дело испортил немецкий переводчик, которому Елизавета Дмитриева поведала всю эту историю. Узнав об обмане, Маковский был возмущен и сделал все для того, чтобы её больше не печатали; кроме того двери всех литературных салонов закрылись перед девушкой. Отныне жизнь некогда успешной поэтессы с загадочным именем пошла под откос. В 1927 году чекисты сослали её в Ташкент, где она и умерла в 1928 году. Однако она успела войти в историю как женщина, из-за которой стрелялись два великих поэта.
У Черубина де Габриак также есть стихи, посвященные зеркалу.
Вот одно из них:
Зеркало
«Давно ты дал в порыве суеверном
Мне зеркало в оправе из свинца,
И призрак твоего лица
Я удержала в зеркале неверном.
И с этих пор, когда мне сердце жжет
Тоска, как капли теплой алой крови,
Я вижу в зеркале изогнутые брови
И бледный ненавистный рот.
Мне сладко видеть наши лица вместе
И знать, что в этот мертвый час
Моя тоска твоих коснется глаз
И вздрогнешь ты под острой лаской мести.
1909-1910
Есть у поэтессы и другое стихотворение, посвященное зеркалу:
Ты в зеркало смотри...
Ты в зеркало смотри,
Смотри, не отрываясь,
Там не твои черты,
Там в зеркале живая,
Другая ты.
… Молчи, не говори…
Смотри, смотри, частицы зла и страха,
Сверкающая ложь
Твой образ создали из праха,
И ты живешь.
И ты живешь, не шевелись и слушай:
Там в зеркале, на дне,—
Подводный сад, жемчужные цветы…
О, не гляди назад,
Здесь дни твои пусты,
Здесь все твое разрушат,
Ты в зеркале живи,
Здесь только ложь, здесь только
Призрак плоти,
На миг зажжет алмазы в водомете
Случайный луч…
Любовь.— Здесь нет любви.
Не мучь себя, не мучь,
Смотри, не отрываясь,
Ты в зеркале — живая,
Не здесь…
Для поэтессы зеркальное отражение это мир мечты, а в мечтах есть все — и любовь, и красота. В этом стихотворении зеркало является символом иной жизни, той, в которой есть «Подводный сад, жемчужные цветы… ». Внутри зеркала все прекрасно, а снаружи ложь, пустота, призрак плоти. Для поэтессы зеркало – это дверь в иной мир, который и есть жизнь; лишь там и можно ожить.
Случайный луч…
Любовь.— Здесь нет любви.
Не мучь себя, не мучь,
Смотри, не отрываясь,
Ты в зеркале — живая,
Не здесь…
Стихи Черубины де Габриак многих завораживают и по сей день.
Одна из наших современниц написала:
Горят волшебные рубины,
И знает мрак,
Как тонко имя Черубины
де Габриак.
В тяжелых канделябрах свечи.
Дыханье роз.
И волны падают на плечи
Медовых кос.
Царица призрачного трона,
Она одна.
На голове её корона
Не всем видна.
Отведай гибельной отравы!
Не горяча ль?
В стихах — засушенные травы,
В глазах — печаль.
Она придумана — и что же?
Весь мир — обман.
Тьмы низких истин мне дороже
Её дурман.
Сгорело сердце у поэта
—Всё отдала…
Она звалась Елизавета,
Она была
Не привидение, не фея,
А человек.
И серебром звенел над нею
Двадцатый век.
Насибе Капке
Для Семена Кирсанова — нашего современника, зеркала подобны
плену, в который человек заключает себя сам, смотрясь в них. Ведь всем известно, что зеркальная поверхность запечатлеть все его образы и состояния.
« Жизни
точный двойник,
верно преданный ей,
крепко держит
тайник
наших подлинных дней. »
« Не гляди! Отвернись!
Это мир под ключом.
В блеск граненых границ
кто вошел — заключен. »
1969
В своей передаче Анатолий Мовшевич упоминает аргентинского прозаика и поэта — Хорхе Луиса Борхеса. Поэт в детстве был очень впечатлительным и запомнил на всю жизнь, как, будучи маленьким, он любил вглядываться в зеркала огромного трехстворчатого шкафа. Сам по себе шкаф был предметом банальным; в те времена таких шкафов было великое множество — они стояли почти в каждой аргентинской семье. Но для поэта это был особый шкаф, ибо в нем были зеркала. Когда мальчик спал в комнате, где стоял этот шкаф, то ему как-то показалось, что его собственные отражения в зеркале меняются. И вот, страдая бессонницей, мальчик начинал вновь и вновь вглядываться в собственное отражение; он хотел удостовериться в том, что отображение не меняется, как будто существовало не одно «Я» и он боялся увидеть кого-то другого.
Архаическим страхом первобытного человека было увидеть в отражающей поверхности не собственное отражение, а отражение кого-то другого. Из всех этих страхов появилась легенда о Нарциссе: по преданию, родители Нарцисса спрашивали прорицателя Тиресия о будущем ребенка; тот ответил, что он проживет до старости, если никогда не увидит своего лица. Вот и у Борхеса зеркало позволяет вести диалог со вторым « я »; идея множественности. Однако зеркальное отображение никогда не улыбнётся первым, оно лишь подхватит сделанный вами жест или гримасу; этот зеркальный образ пассивен. Получается, что человек, всматривающийся в зеркало, хочет понять, удостовериться не превратится ли он в кого-то другого через пару часов. Другой, иной или двойник ассоциируются со смертью; именно этот и наводит ужас…
Борхес
Из сборника «Зеркало и маска»
«Зеркалу»1:
Зачем упорствуешь, двойник заклятый?
Зачем, непознаваемый собрат,
Перенимаешь каждый жест и взгляд?
Зачем во тьме - нежданный соглядатай?
Стеклом ли твердым, зыбкой ли водой,
Но ты везде, извечно и вовеки -
Как демон, о котором учат греки,-
Найдешь, и не спастись мне слепотой.
Страшней тебя не видеть, колдовская,
Чужая сила, волею своей
Приумножающая круг вещей,
Что были нами, путь наш замыкая.
Уйду, а ты все будешь повторять
Опять, опять, опять, опять, опять...
У того же Борхеса есть один текст — в нем он говорит о людях Зазеркалья. Кто они? Поэт ссылается на один текст, в котором говорится о том, что когда-то, в далекие времена, мир зеркал и мир людей был един. Все они жили в мире, более того — сквозь зеркала можно было входить и выходить. Однако, в один прекрасный день все изменилось: однажды зеркальный народ вышел из зеркал и заполнил землю. Лишь волшебные чары Желтого Императора снова заточили этот народ в зеркала. Но, как свидетельствовал все тот же текст, — придет время, когда этот зеркальный народ сбросит с себя колдовское заклятие и разобьёт стеклянные преграды. На этот раз их не удастся победить.
Анатолий Мовшевич как раз и говорит об этом тексте Борхеса, связав его с таким понятием как « одномерный человек », о котором писал Герберт Маркузе. Этот « одномерный » человек, порожденный прогрессом и новыми технологиями, отличается тем, что не имеет индивидуальности. Можно сказать, что упрощенный вариант человека, похожего на робота. Не становится ли современное человечество, похожим на роботов? Или прибегая к терминам Маркузе — на общество одномерных людей ? Это тот вопрос, который задает нам всем поэт и литератор — Анатолий Мовшевич..
А вот у поэтессы Зинаиды Гиппиус — образ зеркал отражает Красоту мира и символизирует Жизнь.
Зеркала
А вы никогда не видали?
В саду или в парке - не знаю,
Везде зеркала сверкали.
Внизу, на поляне, с краю,
Вверху, на березе, на ели.
Где прыгали мягкие белки,
Где гнулись мохнатые ветки,-
Везде зеркала блестели.
И в верхнем - качались травы,
А в нижнем - туча бежала...
Но каждое было лукаво,
Земли иль небес ему мало,-
Друг друга они повторяли,
Друг друга они отражали...
И в каждом - зари розовенье
Сливалось с зеленостью травной;
И были, в зеркальном мгновеньи,
Земное и горнее - равны
1936
Да и у Ивана Бунина зеркальное отражение — это символ радости и света. Поэтому когда в зеркале пропадают отражения и постепенно воцаряется темнота, то это свидетельствует о приближении смерти. Зеркало без отражений для поэта подобно могиле.
Иван Бунин
Зеркало
Темнеет зимний день, спокойствие и мрак
Нисходят на душу — и все, что отражалось,
Что было в зеркале, померкло, потерялось...
Вот так и смерть, да, может быть, вот так. »
В могильной темноте одна моя сигара
Краснеет огоньком, как дивный самоцвет:
Погаснет и она, развеется и след
Ее душистого и тонкого угара.
Кто это заиграл? Чьи милые персты,
Чьи кольца яркие вдоль клавиш побежали?
Душа моя полна восторга и печали —
Я не боюсь могильной темноты.
10 февраля 1916
Да и у каждого из нас есть свои зеркала. Есть и у меня пара зеркал, к которым я привязана, до конца не понимая причины этой привязанности. Одно из них принадлежало моей маме; возможно, что когда-то оно висело у маминой бабушки, живущей на Палихе, в небольшом деревянном доме. Историю этого зеркала я не знаю, однако догадываюсь, что в него смотрелись все три дочери маминой бабушки. Среди них была и моя бабушка; её я никогда не видела. Да и все три сестры умерли очень рано — одна в 30 лет, другая в 31, а третья в 33. И вот это овальное зеркало с обрезом, на ножках, запомнило их молодость и красоту. До меня дошла лишь спокойно-холодная зеркальная поверхность; однако она была свидетелем и моей юности, молодости и зрелости. Переехав в мою квартиру, оно отражает и меня сегодняшнюю. В него будет продолжать смотреться и моя дочь..Пять поколений смотрелись в него и зеркальная гладь впитала все их образы. Так что нельзя не согласиться с тем, что любое зеркало является хранителем семейных тайн.
Помимо этого зеркала есть у меня и другое. Когда-то в нашей коммунальной комнате стоял старый потертый шкаф, из светлого ореха. В дверцу было вставлено совсем обычное зеркало, думаю, что его вставила когда-то моя мама. Если оно и было чем-то примечательным, так это тем, что будучи совсем юной, я любила в него смотреться. В ту пору на экраны вышел французский фильм с очаровательной Мариной Влади и не менее очаровательным актером Морисом Роне. Это была история любви, история грустная и очень романтическая. В основу фильма была положена повесть Александра Куприна « Олеся » . Ничего русского в фильме не было за исключением русских корней самой актрисы. Этот фильм шел тогда в кинотеатре « Форум», находящемся неподалеку от нашего дома. Я помню, как распускала перед зеркалом свои белокурые волосы, спускала плечико рубашки, подражая актрисе. Мне безумно нравился Морис Роне — оба они были молодыми и прекрасными, а их несчастная любовь казалась мне особенно притягательной. Тогда я и не думала, что через пару лет встречу юношу, похожего на французского актера. И как ни странно, он тоже был французом, ибо родился в Париже. Как видно, воспоминания о собственной юности заставили меня сохранить зеркало, хранящее тайны моей юности. Завернув его в мягкую ткань, я поставила его за шкаф своей московской квартиры. Возможно, что в какой-то момент я сниму с него мягкую ткань и увижу, как много времени отделяет меня от той юной девушки, которая видела в зеркале не только себя, но и образ прекрасного француза…
Однако целью всего написанного было желание выразить свою признательность Анатолию Мовшевичу за столь прекрасную передачу. Эта передача заставила меня перечитать и вспомнить многое. Встреча с талантливыми людьми всегда обогащает. Радостно осознавать, что такие люди как Анатолий Мовшевич живут рядом с нами.
Итак, помещаю ссылку на передачу — «С той стороны зеркального стекла».
https://cloud.mail.ru/stock/fjCpmpoTpQBdesC7KVjaaoWz
Декабрь 2023 года, Брюссель