На альбомном листе небо раскрашено рукой пятилетнего мальчика, быстрыми, нервными штрихами цветных карандашей, туда-сюда, сюда-туда, словно он спешил. Волновался. Или злился. Жёлтым, оранжевым, синим, и даже зелёному карандашу нашлось место. Пытался ими, чувствовалось, показать на его фоне скованные морозом оцепеневшие тополя. А у самого левого края — вертикальными линиями аккуратно, будто под линейку, нарисована высокая труба кочегарки пятиэтажного дома; чёрно, не прозрачно, поверх деревьев, и от неё серый дым, растянувшийся по всему листу, словно воздушный китайский змей, трепыхающийся в утренней тишине.
Воспитательница младшей группы Мария Ивановна, а по совместительству ещё и заведующая детским садом «Росток», во время обеденного сна детей, смотрела на рисунок Миши и у самой слёзы текли по щекам. «Опять у мальчика родители запили. Что делать, что делать? Будет ли лучше ему в детском доме?»
И вдруг пришло решение: «Возьму-ка я Григория в кочегарку работать, да продукты на лошадке привозить, да за углём с дровишками ездить. Любит же он животных — вон, сколько у него в доме и кошек, и приблудившихся собак, и даже ворона с перевязанным крылом по комнате прыгает. Миша рассказывал, что они с папой ей и дощечку от ящика, какой в магазине выпросили из под мандарин у продавщицы, привязали к крылу, чтобы быстрее срослось оно. А Катерину на кухню устрою. Когда не пьет, какими вкусными вкусняшками Миша угощает ребят из своей группы — с гордостью в глазах говорит: «Мама испекла!» И решила окончательно: «Уговорю под свою ответственность заведующего РОНО, не поможет, дойду и до второго секретаря КПСС».
Сквозь стекло, причудливо разрисованное морозом сказочными узорами, на телефон упал луч февральского солнца. Он медленно бежал к лицу Марии Ивановне, ласково коснулся заплаканной щеки. «Это знак», — подумала она и стала набирать номер заведующего отделом народного образования.
«Божечки, тёпленький то какой!— улыбнулась Мария Ивановна, — А за окном не греет. Закон природы. Не за горами и весна уже».
(Рисунок из интернета).