Из записок стюардессы международных авиалиний
Полную версию см. на портале Литрес
Елеонский В. Ошибка стюардессы: повесть. М., 2018.
***
Моя бригадир Рита Началова где-то научилась мастерски въедаться под кожу. Такому навыку на курсах бортпроводников не учат. Природное, так сказать, умение. У кого-то есть, у кого-то нет, кто-то может, кто-то нет. Наверное, поэтому одни становятся руководителями и начальниками, а другие всю жизнь тянут лямку исполнителей, и в принципе ничего, терпят, на большее не претендуют, потому что прекрасно понимают, какие на самом деле качества требуются на руководящих должностях.
Мой коллега бортпроводник Евгений Лосев пытался мне что-то сказать, наверное, снова желал объясниться, однако я не хотела его снова огорчать и всячески старалась не оставаться с ним наедине, да и рейс Пекин - Москва оказался не просто необычным, мы едва не погибли со всеми своими личными переживаниями и мышиной возней между начальниками и подчиненными. Я до сих пор с содроганием вспоминаю его! Честно сказать, я крепко испугалась и была убеждена, что больше никогда не уколю шпилькой своей изящной туфельки нашу милую ласковую и такую терпеливую землю.
Салон первого класса деловито заполнили китайцы, одни китайцы, можете себе представить. Впрочем, с ними-то как раз проблем не было. Они скалились белозубыми улыбками, которые превращали их и без того не очень широкие глаза в тонюсенькие щелочки, тыкали пальцами сенсорные панели своих айфонов и ничего не просили, даже воды.
Один, правда, сразу выделил меня из всего экипажа и неоднократно настойчиво пытался заговорить, листая русско-китайский разговорник. Он упорно старался объяснить мне, что нам не повезло с Михаилом Горбачевым, вот если бы у нас был Дэн Сяопин!
Когда речь заходит о большой политике, мне сразу хочется в туалетную комнату, и, слава богу, что Женя вовремя взял настырного пассажира на себя. Минуту я дышала спокойно, но только минуту, поскольку Началова спешно направила меня в салон эконом-класса, который был до отказа забит нашими соотечественниками, и девочкам требовалась помощь.
Наши милые земляки, конечно, очень отличались от дисциплинированных и внешне сдержанных китайцев, – ерничали, ругались друг с другом или очень громко подавали такие реплики, что уши в трубочку заворачивались, хоть стой, хоть падай, а на вежливые замечания был один ответ:
– Надо веселее жить, девушка, расслабьтесь, жизнь-то проходит!
Попадались, конечно, приятные интеллигентные люди, но они буквально растворялись в этой сопящей, смердящей букетом запахов, жадно жующей и вечно чем-то недовольной массе.
Мы учимся в нашей школе, страшно сказать, целых одиннадцать лет, и в кого, извините, превращаемся вскоре после ее окончания, не знаем. Парадокс, да и только.
Однако в тот трепетный момент философствовать было некогда, я буквально сбилась с ног, слушая капризы и выполняя разнообразные и зачастую взаимоисключающие просьбы.
– Эй, где вы там застряли? Принесите плед!.. Фу, это что, плед такой? Нет, не надо, у нас пуховый платок есть!
– От иллюминатора дует!
– Эй, стюардессы, а где здесь этот грёбаный туалет?
– Девушка, помогите, не могу ремень пристегнуть, он слишком короткий!
– Послушайте, помогите, блин, поднять ручку кресла, я её сейчас точно выломаю, честное слово!
– Девушка, сделайте что-нибудь, ребёнок сзади бьёт мне в кресло ногами, а у меня больные почки!
– Дайте холодной воды!.. А почему с газом? Принесите без газа!.. А почему такая ледяная? Нет, не надо, у меня своя есть.
– Как выключить этот проклятый ураган в лицо? О, спасибо! Вы – богиня. Нет, без ветра совсем худо. Включите обратно!
– Вы замужем, да, нет? О, это сразу чувствуется, и я вас понимаю!
Некоторые мужики - редкостные сволочи, под каждую юбку норовят ненароком заглянуть. Терпи, Лена, терпи!
- Принесите коньячку. Что значит эконом-класс, не положено. Ёлки-моталки, мне-то вы можете по дружбе налить. Мы с вами, можно сказать, подруги по несчастью, не разлей вода, не правда ли?!..
У меня голова шла кругом от них. Бывают рейсы очень спокойные, но этот явно не относился к их числу. Когда первоначальное возбуждение, наконец, немного спало и некоторых, видимо, транзитных, начало клонить в сон, я смогла, наконец, перевести дух и присела в своё откидное кресло у переборки, там, где расположены аварийные выходы.
Устало приподняв припухшие от напряжения глаза, я с изумлением встретилась взглядом с той самой старушенцией, которая в прошлом полёте вначале едва не отдала богу душу, а затем, узнав, что мы, наконец, приземлились, бодро поскакала к выходу, словно молодая кипрская козочка.
Она осклабилась в мою сторону столетним ртом.
– А, это снова вы милочка! В прошлом полёте мы с вами прекрасно провели время, и я написала благодарность вашему начальству.
– Всё зря, вы не знаете, как меня зовут.
– Не волнуйтесь, Леночка, я всё выяснила. Так что ждите повышения!
Я изумилась оперативности её действий.
– Благодарю, с вашей легкой руки…
– О, о-очень легкой!.. Только я смертельно боюсь высоты, это мой, можно сказать, единственный недостаток, все остальные я счастливо пережила, а этот, наверное, всё-таки переживет меня. Как представлю, что мы сейчас летим высоко-высоко над горами, так сразу дурно становится. Не могли бы вы взять мою руку, которая предвещает вам скорую удачу, в свои милые бархатные ручки. Вот спасибо. Мне так спокойнее!
Ругаясь про себя матом, я изобразила из себя любящую праправнучку и мягко взяла её дряблую руку в свои ладони. Она стала нести невыносимую чепуху, и, глядя в её отвратительное морщинистое лицо, я представляла, как достаю из кармана носовой платок и тщательно конопачу им этот кошмарный старческий узкий рот, и все для того, чтобы он, наконец, умолк!
– А этот молодой человек в лётной форме – правда, правда, красавец, говорю вам, Лена, дорогая моя! Вот бы вам такого мужа, вы были бы с ним великолепной парой, я знаю. В прошлый наш полёт он, кстати, выглянул из-за шторки и как-то странно на вас смотрел, когда вы так трепетно возились со мной вместе с вашим милым напарником, его, кажется, Евгением зовут. О, да, в тот момент я была никакая, но таких мужчин, как лётчик из-за шторки, поверьте, милая моя, я, будь я в каком угодно разобранном виде, всё равно не пропускаю!..
Я просто изнемогала от всего этого кошмара, и в этот самый момент гул двигателей самолета исчез, стало тихо. Вначале я подумала, что у меня начались галлюцинации, вызванные нескончаемым старушечьим бредом, однако в салоне раздались встревоженные возгласы самых бдительных пассажиров.
– Э, там, вы где, что происходит?
– Эй, бортпроводник, в чём дело?
– Братцы, двигатели заглохли! Оба.
– Они что, экипаж этот, они с ума все посходили, где они, чем занимаются?!
Моя бабуля ничего не поняла пока что. Я живо отбросила её руку в сторону, вставная челюсть прабабушки отвалилась от неожиданности, но теперь мне было не до неё.
За шторкой я столкнулась с Началовой, её глаза округлились как у Медузы Горгоны.
– Что-то случилось с двигателями, Шакурова!
– Заглохли?
– Хрен его знает! Я пойду к пилотам, а ты успокой пассажиров.
– Как успокоить?
– Придумай что-нибудь! Ты же у нас крутая, без пяти минут лётчик, можно сказать.
Я заскрипела зубами от ярости. Даже в такой критический момент наша стерва не удержалась от того, чтобы ужалить. Началова бросилась бегом в кабину пилотов, а я, одернув юбку, погладила себя по бедрам, чтобы успокоиться, и вошла обратно в салон.
– Уважаемые пассажиры, – мурлыкающим тоном, словно кошка на теплой печке, сказала я в микрофон переговорного устройства, – для вашего удобства командир корабля перевел работу двигателей в бесшумный режим. Благодарю за внимание!
– Что вы нам голову морочите? – сказал какой-то умник, такие обязательно находятся в каждом рейсе. – Говорите прямо, – двигатели вышли из строя, и мы планируем!
– Как на дельтаплане? – наклонившись к нему, вполне серьезно сказал его очкастый сосед.
– Ага, только с высоты десять километров!
Я стала спокойно предлагать чай или кофе на выбор. Умник вначале посмотрел на меня как на сумасшедшую, а затем саркастически улыбнулся.
– Ладно, хорошо, подождём, всё равно рано или поздно объявят.
Очкастый сосед схватил его за локоть.
– Мы приземлимся?
– Хм, хотите анекдот?
– Валяйте!
– Пилот аэробуса забыл выключить микрофон и говорит своему напарнику, мол, сейчас попью кофейку и пойду пересплю со стюардессой, а она как раз в этот момент разносила чай в салоне. Услышав такое, стюардесса кинулась в кабину пилотов, чтобы сообщить, что громкоговорящая связь не выключена. Пожилой пассажир кричит ей вслед: «Доченька, да погоди, не спеши так, чаю мне налей, он же сказал, что вначале выпьет кофе, так что у тебя ещё есть время!»
Его сосед кисло улыбнулся.
– Так, что, значит, всё в порядке?
– Всё относительно, мой дорогой товарищ. Спи!
Этот умник, – седой плотный дядька со всезнающим взглядом, – производил отталкивающее впечатление. Тем не менее, сейчас, когда у меня просто ноги подкашивались от пугающей неопределенности, я была ему чрезвычайно признательна. Пусть говорит, какие угодно гадости, лишь бы не будоражил пассажиров рассказами о том, что он знает истинную причину наступившей тишины.
Очкастый сосед вдруг открыл глаза и повернулся к дядьке-умнику.
– У вас не совсем в тему, вот у меня будет в тему!
– Хм, ладно, давай твой послушаем.
– Самолёт падает, и пилот посылает симпатичную стюардессу в салон. Делай, что хочешь, но успокой пассажиров. Главное, сделай так, чтобы не было паники. Она выходит к пассажирам и говорит, что, мол, давайте немного развлечемся. Вот сейчас я сниму блузу с лифчиком, и у нашего аэробуса отвалится левое крыло. Снимает блузку и лифчик, левое крыло, в самом деле, отваливается. Пассажиры в изумлении, а паники нет. Она дальше спокойно говорит, мол, что ж, давайте-ка ещё немного пошутим, вот сейчас, смотрите, я снимаю юбку и трусики, и у самолета отваливается правое крыло. Она снимает юбку и трусики, у самолета отваливается правое крыло, но паники нет, аэробус падает в океан, спасаются лишь стюардесса и один из пассажиров. Он плывёт к ней и что есть мочи орёт: «Ты – нехорошая женщина, и шутки у тебя нехорошие!»
Седой дядька-умник как-то грустно улыбнулся в ответ и посмотрел на меня. Я едва не пролила кипяток какому-то крайне весёлому пассажиру на его отдраенную до блеска лысину и густо покраснела. Через секунду мне с трудом удалось взять себя в руки.
Да, всё так, как в анекдоте. Я готова показать всё, что угодно, лишь бы не было паники! Остановка двигателей современного лайнера это опасно, но это ещё не катастрофа.
Продолжение см. Немыслимое - 2.