Софья училась в восьмом классе в сельской школе, когда Максим заканчивал её. Она была влюблена в этого парня, да многие девчонки сохли по нему, только свою любовь, Софья прятала в глубине сердца и никому о ней не говорила. Когда Максим проходил мимо неё, ну... на перемене или в столовой, девушка покрывалась румянцем и чтобы не выдать себя, тут же отворачивалась от него. О её тайной любви к светловолосому красавчику, с глубокими, синими глазами, знала лишь близкая подруга, которой Софья всецело доверяла. И таки да, Нина никому ничего не рассказывала, понимая, наверное, что любовь - это бремя и довольно тяжёлое. Сама Нина никаких чувств ни к кому не испытывала, лишь искренне жалела подругу, может потому, что отец Максима частенько выпивал. Максима это очень угнетало, но об этом он старался вовсе не говорить.
- Может нужно ему сказать, что любишь его, а? - попробовала убедить Софью Нина.
У Софьи испуганно расширились глаза и она замотала головой.
- Ты что, с ума сошла? Даже думать не смей! Я только тебе доверилась, слышишь? - воскликнула Софья.
- Не боись, я могила! Ты же меня знаешь, я никому ничего не скажу. Только... он ведь встречается с этой выскочкой, Иркой, они и на танцы вместе, и в кино, и вечерами гуляют до полуночи, наверное и целовались уже, - тяжело вздохнув, словно это её жених гуляет с другой, ответила Нина.
- Ирка красивая, у меня шансов нет, я однажды видела, как они целовались за школой. Ну ладно... пошли, меня дома ждут, мать собралась в город ехать, отец кабана завалил, поедет мясо продавать, меня просила помочь. Может с нами поедешь? У отца Москвич есть, ты же знаешь. Обещался отвезти нас с мамкой на городской рынок. Говорит, за день управимся, - говорила Софья, проходя между домами сельчан к своему дому.
- Было бы хорошо, мне тоже в город смотаться надо, до выпускного вечера две недели осталось, мать платье обещалась купить, жаль, что туфли не смогу купить, говорит, мои наденешь. Ничего так... чехословацкие, бежевые, на каблучке, её свадебные, прикинь? Хранила до сего дня, они мне впору, я мерила, - ответила Нина.
Софье было не до туфель, она считала себя некрасивой, часто, глядя в зеркало, вздыхала и по поводу курносого носика, и слишком припухлых губ. Хотела чёрные, прямые волосы, как у Ирки, а у неё волосы были светлые, очень густые и к тому же вьющиеся. Сжимая сзади форму, она приглядывалась и к фигуре и скривив губы, шептала, что слишком худая. Как-то, Нина застала её перед зеркалом с кислым лицом и подойдя ближе, тоже стала разглядывать подругу.
- Разве можно такую полюбить? Да он в жизни на меня не посмотрит, ужас просто! - воскликнула Софья, отворачиваясь от зеркала.
- Дура ты, Софья! Моя мама говорит, что мы ещё слишком юные, с годами девушки расцветают, словно бутоны весной. Она говорит, что через пару лет, мы... то есть ты, станешь очень красивой, ну а я... ещё эти веснушки, у меня точно нет шансов. Я на отца похожа, мать у меня была красивая, ну угораздило же меня родиться, похожей не на неё, а на отца! - ответила Нина, скептически глядя на себя в зеркало.
- Говорят, если дочь похожа на отца, то счастливая будет, я вот на мать похожа, мне бабка Аксинья говорила, что моя мама была первой красавицей на селе, за ней почти все парни сватались, но она отца выбрала, когда он вернулся с морфлота в тельняшке, - вздохнув, сказала Софья.
- Мне моя мама тоже рассказывала, они ведь всю жизнь дружат с тётей Натальей, прям как мы с тобой, - сказала Нина, приблизившись к зеркалу и недовольно фыркнув на своё отражение.
- Пришла? Где ж тебя носит? Давай, поехали, отец мясо уже в богажник загрузил, больше ста кило, сегодня бы расписать его, а то придётся за холодильник на базаре платить, да и у тётки ночевать остаться, а она сварливая. Отец просил и ей пару кило завезти. А ты чего? - взглянув на Нину, спросила Наталья, мама Софьи.
- Так я это... спросить пришла... может я с вами в город поеду, а? - с мольбой спросила Нина.
- А тебе чего в городе делать? Чё там потеряла? - суетливо складывая на сидение старого Москвича нож, топорик и тряпки, заворачивая всё в скатерть, спросила Наталья.
- Так я это... думала купить себе платье на выпускной вечер, тётя Наталья, ну пожалуйста! Может Вам чем помогу, а? - сделав умоляющее лицо, спросила Нина.
- Вы же только восьмой класс заканчиваете, какой у вас выпускной? - удивилась Наталья, находясь наполовину в машине и поправляя скатерть.
- У нас тоже вечер организовали, правда, не в один день с выпускниками, ну так я поеду с вами? - вновь спросила Нина.
- Мам? Да пусть с нами едет! Чего ты, в самом деле? Нин, ты бы у матери сначала отпросилась, что ли... вдруг остаться придётся, волноваться ведь будет, - взглянув на подругу, сказала Софья, снимая на ходу чёрный фартук и убегая в дом, чтобы переодеться.
- Да шут с вами! Поезжайте! - ответила Наталья, вылезая из салона Москвича.
- Аха, я быстро, только не уезжайте без меня! Я мигом! - на ходу крикнула Нина, убегая со двора и побежав к своему дому.
Она и жила за два дома от Софьи, они вместе выросли, делая уроки, часто оставались на ночь друг у дружки. Наталья дружила с матерью Нины, с Ольгой, как впрочем и их отцы, Егор и Степан, первый - отец Софьи, второй, значит, отец Нины, муж Ольги. Праздники гуляли вместе, правда, хозяйство не делили, оно у каждого было своё, тут было без обид, хотя частенько и угощали друг друга то выпечкой, то яблоками с садов, так мирно и жили. Да и дети были ровесниками, с разницей между Ниной с Софьей в четыре месяца. Их братья, Антон, брат Софьи и Толик, брат Нины, тоже были ровесниками, как по заказу, значит. Мальчики тоже учились в одном классе, заканчивая шестой.
Тут прибежала Нина, а Софья уже выходила из дома, в цветастом платье, коротеньком, расклешённом, с косынкой на шее. Нина тоже успела переодеться, надев почти такое же платье, только цветом потемнее. Ольга конечно разрешила дочери ехать в город, дав ей денег на платье, аж сорок пять рублей, по тем годам, большие деньги.
Ольга работала в селе дояркой, была из передовых, каждый год увеличивая надои молока, за что ей, вызвав в город, вручили награду. Да и Степан был трактористом и механиком, часто получая благодарности и поощрения от председателя колхоза, Григория Матвеевича Салтыкова, который и старался, чтобы колхоз, которым он руководил уже десять лет, выдвинулся в передовики и это у него получалось.
Наталья от подруги не отставала, работая птичницей на птицеферме и старалась увеличить норму по сдаче яиц государству. Софья на яйца уже и смотреть не могла, не то, чтобы их есть, ведь Наталья и домой часто приносила яйца. Муж её, Егор, работал шофёром, возил председателя по его важным делам, часто выезжая в город на сельском УАЗике.
- Ну что, поехали! Сидайте в машину, Наталья, впереди садись, а вы назад сели, быстрее! Время идёт, - сказал Егор, сев за руль своего старенького Москвича.
До города было километров сто двадцать, ехали часа полтора, сначала по сельской дороге, потом выехали на шоссе, ведущее в город.
Субботний день, рынок был полон. Директор рынка был у Егора не то, чтобы другом, но близким знакомым, к нему Егор и прошёл до конторы рынка, оставив машину в центре рынка, возле прилавков. Вскоре он вернулся, с весами в руках, с ним пришёл и помощник директора, тут же определив место за прилавком, где и продавали всякого рода мясную продукцию и дичь. Егор, конечно, помог перенести куски свинины и огромные окорока на прилавок, куда Наталья постелила старую, но чистую скатерть.
- Ну, я поехал, если управитесь до вечера, домой на попутке порожнячком доберётесь. Ежели нет... у Марии останетесь, я отделил для неё два килограмма, за такие куски, она ворчать не будет. Не перечь сестре, уважь её, от меня ей привет передавай. Сам бы зашёл, да Григорий Матвеевич просил к нему зайти, сказал, будет вечерний обход полей, хотел сам посмотреть, как посевная идёт. От матери ни на шаг! - взглянув и на дочь, сказал Егор.
Кивнув отцу головой, Софья проводила его взглядом, он сел в машину и уехал. Возле прилавка собирались люди, разглядывая куски мяса и сала. Наталья деловито повязала фартук и упершись руками в прилавок, взглянула на людей.
- Только утром завалили кабана, свежее мясо, Вам сколько, мужчина? - спросила женщина у мужчины, который, прицениваясь, взял кусок свинины и положил на весы.
- Мам, мы с Ниной до магазина сходим, ладно? - спросила Софья, нагнувшись к матери.
- Аха, только долго не ходите, может ваша помощь понадобится, - ответила Наталья, не глядя на дочь.
Женщина внимательно смотрела на покупателей, словно знала, кто из них чего хочет. Девушки быстро вышли из-за прилавка и прошли в сторону выхода с базара.
- В обувной не будем заходить, вон туда, видишь, на витрине платья красивые? Пошли, - сказала Нина, схватив Софью за руку и увлекая за собой.
- Ух ты! Ничего себе! Я бы тоже такое хотела, с неким сожалением глядя на платье, которое разглядывала Нина, сказала Софья.
- У тебя мать неплохо шьёт, уверена, она что-нибудь придумает, это ничего, да? - глядя на манекен в кремовом платье, с выбитыми на материале узорами, спросила Нина.
- Вот именно, ничего так... пошли ещё посмотрим, - увлекая подругу за собой, ответила Софья.
Обычно так и бывает, когда видишь несколько красивых вещей, то глаза разбегаются и выбрать непросто.
- Смотри какое! Чёрт... оно дорогое, у тебя нет столько, да? Может у моей матери попросить? - спросила Софья, разглядывая нежно-розовое платье, приталенное, с расклешённой юбкой.
- Нет, во-первых, мама сказала, чтобы я купила не дороже тех денег, что она дала, во-вторых, тётя Наталья не даёт в долг, ты же знаешь, - с сожалением глядя на платье и вздыхая, ответила Нина.
- Ну да, почти на двадцать рублей дороже. Ладно, ещё посмотрим... - вздохнув ответила Софья.
Выбирая среди платьев, девушки остановили свой выбор на кремовом платье из тонкого крепдешина, с нежными цветочками, таком же расклешённом книзу. Оно стоило тридцать восемь рублей сорок две копейки.
- Ещё и деньги останутся, может сумочку купить? Вот эта вроде ничё так, да? Денег хватит, надеюсь, мама ругаться не будет, она же мне дала эти деньги, верно? - всё же спросила Нина, ожидая поддержки от Софьи.
- Ну да... мне тоже понравилась и сумочка, и платье, бери и вернёмся уже, мама наверное волнуется, - ответила Софья, волнуясь за мать.
А Наталья бойко продавала свинину, ловко разделывая её, если просили меньше. Подошёл мужчина, солидный такой и не торгуясь, купил целый окорок. Наталья доволно улыбнулась мужчине, а он с интересом разглядывал её ещё красивые лицо и фигуру.
- Разве место такой красивой женщине за прилавком? - явно заигрывая с Натальей, сказал мужчина, отдавая ей деньги и проведя большим пальцем по руке женщины.
Наталья густо покраснела, отнимая руку. Не привыкшая к комплиментам, деревенская женщина смутилась, хотя любой женщине приятны такие слова о своей особе.
- Что ж Вы такое говорите, мужчина? У меня муж, дети... забирайте свой окорок и не мешайте торговле, у нас всякий труд в почёте. Не ворованное, своё продаём, - ответила Наталья.
Сначала она, смутившись, улыбалась, потом, вспомнив о муже, стала серьёзной и даже сердитой. Не пересчитав деньги, она машинально сунула их в большой карман фартука, который сама и сшила, из плотной белой ткани. Наталья во всём была аккуратная и любила чистоту, к чему приучила и дочь. В доме всё должно было быть в порядке и находиться на своём месте.
- Вы же деньги не пересчитали, может я Вас обманул, - всё ещё заигрывая, подмигнул мужчина, наклонившись над прилавком.
Наталья пожалела, что не посчитала деньги, но в кармане лежала почти вся выручка и теперь посчитать было нереально.
- Не похожи Вы на таких, идите уже с миром, - махнула рукой Наталья.
- Нельзя быть такой доверчивой, хотя Вы правы, людям нужно верить. Всего доброго Вам, - ответил мужчина и кивнув своему водителю, который тут же поднял увесистые сумки, ушёл между прилавками в сторону ворот рынка, где стояла его белая Волга.
Наталья зачем-то посмотрела ему вслед, а он возьми и обернись на неё. Смутившись, женщина тут же отвернулась, застыдившись своих мыслей.
- А вот и мы. Нина такое платье себе купила, посмотришь? Ещё и на сумочку денег хватило. А ты что же, так быстро всё распродала? - спросила Софья, глядя на пустой прилавок.
- Аха, распродала. Свежее, вот быстро и ушло. Нужно к Марие заехать, к тётке твоей, отец и ей мясо отделил, сестра, всё-таки, - заворачивая в скатерть топорик, нож и пару полотенец, ответила Наталья.
- А как домой добираться будем? Небось, дядя Ваня не повезёт нас в деревню... - имея в виду мужа Марии, сказала Софья.
Нина задумчиво смотрела в сторону и не вмешивалась в разговор дочери и матери. Ей нетерпелось скорее приехать домой и перед зеркалом померить платье, хотя она уже это делала в магазине.
- Мам, мы с Ниной тебя подождём на улице, не хочется к тётке Марие заходить, сварливая она. Да и есть больно хочется, - сказала Софья.
Девушка не то, чтобы недолюбливала тётку, родную сестру отца, просто уставала от неё и редко к ней ездила.
- Вот у неё и пообедаем, не за просто так, небось, два кило мяса денег стоит. И не перечь матери, устала я, часик отдохнём и на автобусе домой поедем. А с тёткой поласковее будь, закончишь школу, в город учиться приедешь, в Краснодар. Жить где будешь? У Марии, конечно, у неё квартира большая, места много и только один сын, - ответила Наталья, положив свёрнутое в сумку и прощаясь с теми, кто оставался за прилавками.
- Быстро управились, не ожидала я. Мужчина тут, весь окорок купил, видать, зажиточный такой, целое бедро купить... - задумчиво сказала Наталья.
Выйдя за территорию базара, Наталья с дочерью и её подругой прошли на остановку автобуса и немного подождав, сели на него и доехали до центра, где и жила Мария, с мужем и сыном, который заканчивал первый курс строительного института.
- Ооо, Наталья! Ну здравствуй, невестка. Софья? Какая же ты красавица! И ты... ну конечно, куда же без тебя, проходите на кухню, я на стол собираю, Иван должен подъехать, запоздал на обед, поди, пятый час уже, - раскачивая пышными бёдрами и проходя на кухню, говорила Мария, недовольно взглянув на Нину.
- Дверь захлопни! - обернувшись, сказала она.
- Егор кабана завалил, тебе вот... велел два кило занесть, свежее, - ответила Наталья, протягивая увесистый свёрток Марие.
Наталья не знала, как вообще разговаривать с золовкой, характер у неё был не совсем покладистый. Казалось, она всегда была чем-то недовольная.
- Спасибо! Не забывает брат свою единственную сестру, как он сам-то? - спросила Мария, разворачивая свёрток и со знанием дела, со всех сторон разглядывая кусок свинины.
- Работает... велел привет всем вам передать, а Иван-то как? Серёжа? Учиться? - спросила и Наталья, чтобы не быть неуважительной к Марие.
- Да всё у нас хорошо. Суббота сегодня, я ж по субботам весь день не работаю. С утра сбегала, продукты на завтрак и обед распределила и вернулась, как чувствовала, что родственники пожалуют. Присаживайтесь, я жаркое готовила, правда не думала, что гости у меня будут... ну да ладно, - сказала Мария, положив мясо в холодильник.
- Конечно... побежала она... ходить-то еле ходит, - подумала Софья, сев с Ниной за стол.
- Да нам домой вернуться нужно, мы и зашли мясо оставить, ты больно и не хлопочи, поедем мы, до поздна вернуться нужно, - ответила Наталья, встав со стула, на который едва и присела.
- Что ж... задерживать не стану, за мясо, скажи брату спасибо. Если сало коптить будете, мне тоже оставь, может я и сама до Вас приеду. Жаль, у Вас в доме телефона нет, но как копчение будет готово, ты скажи Егору, пусть позвонит мне от председателя, я сама приеду, - сказала Мария, не настаивая на угощении.
Аромат из котелка на плите, щекотал обоняние, но вздохнув, Софья первая вышла из кухни. Попрощавшись, они спустились вниз и вышли из подъезда.
- Вот и поели. Может пирожки купим? Есть же охота! - сказала Софья, недовольно подняв голову и взглянув на балкон, с которого смотрела Мария.
- Тише, услышит ведь, поехали, на автовокзале и поедим, там недорогая столовая есть, нужно засветло домой вернуться, - ответила Наталья, мельком взглянув на улыбающееся лицо Марии.