Большие, Маленькие, Совсем большие

    
                1. 2005 -   Ясность цели

          «Нюша, да оторвись ты от этого телевизора – что там можно разобрать? Мало того, что показывает кое-как – муть сплошная черно-белая, даже цвет не включается, саму программу понять невозможно. Ты значение этих слов то понимаешь?  Форекс, волотильность. А вот спрэд, чисто английское – распространение, это мы с тобой знаем, но в общей связке смысл все равно непонятен. Пойдем, погуляем лучше – смотри, погода какая!»
  «Пошли, пошли. Это я так включила, думала на мальчиков и девочек посмотреть, вчера неплохо показывало, могла их рассмотреть. Особые они, совсем особые – чистенькие, уверенные, умненькие, глаза живые, не затуманены алкоголем и наркотиками
 «Да для них просто наркотик другой –  женского рода  именем прибыль.»
 « Да им то что – они на стабильных.... Что у них стабильное? Оклады, наверное, не говорят, что-нибудь иностранное, в валюте. Интересно, «евры» им дают? – Вот белиберда  еще – рубли есть, фунты есть, а что по поводу множественного числа  европейских дензнаков, хотя, ну их – в руках не держала. А как доллар  просел. После 98 года  радовались, что хоть сколько–то  осталось на черный день, обзавелись твердой валютой.»
   « Линочка, пойдем гулять. Правда, нужно прекратить все эти разговоры про черный день, твердую валюту. Со стороны, поди, как смешно – две тетери в кои веки оказались на природе, ан нет, сидят в комнате и рассуждают непонятно о чем. «Черный день»... , а сейчас, как на пенсии оказались, он в каких тонах, твой день?» 
 «Нюша, не гневи Бога. У тебя, все-таки, какие никакие консультации, у меня 2 ученика. Поблагодари лучше судьбу, что когда-то получили образование. Мой английский и твоя терапия еще лет 5..... Ты не видела мои варежки? Я, вроде, их на батарею вчера положила. А, вот упали с той стороны. Надень кофточку – очень у тебя получилась симпатичная, и шерсть хорошая – теплая, видно. Ключи не будем сдавать.» 
  -- Смотри, снежок выпал, чудо, какой пушистый, белый. Сто лет такого снега не видела. Люблю это место. Хорошо, что догадались позвонить. Сейчас путевки хоть на три, хоть на день купить, оказывается, можно. Вроде бы и хандра прошла. Вы с Лёней – заговорщики.  Я все поняла, увидев, как на вокзале перемигиваетесь.
  - Ничего не заговорщики. Когда позвонила на прошлой неделе – говорить с тобой было невозможно. Я и попросила тогда, чтобы Лёня трубку взял, спрашиваю, что случилось. «Ничего» - говорит – «Обычная зимняя хандра, ждем весну». А я  говорю, и ждать не нужно: моя ученица только что рассказывала про свою бабушку, как ее подружки на 3 дня вытащили  в дом отдыха. Совсем, говорит, другая приехала. И не дорого, относительно. И мне самой захотелось – вот так все и сложилось. А с тобой, сколько мы не были, и по-человечески давно не разговаривали – только по телефону, про то, сё. Помнишь, как девчонками наговориться не могли. Все интересовало. И, вдруг, слышу, моя любимая Нюша хандрит: «ничего не хочется, никуда не ходит, к любимым импрессионистам собраться не смогла. 
   --  Да, Линочка,  правда, отчего-то тухленько. 
Преследует меня это: «дальше тишина». Все.  Боже, как быстро время пролетело. 
   Ровесники победы. Петухи. Весь класс, почти, одни петухи. И что? Накукорекулись. Все, дальше тишина. Знаешь, меня еще Нина из колеи выбила своей пенсией, чего-то у них в конторе произошло,  в день рассчиталась, и уже через 2 дня в панику – «Ничего» - говорит – «кроме, как работать в жизни не умею.
 С 17 лет, каждый день, почти без больничных, была одна работа». Попыталась звонить по объявлениям, и быстро поняла, что все эти объявления – туфта, герболайф... И сразу такая тяжесть навалилась. Представляешь наше семейство: я на пенсии, Нина – дома сидит, у Мити вот уже год ни одного заказа. И Лёне, того гляди, хозяйка может сказать... Эти хозяева не церемонятся. 
   --  Ну, потому и хозяева. Тебе или Лёне пришла бы в голову авантюра с приватизацией государственной поликлиники? Да что сейчас сделаешь. Ты, главное, Лёне должна постоянно  вдалбливать, что его пенсия – это не конец света. 
    --   Да, мое золото, вдалбливаю.  Он и сам «хорохорится».... Вот я и говорю – дальше тишина... Все, больше не буду, не для этого сюда выбрались, «нужно жить» - как у моего любимого Чехова.
 Все-таки плохо, что нас без Бога воспитывали – «Тяжело умирают старухи, не познавшие в жизни Христа».. Церковь великую мудрость на этот случай припасла, это точно.
 А нас, будущих строителей коммунизма, образца 1962 года, все-таки чудовищно облапошили – ни коммунизма, ни веры. 
  --  Нет, тебе, правда, что-то нужно попить, ты же врач, мне ли тебе говорить.
 Ну, кто, когда-либо нас мог облапошить. Помнишь, как в 10 классе навязали еще экзамен по этой программе – «Партия торжественно провозглашает – нынешнее поколение людей будет жить при коммунизме». Как мы отчаянно ерничали по этому поводу – никто никогда в эту ахинею не верил, поэтому и облапошить нас никто не мог. Мы сами себя облапошивали чрезмерностью  притязаний. Не материальных, конечно. В 16 лет страдать от своих же софизмов – «человек – это цель или средство??» 
 И казалось, уж  точно будем знать ответ – жизнь длинная, наше поколение обязательно раскроет эту тайну, вот, уже в космос летают. Помнишь, как сорвались с уроков встречать Гагарина? Помнишь, какая была Москва? Что-нибудь подобное потом было? 
  --  Ну, не подобное, но было. 1991-ый. 
  --  Не вспоминай. Вот там – точно облапошили. Впрочем, так и должно было быть.
Мы, все те же мальчики и девочки, постаревшие только на 30 лет, но не лишившиеся романтики, подставившие свои плечи выскочкам: «да, да, пожалуйста, мы выдержим, мы все понимаем».
  --  Нюшенька, а может тебе податься в какую партию? Тоже хорошее средство от хандры. Ладно, не смотри на меня так, обидеть не хотела... Слушай, я начинаю замерзать, пойдем потихоньку к корпусу... Надо кому-то сказать, что телевизор не фурычит. 

«Да, 314-ый»  «Не волнуйтесь, мы Сашу пришлем, он наладит.» 

    --  Вот, в номере тепло... до обеда еще час... А что, совсем не показывает? Смотри, вот 1-ая и 2-ая почти нормально. Это на 8-ом канале, какая-то незнакомая программа, бегущая строка – РБК, ага «рынки». А вот и мои девочки с мальчиками. У девочки челочка появилась, правильно, вчера она мне показалась чуточку старообразной, но речь прекрасная, реакция отличная. А вот и мальчик. Новый, но похожий на вчерашнего. 
  Смотри, как они лихо отчеканивают всевозможные прогнозы – им явно это нравится, они владеют какими-то методиками, и плюс какая-то фанатичность игроков.
 Правда, здесь явно чувствуется азарт игроков – энергия атома в мирных целях!
 И у этих мальчиков есть нечто, что, как мне кажется, делает их очень устойчивыми, правильными. 
Мы с тобой вспоминали тот идеологический бум, над которым было так легко потешаться. Эти мальчики и девочки на полном серьезе живут в соответствии с главным коммунистическим посылом:
 «Наши цели ясны, задачи определены – за работу, товарищи». 
У них и в личной жизни, как говорится, я уверена – все окей. Они заботятся о своем здоровье, они едят здоровую пищу, у них рождаются плановые детки, им дают хорошее образование. В общем «будут внуки потом, все опять повторится сначала», и старость этих дедов будет достойна и величава... 

  --  Да, да – войдите. Да, у нас телевизор плохо работает, хотя мы уже сами почти разобрались, что с ним. Тут на 8-ом канале какая-то незнакомая программа, у нас в Москве ее нет. 
  --  А, РБК. Да, это местная телекомпания ретранслирует в дневное время. В Москве это платный канал. Конечно, при ретрансляции помех много, но это не наша вина. Смотрите ОРТ, НТВ. 
  --  Нет, этого не хочется, а РБК, как вы сказали – интересно, хотя, как будто, на другом языке говорят, специальные термины, непонятно, «Форекс»... 
  --  Это просто сокращение от foreign exchange. Вообще в экономике термины чаще всего английского происхождения...
   --  Сашенька, Вас ведь Сашей зовут? – Большое спасибо и очень приятно –
 в первозданном, так сказать, значении, с Вами познакомиться. Приятна Ваша вежливость, Ваш опрятный вид, и приятно думать, что Вы такой же приятный новый мальчик, как мы тут с моей подругой определили, наткнувшись вчера на РБК. Держу пари, что Вы не местный, не производите впечатления «обслуживающего персонала» этого дома отдыха. Сашенька, я права? 
  --  Не знаю. Сейчас я на самом деле здесь работаю. Уже два месяца. Моя тетя  бухгалтером  работает,  40 лет, с детства к ней приезжаю, а сейчас вот, работаю. Но, вообще я учился  в Плешке, был на 4-ом курсе... завалил весеннюю сессию. 
  --  Разве сейчас так бывает? Студенты престижного экономического вуза, всегда думала, это новая генерация, строят свою жизнь по американскому образцу, учатся по особым, почти индивидуальным, программам, и очень хорошо знают, как важно хорошее образование. 
  --  Может быть. Просто у меня так не получилось, вернее, как-то неожиданно пошло наперекосяк... 
  -- Ну, наверное, все поправимо? Вы в академическом отпуске? Сейчас дают академический отпуск? Наверное, все-таки дают по уважительной причине.
  --  По уважительной причине дают. Мою причину к  уважительной,  не очень то отнесли...
  --  Сашенька, извините, а причина... девочка? Ой, извините, пожалуйста – эти молодые товарищи из телевизора заставили... заставили  подумать о плановом ведении личной жизни людей вашего поколения, а Ваша история... 
  --  У Нюши со школы – любовь к формулировочкам, извините ее, пожалуйста. 
  --  Да, Сашенька, извините.. . Но Ваши жизненные цели Вы не изменили, ведь, наверное, можно восстановиться, продолжать учебу?
  --  Сейчас жизненная цель одна – в армию не загреметь, а так, чего их менять. Добираться просто до них  лучше короткими перебежками, как на военной кафедре говорили.   В общем, с телевизором все в порядке, я пошел. 
  --  Еще раз большое спасибо, извините за бестактные расспросы и мое любопытство. Но поверьте, оно далеко не праздное. Сейчас, когда наше поколение оказалось... 
  --  Нюша, отпусти молодого человека, как  теперь говорят, не грузи. 
  -- Да, Да, Сашенька, еще раз меня извините, до свиданья. Линочка, ну что ты хихикаешь,  мне нужно понять...
  -- Ой, Нюша, если бы я тебя полвека не знала... Но я не по поводу твоих расспросов,  мальчик, правда, хороший.
 Меня, можно сказать, вдохновили его слова – « к  цели – короткими перебежками». Только не начинай свою канитель про тишину и тому подобное. Знаю, как можешь развернуться, вспомни еще старый анекдот про белые простыни, в кои надо облачиться и короткими пере.. , в этом случае «переползками» направиться  к кладбищу.  Ну, освоим и этот маршрут, куда денемся.
  Я то вспомнила другого юного мальчика, лицеиста, тезку нашего гостя, сделавшего блистательный перевод с французского. Твой Лёня хорошо декламирует эти строки –
 « давайте пить и веселиться, давайте жизнию играть... ну и так далее – три четверостишия, «три этапа, три составных части» человеческой стратегии по достижению этой симпатичной цели – жизнию играть. Конечно, здесь поэтические обороты – «в неге и вине». Сейчас бы нашлись другие слова, но так выразительнее.  Знаешь,  мне Юленька, рассказывая про свою учительницу литературы, говорила, что у той есть правило, давать значение устаревших слов по Далю. Я вспомнила, как  понравилось  про негу – без нее во всей русской поэзии было бы сиротливо – «духовное, нравственное, покойное услаждение».  Ну а вино -  эндорфины, теперь все знают о гормонах радости, и они от вина  - в последнюю очередь,  «не винить вино, винить пьянство», говорили во времена поэта.  

    Вообще, слушая тебя эти два дня, с твоими умными изречениями я вдруг, поняла, что мне бы  хотелось сделать – снять  флёр многозначительности с бесконечных рассуждений о целях и смысле жизни, по крайней мере – своих собственных жизней.
 Вот так, короткими перебежками от одной экзистенции к другой, от экзистенции юности к другим, в пределах длящейся жизни. Да, Нюшенька, с кем поведешься, от того и наберешься, улыбайся, улыбайся. И моя дорогая подруга, третья составная часть стратегии предполагает отнятие у старости всего того, что от нее отымется – нам и флаг в руки. А то поехали, и лыжи не взяли, правда, думала, что здесь есть. 
 После обеда опять погуляем, давай, до Радонежа дойдем, нужно только одеться потеплее. 

               2. Мудрая утешительница принцесса Зато

«Димочке хуже» - сразу же сложилось в голове Анны Ивановны, только услышав в половине девятого звонок телефона. «Алло, алло, мам, ты меня слышишь?» «Что с Димочкой, ему хуже?» - сразу начала Анна Ивановна– «В четыре часа ты сказала, что температура спала, сейчас снова поднялась?» 
     «Мам, не в этом дело, все плохо. Он лежит, уткнувшись в своего Пеппи, отвернулся к стене, не дает поставить градусник, шмыгает носом, и сглатывает слезы. Ни одного слова не могу из него вытянуть. Даже, когда мы ругались с Ольгой  Арнольдовной... Она 15 минут назад оделась, и сказала, что уезжает к Анне Арнольдовне .» 
   « Постой, постой, что у вас там происходит? Когда Андрей приезжает из командировки? Завтра? Мы сейчас с отцом  немедленно одеваемся. 
    --  Лева нужно немедленно ехать к Маринке – там что-то происходит... Димочка... Маринка поругалась с Ольгой Арнольдовной... Ну что ты надеваешь?  Где твоя теплая куртка? Димочке  надо захватить... Что он  в прошлый раз  рассматривал так долго у нас, альбом Эрмитажа? Да, да.  Помнишь, как ему еще понравился Хонтхорст – Детство Христа?  ... Лежит, говорит Маринка, уткнувшись в стену... Смотри, мальчишечке уже 6 лет, а  Пеппи у него, по-прежнему в постели.  Температуры, наверное, все-таки нет, Маринка и так, без градусника бы поняла... 
    Что там такое приключилось? Вчера у него после гулянья с Ольгой Арнольдовной температура скакнула. Сегодня утром  врач ничего страшного не сказал: горло, вроде, спокойное, и температуры в 12 часов не было, выписал Маринке больничный, и все. Маринка в четыре часа мне запретила к ним приезжать, она с Ольгой Арнольдовной, и Андрей завтра приезжает, и вдруг...
    Господи, что там приключилось к вечеру? Маринка, говорила, что в четыре он спал. Я еще сказала, хорошо, не будите, потом покормите, сон важнее, когда ребенок болеет... Ключи взял? А мою  коричневую сумку не видел? Этот альбом только в нее войдет, а вот она... полдесятого будем ...» 

      -- Марина, это мы. Как Димочка?
      -- Раздевайтесь, папа, привет... Димка  вставал недавно, сходил в туалет, пописал, и снова пошел в постель, до ужина не дотронулся... Димочка, смотри, кто приехал, ну повернись к нам.
      --Димуленька, мы холодные, к тебе пока не подходим, ну, повернись к нам, поздоровайся с бабушкой и дедушкой... Вот, умничка, а что глазки красные, ты что плачешь? Что, ты Димочка, плачешь, ну что ты маму пугаешь? Температурку мерили? Пойду,  руки помою. Марина, иди со мной, расскажи, что у вас с  Ольгой  Арнольдовной приключилось?
 Как ты могла разругаться с  ней? Мне, право, стыдно за тебя: живете в ее квартире, она сидит с твоим ребенком, водит его во все мыслимые и немыслимые школы, на английский, дает тебе работать, а ты вместо благодарности... Смотри, Андрей завтра тебе выдаст по полной программе за  свою маму. И правильно сделает
    --Что правильно? Ты ничего не знаешь. Оказывается, это из-за нее Димка  заболел, она сегодня сама мне все рассказала.
 Оказывается вчера, когда они гуляли, то увидели, как из девятого дома выносили покойника. Какая-то старая бабка умерла, и ее родственники, как в деревне нашли где-то еловые ветки, и выложили их у подъезда. Собрались всякие соседки, дом то старый, все давно живут, и друг друга знают, стали голосить... Ну и Димочка стал  расспрашивать Ольгу Арнольдовну.
    -- О чем расспрашивать?» «О чем, о чем... О смерти, почему ветки,  как устроено кладбище, почему соседки плачут? 
    Нет бы ей сказать, что жалеют бабушку, больше никогда не свидятся с ней, а она, возьми и скажи: себя жалеют, им тоже скоро умирать придется.
 Ну, тут Димка и начал  всякое разное выдавать: почему ты так сказала, ты тоже скоро умрешь, ты тоже себя жалеешь? А потом, сказала она, он задумался, глаза кверху поднял, и спрашивает её тихо-тихо, что, мол, он тоже  умрет, это правда? И наша распрекрасная Ольга Арнольдовна, оказывается, ничего  лучшего не нашла, как ему с деланной (она так сама про себя сказала) с деланной улыбкой ответить, что, мол, наверное, когда-нибудь, когда станешь совсем стареньким. 
Она, видите ли, помнит наш общий уговор: с Димочкой говорить обо всем серьезно, и не сюсюкать.
 Правда, потом, вроде бы, она ему стала говорить про библейские сюжеты, про то, что в Библии  есть понятие загробная жизнь, что он уже знает про Пасху, и про то, что Иисус Христос воскрес, и что у него впереди длинная предлинная жизнь. Но, вроде бы он ей ответил, что самая длинная предлинная жизнь все равно кончается и все равно, ему нужно будет умирать.
 А еще он сказал, что никаких длинных жизней не бывает, что бабушка, то есть ты, всегда говорит его маме – мне, что жизнь  очень короткая, но он никогда этого не понимал, а сейчас понял. И у него началась настоящая истерика. Она его не могла успокоить 40 минут. 
Вчера я ничего не поняла, думала, просто простудился, а сегодня, когда он еще спал, часов в пять, она начала мне рассказывать, даже с какой-то виноватой улыбкой. -У неё самой, оказывается, вчера повысилось давление, и очень болела голова, вот она «непроизвольно» и пошутила о соседках, которые себя жалеют.  А когда ей сказала, «что вы наделали», вдруг, слышим, Димка говорит,  (он, оказывается, проснулся и все слышал) что «бабушка ничего не наделала, она просто ему правду сказала, а меня и Андрея он никогда не простит, потому что мы  его родили, а его никто не спросил, хочет ли он рождаться». 
 В общем, чушь какая-то, сейчас я понимаю, но я стала кричать на Ольгу Арнольдовну, говорить ей, что никто её не просил с ребенком разводить философию, и на Димку стала орать, что он еще маленький для философии, сам даже шнурки еще не умеет завязывать. Вот тогда Ольга Арнольдовна  развернулась и направилась к Анне Арнольдовне, а Димка уже два часа лежит и со мной не разговаривает.
 И нужно было ей сегодня все рассказывать, да так, чтобы Димка слышал, мне то он про вчерашнее ничего не рассказал, так бы и сошло все. А то, что сегодня опять начали, вызвали у ребенка гиперреактивную реакцию на стресс. Господи, я как специалист, это  все понимаю... 
Мам, что делать? У меня ничего подобного не было, сколько за эти часы не старалась вспомнить, ничего подобного».   
    --Ох, Маринка, Маринка, ты мое чудо, действительно, с тобой таких огорчений не было, я сама больше боялась, потому что про себя  помнила. А тебя от таких разговоров, наверное, твой спорт спасал, сначала бассейн с 5 лет, потом спортшкола и волейбол...
 Все-таки Димку, хотя бы в садик отдать нужно было, трудно ему с его нервной организацией, в кого он у нас такой... Ладно, пойдем к нему, там   дед, думаю, свое благое  и здоровое влияние уже начал производить, и альбом ему отдам...
     Димочка, помнишь, как тебе маленький Христос  и Иосиф понравились, ты говорил, что на этой картине как вы с дедушкой на даче, когда пробки перегорели, и ты ему свечку держал. Помнишь, как дедушка объяснил тебе  глубинный, как он тогда сказал – смысл картины, и даже привел  стихи  Маяковского, и  после этого ты ходил и все время повторял: «светить всегда, светить везде, до дней последних донца». Ну что,  успокоился немножко? Как мама меня по телефону напугала – я думала, что с тобой что-то страшное, ложный круп, например, развивается. Слава Богу, что нет. Ты знаешь, как мы все тебя любим – и мы с дедушкой, и Ольга Арнольдовна, и, конечно, мама с папой. 
    Марина, что у тебя на ужин для мальчика – Димуленька, нужно поесть, а то сил не будет, и ты впрямь расхвораешься. Дай мне свой лобик. Вот, мой сладкий... Нет, температурки нет. Димочка, а может, ты за стол пойдешь? И мы, заодно чайку попьем. Вот, в метро около вас рулетик свежий купили, Ну, вот молодец, пойдем, я тебя отнесу ручки помыть. Мариночка, где   димочкин байковый костюмчик? Вот, штанишки, вот, курточка, вот молнию сейчас застегнем...
   Мариночка, мы идем за стол,  какие у нас ручки чистые. Вот, димочкин творожок, вот, умница. Лева, иди к нам, смотри, какой Димочка умничка. Мариночка, порежь рулетик. Вот чашечки…   
   -- А мама тоже не знала, что будет... будет вашим ребенком?
  -- Димочка, конечно, я ничего не знала... заранее, но потом, когда я уже все понимала, я просто была очень рада, что есть я, есть мои мама и папа. 
   -- А про смерть ты знала?
   -- Ну да, я же знала, что мои любимые братья Гримм и Андерсен уже умерли, но оставили всем детям  свои прекрасные книжки, и другие люди – писатели, художники, о которых я узнавала по их произведениям...

   -- Мама, ты же не про то говоришь, я   про смерть, когда себя жалко и страшно... тогда обязательно нужно людей спрашивать, хотят ли они рождаться.
 Папа всегда говорит, что людей нужно спрашивать, хотят ли они играть в такие игры.
    --  Ну, это он говорит, когда что-то предлагается по телевизору, какие-нибудь нововведения. А так подумай, ведь рождаются и всякие животные, птенчики из яиц вылупливаются... . Лева, а кстати, я читала, что через скорлупу на зародыш можно воздействовать электромагнитными волнами.
   -- Аня, тебя вечно заносит, ребенок должен получить от нас, взрослых... 
Димочка,  бабушка меня вечно сбивает ... 
Так вот, Дима, это правда, очень серьезная тема, очень, а сейчас еще и очень поздно, а разговор долгий.
 Некоторые его ведут почти всю жизнь, но, конечно, чаще сами с собой.  И, поверь, ничего путного из таких разговоров не выходит, если пропускать мимо ушей то, о чем примерно сказала твоя мама.
    -- Но она говорила о писателях и художниках...
    -- Да, о них, но не только.  Она просто не успела сказать, например, о   швейной машинке Зингера. Я очень хорошо помню, как Марина обнаружила в чугунном орнаменте боковинок  слово, написанное латинскими буквами, и мы с ней вместе прочли «Зингер», или как я объяснял ей, что  значит, и откуда произошло слово «пастеризованное». 
   Еще я помню, как уже Мариночка в первом классе мне объясняла,  стишок, который  должна  продекламировать на утреннике 22 апреля: «Ленин  жил, Ленин жив, Ленин будет жить».  Объяснила, как учительница, видимо говорила.  Вид у меня был кислый, и чтобы порадовать меня, вдруг сказала, что ей бы лучше хотелось  так сказать о Моцарте – мы только что были в малом зале консерватории.  Помнишь, как ты сказала, Мариночка – Моцарт всем людям подарил волшебную музыку, и я  добавил тогда – даже, еще не родившимся. 
    Вот, доченька, запомнилось.  А ты, Димочка, спроси у мамы, и завтра ты сам скажешь, что в маминых словах было самым главным.  А  на знаменитых  просто легче ссылаться, но всегда  есть  совсем домашние примеры, о собственных прабабушках и прадедушках, если это маленький человек, а если человек уже сам очень взрослый, то он  скажет о своих родителях «они для меня всегда живыми останутся, пока сам жив».
   И вот об этом - о временных формах глагола «жить».
 Это такая заковыристая штука. Здесь как раз и про игры,  очень серьезные,  когда   «играют все»,
 не спрашивая, хотели бы или  нет – появился на свет, все, вставай в круг.
 И про мальчика со свечой и про большой взрыв – знаю, папа тебе рассказывал, а иными словами,  про Творца,  в глаголе жить  про все это есть. 
Но глагол жить еще просто часть речи – выражает  (выражала, будет выражать) действие, ты тоже уже знаешь.
 Но мы, может, не очень хорошо обсудили с тобой важность этого слова «действие», а оно единственное, лежит в основе  сравнения  жизней  всех людей. 
Какую человек жизнь ведет?  - хорошую, или плохую. Мы говорим так, Димуленька, - говорим, ну, может,  смягчая  суждения. Могут, правда иметь в виду при этом не образ жизни, а ее обстоятельства – живет человек в хоромах – значит,  он ведет хорошую жизнь, но эта такая глупость, да и безграмотно так говорить. 
Димочка, ты вслушайся только – «вести жизнь». Постараться, потрудиться нужно, чтобы жизнь вести, а это даже не ослик упрямый, которого с места почти не сдвинешь, это...
с ходу даже и не выберешь из огромного количества  нужный пример, как и над чем нужно трудиться, стараться, 
чтобы  потом  и самому, и другим твоя жизнь  показалась  хорошей, осмысленной,
 и даже что-то такое в результате получилось, что всем людям оказалось нужным
 – такие прекрасные действия ты совершил – музыку сочинил, светом одарил, хороших людей воспитал... 
     А главное, знаешь что, человеку  такой труд не в тягость, если результат свой видит, он такой бывает счастливый, что сам себе на донце дней говорит
 «ради этого стоило жить». 
Тогда ты про «донце  дней последних», хотя и спросил, но, как мне показалось, не воспринял, и я даже был рад, а вот теперь, наверное, понимаешь.
   Вот, Димочка, это все  нужные  для нашего будущего – я думаю, прямо завтрашнего разговора, заготовочки.  Я обязательно после работы приеду прямо к тебе.  
Но сейчас, знаешь, что мы сделаем – подумаем, как нам послать весточку нашей старой знакомой – принцессе  Зато. 
Чует мое сердце нам без нее  не обойтись.  Она всегда нас с тобой выручала, ведь так?
   -- Да дед, я помню, как ты ее попросил нас утешить, когда мы с тобой на даче сломали настольный хоккей – Зато тогда сказала, что у нас будет больше времени для прогулок.  Вообще, ты дед хитрый, но сначала я, правда, думал, что  она с тобой через слуховое окно разговаривает.
    --Со мной она по всякому может говорить, особенно здесь в Москве. 
Но самое интересное, что я познакомился с ней очень давно,  в твоем возрасте, и примерно, в такой же нешуточной ситуации. Все, малыш, поздно, завтра на работу. 
 Что, что? – ты меня спрашиваешь, почему я подошел к окну.
  - Да вот, Зато подозвала, шепнула на ухо, что ты  наше главное утешение.
        Мудрая она, наша Зато, мудрая».

                     3. Совсем большие
                       
 —  Слушай, сколько времени, оказывается прошло…
 —  А ты думала. —  Посмотрись в зеркало, загляни в паспорт...Э-хе-хе
 —  Да, но, жизнь, невзирая на все болячки, домашние неурядицы…
 -- Проистекает. Вот, уже точно доживем до 2023 
 -- Ну еще сутки, мало ли что…
 -- Так мы же в Москве
 -- Ну, конечно. Не в Украине… Вот уж…
 -- Вот уж…  . Да, дожили!
 -- Знаешь, а тогда, 24-ого, услышав о начале, у меня была ...какая-то истерика, и повторяла только одно: «никакого 24-ого теперь не будет»
-- Да, ты рассказывала о своих  исторических изысканиях причин сравнительно небольшого периода  (по нынешним -то Российским меркам!) времени полновластия гитлеризма, когда  от начала победы на выборах в Рейхстаг до ампул с ядом  в бункере майского Берлина прошло всего 12 лет.
-- А тут  перед нами  развёртывали перспективу 36 летнего  правления. И как ты помнишь, я тогда, абсолютно самостоятельно пришла к выводу, что во всех подобных аномалиях конец наступает   в фазе доведения до абсурда  любого первоначально благостного начинания… Так что 24-ое тогда, 11 месяцев назад обозначило как раз наступление оной фазы, которая неизбежно..
-- Да, теории теориями, а тут, представить, что все 11 месяцев будет литься кровь ..!
-- И это  еще  на фоне самых благодушнейших изысканий  о неуклонном снижении в мире насилия, тьфу! .
-- А, это ты о Стивене Пинкере — душка, очарование. Я тут даже  неким текстом разразилась
-- Вот - вот. Именно про тексты. Смотри…
-- И ты туда же. Скажи тогда что делать остаётся. Ведь волосы на голове шевелятся  от отчаяния. Куда наша прекрасная, литературоцентричная Россия — матушка… .  Да что тут говорить. 
 — Так она и была первой жертвой, я же помню твое «Последнее китайское...» Тогда тебя в весеннем Серебряном бору осенило…
-- «Окончательно осенило» можно так сказать?
-- Нам уже можно. Потому  еще, что с нашим братом совсем  уже перестали церемонится, такую лажу по телевизору гонят.
-- О, Господи, ты что телек включаешь еще?
-- Да ничего я не включаю: приходится, наоборот, с болью в сердце выключать из числа  добрых знакомых…
-- А , это ты про свою Татьяну? Да, я тоже изумилась что с ней приключилось, прямо-таки «вещественное доказательство»  теле — лоботомии.
-- Ой, давай, только не об этом
-- Почему — это тоже  наука. Тоже, наверное проводят исследование, вычисляют эффективность  внедрения.
-- Наверняка. Только тут внедрение сродни, скорее инвазии — внедрение в организм, мозг (!) живого человека. 
--  «Все это было бы смешно, когда бы не было так страшно» Про грусть  — милую, мирную грусть, уже как-то и не вспоминается…
-- А, ты вспомнила оригинал «все это было бы смешно, когда бы не было так грустно». Да, легкая, прекрасная грусть,  например, по поводу сумасшедшего бега времени. Совершенно личного: «моя жизнь, моё время»…
-- Да, сейчас с этим  какой -то напряг. Не у нас с тобой , у нас просто возраст. Но когда молодые мальчишки, через считанные дни пребывания  на поле брани, так сказать, далее уже превращаются  в численные обозначения: "трёхсотых", в лучшем случае, а то — известных еще Балабановских времен - «двухсотых»…... Точно, хватаешься за таблетки.
--Да я, как погляжу, не только за таблетками, как бы раньше сказали -"за чистеньким листиком бумаги"
--Правильно. Ну и что? Ты меня всю жизнь знаешь -что "животрепещет", то ,  по мне - требует осмысления.
-- Ну, конечно, научный работник, но пойми, какие сейчас времена.,., как  сама же  и написала, "их прилежно выбривают"...
-- И что же тогда прикажешь делать - себе собственную, и уже эктомию произвести! и потом, это — скорее, другое. Некие «мысли - на острие коллективного разумения об экзистенциальном разломе современности., насущной потребности  "изжить" тот коммунизм, высшей стадией которого закономерно явился чекистский фашизм.(Кстати, тут  вдруг пришло   толковое определение самого слова «экзистенциальный» как «судьбоносный», это важно, но попутно.)  Но , конечно, сводки с войны, начиная с 24-ого, это основное длящееся , к сожалению, событие
-— Ну нет, на такое не подписываюсь тут, чего доброго...
--   Да-а, есть, конечно некое опасение, что и объясняет твое приглашение  в этот раз.
--  Ага, выводишь из под удара домашних.
-  Угадал, конечно, прости. 
Но тут был день - до твоего появления, который  проживался  как чудо, хотя и сидели, уткнувшись в экран.
--  Великое завоевание цивилизации: через океан — картинка  ликования народов в самом престижном месте планеты.
-  Конечно чудо. Мимесис. Прямо речь Федора Михайловича на открытии памятника Пушкину. Но писателю было проще, он в своих дневниках все передумал, составил, бесов осудил , ну, и вообще уже был маститый писатель, всеми признанный мыслитель.
-- Да а тут, по всем меркам —  герой торжества молод!  Хотя возраст Христа  уже оставил позади, но все же, на фоне нашего  геронтократа…
-- Дело даже не в этом. Я о начинке  головы .Этих двух разных голов.
Да кстати — пришла мысль:
человек это ровно то, чем напитана его голова. 
Оттого и путь к расчеловечиванию ( как Сорокин Питирим  определил оное еще век назад, так подобное и следует величать),  происходит исключительно через  смену  мозгового рациона. — Самая  страшная вещь - это сеансы кормления пропагандистским непотребством.  Как они все при этом, уродливы.
-- О, господи, ну, куда ты перескакиваешь — хочешь сказать про свою любимую эстетическую составляющую  Да, она начисто отсутствует в данном случае. Но все за 20 лет к этому привыкли, ну, и потом ботэкс и всякое другое
- Нет , в таких случаях эстетика и антиэстетика это вовсе не внешность, это само явление.
Ладно, как кажется, ты  понимаешь, о чем речь: эстетика в моральных градациях что ли,  как раз это могли  увидеть и сравнить .
- С ума , что ли сошла — какое, вообще, сравнение, уму непостижимо
- Но второй всю жизнь, как кажется , а особо — когда заигрывал еще с Западом, в мечтах видел себя на  месте первого. Такое неодолимое чувство  еще детской поры. Знаешь, когда размазывая слёзы после того, как крепко побили слабака, в его голове одна фраза «вы еще пожалеете, гады», вкладывая в неё весь свой жизненный план отмщения всему миру»
- Не дай Бог никому, так и родятся монстры. Но мы же не только об этом: о грядущем Рождестве, о самой волшебной поре
             Рождества Света:
все, самые короткие деньки ушли  и дальше безграничная убежденность в прибавлении Света.  
 — Вот тут  и начинается разговор об экзистенциальности момента.
- Ты хочешь сказать, что уже и Господь озаботился этим словцом «доколе»
- Конечно озаботился, все-таки Земля его основная экспериментальная площадка. когда homo sapies изобретал, вполне возможно , что в прототипах ходила не одна обезьяна…
-- Да-да! Их вполне могло быть две . И две палки. Палка была у каждой.
 Но одна её пользовала  для самосовершенствования:  там, как средству добывания для себя прокорма. а у второй палка,  в конце концов ,превратилась во всевозможные  орудия устрашения …
-- Конечно. По другому и думать, наверное нельзя: абсолютно разные породы, можно сказать, то бишь, психотипы  людские.
-- И еще, знаешь чего я думаю: есть какое-то совершенно разное, но врожденное отношение к свободе. К личной  главной собственности.
 Признаюсь,  тут в первый раз в жизни прочла  вот эту строчку:
 «Стойте в свободе, которую даровал нам Христос» (Гал;5:1)
-- А мне остаётся только из нашей поры  детства-молодости добавить: Миру-мир! Например 
-- Все сходится!





-