После наглого воровства, если на столе что-то готовилось к посиделкам, тут же находился бдящий, чтобы лопоухий вор-обжора ничего втихаря не слопал. Пёс воровал со стола не хуже шкодливой кошки. При этом он ушло выжидал, когда хоть на минутку все покинут владения кухни. За эту минутку исчезало со стола то, что желало его прожорливое брюхо. В конце концов, накрытый стол стали сторожить ещё бдительнее и беспощадно вытуривали шкодника в прихожку.
- Пат, на место! – приказывали ему ужасно строго и возмущались: - Ишь, принюхивается уже, ушастая морда! Пошёл отсюда, тебе говорят!
В связи с такой напряжёнкой Пат стал изощряться в хитрейшей смекалистости. Во-первых, он научился прокрадываться под стол, не выстукивая, как граблями, мощными когтями лап по полу. Во-вторых, он усаживался под стол так хитро, что сразу никто его не обнаруживал. И в-третьих, он зорко следил за присутствующими у стола, и как только их лица отворачивались, пёс тут же высовывал сбоку стола нос и языком смахивал с блюда в пасть добрую половину либо нежного сыра, либо деликатесной колбаски или ветчинки, либо чего-нибудь из пирожных. Обнаружив пропажу на блюде и облизывающегося под столом лопоухого обжору, его чуть не на пинках выдворяли из комнаты в сопровождении страшной ругани и возмущениями до предела:
- Ну обнагле-еел!!! Ну слушайте, такого наглого кобеля ещё белый свет не видел! Такую дорогую ветчину слопал! Ты хоть понял, что проглотил, обжора?!
продолжение след.---------------------