Учительница начальных классов, Наталья Семёновна, сидела в кабинете одна, она смотрела в окно на бегающих во дворе ребятишек. Конец апреля, солнце уже пригревает, вот и высыпали дети на перемене на улицу, резвятся. Старая женщина наблюдала за детьми, радовалась в душе, но лицо её оставалось печальным и задумчивым. Совсем мало детей в школе осталось, уже три года как школу сделали только для начальных классов, и учились в этих классах двадцать три ребенка. «Отживает своё деревня, – часто с грустью думала учительница, – с сентября, наверное, и этих ребятишек будут возить в Родники, что ж, там школа большая, учителей хватает» Нет худа без добра: с одной стороны школа опустела, с другой – новый автобус для перевозки старшеклассников выделили. Курсирует теперь транспорт между деревнями регулярно: утром, днём и вечером, и детей в школу увозит и из школы привозит, и для взрослого населения места в автобусе хватает, работают ведь теперь в основном тоже только в Родниках, а это в семи километрах, поэтому школьному автобусу радовались всей деревней.
«Какое солнышко-то горячее уже», – думала Наталья Семёновна, сидя у самого окна. Она могла думать о чём угодно, но глазами видела каждого ребёнка на улице, от её проницательного взгляда ничто не могло ускользнуть. Она проследила, куда и зачем сбегал Данилка Юдин, видела, как Олег Мальцев дернул за косу Юлю Иванову, как Юлька долго за ним гонялась, но не догнала и махнула на него рукой, а он смеялся и снова пытался дёрнуть её за волосы. Старая учительница улыбалась: «Так будет всегда» Увидела она, как вдоль школьного забора бежит Миша Волганов, которого не было на первом уроке.
«Опять только ко второму уроку бежит», – посетовала учительница и тяжело вздохнула. Что тут сделаешь, она знала: Миша часто один дома остаётся, вечером сам с хозяйством управляется, сам уроки учит, и ночует частенько один, и в такие дни соседка тетя Руфа его утром будила в школу, у неё и запасные ключи от их дома хранились.
Не смотря на то, что Миша много времени один проводил, некому было за ним лишний раз присмотреть, он был одним из лучших учеников в классе. «Правильно его Оксана воспитывает, правильно, – часто думала учительница, – лоботрясом не вырастет, она его одна воспитывает, надеяться им не на кого, кто, если не он, будет матери помогать?»
А Миша бежал в школу со всех ног, он боялся опоздать и на второй урок, проспал утром, да и не мудрено, он действительно ночевал сегодня снова один, а разбудить его утром было некому, тетя Руфа уехала в город к дочери погостить, мама снова осталась в ночную смену работать. Так частенько бывало: мама при каждом удобном случае оставалась в ночь, она в Родниках – главная медсестра в больнице. «Хоть какую-то лишнюю копейку заработать», – часто оправдывалась она перед сыном и соседкой, и они её понимали.
Вчера вечером Миша лёг спать поздно: пока уроки выучил, поросёнка накормил, куриц пересчитал, все ли зашли в сарай, время пролетело. Он и Жульку, любимую собаку, не забыл, поиграл с ним, в миску побольше еды положил, чтобы ночью не голодно псу было, всё-таки, как ни крути, а Жулька был единственным защитником ночью, Миша на него надеялся. Он не боялся оставаться один дома, во дворе собака, ворота и дверь закрывал, за стеной тетя Руфа, да и чужих в их маленькой деревне не бывало. А если кто и заходил изредка, то собаки чуяли чужака за версту и такой лай по всей деревне поднимали, что если и боязно кому становилось, то только гостю. Вчера вечером Миша, когда управился с хозяйством, закрыл ворота, повозился с Жулькой и зашёл в дом, вспомнил, что ему ещё надо было сварить картошку и комбикорм для поросёнка на завтрашний день. Да и в учебники между делом заглянуть ещё разок, проверить себя, всё ли выученное запомнил. Он с вечера не лёг спать, пока не сварил картошку, а потом долго не мог уснуть, всё-таки робел немного: с тетей Руфой за стеной как-то спокойнее.
Миша заканчивал второй класс, соседка Руфина Фёдоровна считала, что он ещё маленький, что рано ему одному дома оставаться, и однажды об этом Оксане, Мишиной маме, сказала:
– Оставляй у меня ночевать, рано ему одному-то ночью в доме, да и управиться по хозяйству я тоже могу.
– А вас, тётя Руфа, когда начали одних оставлять? – Вместо ответа задала вопрос тогда мама, Миша сначала даже и не понял, о чём это она, при чём здесь тётя Руфа.
– Сравнила тоже, – всплеснула руками соседка, – нас… Это когда было-то?
Мама ничего не говорила в ответ, многозначительно молчала, Мишка почувствовал, что знает она что-то такое, что ей соседка уже рассказывала, но потом забыла. А тетя Руфа вздохнула и добавила:
– Да. Два месяца мне было от роду, а меня уже с Зинаидой стали оставлять да с Ванькой, а им восемь да шесть лет только-то. Денно и ношно Зина одна с нами водилась, почитай, меня-то только она и выходила. Мамка прибежит домой между делами, а я всё сплю, – рассказывала она уже больше Мише, – наорусь, накричусь да и сплю. Она пёрышко подставит к носу, колышется пёрышко, значит, живая, накормит меня, да и дальше побежит. Тогда ведь только и делали, что работали. Да, года были, страшные, послевоенные, голодные да холодные… Как-то справлялась Зинаида с нами, выжили все.
– Вот и я о том же, – закончила разговор тогда мама. Больше тетя Руфа никогда не упрекала её, а только помогала, чем могла.
А сегодня утром Оксана звонила по телефону с надеждой, что услышит сынок вызов и проснётся, но не услышал Миша, а сам проснулся только к восьми часам и тут же перезвонил матери:
– Мам, я снова не слышал твоего звонка, – начал он оправдываться, но она его успокоила.
– Да и ладно, сынок, подумаешь, ещё разок опоздаешь в школу, сегодня я дома буду ночевать, да и завтра тоже, а там тетя Руфа приедет, ты скорее собирайся в школу, позавтракай только, не забудь Борьку накормить и куриц выпустить.
– Хорошо, мам, ты не беспокойся, а ты когда сегодня приедешь, утром? – С надеждой спросил Миша, он так любил быть дома после школы с мамой, уроки с ней учить, управляться по хозяйству вместе, телевизор смотреть. Мама ему часто книги читала…
– Нет, сына, вечером, некому работать, понимаешь. Потерпи, милый, скоро каникулы, я отпуск возьму, может быть, отдохнем…
– Да я ничего, мам, сейчас всех накормлю и в школу побегу, Наталья Семёновна добрая, не будет меня ругать.
– Да за что тебя ругать-то? – Оксана ненадолго замолчала, потом добавила устало, – ты только сам не забудь поесть.
– Хорошо, мам, пока, до вечера, – Миша отключил телефон, забросил его в портфель и поспешил на кухню. Сколько же у него дел! Хоть бы ничего не забыть.
Миша издали увидел, что ребята бегают на улице, значит, второй урок ещё не начался, он забежал во двор школы, остановился и немного отдышался, к нему тут же подбежали Олег и Юрка. Наталья Семёновна видела в окно, что они о чём-то увлеченно заговорили, засмеялись, но у неё были другие заботы:
– Что-то второй день уже опаздывает, где Руфа? – Проговорила она вслух, тяжело поднялась, хотела было выйти из учительской, но в это время зазвенел звонок на урок. «Ну, вот, кстати», – подумала педагог, вернулась к столу, взяла журнал, выпрямилась, как будто стряхнула с себя усталость, и решительно направилась в коридор.
Ребятишки шумно, с гиканьем, толкаясь, и обгоняя друг друга, бежали в класс. Наталья Семёновна увидела и Мишу, который изо всех сил старался не попасть ей на глаза, но как нарочно оказался совсем рядом.
– Мишенька, – позвала учительница мальчика ласково, и Миша тут же остановился, повернулся и поднял свои ясные глаза:
– Здравствуйте, Наталья Семёновна.
– Здравствуй, Миша. Почему Руфина Фёдоровна тебя не разбудила утром? – спросила, улыбаясь, она понимала, что строгость сейчас совсем неуместна.
– Её дома нет, она уехала в гости к тете Юле. Но я все уроки выучил, Наталья Семёновна, – поспешно добавил Миша.
– Вот оно что… Ну, хорошо, Миша, беги в класс.
Учительница зашла в кабинет следом за Мишей, посадила детей и начала урок:
– Дети, откройте тетради, напишите сегодняшнее число и тему урока. Сегодня у нас очень трудная, но важная тема, – добавила многозначительно, повернулась, взяла мел и начала записывать тему урока на доске.
– Ой, – услышала тотчас чей-то вскрик, поспешно повернулась к детям с тревогой: что-то случилось. Миша Волганов стоял возле парты, готовый сорваться с места.
– Что с тобой, Миша? – спросила учительница.
– Я Жульку забыл накормить! – Мальчик смотрел с мольбой в глазах, Наталье Семёновне показалось даже, что он вот-вот расплачется.
И все дети в классе тут же повернули свои вопрошающие глаза к ней.
– Конечно, Миша, беги домой, накорми собаку…
Ребёнок тут же выбежал из класса, Наталья Семёновна только вздохнула, она не успела договорить, что останется с ним после уроков, чтобы объяснить новый материал. Обращаясь к детям, добавила:
– Это ведь и правда очень плохо, что верный пёс будет голодным полдня сидеть.
– Конечно, плохо, – согласились с ней дети.
– Бедный пёсик, – жалели девчонки.
– У Мишки ещё и поросёнок есть, он сам его кормит, – прокричал Мишин друг Олег Мальцев. Вот сорванец, лишь бы побаловаться.
– И курицы есть…
– И как хорошо, что Миша такой заботливый, – ласково поддержала разговор Наталья Семёновна, – он и о себе сам может позаботиться, и о питомцах не забывает…
– У меня тоже собака, я тоже её сам кормлю…
– И я сама.., и я.., и у нас собака и поросёнок.., – загалдели все разом.
Наталья Семеновна улыбалась и не останавливала ребятишек, пусть погалдят, а очень важная тема урока может и подождать.