(серия конспекты)
А. Бестужев:
«Стоит ли вырезывать изображения из яблочного семени, подобно браминам индейским, когда в руках у тебя резец Праксителя? Для чего ты из пушки стреляешь в бабочку? Дал ли ты Онегину поэтические формы, исключая стихов? Я вижу франта, который душой и телом предан моде, вижу человека, которых тысячи встречаю на яву, ибо самая холодность и мизантропия теперь в числе туалетных приборов. Конечно, многие картины прелестны, но они не полны. Ты схватил петербургский свет, но не проник в него. Прочти Байрона, он, не знавши петербургского света, описал его схоже, там где дело касалось до глубокого познания людей. У него даже притворное пустословие заключает в себе замечания философические, а про сатиру и говорить нечего. Я с жадностью глотаю английскую литературу и душою благодарен английскому языку: он научил меня мыслить, он обратил меня к природе. Это неистощимый источник. Я готов даже сказать – il n'y a point de salut hors de la litt;rature anglaise. Если можешь, учись ему, ты будешь вознагражден сторицею за труды» (9 марта 1825 г.).
В. Г. Белинский:
“Онегин” есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии… Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы.
«Евгений Онегин» является исторической и народной «поэмой» … о страдающем эгоисте, не приносящем ни пользы, ни вреда тому обществу, в котором он живет.
В «Евгении Онегине» есть черты нового русского романа, построенного не на литературных достижениях классицизма и романтизма и выдвигавшего в качестве главного персонажа не «героя» или «злодея», а обычного человека: «К числу великих заслуг Пушкина принадлежит и то, что он вывел из моды и чудовищ порока и героев добродетели, рисуя вместо них просто людей»
«Зло скрывается не в человеке, но в обществе, – так как общества, понимаемые в смысле формы человеческого развития, еще далеко не достигли своего идеала, то не удивительно, что в них только и видишь много преступлений»
П.А. Вяземский:
«Твое море прелестно. Я затвердил его наизусть тотчас, а это по мне великая примета. Вообще стихи потеряли для меня это очаровательство невообразимое. Прежде стихи действовали на меня почти физически, щекотали чувства (les senses). Теперь надо было им задеть струну моего ума и сокровенные струны моей души, чтобы отозваться на мне. Ты играешь на мне на старый лад. Спасибо тебе, мой милый виртуоз. Пожалуйста, почаще брянчи, чтобы я не вовсе рассохся. Письмо Тани прелесть и мастерство» (6 сентября 1824 г.).
Н. Полевой:
“Евгений Онегин” есть собрание отдельных бессвязных заметок и мыслей о том о сем… При создании “Онегина” поэт не имел никакой мысли, не думал о полноте и общности сочинения»
«Евгений Онегин», по сути дела, оканчивается «ничем».
М. П. Погодин:
«Иные вовсе отказались видеть в “Онегине” что-нибудь целое. Пусть поэт надает нам приятных впечатлений, все равно – мелочью или гуртом. У нас будет несколько характеров, описания снов, вин, обедов, времен года, друзей, родных людей, и чего же больше. Пусть продолжается Онегин a l’infini. Пусть поэт называет нам себя и в эпизодах и не в эпизодах»
Е.А. Боратынский (1832):
Читал ли ты 8-ю главу «Онегина» и что ты думаешь о ней и вообще об «Онегине», конченном теперь Пушкиным?
В разные времена я думал о нем разное.
Иногда мне «Онегин» казался лучшим произведением Пушкина, иногда напротив.
Ежели б все, что есть в «Онегине», было собственностию Пушкина, то без сомнения, он ручался бы за гений писателя.
Но форма принадлежит Байрону, тон тоже. Множество поэтических подробностей заимствовано у того и у другого.
Пушкину принадлежат в Онегине характеры его героев и местные описания России. Характеры его бледны. Онегин развит не глубоко. Татьяна не имеет особенности. Ленский ничтожен. Местные описания прекрасны, но только там, где чистая пластика. Нет ничего такого, что бы решительно характеризовало наш русский быт.
Вообще это произведение носит на себе печать первого опыта, хотя опыта человека с большим дарованием. Оно блестящее; но почти все ученическое, потому что почти все подражательное. Так пишут обыкновенно в первой молодости из любви к поэтическим формам более, нежели из настоящей потребности выражаться.
Вот тебе теперешнее мое мнение об «Онегине». Поверяю его тебе за тайну и надеюсь, что оно останется между нами, ибо мне весьма некстати строго критиковать Пушкина. От тебя же утаить настоящий мой образ мыслей мне совестно.
Баратынский - И. В. Киреевскому. 1832, март, начало месяца (около 7—10) (?), Каймары.
А. П. Голицина:
«У меня создается впечатление, что его поэма “Онегин” так затрудняет его, что постоянно замечаешь, что он пишет без плана, без цели, без определенно установившейся идеи»
Надеждин:
всё творчество Пушкина есть пародия
Писарев :
Роман Евгений Онегин = чушь собачья ни о ком и ни о чем
В. Шкловский :
роман как пародийное оживление формы романа и сводит произведение к метаструктурной, т.е. чисто литературной задаче = Пушкин, уходя от литературности, представлялся как автор, «озабоченный литературностью»
Ю. Лотман:
основной задачей Пушкина становилось преодоление не форм литературности (классицизм, романтизм), а литературности как таковой. Пушкин ставит задачу создать текст, «который бы не воспринимался как текст, а был бы адекватен его противоположности – внетекстовой действительности» = Он усиливает ощущение литературной условности в ряде мест художественного произведения, тем самым показывая «условную природу условности»
Пушкин отказывается от условности существующих литературных стилей, придерживаясь простых правил изложения своих мыслей. Новое текстуальное построение приводит к способности художественной модели воспроизводить такую важную сторону действительности, как ее неисчерпаемость в любой интерпретации.
Роман о «непроисходящих событиях», из которых складывается сюжет, т.е. «ни одно из событий не влечет за собой тех последствий, которые должны были бы вытекать из них в самых различных типах построения сюжета романа. Как роман в целом, так и каждый эпизод, равный, грубо говоря, главе, кончается «ничем» ...
«Евгений Онегин» = не только «роман о героях», но и «роман о романе»
Роман «Евгений Онегин» предстает уже как произведение элитарное, доступное пониманию немногих, хотя сюжет сам по себе довольно прост. И на уровне сюжета его восприятие протекает легко. Текст приобретает характер интимности по признаку «кому надо тот поймет».
Руднев В.П.:
роман «Евгений Онегин» является модернистским произведением, а сам Пушкин – родоначальником модернизма: «Знаменитый “путь Пушкина к реализму” был на самом деле путем к модернизму. Пушкин стал на этот путь одним из первых и поэтому в европейской традиции остался незамеченным… “Онегин” с типологической точки зрения – безусловно, произведение модернистское, с резкой игрой на внутренней и внешней прагма-семантике текста, с разговорами между автором и читателем, с отступлением в духе Стерна и цитатной техникой, предваряющей цитатную технику русского символизма и акмеизма, равно как и европейского неомифологизма»
М. Эпштейн:
«Евгений Онегин» - «первое литературное создание российского постмодернизма. “Евгений Онегин” есть деконструкция жанра романа и демонстрация разнообразных стилевых приемов, знаковых сцеплений, как бы отсрочивающих и постепенно сводящих на нет собственно романную тему и содержание, так что предметом этой деконструкции выступает исчезновение самих знаков, их свертывание в многозначительные точки якобы пропущенных, а на деле не написанных строф, и далее – “чистопись бумаги”»
А. Синявский
Переиначил крылатую фразу Ап. Григорьева «Пушкин – наше все», писал:
«Пушкин – наше ничто»
«Пустота – содержимое Пушкина. Без нее он был бы не полон, его бы не было… Любя всех, он никого не любил, и “никого” давало свободу кивать на право и налево… В столь повышенной восприимчивости таилось что-то вампирическое.
В своем окончательном виде Онегин – это трансформированный посрамленный бес, из соблазнителей попавший в потерпевшие и превращенный в человека с нулевым значением
***
осн источник:
Тыркова-Вильямс Ариадна Владимировна Жизнь Пушкина. Том 2. 1824-1837
Рубцова С. П. Герменевтический анализ романа в стихах А. С. Пушкина Евгений Онегин - 2014