Между королевством Хардоники и Тирандский Империей процветал вольный город...
1.
Мощные стены, высокие башни. Там же и рынок. И ещё ротонда для лицедеев. Крепость окружали зерновые поля и мясо-молочные фермы. Мужики в полях не жалели себя. Прилежно работали доярки и швеи. Тут и там носились курицы и петухи.
Кузнец и мельник пили пиво в Центральной площади. Середина дня, когда можно спрятаться от зноя и жажды. Кузнец выпалил:
— Знаешь, я не люблю этих парней из Тирандии. Они заносчивые и всегда напрашиваются на драку.
— Они мерзкие. Будь проклят их император.
— Выпьем за скорейшее падение империи!
— Пусть сдохнут!
В город часто захаживали солдаты соседнего государства. Их отличали больше вечно грязные сапоги. Другим их признаком служили двойные рога на касках. Брились ножами, болтающимися на портупее. Бритые, стройные кирпичным лицом, но сволочи отменные. Сели в углу, заказали гномий эль. После второй кружки начали кричать боевые, задорные песни.
«Слава императору!» разнеслось по кабаку густым эхом. Кузнец, исполнившись гнева, чуть не ринулся к гостям, но мельник его схватил за плечо и остановил.
— Ты спятил, дурень? Это же casus belli! Нас же раздавят как мух. На весь град наведём гром. Пусть воют — койоты! Брызги водопада — не водопад, но тем не менее.
2.
Имперские солдафоны начали мацать официантку Августу. Она сама на это нарывалась своей короткой юбкой; большая часть прибыли на её счёт; она и её подруги-товарищи — главное зрелище, которое к тому же можно потрогать. Августа: неприступные на вид бастионы грудей, сальное декольте, лицо размалевано, волосы — золото. Походка наседки. Часто приставали к пухлой Жанне, она упитаннее Августы. Проституция в городе запрещена; наказание — стерилизация (и для мужчин, и для женщин). Вице-бургомистр часто зарывает глаза на разврат, он — в доле.
Жанна и Августа страдали от нападок и честь берегли; мужики думали, что это кокетство. Права женщин береглись, но нарушались постоянно.
Кузнец ревновал к Августе, хотя был женат. Тайно влюбился, скрытно, сам боролся с этим наваждением.
Гром в его душе мог разразиться, лишь мельник успокоил, всучил ему под нос кружку вина и прижал к стулу. Ревнивец кое-как успокоился, подавив ярость. Тело — её орудие труда.
Сгущались синие сумерки. Барды начинали свои вечерние баллады. На столах стояли новые свечи, придающие интимность. Кабана крутили на вертеле камина. Уют делал чуждым всё внешнее: мир — это кабак.
В зале для богачей начались танцы. Приходили толстяки со своими содержанками. По версии их жён толстосумы должны были быть далеко за морем. Кузнец и Мельник этого не видели, не хотели видеть, они уходили к своим семьям, даже не захмелев (пьяные они очень пугали детей). Солдаты Империи двинулись в срок — чтобы успеть в казармы. Гуляют, пока нет войны. Кто-то шатался, кого-то несли.
Ночные бабочки суетились. Не женщины — насекомые. Бабочки — это насекомые. Энтомологи не эротоманы.
Город засыпал. Завыли собаки — перекличка по всей округе. Луна надула щёки. Гарнизон вышел на дежурство. Гарнизон города никогда не пересекался с рогатыми молодчиками Империи. Искра сжигает селения.
Пешие воины патрулировании мглу. В окнах поселилось счастье малого света. Свежий воздух — магия. Кто-то на посту стоит, кто-то прогуливается. Беседы на самые разные темы. Разговоры языком толпы; такое не пишут на пергаментах. Плюс сальный юмор, касающийся женщин.
3.
Были по соседству два замка. Один замок прозывался Черным, жители которого добывали золото в приисках неподалёку. Близ тех земель на горе стоял Серый замок — не так далеко от Чёрного, в видимой доступности; в Сером добывали булат. Замки торговали: золото на булат; деревни у замков кормили крепости. Мечи и сабли рождал булат. Золото воплощало драгоценности и украшало всё, что можно украсить (переплёт книги священника, например). Труд кузнеца был не менее почётен, нежели мельника.
В замки приезжали гномы для геологических экспедиций вместе с горняками-людьми. Что не полезное ископаемое, то материал для архитектуры; у гномов ничего не пропадёт.
Жили в мире и процветании. Даже дружили. Но нечистая сила проникла в Серый замок, в самое сердце Серого короля.
— Что они про себя думают, эти жители нашего подножия? Они думают, что хитрее нас? Ишь, как разместись — ближе к золотишку! — Сказал монарх. — Моё то золото!
Начался собор в армию. Булата хватало.
Противник из Чёрного замка нанимал наёмников. Золота хватало.
Первая битва состоялась в долине Ведьмы-реки. Стекала река с той самой горы. Стояло морозное утро.
Черные построили полумесяц, сачок, чтобы взять противника в окружение. Однако в этом случае проседала середина, которую бы смела — пусть и небольшая — конница серых. Надежды на копейщиков против тяжелой кавалерии не очень уж велики. Войска расставлены, теперь только случай решит исход битвы; это понимали оба короля. Диспозицию уже не переиграть. Много пролили крови. Цена перемирия оказалась страшной и бессмысленной, ибо побоище сие братоубийством только и можно назвать. Нет тут победы.
Вторая битва была в чистом поле. Генералы обеих армий не позволяли рукопашной: это кровь, это ужас (урок предыдущего боя усвоен). Летели зажженные стрелы, Громыхали баллисты, требушеты, катапульты. Мало гномьего пороха для пушек (да и тот наполовину промок). Перестрелка длилась неделю. После этого армии ушли со своих позиций.
Но короли затеяли ещё более зло. Остервенели. Вводили новые военные сборы с населения. Прилизывали «охотников ночи» — жителей выставочных кланов, живущих войной. Чернота одежды и масок охотников никак не касалась прозвища одного из замков Чёрным. «Охотники ночи» не знали страха, веселья и грусти. Никакой жалости к врагу и его союзнику.
Черный король организовал пир для восточных гостей.
— Я присутствую Вас как спасителей и миротворцев.— Встал он и поднял бокал вина. — С Вашей помощью мы одолеем захватчиков.
— Мы занятые люди, но рады выделить Вам всю необходимую помощь. Надеемся, оплата будет достойной.
— Не сомневайтесь.
Солнце катилось к летнему закату. Предвоенные пиры продолжались. Тьма легла на Чёрны замок, Серый воссиял на фоне красного неба. Когда-то добрые соседи, короли и их народы обезумели.
4.
Слух о двух замках обошел весь Мадис и стал легендой. Яркий пример междоусобицы. Королевичей учили уважать соседей (часто это было лишь семейным порядком: династические браки практиковали не только люди, но и эльфы; люди и эльфы не смешивались).
Вторая часть легенды бесславна. Оба замка, оба княжества покорила Тирандская Империя. Их не спасли ни свои воины, ни искусные воины Востока — «охотники ночи». Народ весь принудили к работам на местных шахтах. А кто знает, ведь вместе они бы могли удержаться о атаки сильного соперника. Теперь это была страна голодных рабов. Крепости разобрали на глыбы, глыбы увезли в сам Тиранд. Королей казнили; только так вышел из них дух злобы.
Тирандская Империя продвинулась на Запад. Это привело к изменению баланса сил в регионе. Восточные кланы мобилизовали своих адептов. «Охотники ночи» ушли в подполье — в засаду. Дипломаты королевства Хардоники начали искать союзы во всем Мадисе: и не только людей; давно заведено, что люди дружат с эльфами и гномами. Балосум гномов и Эльвейхельм эльфов держались ещё западнее, но и они понимали всю опасность Тирандской Империи. «Мы — следующие».
Жестокие и дюжие солдаты в рогатых касках попирали своими стопами все святыни покорённых народов. Несли насилие и разврат. Содомит — хороший солдафон.
Гремел тревожный набат: «Надо спасать Мадис!»
Это понимали все на Востоке. Заокеанский Юг не вмешивался. Хотя Южная Империя, именуемая Арагоук, когда-то считалась частью Тирандии, но давно откололась; южане имели достаточный флот, чтобы не допустить десант на свои земли. Север никому не был нужен, кроме рыболовов и пиратов, привыкших к таким условиям. Северян занимали только большие змеи, обитающие в северных морях, морские змеи — самая страшная напасть. Для многих народов и рас Мадиса Тирандия до поры ничего не значила; до поры...
5.
Мельник и Кузнец не мели собственных имён. Их таки звали: Мельник, Кузнец (почти всех знали по роду занятий). Один — глава на мельнице — чистился товарищем Пекаря в общем процессе приготовления пирогов и булок; Кузнец соответственно руководит кузницей. Имена, может, и были, но позабылись. Мельник и Кузнец, Кузнец и Мельник, так и звали, как и многих в городе — по роду занятий. Их цехов хватало на весь вольный городок, прозвища плотно закрепились. Кузнец и Мельник женаты, оба с наследниками дела (родными подмастерьями).
Дома у Мельника уют и тепло. На огне камина варится суп с овсянкой. Четверо сыновей спят на двуспальной кровати (год за это Мельник кормил Плотника). Меховые постели из пушнины северо-восточных стран. Перед сном жена Мельника пела старинные мотивы
Две белящие козы в сарае задумались о вечном.
Дома у Кузнеца стоял порядок: всё чётко и железно. Подъем на заре, физические упреждения для всех: жена, две девицы-девочки и сын семи лет. За столом только все в вместе. Папа всегда прав. Патриархат в отдельно взятом доме.
6.
Королевство Хардноика взяла под своё крыло многие племена и княжества людей. Тем не менее Хардоника — не империя: людей в Мадисе много и без этого. Хардника объединила плодородные земли и провинции её жили в мире и достатке. Торговля шла бойко. Расцвет ремёсел и общее процветании на зависть соседям. И соседи не могли себя долго сдерживать. Пиратские северные племена докучали набегами по руслам рек, парализуя честную экономику. С югу подпирали варвары: мусеги, скифхи и чагачи. Зачатии культуры у варваров позволяют считать их если не государствами, то важной политической силой. Да, все они также по суше граничили с Южной Империей (держава Арагоук). Варвары славились уже как простые разбойнички, мешая Хардонике и Арагоуку всяким их связям.
Главные враги людей — люди. Люди не воевали с гномами и эльфами (у тех то были стычки между собой, но до серьёзного не доходило). Но между собой люди грызутся как собаки. Орки так не поступают.
В подтверждение этому можно добавить постоянный конфликт жителей леса и жителей равнины; все эти земли на границе Северо-Восточной Тирандии расположились. Дикие лесные русодревы, охотники, часто набегали на поля и луга, где пасся скот полевых людей, русоготов. Тирандия брала дань и с тех, и с других, что не мешало ей, однако, поддерживать войну между ними. Сила русодревов в их неистовствующей вере в богов, русоготы верили в металл, который варили.
7.
А такое непростое время жили Мельник и Кузнец. А какое в Мадисе время непростое? Мир этот и возник в схватке.
Абсолют — Свет, добро, ангелы. Ничто — Тьма. зло, демоны.
Демон Асмодей и Архангел Света сошлись в дуэльной битве. Событие космического масштаба (первое столкновение Абсолюта и Ничто). Солнечный меч добра и тёмный топор трёх лезвий встречаясь, потрясая звёзды. Скоро Абсолют и Ничто поняли, что их сражение бесконечно. Тогда-то они и создали слуг своих. Стражи Тьмы Демона и Паладины Света устроили ристалище. Для них была создана твердыня, на которой и бились. Твердыня — основа мира нового, мира Мадис.
Из капель слёз и ран Паладинов возникли люди, эльфы и гномы.
Из пота и ярости Стражей возникли тролли, орки и гоблины.
8.
Вихрь битвы не только разрушал, но и создавал. Родилась Жизнь, которая стала развиваться уже по своим законам. Но и эти законы нарушило зло: родились минотавры и кентавры, гидры — пародия на природу.
Мусеги, скифки, чагачи. Асмодей. Русодревы, русоготы.
Главные враги людей — люди. Ночные охотники. Охотники ночи. Асмодей
Между королевством Хардоники и Тирандский Империей процветал вольный город...
1.
Мощные стены, высокие башни. Там же и рынок. И ещё ротонда для лицедеев. Крепость окружали зерновые поля и мясо-молочные фермы. Мужики в полях не жалели себя. Прилежно работали доярки и швеи. Тут и там носились курицы и петухи.
Кузнец и мельник пили пиво в Центральной площади. Середина дня, когда можно спрятаться от зноя и жажды. Кузнец выпалил:
— Знаешь, я не люблю этих парней из Тирандии. Они заносчивые и всегда напрашиваются на драку.
— Они мерзкие. Будь проклят их император.
— Выпьем за скорейшее падение империи!
— Пусть сдохнут!
В город часто захаживали солдаты соседнего государства. Их отличали больше вечно грязные сапоги. Другим их признаком служили двойные рога на касках. Брились ножами, болтающимися на портупее. Бритые, стройные кирпичным лицом, но сволочи отменные. Сели в углу, заказали гномий эль. После второй кружки начали кричать боевые, задорные песни.
«Слава императору!» разнеслось по кабаку густым эхом. Кузнец, исполнившись гнева, чуть не ринулся к гостям, но мельник его схватил за плечо и остановил.
— Ты спятил, дурень? Это же casus belli! Нас же раздавят как мух. На весь град наведём гром. Пусть воют — койоты! Брызги водопада — не водопад, но тем не менее.
2.
Имперские солдафоны начали мацать официантку Августу. Она сама на это нарывалась своей короткой юбкой; большая часть прибыли на её счёт; она и её подруги-товарищи — главное зрелище, которое к тому же можно потрогать. Августа: неприступные на вид бастионы грудей, сальное декольте, лицо размалевано, волосы — золото. Походка наседки. Часто приставали к пухлой Жанне, она упитаннее Августы. Проституция в городе запрещена; наказание — стерилизация (и для мужчин, и для женщин). Вице-бургомистр часто зарывает глаза на разврат, он — в доле.
Жанна и Августа страдали от нападок и честь берегли; мужики думали, что это кокетство. Права женщин береглись, но нарушались постоянно.
Кузнец ревновал к Августе, хотя был женат. Тайно влюбился, скрытно, сам боролся с этим наваждением.
Гром в его душе мог разразиться, лишь мельник успокоил, всучил ему под нос кружку вина и прижал к стулу. Ревнивец кое-как успокоился, подавив ярость. Тело — её орудие труда.
Сгущались синие сумерки. Барды начинали свои вечерние баллады. На столах стояли новые свечи, придающие интимность. Кабана крутили на вертеле камина. Уют делал чуждым всё внешнее: мир — это кабак.
В зале для богачей начались танцы. Приходили толстяки со своими содержанками. По версии их жён толстосумы должны были быть далеко за морем. Кузнец и Мельник этого не видели, не хотели видеть, они уходили к своим семьям, даже не захмелев (пьяные они очень пугали детей). Солдаты Империи двинулись в срок — чтобы успеть в казармы. Гуляют, пока нет войны. Кто-то шатался, кого-то несли.
Ночные бабочки суетились. Не женщины — насекомые. Бабочки — это насекомые. Энтомологи не эротоманы.
Город засыпал. Завыли собаки — перекличка по всей округе. Луна надула щёки. Гарнизон вышел на дежурство. Гарнизон города никогда не пересекался с рогатыми молодчиками Империи. Искра сжигает селения.
Пешие воины патрулировании мглу. В окнах поселилось счастье малого света. Свежий воздух — магия. Кто-то на посту стоит, кто-то прогуливается. Беседы на самые разные темы. Разговоры языком толпы; такое не пишут на пергаментах. Плюс сальный юмор, касающийся женщин.
3.
Были по соседству два замка. Один замок прозывался Черным, жители которого добывали золото в приисках неподалёку. Близ тех земель на горе стоял Серый замок — не так далеко от Чёрного, в видимой доступности; в Сером добывали булат. Замки торговали: золото на булат; деревни у замков кормили крепости. Мечи и сабли рождал булат. Золото воплощало драгоценности и украшало всё, что можно украсить (переплёт книги священника, например). Труд кузнеца был не менее почётен, нежели мельника.
В замки приезжали гномы для геологических экспедиций вместе с горняками-людьми. Что не полезное ископаемое, то материал для архитектуры; у гномов ничего не пропадёт.
Жили в мире и процветании. Даже дружили. Но нечистая сила проникла в Серый замок, в самое сердце Серого короля.
— Что они про себя думают, эти жители нашего подножия? Они думают, что хитрее нас? Ишь, как разместись — ближе к золотишку! — Сказал монарх. — Моё то золото!
Начался собор в армию. Булата хватало.
Противник из Чёрного замка нанимал наёмников. Золота хватало.
Первая битва состоялась в долине Ведьмы-реки. Стекала река с той самой горы. Стояло морозное утро.
Черные построили полумесяц, сачок, чтобы взять противника в окружение. Однако в этом случае проседала середина, которую бы смела — пусть и небольшая — конница серых. Надежды на копейщиков против тяжелой кавалерии не очень уж велики. Войска расставлены, теперь только случай решит исход битвы; это понимали оба короля. Диспозицию уже не переиграть. Много пролили крови. Цена перемирия оказалась страшной и бессмысленной, ибо побоище сие братоубийством только и можно назвать. Нет тут победы.
Вторая битва была в чистом поле. Генералы обеих армий не позволяли рукопашной: это кровь, это ужас (урок предыдущего боя усвоен). Летели зажженные стрелы, Громыхали баллисты, требушеты, катапульты. Мало гномьего пороха для пушек (да и тот наполовину промок). Перестрелка длилась неделю. После этого армии ушли со своих позиций.
Но короли затеяли ещё более зло. Остервенели. Вводили новые военные сборы с населения. Прилизывали «охотников ночи» — жителей выставочных кланов, живущих войной. Чернота одежды и масок охотников никак не касалась прозвища одного из замков Чёрным. «Охотники ночи» не знали страха, веселья и грусти. Никакой жалости к врагу и его союзнику.
Черный король организовал пир для восточных гостей.
— Я присутствую Вас как спасителей и миротворцев.— Встал он и поднял бокал вина. — С Вашей помощью мы одолеем захватчиков.
— Мы занятые люди, но рады выделить Вам всю необходимую помощь. Надеемся, оплата будет достойной.
— Не сомневайтесь.
Солнце катилось к летнему закату. Предвоенные пиры продолжались. Тьма легла на Чёрны замок, Серый воссиял на фоне красного неба. Когда-то добрые соседи, короли и их народы обезумели.
4.
Слух о двух замках обошел весь Мадис и стал легендой. Яркий пример междоусобицы. Королевичей учили уважать соседей (часто это было лишь семейным порядком: династические браки практиковали не только люди, но и эльфы; люди и эльфы не смешивались).
Вторая часть легенды бесславна. Оба замка, оба княжества покорила Тирандская Империя. Их не спасли ни свои воины, ни искусные воины Востока — «охотники ночи». Народ весь принудили к работам на местных шахтах. А кто знает, ведь вместе они бы могли удержаться о атаки сильного соперника. Теперь это была страна голодных рабов. Крепости разобрали на глыбы, глыбы увезли в сам Тиранд. Королей казнили; только так вышел из них дух злобы.
Тирандская Империя продвинулась на Запад. Это привело к изменению баланса сил в регионе. Восточные кланы мобилизовали своих адептов. «Охотники ночи» ушли в подполье — в засаду. Дипломаты королевства Хардоники начали искать союзы во всем Мадисе: и не только людей; давно заведено, что люди дружат с эльфами и гномами. Балосум гномов и Эльвейхельм эльфов держались ещё западнее, но и они понимали всю опасность Тирандской Империи. «Мы — следующие».
Жестокие и дюжие солдаты в рогатых касках попирали своими стопами все святыни покорённых народов. Несли насилие и разврат. Содомит — хороший солдафон.
Гремел тревожный набат: «Надо спасать Мадис!»
Это понимали все на Востоке. Заокеанский Юг не вмешивался. Хотя Южная Империя, именуемая Арагоук, когда-то считалась частью Тирандии, но давно откололась; южане имели достаточный флот, чтобы не допустить десант на свои земли. Север никому не был нужен, кроме рыболовов и пиратов, привыкших к таким условиям. Северян занимали только большие змеи, обитающие в северных морях, морские змеи — самая страшная напасть. Для многих народов и рас Мадиса Тирандия до поры ничего не значила; до поры...
5.
Мельник и Кузнец не мели собственных имён. Их таки звали: Мельник, Кузнец (почти всех знали по роду занятий). Один — глава на мельнице — чистился товарищем Пекаря в общем процессе приготовления пирогов и булок; Кузнец соответственно руководит кузницей. Имена, может, и были, но позабылись. Мельник и Кузнец, Кузнец и Мельник, так и звали, как и многих в городе — по роду занятий. Их цехов хватало на весь вольный городок, прозвища плотно закрепились. Кузнец и Мельник женаты, оба с наследниками дела (родными подмастерьями).
Дома у Мельника уют и тепло. На огне камина варится суп с овсянкой. Четверо сыновей спят на двуспальной кровати (год за это Мельник кормил Плотника). Меховые постели из пушнины северо-восточных стран. Перед сном жена Мельника пела старинные мотивы
Две белящие козы в сарае задумались о вечном.
Дома у Кузнеца стоял порядок: всё чётко и железно. Подъем на заре, физические упреждения для всех: жена, две девицы-девочки и сын семи лет. За столом только все в вместе. Папа всегда прав. Патриархат в отдельно взятом доме.
6.
Королевство Хардноика взяла под своё крыло многие племена и княжества людей. Тем не менее Хардоника — не империя: людей в Мадисе много и без этого. Хардника объединила плодородные земли и провинции её жили в мире и достатке. Торговля шла бойко. Расцвет ремёсел и общее процветании на зависть соседям. И соседи не могли себя долго сдерживать. Пиратские северные племена докучали набегами по руслам рек, парализуя честную экономику. С югу подпирали варвары: мусеги, скифхи и чагачи. Зачатии культуры у варваров позволяют считать их если не государствами, то важной политической силой. Да, все они также по суше граничили с Южной Империей (держава Арагоук). Варвары славились уже как простые разбойнички, мешая Хардонике и Арагоуку всяким их связям.
Главные враги людей — люди. Люди не воевали с гномами и эльфами (у тех то были стычки между собой, но до серьёзного не доходило). Но между собой люди грызутся как собаки. Орки так не поступают.
В подтверждение этому можно добавить постоянный конфликт жителей леса и жителей равнины; все эти земли на границе Северо-Восточной Тирандии расположились. Дикие лесные русодревы, охотники, часто набегали на поля и луга, где пасся скот полевых людей, русоготов. Тирандия брала дань и с тех, и с других, что не мешало ей, однако, поддерживать войну между ними. Сила русодревов в их неистовствующей вере в богов, русоготы верили в металл, который варили.
7.
А такое непростое время жили Мельник и Кузнец. А какое в Мадисе время непростое? Мир этот и возник в схватке.
Абсолют — Свет, добро, ангелы. Ничто — Тьма. зло, демоны.
Демон Асмодей и Архангел Света сошлись в дуэльной битве. Событие космического масштаба (первое столкновение Абсолюта и Ничто). Солнечный меч добра и тёмный топор трёх лезвий встречаясь, потрясая звёзды. Скоро Абсолют и Ничто поняли, что их сражение бесконечно. Тогда-то они и создали слуг своих. Стражи Тьмы Демона и Паладины Света устроили ристалище. Для них была создана твердыня, на которой и бились. Твердыня — основа мира нового, мира Мадис.
Из капель слёз и ран Паладинов возникли люди, эльфы и гномы.
Из пота и ярости Стражей возникли тролли, орки и гоблины.
8.
Вихрь битвы не только разрушал, но и создавал. Родилась Жизнь, которая стала развиваться уже по своим законам. Но и эти законы нарушило зло: родились минотавры и кентавры, гидры — пародия на природу.
9.
Мельник и Кузнец сидели у края города и грызли орехи. Незачем курить. Луна уже вышла, но день ещё не кончился. Стояла душевная свежеть. Вкусно горел хворост, его треск завораживал дикостью бытия. В костре Кузнец видел горнило, Мельник — будущий свежий хлеб.
Звездочёты Мадиса зажгли звёзды. Зажигают для путников и влюблённых.
Ночь ли обитель зла?
Последних овец загоняли в город.
Мусеги, скифки, чагачи. Асмодей. Русодревы, русоготы.
Главные враги людей — люди. Ночные охотники. Охотники ночи. Асмодей
Между королевством Хардоники и Тирандский Империей процветал вольный город...
1.
Мощные стены, высокие башни. Там же и рынок. И ещё ротонда для лицедеев. Крепость окружали зерновые поля и мясо-молочные фермы. Мужики в полях не жалели себя. Прилежно работали доярки и швеи. Тут и там носились курицы и петухи.
Кузнец и мельник пили пиво в Центральной площади. Середина дня, когда можно спрятаться от зноя и жажды. Кузнец выпалил:
— Знаешь, я не люблю этих парней из Тирандии. Они заносчивые и всегда напрашиваются на драку.
— Они мерзкие. Будь проклят их император.
— Выпьем за скорейшее падение империи!
— Пусть сдохнут!
В город часто захаживали солдаты соседнего государства. Их отличали больше вечно грязные сапоги. Другим их признаком служили двойные рога на касках. Брились ножами, болтающимися на портупее. Бритые, стройные кирпичным лицом, но сволочи отменные. Сели в углу, заказали гномий эль. После второй кружки начали кричать боевые, задорные песни.
«Слава императору!» разнеслось по кабаку густым эхом. Кузнец, исполнившись гнева, чуть не ринулся к гостям, но мельник его схватил за плечо и остановил.
— Ты спятил, дурень? Это же casus belli! Нас же раздавят как мух. На весь град наведём гром. Пусть воют — койоты! Брызги водопада — не водопад, но тем не менее.
2.
Имперские солдафоны начали мацать официантку Августу. Она сама на это нарывалась своей короткой юбкой; большая часть прибыли на её счёт; она и её подруги-товарищи — главное зрелище, которое к тому же можно потрогать. Августа: неприступные на вид бастионы грудей, сальное декольте, лицо размалевано, волосы — золото. Походка наседки. Часто приставали к пухлой Жанне, она упитаннее Августы. Проституция в городе запрещена; наказание — стерилизация (и для мужчин, и для женщин). Вице-бургомистр часто зарывает глаза на разврат, он — в доле.
Жанна и Августа страдали от нападок и честь берегли; мужики думали, что это кокетство. Права женщин береглись, но нарушались постоянно.
Кузнец ревновал к Августе, хотя был женат. Тайно влюбился, скрытно, сам боролся с этим наваждением.
Гром в его душе мог разразиться, лишь мельник успокоил, всучил ему под нос кружку вина и прижал к стулу. Ревнивец кое-как успокоился, подавив ярость. Тело — её орудие труда.
Сгущались синие сумерки. Барды начинали свои вечерние баллады. На столах стояли новые свечи, придающие интимность. Кабана крутили на вертеле камина. Уют делал чуждым всё внешнее: мир — это кабак.
В зале для богачей начались танцы. Приходили толстяки со своими содержанками. По версии их жён толстосумы должны были быть далеко за морем. Кузнец и Мельник этого не видели, не хотели видеть, они уходили к своим семьям, даже не захмелев (пьяные они очень пугали детей). Солдаты Империи двинулись в срок — чтобы успеть в казармы. Гуляют, пока нет войны. Кто-то шатался, кого-то несли.
Ночные бабочки суетились. Не женщины — насекомые. Бабочки — это насекомые. Энтомологи не эротоманы.
Город засыпал. Завыли собаки — перекличка по всей округе. Луна надула щёки. Гарнизон вышел на дежурство. Гарнизон города никогда не пересекался с рогатыми молодчиками Империи. Искра сжигает селения.
Пешие воины патрулировании мглу. В окнах поселилось счастье малого света. Свежий воздух — магия. Кто-то на посту стоит, кто-то прогуливается. Беседы на самые разные темы. Разговоры языком толпы; такое не пишут на пергаментах. Плюс сальный юмор, касающийся женщин.
3.
Были по соседству два замка. Один замок прозывался Черным, жители которого добывали золото в приисках неподалёку. Близ тех земель на горе стоял Серый замок — не так далеко от Чёрного, в видимой доступности; в Сером добывали булат. Замки торговали: золото на булат; деревни у замков кормили крепости. Мечи и сабли рождал булат. Золото воплощало драгоценности и украшало всё, что можно украсить (переплёт книги священника, например). Труд кузнеца был не менее почётен, нежели мельника.
В замки приезжали гномы для геологических экспедиций вместе с горняками-людьми. Что не полезное ископаемое, то материал для архитектуры; у гномов ничего не пропадёт.
Жили в мире и процветании. Даже дружили. Но нечистая сила проникла в Серый замок, в самое сердце Серого короля.
— Что они про себя думают, эти жители нашего подножия? Они думают, что хитрее нас? Ишь, как разместись — ближе к золотишку! — Сказал монарх. — Моё то золото!
Начался собор в армию. Булата хватало.
Противник из Чёрного замка нанимал наёмников. Золота хватало.
Первая битва состоялась в долине Ведьмы-реки. Стекала река с той самой горы. Стояло морозное утро.
Черные построили полумесяц, сачок, чтобы взять противника в окружение. Однако в этом случае проседала середина, которую бы смела — пусть и небольшая — конница серых. Надежды на копейщиков против тяжелой кавалерии не очень уж велики. Войска расставлены, теперь только случай решит исход битвы; это понимали оба короля. Диспозицию уже не переиграть. Много пролили крови. Цена перемирия оказалась страшной и бессмысленной, ибо побоище сие братоубийством только и можно назвать. Нет тут победы.
Вторая битва была в чистом поле. Генералы обеих армий не позволяли рукопашной: это кровь, это ужас (урок предыдущего боя усвоен). Летели зажженные стрелы, Громыхали баллисты, требушеты, катапульты. Мало гномьего пороха для пушек (да и тот наполовину промок). Перестрелка длилась неделю. После этого армии ушли со своих позиций.
Но короли затеяли ещё более зло. Остервенели. Вводили новые военные сборы с населения. Прилизывали «охотников ночи» — жителей выставочных кланов, живущих войной. Чернота одежды и масок охотников никак не касалась прозвища одного из замков Чёрным. «Охотники ночи» не знали страха, веселья и грусти. Никакой жалости к врагу и его союзнику.
Черный король организовал пир для восточных гостей.
— Я присутствую Вас как спасителей и миротворцев.— Встал он и поднял бокал вина. — С Вашей помощью мы одолеем захватчиков.
— Мы занятые люди, но рады выделить Вам всю необходимую помощь. Надеемся, оплата будет достойной.
— Не сомневайтесь.
Солнце катилось к летнему закату. Предвоенные пиры продолжались. Тьма легла на Чёрны замок, Серый воссиял на фоне красного неба. Когда-то добрые соседи, короли и их народы обезумели.
4.
Слух о двух замках обошел весь Мадис и стал легендой. Яркий пример междоусобицы. Королевичей учили уважать соседей (часто это было лишь семейным порядком: династические браки практиковали не только люди, но и эльфы; люди и эльфы не смешивались).
Вторая часть легенды бесславна. Оба замка, оба княжества покорила Тирандская Империя. Их не спасли ни свои воины, ни искусные воины Востока — «охотники ночи». Народ весь принудили к работам на местных шахтах. А кто знает, ведь вместе они бы могли удержаться о атаки сильного соперника. Теперь это была страна голодных рабов. Крепости разобрали на глыбы, глыбы увезли в сам Тиранд. Королей казнили; только так вышел из них дух злобы.
Тирандская Империя продвинулась на Запад. Это привело к изменению баланса сил в регионе. Восточные кланы мобилизовали своих адептов. «Охотники ночи» ушли в подполье — в засаду. Дипломаты королевства Хардоники начали искать союзы во всем Мадисе: и не только людей; давно заведено, что люди дружат с эльфами и гномами. Балосум гномов и Эльвейхельм эльфов держались ещё западнее, но и они понимали всю опасность Тирандской Империи. «Мы — следующие».
Жестокие и дюжие солдаты в рогатых касках попирали своими стопами все святыни покорённых народов. Несли насилие и разврат. Содомит — хороший солдафон.
Гремел тревожный набат: «Надо спасать Мадис!»
Это понимали все на Востоке. Заокеанский Юг не вмешивался. Хотя Южная Империя, именуемая Арагоук, когда-то считалась частью Тирандии, но давно откололась; южане имели достаточный флот, чтобы не допустить десант на свои земли. Север никому не был нужен, кроме рыболовов и пиратов, привыкших к таким условиям. Северян занимали только большие змеи, обитающие в северных морях, морские змеи — самая страшная напасть. Для многих народов и рас Мадиса Тирандия до поры ничего не значила; до поры...
5.
Мельник и Кузнец не мели собственных имён. Их таки звали: Мельник, Кузнец (почти всех знали по роду занятий). Один — глава на мельнице — чистился товарищем Пекаря в общем процессе приготовления пирогов и булок; Кузнец соответственно руководит кузницей. Имена, может, и были, но позабылись. Мельник и Кузнец, Кузнец и Мельник, так и звали, как и многих в городе — по роду занятий. Их цехов хватало на весь вольный городок, прозвища плотно закрепились. Кузнец и Мельник женаты, оба с наследниками дела (родными подмастерьями).
Дома у Мельника уют и тепло. На огне камина варится суп с овсянкой. Четверо сыновей спят на двуспальной кровати (год за это Мельник кормил Плотника). Меховые постели из пушнины северо-восточных стран. Перед сном жена Мельника пела старинные мотивы
Две белящие козы в сарае задумались о вечном.
Дома у Кузнеца стоял порядок: всё чётко и железно. Подъем на заре, физические упреждения для всех: жена, две девицы-девочки и сын семи лет. За столом только все в вместе. Папа всегда прав. Патриархат в отдельно взятом доме.
6.
Королевство Хардноика взяла под своё крыло многие племена и княжества людей. Тем не менее Хардоника — не империя: людей в Мадисе много и без этого. Хардника объединила плодородные земли и провинции её жили в мире и достатке. Торговля шла бойко. Расцвет ремёсел и общее процветании на зависть соседям. И соседи не могли себя долго сдерживать. Пиратские северные племена докучали набегами по руслам рек, парализуя честную экономику. С югу подпирали варвары: мусеги, скифхи и чагачи. Зачатии культуры у варваров позволяют считать их если не государствами, то важной политической силой. Да, все они также по суше граничили с Южной Империей (держава Арагоук). Варвары славились уже как простые разбойнички, мешая Хардонике и Арагоуку всяким их связям.
Главные враги людей — люди. Люди не воевали с гномами и эльфами (у тех то были стычки между собой, но до серьёзного не доходило). Но между собой люди грызутся как собаки. Орки так не поступают.
В подтверждение этому можно добавить постоянный конфликт жителей леса и жителей равнины; все эти земли на границе Северо-Восточной Тирандии расположились. Дикие лесные русодревы, охотники, часто набегали на поля и луга, где пасся скот полевых людей, русоготов. Тирандия брала дань и с тех, и с других, что не мешало ей, однако, поддерживать войну между ними. Сила русодревов в их неистовствующей вере в богов, русоготы верили в металл, который варили.
7.
А такое непростое время жили Мельник и Кузнец. А какое в Мадисе время непростое? Мир этот и возник в схватке.
Абсолют — Свет, добро, ангелы. Ничто — Тьма. зло, демоны.
Демон Асмодей и Архангел Света сошлись в дуэльной битве. Событие космического масштаба (первое столкновение Абсолюта и Ничто). Солнечный меч добра и тёмный топор трёх лезвий встречаясь, потрясая звёзды. Скоро Абсолют и Ничто поняли, что их сражение бесконечно. Тогда-то они и создали слуг своих. Стражи Тьмы Демона и Паладины Света устроили ристалище. Для них была создана твердыня, на которой и бились. Твердыня — основа мира нового, мира Мадис.
Из капель слёз и ран Паладинов возникли люди, эльфы и гномы.
Из пота и ярости Стражей возникли тролли, орки и гоблины.
8.
Вихрь битвы не только разрушал, но и создавал. Родилась Жизнь, которая стала развиваться уже по своим законам. Но и эти законы нарушило зло: родились минотавры и кентавры, гидры — пародия на природу.
9.
Мельник и Кузнец сидели у края города и грызли орехи. Незачем курить. Луна уже вышла, но день ещё не кончился. Стояла душевная свежеть. Вкусно горел хворост, его треск завораживал дикостью бытия. В костре Кузнец видел горнило, Мельник — будущий свежий хлеб.
Звездочёты Мадиса зажгли звёзды. Зажигают для путников и влюблённых.
Ночь ли обитель зла?
Последних овец загоняли в город.
Мусеги, скифки, чагачи. Асмодей. Русодревы, русоготы.
Главные враги людей — люди. Ночные охотники. Охотники ночи. Асмодей