По комнатам метался разъярённый муж, переворачивая всё на своём пути, приподнимая шапки и перчатки на коридорной призеркальной тумбочке. Прижимая к уху мобильник, короткими фразами отвечая на вопросы неведомого мне собеседника, он растерянно обернулся вокруг и вопросительно уставился на меня.
– Что случилось? – почти беззвучно спросила я, глядя на его взъерошенные остатки волос и встревоженные глаза, мечущие молнии.
– Да, Алла Константиновна! Конечно, Алла Константиновна, ставьте эту лекцию первой, надо соблюдать структуру предмета и делать от начала до конца, а не наоборот…, – раздраженно проговорил муж, пытаясь сделать голос ровным и доброжелательным, – Всего доброго, Алла Константиновна! – закончил он беседу по мобильному телефону и, отключившись, сурово спросил уже меня: – Где мой мобильник, мне должны звонить из Росприроднадзора!
Немая сцена в Ревизоре отдыхает по сравнению с нашим спектаклем. Осознав, что телефон в его руках, и он только что по нему беседовал с заместителем заведующего кафедрой – Аллой Константиновной, он почему-то обиделся на меня, свою жену, и ушёл в кабинет дуться дальше, уже на свой склероз. Я не решилась рассмеяться, хотя меня распирал такой смех, что прошмыгнув на кухню, я прыснула и прослезилась от комизма ситуации. Что поделаешь? Рыскать по кабинетам своих сотрудников в поисках того места, где я забыла очки, а они-то у тебя на лбу посмеиваются над хозяйкой, это и моё тоже любимое занятие. Прелестные моменты жизни тех, кому 60+ не стоит так уж драматизировать. Дверь в кухню отворилась, и просунулось лицо мужа. Теперь мы хохотали оба. Легально. Без опасения обидеть родного человека, а просто над собой.
Наша поездка в город Тверь оказалась продиктованной этим же свойством старости. Вместо того чтобы приобрести экскурсию в Торжок, я перепутала города, и по рассеянности приобрела в Тверь, всё равно же на букву «Т». Таким образом, мы оказались в этом чудесном городе, о котором нам с величайшим патриотизмом и любовью рассказывала милый и обаятельный экскурсовод Татьяна Ивановна Петрова. Путешествие, насыщенное экскурсиями не было утомительным. Перетоптывание у Староволжского Моста, памятников Афанасию Никитину, Александру Сергеевичу Пушкину, Михаилу Кругу и, наконец, посещение Путевого дворца, где когда-то Н. М. Карамзин читал императору Александру отрывки из своей «Истории Государства Российского», где побывали множество известных в нашей истории людей, а сейчас находилась областная картинная галерея, притомили путешественников. Нас в автобусе пребывало около 20 человек. Из разных городов люди приехали в Тверь не как мы, ошибившись названием, а целенаправленно, желая узнать историю и красОты города. Когда все опять разместились на своих местах и транспорт тронулся прямиком к ресторану, всем хотелось одного: поесть и полежать в своём номере гостиницы.
– Представляешь, Екатерина вторая в 1767 году ходила по этой земле и по комнатам дворца и неоднократно причём! – прошептала я, подавляя урчание в животе.
– Что проголодалась?! – саркастически произнёс мой муж, – Урчишь на весь автобус своими кишками. Здесь, видишь ли ещё Карл Иванович Росси топтался перестраивая этот дворец. Прочие Георги Ольденбургские, так сказать тоже здесь пребывали. Заметь, они не урчали животами, а вовремя обедали.
– Ничего, мы тоже скоро пообедаем, – прошептала я, освежая в памяти план мероприятий поездки по городу Тверь, – Сейчас нас привезут в ресторан, где тусовался знаменитый Миша Круг. Все кто тут бывал расхваливают еду в этом заведении.
Действительно, и ресторан, и комнатка с музеем знаменитого исполнителя русского шансона, были достаточно приветливы и сердечны, а что касается еды, то сверх всяких похвал оказались уха и Пожарские котлеты, которыми нас кормили уже третий день подряд. Мужу не хватило Пожарских котлет, и мы попросили за отдельную плату жаркое из утки и пироги с капустой. Выползшие на свежий воздух круглопузые я и мой муж, медленно понесли свои туловища к туристическому автобусу, шепотом сетуя на самих себя из-за невоздержанности в еде. Пироги с капустой очень вкусные, нежные, исчезавшие в наших недрах один за другим, теперь обрекали наши тела на беспросветную лень, а мозги и души на полное отсутствие желаний, мыслей и каких либо фантазий. Автобус осторожно тронулся, как будто понимал как нежно и бережно требуется везти наши тела в гостиницу.
На повороте к Проспекту Победы мы стали в пробку напротив магазина Три Поросёнка. Муж мило улыбался на такое трепетное название мясного магазина и, соответственно, сразу представлял всех трёх поросят, которые могли там продаваться на прилавке и тех, которые могли там отовариваться и радоваться жизни. Дверь магазина распахнулась, и из неё вышел мальчик лет семи, румяный и полненький, в синей вязаной шапке и комбинезоне, за ним следовала такая же мамочка с румянцем во всю щёку. Задевая боками косяки двери, она прошествовала вперёд, пропуская круглого, рослого румяного мужчину, который с сумкой, видимо наполненной всяческой снедью из трёх поросят, крепко взял её под руку и они отправились домой поглощать купленное.
– До чего хороши! – тихо сказал муж, – Румяные все как один, сразу видно родственники.
Автобус тронулся и проехав до бульвара Шмидта 33, опять стал в пробку напротив магазина Три Поросёнка.
– Что–то у них тут одни свиньи кругом! – прошептал муж. Дверь магазина отворилась, и вышел здоровенный мужик с сумкой набитой продуктами, а следом как по команде: женщина крупного калибра, затем мальчишка лет шести с толстыми красными щеками.
– Слава богу, не все румяные! – прошептала жена.
На улице Хрустальной 62\37 напротив магазина Три Поросёнка автобус замедлил движение и остановился на светофоре. Сбоку от названия висела реклама: «Одежда для всей семьи».
– Ой, не могу, умираю со смеху, – муж давился от смеха, – Сейчас выйдут трое румяных в одинаковой одежде для толстенных поросят с большим пакетом набитым рульками и ветчиной с хреном.
Не успел он закончить фразу, дверь магазина распахнулась и опять вышли по очереди крупная дама, упитанный мужчина и трое детей. Мы не успели рассмотреть, были ли они румяными, так как автобус тронулся и мы вместе с ним, но то, что все дети были одинаково одеты, это совершенно точно. Давно мы так не смеялись! Что удивительно, не встречали нигде таких магазинов, но как оказалось, что такие магазины существуют в Советской Гавани, Нижневартовске, Ростове и где-то ещё.
– Несмотря на плотный, вкусный обед, – элегично прошептал муж, – смех так легко утрамбовал мои пирожки, что так сильно захотелось завернуть в Три Поросёнка, отовариться мясным, откушать на ночь и проснуться завтра с таким же румянцем как у них тут в Твери принято! Может, останемся тут жить?
– Дорогой мой Поросёночек! Я и так с трудом покупаю тебе одежду. Если мы тут останемся, то… – я не успела закончить фразу, как муж меня перебил:
– Одежду будем шить на заказ! Эх, как жаль уезжать из города набитого Тремя Поросятами!!!