Случайности, одна за другой, круто развернули мою жизнь. Вглядываясь в разверзшиеся небеса, я мысленно посылал бродить туда вопрошавшие слова, не думая, что может последовать за этим. С небесами беседовать не просто – они могут дать неожиданный ответ.
Самолёт, улетавший в глубину гор обычным рейсом, был скорее старый, чем новый, кукурузник, я мало разбирался в этом. Что такое местные авиалинии в горах, как и автобусные, могут многое рассказать, кто ими воспользовался хоть раз. Это нечто близкое к экстриму. Впрочем, живущие в горных посёлках, безропотно адаптировались к этим сюрпризам цивилизации. Моё восхищение им за это!
Мы должны были приземлиться где-то в небольшой долине среди гор, на грунтовую полосу, хотя вылетали из респектабельного аэропорта. Да и лёту было всего с час. Пассажиры, человек десять, кроме меня, были, судя по одежде, жители того горного посёлка, куда летел этот ретро аэроплан. С посёлка я намеревался начать свой поход по горам в одиночку. Не в первый раз, имел уже опыт в этом деле.
И хотя самолёт взлетел при чистом небе, однако, с задержкой в полчаса. Где-то стороной шёл грозовой фронт, и сидя в полупустом зале ожидания, я слышал, как диспетчера сомневались, не заденет ли он наш рейс на маршруте.
Минут через сорок после взлёта, когда горы были уже под нами, всё и началось. Сначала нас бросило вниз, и так мы падали довольно долго, так что девушка в деревенском платке напротив меня, начала верещать от страха. Мы, пассажиры, сидели на обыкновенных лавках по бортам, лицом к лицу, и я мог наблюдать все метаморфозы, происходящие с сидящими напротив. Это было почти зеркало. Мы словно в отражении видели, что происходило с нами.
Затем нас также резко бросило вверх. Одновременно в динамике рявкнул голос Командира: «Всем пристегнуть ремни!» После этого самолётик начало бросать из стороны в сторону, словно он был бумажный, а не из металла.. Девушка напротив меня потеряла сознание. Она не успела пристегнуться, и её понесло, словно бесформенный манекен, по салону. За бортом, совсем рядом, били с ужасным грохотом молнии. От их всполохов через иллюминаторы врывались сгустки ослепительного света.
Звериным чутьём я почувствовал, что гибель совсем рядом. Самолёт не выйдет из грозовой ловушки. Тотчас инстинкты взяли власть над телом и начали его спасать. Я успел развязать рюкзак и достать спальник вместе с курткой, благо они лежал на самом верху. Куртку я бросил пришедшей в себя и визжавшей от ужаса девчонке, и та смогла её поймать. Однако, зафиксировать ремнём девчонку не успел – она снова улетела куда-то. Спальник – единственное мягкое, что было сейчас у меня в руках. Хорошо, он был свёрнут, и я, согнувшись, зажал его меж животом и грудью. Разум мой, под контролем инстинкта, тоже помогал. На удивление спокойно, он изгнал из тела страх и теперь контролировал ситуацию, происходящую со мной.
Вдруг самолёт дико, словно тоже по звериному чуя гибель, вздрогнул, и затем, набирая скорость начал вращаться, падая одновременно. Сзади с рёвом ворвалась ураганная струя – самолёт был без хвоста. Те, кто оставался в сознании, воочию увидели, как явилась Смерть.
Потом в разорвавшуюся в хвосте дыру стало высасывать все незакреплённые вещи. Улетел в их числе и мой рюкзак. Последней вынесло визжавшую от ужаса девчонку.
Набирая скорость во вращении и падении, наш самолёт нёсся к горам. Я успел подумать, что удар о землю будет раньше из-за высоты гор, и приготовился к катастрофе. «Только бы выдержал позвоночник», – подумал я, и принял ожидаемый удар.
Не знаю, сколько прошло времени, когда я очнулся. Похоже, я был в раю. Вокруг всё цвело, и благоухало. Я лежал среди необыкновенно красивых и больших цветов, на поляне, а недалеко от меня темнела стена леса. С трудом, но я поднялся на ноги и осмотрел, а затем ощупал своё тело. Позвоночник мой был цел, и даже не болел. Кое где с ноющей болью отходили от ударов руки и ноги, но и они оказались на удивление целы. Одежда, летняя рубашка и джинсы, тоже была целы, лишь слегка запачканы кое где. Рядом, в траве, лежал спасший меня спальник. По-прежнему он был свёрнут, и почти не пострадал.
Что-то опять по звериному насторожило меня, и я сразу понял, что. Ни разбитого самолёта, ни пассажиров его на поляне не было нигде. Лес тоже безмолвствовал, ничто не указывало на крушение в нём воздушного судна. «Если меня выкинуло при ударе, то почему я так мягко приземлился?» – подумал я.
Надо было спокойно и логически проанализировать ситуацию. Тем более, что ничего экстремального вокруг уже не происходило. Первое, на что я обратил внимание, и что немало удивило, вблизи, и на горизонте, отсутствовали горы, хотя падали мы именно на них. Да и поляна была явно не с альпийской растительностью. Я совершенно не помнил, как и когда меня выкинуло из самолёта. Таковы были исходные данные, и на них надо было опираться в дальнейшем. Второе, что было непонятно: день клонился к вечеру. Солнце висело над лесом, и где-то через час должна была наступить темнота. А вылетели мы ранним утром. Похоже, я был без сознания не менее 12 часов. Я вспомнил про мобильник в кармане джинсов. К моему удивлению, он оказался совершенно цел – но безнадёжно разряжен. Как будто прошли не часы, а дни. Таким образом, он тоже мне обрывал все связи.
До темноты надо было обследовать лес. К сожалению, всё, что необходимо туристу для дальнего похода, осталось в рюкзаке. Ни костра, ни пищи не было у меня, и здесь предстояло действовать творчески и решительно. Забрав спальник, я направился к лесу.
Однако, лес озадачил меня не менее поляны. Это был явно не горный, хорошо знакомый лес. Он оказался полон растительности мне совершенно незнакомой. Какие-то лианы, обвившие высокие деревья, густой подлесок из папоротника, но тоже незнакомого мне вида. Запах леса сладковато-дурманящий – я такого не встречал. Крики птиц – тоже не слыханные мной – чарующие, настоящая птичья серенада. Но более всего меня удивили яблони на окраине леса. Не мелкая, дикая кислица, а крупные, краснобокие яблоки. Я надкусил одно из них, а затем с удовольствием съел – оно было сочное, ароматное и сладкое. И снова я отметил: вылетал я в начале июня, а такие яблоки обычно плодоносят в сентябре.
Едва солнце зашло, как быстро стемнело. «Всё правильно, как как на юге», – подумал я.
Я ждал звёзд – они должны были многое сказать. И вот они вышли – и я увидел знакомые созвездия моего небосвода. Значит я находился по крайней мере на той же параллели, что и прежде
Но что это за мир, куда я попал? – было по-прежнему загадкой. Моё воображение тревожило всё больше, но разум держал ситуацию под контролем. Из опыта я знал, впасть в панику легко, выйти из неё, всё равно, что выкарабкиваться из бездны. «Возможно, меня уже ищут», – успокаивал робкой надеждой разум.
Я залез в спальник, и уже засыпая, отметил последнюю странность этого мира: было полное отсутствие насекомых, которые обычно беспокоят, приютившихся в лесу.
Проснулся я оттого, что мне стало жарко. Мало того, что я находился в спальнике, ещё и солнце било прямо в лицо. Я вылез из спальника и ели протёр глаза. Изумлению моему опять не было предела. Леса, на опушке, которого я заночевал, как и поляны с роскошными цветами, не было и в помине. Я находился в пустыне, усыпанной камнями, и только что взошедшее солнце разбудило меня. Я ничего не мог понять, моей логике опять надо было начинать с нуля.
Вдруг какие-то огни, в виде пульсирующих звёзд, разом высыпали в утреннем небе. Я инстинктом ощутил, что это произошло не по естеству. Затем звёзды стали преображаться в пляшущие иероглифы. Те в свою очередь в неведомых мне зверей и птиц, и наконец в летающих людей.
Удивление моё всё более возрастало. Вдруг одно из этих существ слетело на землю, опустившись в нескольких шагах от меня, и заговорил на русском языке: «Весть о тебе обошла Вселенную, и вот мы явились к воззвавшему на разговор».
«Но кто вы, и почему знаете обо мне?», – спросил я, ничего не понимая..
«Мы– твои слова, которое ты послал бродить когда-то, – ответил мне материализовавшийся образ. – Много нас бродит среди звёзд, как от тебя, так и других, говорящих с небесами».
Я вгляделся в говорившего. Он был полу призрачен, и очевидно от эмоций своих менял образ постоянно– от человека, в зверя, затем в иероглиф, и снова в человека.
«Но где я, может объяснишь?» – спросил я своего бродягу.
«Ты в Параллелье. Там, где гуляют твои грёзы. Из земного пространства тебя забросило сюда взрывом. Ты посылал свои слова в небеса – это был вызов от тебя. Но ты возмутил Гармонию пространства. И этот взрыв –от Мироздания ответ».
«А ты вроде страж от Мироздания?» – спросил я, с иронией своё бродягу-слово.
«Мироздание – это тайна тайн, никто не ведает его, – отвечал мне полу-призрак. – Но я нашёл Бессмертие, одну из его констант. То, о чём ты так дерзко вопрошал»
«Да, я давно мечтал об этом, – подтвердил я свидетельство Слова моего. – Очевидно, этим я возмутил Гармонию? Но я человек – и это меня волнует более всего. И что мне надо сделать, чтобы здесь обрести жизнь вечную?»
«Пройти по моей тропе и вернуться к людям», – ответило мне Слово
«Как! – воскликнул я крайне поражённый. – Неужели Бессмертие так просто?! Или может тропа эта вовсе не проста?»
«Тропа эта обыкновенна, необыкновенно хождение по ней, – отвечало Слово. – Смерть есть и будет. Но Смерть возможно и переиграть. Вот я и явилось тебя научить такой игре»
«Я сыграю бессмертного – и стану им?!» – воскликнул я озадаченный вконец.
«Не совсем так, – отвечало Слово. – Ты ведь не захочешь стать вечным камнем, или даже пылающей звездой. Они тоже имеют начало и конец, эволюционируя, хоть и медленней. Тебе желательно оставаться человеком. Тогда надо сыграть, как человек – по правде, честно, до конца. Не боясь безумия и даже смерти! Свою тропу я передаю тебе. И вот первый акт твоей игры отыгран. Ты спас себя и побывал в Райском саду. Но далее предстоит иной искус, где всё будет завесить только от тебя».
С этим полу призрак исчез, ничего более не объясняя. Исчезли со свода и остальные словеса. Я встал во весь рост, и только теперь заметил, что стою на тропе, петляющей среди камней и валунов пустыни. Тропа эта уходила к чернеющим недалеко горам
И только я сделал шаг, как до меня донёсся чей-то глас. Возможно, кто-то заметил меня и позвал? Я сделал ещё шаг – глас снова повторился. Нет, меня не звали. Это был глас отчаяния – кто-то попал в настоящую беду!
Немедля я поспешил на этот зов. Плато, по которому я шёл, постепенно поднималось. Навстречу мне повстречался небольшой ручей, он весело бежал с того направления, откуда звучал странный голос, куда вела моя тропа. Я напился из ручья, вода оказалась очень чистой и холодной.
Вскоре чернеющие горы приблизились вплотную, и тропа привела меня к довольно глубокому каньону, врезающемуся в горы, откуда и вытекал попавшийся мне ручей Я внимательно осмотрел каньон и горы. Склоны хребта были совершенно безлесны, в отличии от гор, куда я так неудачно полетел. Кто-то возможно жил в этих горах. а значит для меня могло многое что проясниться.
Я подошёл ко входу в каньон и остановился. Передо мной открывалось что-то странное. Что именно, я не мог сообразить. Это был целый комплекс сооружений, похожих на жилища, дворцы и храмы. Вто же время это могли быть обыкновенные скалы, за миллионы лет обработанные атмосферой и водой. Что-то мне это напоминало, но память никак не могла восстановить забытый образ.
Поразительная догадка всё же осенила меня, однако я не спешил в ней утвердиться, мне надо было рискнуть и войти в этот каньон.
И когда я так стоял и размышлял, крик, уже с плачем, раздался вновь. Он был совсем недалеко – в каньоне. Я вдруг осознал – это был женский голос! Более мне некогда было рассуждать. Я ринулся в запутанный лабиринт скал и валунов.
Кто бы, или чтобы не сотворил этот хаос, получился самый настоящий лабиринт. Вероятно, кто-то вошёл и заблудился в этом скопище скал и валунов. Однако логика, превратившись в здравый смысл, опять меня сдержала. Как я мог сориентироваться в лабиринте и не заблудиться в нём? И снова догадка повела меня – ручей. По его течению я смогу сориентироваться и не заблудиться сам.
Я не долго шёл по этому странному миру. Горный ручей показывал общее направление, мне оставалось только петлять среди валунов, больших и малых.
Неожиданно я вышел к истоку ручья и увидал классически сказочную картинку: на берегу горного озера, из которого вытекал ручей, подложив под голову обе ладошки, спала девушка. И на девушке вместо старинного платья, или сарафана, как и положено в сказке, была… моя синяя куртка.
Я застыл, и любуясь, и поражаясь этой невероятной картиной. Даже не сам облик этой девушки меня поразил, а безнадёжная одинокость в нём, которую я только что открыл. Эта картина спящей, пронзила жалостью меня, и какой-то вины, за то, что я так поздно вышел к ней, охраняемой лишь её ангелами во сне.
Я словно околдованный, не мог оторвать глаз от этой девушки. Мне открывалась грандиозная тайна: существо это было на грани гибели, и только я мог её спасти. Невидимые ангелы передавали девушку под мою защиту.
Девушка, должно быть, почувствовав мой взгляд, проснулась от прикосновения его. Открыв глаза, она однако не испугалась и не удивилась. Она улыбнулась и сказала: «Ну вот, ты и на яву. Я увидала тебя во сне, как ты шёл, распутывая лабиринт».
«Я услыхал твой зов, – сказал я девушке. – Я шёл тебя спасать»
Я узнал её, та самая девушка напротив меня в самолёте. Она тоже меня узнала – я видел по лицу. И поняв, что она ещё раз спасена, девчонка вдруг по детски расплакалась, не в силах подняться мне навстречу. Но я уже сам кинулся к ней, успокаивая словами и в первый раз касаясь её плеч.
«Как же тебя зовут?» – спросил я спасшуюся девушку, и вот попавшую в объятия мои.
«Даша», – отвечала доверчиво она. Было видно по дрожи, она всё ещё выходила из бездны безнадёжья. А я подумал: «Даша, Дарья – дар для меня. И как выходит, дар небес».
«Как же ты спаслась?»
«Вот твоя куртка, она спасла меня. Когда я вылетела из самолёта, то уцепмлась за неё мёртвой хваткой. А куртка развернулась, как парашют на вскинутых руках. Я падала на лес, а очнулась почему-то здесь»
«Как странно… – сказал я вслух. – Я тоже падал в лес. Но голос твой привёл меня сюда».
Я успокоил, как мог, Дашу, и когда наконец иссякли её слёзы, мы стали решать, что делать дальше. Этот лабиринт, естественный он, или нет, не то, чтобы не нравился мне – по своему он был красив и целесообразен – но он играл в свою игру. Случайно ли мы попали в него, живое ли, а может разумное он создание из камней, какие вообще законы царили в этом Параллелье? Несколько раз я пытался вызвать своё Слово на разговор, но в ответ мне не было ни образа, ни звука. Очевидно, оно всё высказало, что было у него.
Тогда я рассудил так: моя тропа явно зашла в тупик, и мне надо искать выход из него. Ведь Слово обещало, что тропа должна вывести меня из Параллелья. Логически всё рассудив, мы с Дашей направились прочь из лабиринта.
Долго плутали мы меж валунов и скал, ориентируясь по шумящему ручью, и когда по моим расчётам должны были уже выйти из лабиринта, то … снова оказались в центре его, выйдя к знакомому нам озеру.
Это было невероятно! Неужели я мог ошибиться где-то? Вновь мы пошли, строго вниз по бегущему ручью – и вновь вышли к его истоку. Тоже самое повторилось в третий раз.
Озеро – вот к чему выводили нас! Вот в чём был принципиальный смысл этой тропы! Как я не мог догадаться сразу. Это Слово по-прежнему вело нас по законам Параллелья, неведомым для нас.
Я решил обойти озеро, внимательно его осмотрев. Оно было с километр в диаметре. И едва мы, обогнув его, вышли на противоположный берег, как на берегу возле самой воды я увидал ещё одну невероятную находку – мой рюкзак!
Одна случайность – мы оба остались живы, вторая случайность – мы нашли друг друга, причём в запутанном лабиринте. И вот теперь третья – мой рюкзак. Не слишком ли много случайностей случилось с нами?! Если только случайности властвуют в этом мире!
Я внимательно осмотрел рюкзак снаружи – он оказался слегка порван, как будто вовсе не падал с высоты. Ещё более меня удивило внутреннее содержание рюкзака. Не смотря на то, что я не успел завязать его, из содержимого не высыпалось ничего. Всё оставалось целым, не побитым– сникерсы, шоколад, супы, сухари. Даже батон в целлофане был всё ещё мягкий, и тоже целый. Всё это оказалось очень даже кстати. Мы довольно-таки проголодались. И при виде еды настроение у нас поднялось.
Опять стало быстро темнеть. Я не давал себе впасть в отчаяние. Кроме того, рядом со мной находилась беззащитная девчонка, у которой теперь спаситель был я один. Я сел, и стал размышлять.
Лабиринт этот был явно не простой. Заговорённый он был, или ещё какой, я не мог этого понять. Я вообще не знал, возможно ли верить в какую-то магию, и заговор. Никогда ещё в своей жизни я не встречался с этим, хотя и было мне уже двадцать лет, и я походил немало по горам. Опыт в экстремальных ситуациях имелся у меня, и всегда находились рациональные объяснения непонятным мне вещам. Но ныне произошедшее не поддавалось никакому рационализму.
«Ладно, давай спать, – сказал я Даше. – Может быть утром что прояснится, или придут свежие идеи». Я ей дал свой тёплый спальник, себе же подстелил куртку и мы легли по разные стороны ручья, текущего из озера. Озера, которое было истоком для ручья.
«Исток…» – уже в засыпавшем сознании у меня вспышкой высветились это случайно повторенное слово. И уходя в сон, я знал, что это слово ключ к загадке лабиринта.
Утром я ещё раз решил тщательно обследовать озеро, приютившее нас и бывшее центром лабиринта.. Вдвоём с Дашей мы медленно побрели по берегу его, но в другую сторону. Здесь берег из пологого быстро переходил в обрывистый, и мы не спеша стали подниматься на него. И едва мы взошли на обрыв, как услыхали шум, который будто ждал нашего прихода в это место. Взглянув вниз, мы застыли – под совершенно прозрачной, как стекло, водой, стоял настоящий город. И этот шум шёл именно от него. Сей город был живой, но не обычный. Дома странной, пирамидальной формы, и между ними суетился какой-то люд. Машин мы не увидали вовсе.
Видение это длилось не более минуты. Вдруг рябь подёрнула водную поверхность, закрыв подводную картину. Вместе с этим резко пресёкся шум, идущий со дна.. И следомвосстал высокий вал воды. Одновременно земля, подобно воде, взметнулась у нас под ногами. Мы упали от мощного толчка, и увидали невероятную картину: восставшая волна гигантской стеной с пятиэтажный дом, взяв без усилий пологий берег, с которого мы только что ушли, пошла, сокрушая скалы, с грохотом, словно игрушечные, перекатывая валуны, пробивая себе дорогу вдоль русла ручья, который меня сюда привёл.
Вал быстро ушёл и озеро вновь стало совершенно спокойно, как будто ничего не произошло. Слава Богу, рюкзак был с нами, я словно предчувствуя, взял его с собой.
Мы увидели, что водяной вал проделал в лабиринте пролом напрямую, и не теряя времени, бросились в него.
Когда мы вышли из лабиринта, то обнаружили, что отнюдь не прежнее каменное плато встречает нас. Настоящая бездна была впереди. В ней, из тёмной глубины, выступал гребень какого-то хребта. И по этому острому гребню уходила вдаль тропа.
И я снова доверился своей тропе. Мы теперь были во власти провидения и у нас не было иных альтернатив. Вдвоём с Дашей мы направились по этой вознесённой земле, где с обоих сторон зияли пропасти, и где нам нельзя было оступиться ни на шаг. Даша цепко держалась за мой пояс сзади. Я чувствовал: она очень боится, но молчит, надеясь только на меня.
Вдруг в небесах над нами, забил невидимый барабанщик и воссияло зарево света. И из этого света полились звуки музыки. Орган переходил в саксофон, а тот в скрипку. Это была музыка бездн – таково было моё ощущение от этих звуков.
И вслед за тем отчаянно запел Певец. Вопреки всем смертям, его песнь утверждая жизнь. И от гласа Певца, от магии его, родился Серебряный Дворец. И наша тропа меж безднами небесной и земной направилась к этому Дворцу.
И когда мы подошли к нему, то увидели чудо невообразимое: Стены Дворца были из мерцающей серебром пыли, шпили из извергавшихся, словно гейзеры, джетов, а венчали их ослепительно блиставшие звёзды.
Тогда магический голос Певца поднял тела наши и понёс. Не успели мы что-либо понять, как пролетев по воздуху, оказались в Серебряном Дворце, в его внутреннем, мощёном брусчаткой, дворе. Этот же голос нас спросил: «Вы ли ловцы грёз, вы ли ходящие на небеса?»
Я ответил Певцу: «Грёзы манят нас с детства, мы же люди, выросшие из детей».
«Какие грёзы вас могут в бездну привести?» – спросил меня Певец своей песней.
«Бессмертие!» – не задумываясь, сказал я
«Готовы ли вы принять Бессмертие Дворца?»
Да, я ждал этого вопроса. Не знал только от кого. И я немедленно ответил за нас обоих:
«Да, мы готовы принять Бессмертие. Когда это посвящение произойдёт?»
Певец продолжал наш диалог своей песней: «Многому ты научился у людей. Однако, главное прошло мимо тебя, а ты и не заметил. Гениальность любви – вот первое условие для бессмертного полёта».
«Но любовь должна прийти сама, я не могу ей приказать»
«Она уже вспыхнула звездой, а ты не заметил её свет!», – пояснил, смеясь, Певец.
И вдруг догадка ослепила меня, подобно этой вспыхнувшей звезде! Ни взглядами мы не пронзали ранее друг друга, ни слов магических не было произнесено. Словно эта девушка только что объявилась, и я случайно увидел её, доверчиво держащуюся за мою руку. Я с восхищением попробовал на вкус её имя – Даша.
Между тем Певец продолжал своей песней возвещать: «Чтобы сердце твоё и впредь не заблудилось, вот тебе звёздный уговор: вы облекаетесь в волшебные одежды. И всё это от меня, и всё это за любовь».
Я их почувствовал, но не увидал. Мы были облечены во что-то невидимо творящее, созидающее нас. Я посмотрел на Дашу – вся красота Вселенной её осенила, в ней сошлась. У ней было особое выражения лица, ещё неразгаданное мной. Я держал за руку плоть, которая была тайной тайн.. И я мог поедать эту плоть – и не насыщаться, я мог повелевать этой плотью, и сам уподобляться ей.
Что-то бездное порождалось вокруг от прикосновений наших тел. «Так это и есть та самая вечность, которую я не мог вообразить?» – подумал я.
Я поразился таинствам её: белоснежная кожа, изящная грудь, безупречный овал бёдер. Тело её источалось музыкой. А музыка та была волшебством.
В волшебстве обоюдном мы могли воплощаться в любой образ, владеть пространством и временем, посылать в мир бессмертные слова
Я признавал её за бессмертную, богиню
«Идите в своё бессмертие для смертных», – пропел последние слова Певец и мы вновь оказались на тропе.
Мы шли среди чудес, невозможных в земном мире. Где-то из-за туч пробился лучик света и наша тропка пошла прямо по лучу. Здесь Даша испугалась не на шутку. Ни за что она не решалась ступить на эту фантомную тропу. Но Музыка вновь явилась, и подхватив нас, поставила на светоносную тропу, и мы легко пошли по этому лучу. И бездна внизу стала просто игрой воображения, ничего не значащей для нас.
Так мы оказались во власти страстей нечеловеческих. Так мы увидели себя со звёздами на равных. Нам хотелось всё знать о себе по оценке высшей – звёздной.
И мы увидели звёзды, пыль и облака. Всё было запутано во Вселенной – восторг и смерть прославленных миров
Мы вслушивались в Музыку Звёзд, и вглядывались в их Картину. Кто-то создал эту Картину – и открыл. И мы попали в беспределье. Только теперь, войдя в беспределье, увидели мы, насколько черна, бессветна пропасть, насколько несоизмерима с нами она по глубине. И очень опасно было обмануться тайной бездны, пройти не той тропой. Где-то там песни нелюдей нас поджидали, стерегли.
Нас встречали бродячие слова неведомо кого. Даже звёзды были бессильны против этих слов. «Мнится людям, – говорили нам они, – что Вселенная перед ними ничто и пустота. Но Вселенная – это тот же лабиринт. Смотрите, какой в ней хаос звёзд. Разве возможно человеку здесь пройти?»
«Вы явилась в межзвездье преобразиться, выйти за предел, –говорили слова, идущие за ними. – Так возвращайтесь на Землю и творите – вас там ждут».
«Вам, разумным, во Вселенной всё возможно», – слышали мы от других
Я прозревал на всю Вселенную: в её основе никто не был одинок. Ибо пропасть было одиночкам без следа, – и это что-то значило для нас.
Так мы шли по Вселенной, любопытствуя и созерцая, пока от нашей планеты не донеслась благая весть. И тогда мы помчались на её призыв.
В наше пространство из Паралелья мы вышли как раз возле здания аэропорта. Мы замыкали свой маршрут. Войдя под высокий гулкий свод, я случайно посмотрел на время, и страшная догадка пронзила меня. Я поспешил к диспетчеру аэропорта. «Срочно отмените рейс на…» я назвал посёлок. Девушка удивлённо подняла на меня глаза. «Этот рейс отменён ещё месяц назад после авиакатастрофы…», – отвечала мне она.