Я знаю немало людей, которые за свою жизнь очень мало куда выезжали за пределы региона, где живут. Особенно это касается жителей сельской местности. Их больше интересует рыбалка, охота, банька с парной, домино или карты, диван с телевизором напротив. А вот моя жизнь сложилась по-другому. Я немало поездил по свету, преимущественно по России, причем обычно это были не туристические поездки, а служебные командировки. Вот о этих поездках и о своих впечатлениях я хочу рассказать тем моим читателям, которые не бывали во многих этих городах. Чтобы не запутаться, рассказывать о столицах регионов я буду с востока на запад, как идет по небосводу наше светило — Солнце. И расскажу только о тех городах, где я провел не менее 6 часов и что-то успел увидеть.
Итак, город, расположенный дальше всего на востоке, на полуострове Камчатка. Вообще я там был в двух городах — Елизово, где расположен аэродром, куда я прилетел, и столица, город Петропавловск-на-Камчатке. Был я там в начале 2000-х годов, когда работал директором ООО "Дальхимстекло». Фирму организовал предприниматель по фамилии Шептицкий. Он воспользовался нишей, которая образовалась в снабжении медицинских учреждений после распада и приватизации государственных учреждений «Медтехника» и «Фармация». Тогда вместо государственных централизованных поставок медицинского оборудования, медикаментов, реактивов, медикаментов, медицинской посуды и другого имущества, надо было самим искать поставщиков, организовывать доставку в регионы. Возможности ставших частными компаниями «Медтехники» и «Фармации» с их громоздкой структурой складов, офисов, аптек, мастерских по снижению непроизводительных затрат, а значит и цен на товары, были явно ниже, чем у появившихся фирм с небольшими помещениями, сотрудниками, торгующими с колес, и не всем ассортиментом товаров, а небольшим их количеством, но зато по более низким ценам.
Одним из таких поставщиков, который начал поставлять в лаборатории больниц стекло — пробирки, колбы, а также реактивы, без которых не сделаешь ни один анализ больным, и была фирма под названием «Андрей». С неё и начал Шептицкий, старший из двух братьев. Потом братья стали искать нужных оптовиков для своих целей. Оказалось, что для лабораторий той же пищевой промышленности тоже нужны такие же товары, и бизнес стал расширяться. А потом очередь дошла и до лабораторного оборудования, и не только поставок, но и обслуживания. И когда я пришел на работу в эту организацию, она уже имела филиалы в нескольких регионах — на Камчатке, на Сахалине, в Приморье, в Еврейской автономной области. Для знакомства с работой филиала на Камчатке, а также поиска новых клиентов я и поехал в Петропавловск.
Я не впервые был в приморском городе, раскинувшимся вдоль берега живописной бухты. Примерно также выглядят города Находка и Советская Гавань на Дальнем Востоке, где я уже бывал. Но моя поездка зимой, да еще после урагана, который пронесся над полуостровом и засыпал его снегом, запомнилась. Как обычно, перед поездкой я купил небольшой буклет с картой и видами города, и во время полета все внимательно посмотрел. А так как зрительная память у меня хорошая, то, когда меня везла по городу встретившая меня в аэропорту сотрудница фирмы на своей машине, уже мог ориентироваться в нем.
Остановился я в гостинице «Авача», получившей название от Авачинской бухты, на берегах готовой и расположен город. Вполне современная и уютная гостиница, хороший одноместный номер, так что никаких проблем с размещением я не заметил. За исключением одного — температура в номерах была небольшая, батареи грели чуть-чуть. И за ужином я узнал причину этого. Оказывается, танкер с мазутом, на котором работает местная ТЭЦ, из-за урагана задержался, и топочного мазута осталось очень мало, и его стали экономить, снизив температуру в домах города. И пока я был в Петропавловске, один вопрос больше всего интересовал горожан: «Успеет ли прийти танкер, пока не кончится мазут». Успел....
Описывать весь город, к тому же заваленный снегом на метровую, а то и выше высоту, я не буду. Типичный приморский город с участками повышенной застройки, но с учетом землетрясений, которые часто на Камчатке, особо высоких домов я не видел. Ничего особого не было и в тех больницах, где я бывал, укрепляя контакты и узнавая их потребности в той продукции, которые поставляет наша фирма. Увидел там и многих выпускников родного Хабаровского мединститута. Ведь долгие годы только наш институт направлял своих выпускников во все регионы Дальнего Востока. Вообще в мое время распределения на Камчатку, Магадан и Сахалин считалось выгодным, ведь там платили «северные» надбавки, был длинный отпуск и другие льготы северян.
Но что меня поразило в Петропавловске — это рыбный рынок. Что только на нем не продавали. По ассортименту с этим рынком, думаю, не сравнится ни один другой. Поэтому я купил довольно много деликатесов, который привез домой в Хабаровск. Сейчас пишу эти строки, а у самого слюнки текут. Но больше такого рыбного разнообразия в моей жизни не было. К тому же, кроме рыбы там продавался и камчатский краб, самый крупный в мире.
Вторым городом, если двигаться на запад, был Южно-Сахалинск. В нем я был трижды. Первый раз осенью в середине 90-х годов, а второй раз — в начале 2000-х. В первый свой приезд я был представителем на Дальнем Востоке международного концерна «Шеринг», который поставляет по всеми миру медицинские препараты, реактивы и контрастные вещества для рентгеновских исследований. А второй раз был уже в качестве директора ООО «Дальхимстекло». А еще раз был в конце зимы тоже в 90-е годы. И это была самая запомнившаяся моя поездка на остров Сахалин.
Южно-Сахалинск равнинный город, и центральная его часть в то время, когда я там был, представляла типичный советский город с домами сталинками-пятиэтажками, лепниной на стенах. Хватало и пятиэтажных панельных хрущевок. Когда я приехал зимой вскоре после урагана, город был завален таким глубоким снегом, что автобусы ходили по улицам сквозь снежные туннели, высота которых была больше 2-м метров. А когда выглянуло солнце, с крыш свисали сосульки, доходящие до второго этажа пятиэтажек, т. е. шесть-семь метров длиной. Пожалуй, это было единственное, что запомнилось. И еще вид на горнолыжные трассы недалеко от города. Это было популярное в советское время место отдыха под названием «Горный воздух», туда летали по путевкам профсоюза на короткий отдых — 3-4 дня, любители горных лыж из Хабаровского края и других регионов Дальнего Востока.
И еще, что запомнилось на всю жизнь — папоротник высотой в 2-2,5 метра и ягоды шиповника величиной с небольшое яблоко. Есть на Сахалине и крабы, но менее крупные, чем на Камчатке. И разнообразной рыбы хватает, и тогда она была не очень дорогая. Но мне она досталась даром — угостил главный врач областной больницы, с которым я был знаком по совещанию в Хабаровске.
Следующий город, о котором я хочу упомянуть — Владивосток. Его я впервые увидел 1 августа 1971 года. Спросите, откуда такая точность? Объясняется просто. Именно в этот день я должен был прибыть в отдел кадров Тихоокеанского флота, чтобы получить направление на один из кораблей после окончания Хабаровского медицинского института, где была военно-морская военная кафедра. Я приехал в этот город на берегу залива Петра Великого Японского моря и влюбился в этот приморский город на всю жизнь.
Это была моя первая поездка к морю, где я принимал морские ванны, если не считать холодных вод Татарского пролива, отделяющего остров Сахалин от материка. Во Владивостоке я впервые ощутил кайф от теплой морской воды и с тех при первой возможности ездил отдыхать на море, вначале со всей семьей, а потом с женой, а последний раз с внуками. Правда, во Владивостоке я был не только во время отпуска. Три года службы на подводной лодке, береговая база которой была в бухте Малый Улисс, потом после 5-летнего перерыва, отдых в бухте Шамора недалеко от города, и потом почти каждый год отдых берегу Японского моря в разных бухтах от Владивостока до Находки. Но обо всем этом желающие могут прочитать в моем сборнике «Воспоминания дальневосточника».
Первую региональную столицу тогда еще РСФСР, которую я увидел, был город Хабаровск. В нем я первый раз был в 1955 году, а с 1957 года каждое лето мои родители привозили меня с младшим братом на свежее молоко и овощи с ягодами к бабушке с дедушкой, которые жили в пригороде Хабаровска. Потом шесть лет учебы в Хабаровском медицинском институте с 1965 по 1971 год, три года службы на флоте и возвращение в Хабаровск. И до 2003 года я жил и работал в этом городе, который стал родным для моих трех детей. Так что о городе я могу рассказывать бесконечно. Но есть у меня отдельная заметка на эту тему. Вот ссылка на неё. http://proza.ru/2018/07/11/543. Она так и называется «Моя история города Хабаровска».
Следующей к западу региональной столицей был город Биробиджан. Когда когда я туда первый раз ехал, он таковым не являлся, как и Еврейская автономная область, которая была в составе Хабаровского края. Писать о сама городе мне особо нечего, поэтому желающие могут прочитать эту заметку о первой поездке в город Биробиджан. http://proza.ru/2019/10/02/494.
Еще одной региональной столицей, в которой я побывал и помню дату с точностью до часа, город Благовещенск, столица Амурской области. Это 8 ноября 1965 года, часов около 6 утра. Именно так рано в город приходил поезд, на котором я приехал к любимой девушке Рите, своей однокласснице. Она жила у старшей сестры, и я при первой возможности, во время небольшого перерыва на ноябрьские праздники во время учебы в Хабаровском мединституте, поехал на пару дней в этот город.
Благовещенск и сейчас не производит впечатление региональной столицы, особенно по сравнению с китайским городом на другом берегу Амура. А в то время, что я был первый раз, это был типичный советский периферийный город с пятиэтажными домами, протянувшийся вдоль левого берега Амура на несколько километров, а на другом берегу небольшая китайская деревушка Хэйхэ. Амур в этих местах не очень широкий, зимой, когда вода падает и застывает лед, там вообще полоска льда шириной три сотни метров. Это не 3 км ширины Амура у Хабаровска, когда он сливается с Уссури, своим притоком.
Чуть ниже по течению реки в черте города в Амур впадает более широкая река Зея, и тогда Амур становится более полноводным, а после впадения еще одного притока — Сунгари, это уже та река, которую привыкли называть великой, а китайцы «рекой черного дракона», или Хэйлундзян по-китайски. В Благовещенске с тех я был несколько раз, летом 1966 года снова ездил к Рите, а потом дважды в командировки. Последний раз в 1999 году, когда уже на другом берегу стал расти как на дрожжах китайский город Хэйхэ, причем на наших деньгах, которые вывозили туда наши «челноки», торговцы китайского ширпотреба у нас в России.
Следующей региональной столицей дальше на запад, где мне довелось побывать несколько дней, был город Иркутск. Туда я ездил в 1990 году на выставку японского медицинского оборудования. Этот старинный город также производил впечатления типично советского. Да и каким он мог быть в то время, когда бум градостроительства в нашей стране начался намного позднее. Среди многочисленных каменных пятиэтажек хватало деревянных частных домов с туалетами в огородах. Вообще во время поездок в 90-е годы по столицам регионов складывалось впечатление о их похожести. Обычно была центральная городская площадь, и сторонам которой располагались построенные в сталинские времена здания обкома или крайкома партии, а на противоположной стороне — здание обл- или крайисполкома. Отличия были лишь во Владивостоке, где и крайком, и крайисполком располагались в одном огромном и высоком здании на площади, и в Хабаровске, где после строительства так называемого «Белого дома» - нового здания крайкома партии, крайком переехал в новое здание, а в старом остался один крайисполком, увеличивший свои штаты.
Во время пребывания в Иркутске меня свозили на озеро Байкал с чистейшей и очень холодной водой. Во время этой поездки мы проехали через большой участок города, застроенный частными, преимущественно деревянными домами, и улицами, имевшими одно название - «Советская», от «1-й Советской до «13 или 15 (забыл точно) Советской». Мне даже интересно, какие названия у этих улиц сейчас, когда о советской власти стараются не упоминать.
А вот Иркутская областная больница была построена по одинаковому с Хабаровской краевой больницей проекту, за исключением еще одного здания — областного родильного дома. И было еще одно очень важное отличие от Хабаровской краевой больницы — в штате Иркутской был свой леспромхоз (!!). В леспромхозе заготавливали деловую древесину и продавали в Китай, а на вырученную валюту покупали медицинское оборудование. Ничего подобного я нигде больше не встречал.
Следующей региональной столицей, где мне довелось побывать, был Красноярск. Это было в начале 90-х годов, когда только-только начиналась компьютеризация в медицинских учреждениях. Естественно, никаких компьютерных программ для медицины не было. Красноярская фирма наработала их и пригласила руководителей здравоохранения Сибири и Дальнего Востока познакомиться с ними. Вот поэтому я оказался в Красноярске. Семинар, в котором я принимал участие, продолжался дня 3, в свободное от заседаний время нам показали сам город, провезли по мосту через Енисей, а в последний день повезли на Красноярскую ГЭС. Мы полюбовались на огромное водохранилище, плотину электростанции, на поток воды, вертящий турбины и обрушивающийся в русло реки. Потом нас угостили шашлыками. Народу было много, организаторы кое-что не учли, поэтому шашлыков на всех не хватило, стали жарить вторую партию. Я поел из первой и пошел дремать в автобус. А вот те, кто ел шашлыки из второй партии, которая оказалась недожаренной, потом мучились поносом, когда мы полетели в Хабаровск. Почему-то это мне тоже запомнилось из этой поездки.
В вот в Новосибирске я был два раза. Первый раз, в 1988 году проездом. Наш вагон, в котором мы добирались из Барнаула в Хабаровск, в Новосибирске должны были прицепить к другому составу, который шел из Москвы во Владивосток. Но поезд опаздывал, и у нас было примерно 6-7 часов посмотреть город. Тогда в Новосибирске только начали строить метро, был готов всего один перегон, но мы проехали его на метро, а потом пошли смотреть город. Мы — это я, в то время главный рентгенолог края, главный врач детской городской больницы Голиков, и секретарь крайкома профсоюза медицинских работников Мясников. Мы возвращались с республиканского совещания по внедрению бригадного подряда в медицинских учреждениях. Я был первый в Хабаровском крае руководитель структурного подразделения, который организовал у себя работу сотрудников по этому методу, поэтому меня и послали в Барнаул. Вот тогда я и побывал в столице Алтайского края. Опять же типичный советский город, ничего примечательного в нем я не увидел. Запомнилось одно. Когда мы накануне отъезда вечером пошли прогуляться по городу, то не смогли это сделать — на нас налетели тучи комаров, и мы сочли за благо ретироваться в гостиницу.
Второй раз был в Новосибирске по нужде. В этом городе, в одном из ведущих кардиологических центров России, НИИ имени Мешалкина, мне сделали сложную и рискованную операцию, отрезав часть левого желудочки и наложив синтетическую заплатку. Сделал эту операцию профессор Александр Михайлович Чернявский, мой спаситель. Заодно он сделал и АКШ (аорто-коронарное шунтирование). Но в этот приезд город я мог увидеть только из окна автомобиля, причем в отличии от первого посещения летом, был уже конец ноября и середина декабря. Но это был уже 2013 год, когда город стремительно застраивался и хорошел.
Следующим к западу городом, где я был, является Тюмень. В этом городе я жил несколько лет и исколесил его вдоль и поперек на своем автомобиле. Но об этом городе у меня много написано, причем в нескольких заметках. В настоящее время это самый быстро растущий город из числа региональных столиц. Судите сами, уважаемые читатели. В 2003 году, когда я впервые приехал в Тюмень, население составляло 510 тысяч человек. Но я там был проездом, дожидаясь поезда на север. В 2008 году, когда я приехал в Тюмень на ПМЖ, численность населения составляла 560 тысяч. Но потом на моих глазах начался строительный бум, и в 2016 году население города перешагнуло отметку в 700 тысяч, а в 2022 году уже живет больше 850 тысяч человек.
Здесь ведется огромное жилищное строительство и не менее большое дорожное, причем по самым современным проектам. В большинстве новых многоэтажных домов есть своя газовая котельная, которая дает горячую воду для бытовых нужд и отопления. Отпадает необходимость возведение ТЭЦ и всех тепловых коммуникаций. Многочисленные дорожные развязки сделаны на двух, а кое-где и на трех уровнях, без светофоров. И хотя количество личного автотранспорта в этот богатом регионе огромно, многокилометровых пробок, как в других крупных городах, здесь нет. Вокруг города большое количество коттеджных поселков, связанных с региональной столицей отличными автострадами. Я регулярно смотрю в интернете новости из Тюмени и панорамы города, очень быстро меняющиеся, и радуюсь. Ведь в Тюмени живут мои дети, на их глазах «Тюмень из столицы деревень», как её раньше называли, превращается в современный город. Это превращение началось с тех пор, как губернатором Тюменской области стал Сергей Собянин, нынешний мэр Москвы. Его политику продолжил Якушев, который тоже пошел на повышение и уехал в Москву, и продолжает нынешний губернатор Моор. А бывший мэр Тюмени в то время, когда я там жил, Кувайшев стал губернатором Свердловской области.
А вот чтобы попасть в следующую столицу региона России, пришлось проехать более 600 км на север, а потом еще почти 100 км на запад, прежде чем я попал в столицу Ханты-Мансийского автономного округа-Югры город Ханты-Мансийск. В тот год, когда я там был первый раз, он насчитывал всего 54 тысячи жителей, и был меньше других городов ХМАО-Югры — Сургута, Нижневартовска, Нефтеюганска. Тогда он совсем мало был похож на город, было большое количество покосившихся частных деревянных домов даже в центре. Но пока я жил и работал в Нефтеюганске и ездил по делам в столицу округа, город менялся на глазах. Причем наряду с возведением жилых домов появлялось много административных, культурных и спортивных сооружений оригинальных проектов. В 2020 году количество жителей перевалило за 100 тысяч, в прошлом году было уже 107 тысяч. С высоты птичьего полета город похож на какой-нибудь небольшой город в Швейцарии или в Австрии среди Альпийских гор. Это можно увидеть на заставке к этому повествованию. Еще одна достопримечательность города - биатлонный центр мирового уровня, где проходили соревнования, включая этапы Кубка мира по биатлону.
А вот еще две столицы Западной Сибири и Урала — Курган и Челябинск, где я побывал во время автомобильной поездки и где успел даже покушать в каком-то кафе вместе с женой и внуком, мне не очень запомнились. Разве что Челябинск поразил обилием заводских, дымящихся труб и цехов крупных заводов, мимо которых мы проезжали, а Курган выбоинами на асфальте даже в центре города, и отвалившейся лепниной на старых, сталинских времен домах с высокими потолками. А также видом всего одного (!?) строительного крана на весь город, что по сравнению с Тюменью, из которой мы приехали, выглядело дико. Был я там в 2008 году, а через 5 лет разговаривал в НИИ имени Мешалкина с женщиной из Кургана, и она сказала, что за эти 5 лет в городе ничего не изменилось. Что сказать, только то, что Курганская область один из самых бедных регионов России. Это было заметно даже на стыке дорог между Тюменской и Курганской областями. В первой отличный асфальт, а во второй сплошные колдобины.
Еще в одной столице Уральского региона — городе Екатеринбурге, я был несколько раз и даже провел одну ночь в гостинице недалеко от железнодорожного вокзала. Город большой, богатый, ведется большое жилищное строительство. Вот что о городе можно прочитать в Википедии.
По объёму экономики Екатеринбург занимает третье место в стране, после Москвы и Санкт-Петербурга. Это один из крупнейших в стране центров торговли, финансов, туризма, телекоммуникаций и информационных технологий, важнейший транспортно-логистический узел (международный аэропорт, через город проходит Транссибирская магистраль и 6 федеральных автотрасс) и промышленный центр (оптико-механическая промышленность, приборостроение и тяжёлое машиностроение, металлургия, полиграфическая промышленность, лёгкая и пищевая промышленность, военно-промышленный комплекс).
Екатеринбург также является важным административным центром. Здесь располагаются штаб Центрального военного округа, президиум Уральского отделения Российской академии наук, представительство Президента России в Уральском федеральном округе и 35 территориальных органов федеральной власти. Часто неофициально его называют «столицей Урала» Кроме того, город включают в число претендентов на неформальное звание «Третьей столицы России».
Городом-миллиоником тогда еще Свердловск стал в далеком 1970 году. Через 20 лет число жителей увеличилось на 300 тысяч, потом, в 90-е немного сократилось, а затем снова стало медленно расти. В 2010 году, когда я там был в последний раз, насчитывалось 1350 тысяч населения города. Сейчас примерно полтора миллиона.
Я ездил в город и на поезде, на автобусе и на автомобиле для экскурсии. Был в «Храме на крови», построенном на месте дома Ипатьева, где была расстреляна царская семья, посетил другие достопримечательности города, в том числе даже знаменитый завод «Уралмаш». Вполне современный по архитектуре город. Не знаю, может я просто не был там, где сохранилась архаичная застройка царских времен, которую я не видел.
Это была последняя региональная столица огромной части России в Азии, где на большой площади живет не так много народа, и плотность населения в некоторых регионах просто мизерная. Но, как когда-то сказал вождь мирового пролетариата Ульянов-Ленин, «Владивосток далеко, но город он нашенский».
Окончание следует.